Без мата

В полумраке помещения сидели четверо, помимо бармена Хаска: Вегги, Даст, Аластор и, конечно же, Чарли. Несмотря на то, что на двор уже давно пришло утро, озаряя мрачный Пентаграмм-сити блеклым туманным светом, в баре царил мрак: двери были плотно закрыты, окна занавешаны. Здесь не было ни одного постояльца, ни одного клиента, если не брать в расчёт Даста, но этот парень проживал в отеле с его создания и по сей день, так и не Вознёсся и был так же далёк от искупления грехов, как и любой иной бродяга на улицах города, не желающий покидать это злачное местечко под названием Ад. Пятеро друзей и по совместительству коллег сидели и горячо спорили. — Нет, я этого не одобряю! — вскрикнула Вегги и с силой ударила кулаком по столу. Хаск с Дастом вздрогнули, и только Аластор сохранил невозмутимое выражение лица. А Вегги всё ещё кипятилась: — Чарли, это возмутительно! Я не знаю, чем ты там думаешь, но брак по расчёту? Простите, что блять?! Ты хоть представляешь, во что это выльется? — Надеюсь, во что-нибудь хорошее, — Чарли неловко улыбнулась, пожала плечами. Уже несколько дней после ошеломляющей новости она выслушивала упрёки друзей и терпела их попытки изменить её решение. На самом деле, это порядком надоело Чарли, но девушка держалась, уже не спорила с ними, поняв, что это пустая затея, и лишь улыбалась и отнекивалась. — Я, конечно, в еботне не разбираюсь, — встрял Хаск, с профессионализмом истинного бармена бесстрастно смешивая апельсиновый сок с клубничным, — и, как по мне, холостятская жизнь лучше любой другой, но выскакивать за чёрт пойми кого — такая себе идея, Чарли. — За ангел пойми кого, — фыркнула Вегги. — А я в еботне, как выразился наш сексапильный бармен, разбираюсь, — даже сейчас Даст не упустил возможность построить глазки Хаску, на что тот тяжело вздохнул, а Энджел получил лёгкий подзатыльник от Вегги, которая, кажется, уже приноровилась бить Даста ровно с такой силой, чтобы парню было не больно, но обидно. — И вот что я скажу: династический брак — хуевая идея. Сама подумай. Ну, положим, заключите вы брак, будет у вас сделка, и прочее. Мир и красота. А что ты получишь? В лучшем случае вы будете приятелями, которые иногда трахаются от нечего делать. А в худшем ваши предпочтения в постели могут не совпасть, и вы будете страдать, изводить друг друга. Ну, или быть лишь номинальной семьёй: типо семья, а на деле у каждого будет хуева туча любовников. В общем, — Энджел скрестил руки под грудью, приподнимая свой пушок. — Как порно-звезда, я тебе настоятельно не рекомендую заниматься подобной хуйнёй. — Энджел дело говорит, — взвыла Вегги. — Чёрт возьми, Чарли, неужели ты готова жертвовать собой? — Во-первых, да, а во-вторых, это не жертва. Я просто стремлюсь к исполнению мечты: мир во всём мире. Ну, или по крайней мере, хотя бы в Аду. Вижу цель — не вижу преград. — О, зря я это спросила! — Вегги спрятала лицо за руками и опустила голову на барную стойку да так резко, что ударилась о неё лбом. — Очень зря! Даст сочувственно посмотрел на Вегги и тяжело вздохнул. Его волновало не только решение Чарли, но и то состояние, в какое из-за этого вгоняла себя Вегги. — Почему нельзя найти другой выход? — спросила Вегги. — Ведь можно же, можно? — Нельзя, — сдерживая вздох, сказала Чарли. — В теории, да, можно, но это же теория. Теория и практика — это разные вещи. Я могу отказаться, у меня есть такая возможность, но я не собираюсь её использовать, я не собираюсь рисковать. — Я тебя не понимаю, Чарли! — Вегги то злилась, то унывала, то впадала в дикую ярость или безудержное отчаяние. — Ты же добровольно продаешь себя в рабство этим ненасытным извращенцам — мужчинам! Аластор бросил косой взгляд на Вегги, явно желая прокомментировать её высказывание, но в итоге он ничего не сказал: лишь вновь опустил взгляд на свою кружку содовой и принялся наблюдать за дальнейшим развитием спора. — Ну какое же это рабство, Вегги? — удивилась Чарли. — Это брак. Семья. Поддержка. Любовь. К тому же, — на лице Магне появилась нежная улыбка, — у меня есть выбор, и я не собираюсь выходить за того, кто мне совершенно не понравится и кто мне совершенно не подойдёт. — Ты слишком самоотверженная, Чарли, — обречённо вздохнула Вегги. — Любой адекватный человек на твоём месте наплевал бы на всё и отказался. Тем более у тебя есть такая возможность, и мир от этого не рухнет. — Я уже сказала, что не хочу так рисковать, — возразила Чарли, и она начала ощущать, как ростки гнева появляются внутри неё. Она быстро и ловко выдернула их с корнем, как сорняки, и размолола, добавляя. — Да и мир, вообще-то, может рухнуть. И не один, а все три. Учитывая обстоятельства, вряд ли у ангелов получится договориться с папой иным образом — не через меня, и тогда может начаться война. — Но тебя это не касается, — заметил Энджел. — Это же уже не твоя проблема. — Моя, — возразила Чарли. — Я придумала отель, я заведую исправлением, из-за моих идей и идеалов у ангелов возникла опасность перенаселения, и это значит, что вся ответственность за последствия лежит на моих плечах. Это моя проблема, и мне её решать. Шумно выдохнув, Вегги пустила в ход последнее, что могло сработать: она молчаливо уставилась на Чарли осуждающим строгим взглядом, насупилась, нахмурилась, сведя брови к переносице и принимая грозный вид. Обычно Чарли реагировала на такие действия Вегги, но не на этот раз: сейчас Магне лишь отвернулась и стала беззаботно потягивать сок, словно не замечая недовольства и протеста Вегги. — Чарли! — не выдержав, закричала Вегги и, схватив первое попавшееся, швырнула им в стенку. — Да как так можно?! Первым попавшимся оказался нож, и он с перезвоном воткнулся в стену в паре миллиметром от лица Хаска. Тот округлил глаза, когда увидел нож подле головы и, бросив: — Да ну нахер ваши разборки! Жизнь дороже, — поспешно ретировался из бара на кухню, где закурил в гордом одиночестве. — Нет, Вегги, — ровно сказала Чарли, и это ей давалось с великим трудом. — Я уже решила. Я сделала свой выбор. И никому меня не переубедить. С минуты на минуту придёт Анаэль, и познакомит меня с первым… эм… — Претендентом на роль жениха, — помог Аластор. — …первым претендентом на роль жениха, и мы пойдём на свидание. Это уже решено. Этого не изменить. И, пожалуйста, веди себя хорошо, когда придёт Анаэль. Не думаю, что она в восторге от того, что ей надо этим заниматься и спускаться в Ад. Вегги распростёрла руки на столе, перевела потерянный взгляд с Чарли на Даста, ища в нём поддержки, но и ему было нечего добавить — его аргументы давно кончились, а Магне к ним по-прежнему не прислушивалась. И тогда Вегги сделала невозможное: она посмотрела на Аластора и воскликнула: — Ты! Радио Демон! Ну ты-то ей скажи! — Мне не нравится эта затея, Чарли, — как робот, отозвался Аластор и сильнее стиснул в руках кружку. Не нравится — слабо сказано. Мужчину одолевала буря эмоций, и Аластор терялся в них, захлёбывался и тонул, исчезая. Он трепетал — его сердце до боли клокотало в груди, и Радио Демон ощущал отчаяние и опустошенность. Никогда в жизни его не расстраивали чужие свадьбы, но предрешенная судьба Магне его ужасно опечалила. Он боялся — боялся, что после свадьбы его отношения с девушкой изменятся. Он ненавидел — ненавидел будущего мужа Чарли за возможность того, что он может сделать её несчастной, ненавидел саму эту ситуацию. Он грустил — грустил по тем беззаботным дням, когда был только он и Чарли, и никакого третьего — её мужа — не было. Аластор ревновал — к собственному удивлению он не верил и не хотел верить в то, что ещё кто-то может сделать Чарли такой же счастливой, какой он её делал, что ещё кто-то заставит её улыбаться так же ярко, как и он. Дружеская ревность, дружеская боязнь перемен — в этом нет ничего необычного, верно? Аластор понимал, что после свадьбы будут изменения, большие или маленькие, но они будут, и всё поменяется. Ничего уже не будет прежним, и ему остаётся лишь смириться с этим. — И-и-и? — протянула Вегги, ожидая от радио-диктора пламенную речь, которая сломает настрой Магне. — И, — Аластор вздохнул и оторвал взгляд от кружки, — Чарли права. К сожалению. — Что?! — вскипела Вегги. А Радио Демон сдержал вздох и заговорил: — Мне не нравится эта идея, повторяю, и я был бы весьма рад, если бы Чарли от неё отказалась. Но на данный момент эта самый надёжный способ решить вопрос — договориться с ангелами и не допустить войны. Но не это главное. Главное — Чарли. Скрепя сердце, Аластор заставлял свой голос звучать обыденно и даже звенеть оглушительным помехами, которые, однако, своей необычайной остротой всё же выдавали его смятение. — Это решение Чарли, это её выбор. Мы ей высказали своё мнение, она его выслушала. Этого достаточно. Не вижу смысла продолжать этот разговор — Чарли приняла решение, мы на него повлиять не смогли. Спор пустой. И капает на нервы всем нам. — Если любишь, отпусти, — задумчиво протянул Даст. — Если это её окончательное решение, — продолжил Аластор, — и если, а это уже очевидно, я не могу на него повлиять, то мне ничего не остаётся, как смириться с ним и помогать Чарли в её начинаниях. Я придерживаюсь этого, поэтому я не собираюсь отговаривать Чарли от её решения, я собираюсь её поддерживать и помогать ей во всём. И вам — советую. Вегги разинула рот от удивления, а Даст прищурился, словно пытаясь залезть в душу Аластора и понять его мотивы. Естественно, это ему не удалось. А собственные мотивы Аластор и сам не полностью понимал. Он лишь знал, что не имеет права запрещать Чарли выходить замуж, но от этого решения он ощущал такую горечь на сердце, что у него пересыхало во рту и сводило горло. — Спасибо! — радостно воскликнула Чарли и обняла Аластора за шею. — Какой же ты хороший! — Эм, да, хороший… — потерянно протянул Аластор, всё сильнее ощущая пустоту внутри себя, смежную с болью. — Стой, хороший? Я хороший? В смысле хороший? Я не хороший! Отстранившись, Чарли уставилась на Аластора, который, как будто только очнувшись ото сна, распускал помехи во все стороны, словно потерявшихся овец, хотя в его случае — оленей, и возмущался: — Чарли, что за выражение — «хороший»! Ещё скажи: добрый! Чёрт возьми! Вообще-то я не какой-то там последний демон! И я точно не хороший, я ужасный, страшный, нагоняющий ужас, в крайнем случае — пугающий и жуткий! Чарли! Рассмеявшись, Чарли покрутилась на стуле и сказала: — Ты самый ужасный и страшный, и пугающий, и жуткий, и опасный демон, какой только может быть, Аластор! Только от одного твоего вида стынет кровь в жилах. И — ты просто пиздец какой мутный. Но это вовсе не мешает мне считать тебя моим другом, доверять тебе и видеть в тебе то, что даже ты сам не видишь — тот маленький огонёк света, который есть у каждой — а-а-а-абсолютно у каждой души! — Ты ещё про блёстки в его-то душе заговорила бы, — фыркнула Вегги. — Он чёрствый кусочек хлеба, а не свет в душе! — Кто-то говорил про блёстки?! — двери шумно распахнулись и на пороге появилась Анаэль. Роста она была среднего, а над её золотистыми волосами сверкал идеально очищенный нимб, и от его света, казалась, загорались и её волосы, создавая вокруг её головы сверкающий ореол. Ангел прошла к барной стойке, и за её спиной двери захлопнулись, погружая помещение обратно во мрак. Но даже во тьме короткое чёрное обшитой пайетками, от того и блестящее, платье в греческом стиле сверкало: Анаэль могла бы без труда играть роль зеркального шара на любой дискотеке. — Рада видеть тебя, Чарли! — воскликнула Анаэль. — А это, полагаю, твои друзья? Чарли быстро представила Анаэль присутствующим — и даже Хаск вернулся за барную стойку, дабы посмотреть на такое невиданное раннее в Аду явление: ангела с добрыми намерениями не во время Чистки. — Какой милый котик, — отозвалась о нём Анаэль и придирчиво замахал ручкой, отгоняя от себя облако алого дыма от тлеющей сигареты Хаска. — Это она про кого? — хмыкнул Хаск, пока Анаэль восхищалась прической Энджела и ёжилась от враждебного взгляда Вегги. — Про тебя, — усмехнулся Аластор, — милый котик. — Чего?! — взвился Хаск. — Я — милый?! Ты не обнаглел?! — Коты — это круто, — беззаботно сообщил Аластор. — Особенно если они на пижамах. — Значит… — протянул Хаск, затягиваясь сигаретой, — ей нравится моё воплощение? — По крайней мере, намного больше, чем у Вегги. — Ну а ты? — Я уже сказал. Нахмурившись, Хаск стал наблюдать за тем, как Анаэль неловко, даже боязно мнётся перед Вегги, которая бросала на ангела такие красноречивые взгляды, что было очевидно: она готова растерзать Анаэль на месте. — Ну хоть кому-то моё воплощение нравится, — буркнул себе под нос Хаск, и Аластор был готов биться об заклад, что демон даже немного смутился. Но Радио Демон оставил эти слова без комментария, делая вид, что не услышал их — собственно, эти слова и не были предназначены для чужих ушей. — Так, так, — воодушевленно обратилась Анаэль к Аластору. — Чарли меня познакомила уже со всеми, кроме тебя. Хаск, Вегги, Энджел, а ты… — Радио Демон, — сказала Вегги, возникнув из-за спины Анаэль, чем заставила её побледнеть и вздрогнуть. — Местная заметность: медийная личность, радио-ведущий и ужасно хитрый лис. Любая сделка с ним — большое шоу. В миг вокруг пальца обведёт. — Какой радушный отзыв, — рассмеялся Аластор отменными помехами и протянул руку Анаэль. — Меня уже представили. Полагаю, вы заведующая тем любовным бюро, которое взялось подобрать Чарли мужа? — Анаэль, ангел любви, — ангел нежно пожала руку Аластору, чуть отшатнувшись от него, когда он улыбнулся, обнажая свои острые зубы. — Можно на ты, и… не бюро, а агентство. Знаешь, бюро обычно ассоциируется со словом «похоронное». Нет, нет, мы ничего не хороним, наоборот — сажаем и заботливо выращиваем любовь! — Значит, влюбляете людей друг в друга? — поинтересовался Аластор. — Нет, это не в наших силах, — Анаэль улыбнулась. — Мы помогаем найти любящим сердцам друг друга. — А расставаниями вы не заведуете? — Нет. — А жаль, — Аластор беззаботно пожал плечами, вспоминая свою мать и отчима. — Иначе бы я написал парочку жалоб по вашему адресу. Анаэль громко рассмеялась и сделала вид, что смахивает слезинки смеха с густых ресниц, хотя для Радио Демона было более, чем понятно, что ангел нервничает: уж больно резкими и неестественно напряжёнными были её движения. — Ну шутник! — всё ещё надрывно хохотала Анаэль. — Как тебя зовут, напомни, пожалуйста? — Радио Демон, — напомнила Вегги, на что Аластор лишь ослепительно улыбнулся. — Смотрю, с личной жизнью у тебя беда, раз такие жалобы хочется писать, — попыталась продолжить шутку ангел. — Что ж, могу и тебе половинку подобрать после того, как выдам Чарли замуж. Что скажешь? — Спасибо, избавьте меня от такого счастья, — Аластор покорно прикрыл глаза и глотнул немного сока. — Ты мне ужасно напоминаешь одного ангела, — улыбнулась Анаэль. — Он тоже был диктором. С таким же среднеатлантичнским выговором. Но, собственно, мы уже опаздываем. Чарли, ты готова? — Готова к труду и обороне! — Чарли была излишне воодушевлена, и Аластор увидел за этой энергичной маской испуг. — Фи! — фыркнул Анаэль, придирчиво оглядывая Магне с ног до головы. — Ты всегда ходишь в этих брюках и рубашке? — Я надела праздничную бабочку, — гордо сказала Магне. — Смотри, видишь: она украшена алмазами. — А ты не думала… — губы ангела скривились в снисходительной улыбке, — о платье? — О таком? — спросил Аластор, и его тени охватили Чарли, а через миг одежда девушки сменилась на изящную юбку длиной до икр и нежную блузку. Нахмурившись, Анаэль долго смотрела на Чарли, а потом бросила взгляд на Аластора. — Диктор тридцатых годов двадцатого века? — Двадцатых, — поправил её Аластор. — Бывают же совпадения! — воскликнула Анаэль. — Мы точно раньше не встречались? — Сомневаюсь. — В любом случае, думаю, на данное свидание подойдёт больше что-то такое. Взмахнув рукой, Анаэль осыпала Чарли блёстками и закружила в вихре света, а когда ураган исчез, то Магне пришлось хвататься за край барной стойки, чтобы не упасть: от такого количества искр в глазах у неё рябило, а голова кружилась. На девушке оказалось бесформенное платье-сарафан из тонкой, чуть ли не прозрачной летней ткани цвета спелого яблока. — Надеюсь, у вас тут в Аду тепло? — спросила Анаэль. — Я не читала метеорологические сводки на сегодня. — Боюсь, у тебя и доступа к ним нет, — фыркнула Вегги. — Ты же так не замёрзнешь? — поинтересовалась Анаэль, пропуская колкость Вегги. — Нет, нормально, — Чарли пожала плечами. — Хотя немного непривычно. — В общем, — самозабвенно затрещала Анаэль, — сегодня у тебя свидание с Мастемой. Можно сказать, он живёт на земле, сильно очеловечился и, откровенно говоря, он в шаге от Падения. Правда, он находится на расстоянии этого шага от Падения чуть ли не с самого сотворения мира. Он немного грубый, но, думаю, он вполне уживётся в Аду. Надеюсь, ты с ним поладишь. Он ждёт нас эээ… сейчас напишу ему и уточню, идём! Анаэль схватила Чарли под руку, и Магне даже не успела попрощаться с друзьями: она обернулась, подарила им смазанную потерянную улыбку и взмахнула рукой. На миг помещение озарилось светом, а потом дверь захлопнулась и за ней скрылась Чарли и Анаэль. Бар погрузился не только во мрак, но и в тишину. — Ни хуя себя, — наконец, прервал молчание Даст. — Вот это сучка. Вцепилась-то как в Чарли! — Мне она не нравится, — сказала Вегги. — Слишком вся такая из себя блестящая и приторно-сладкая. Аж тошнит! — А мне понравилась, — на удивленный взгляд Вегги Хаск нарочито равнодушно пожал плечами. — Есть в ней что-то, чего нет ни в одном демоне. — Ангельская изворотливость, — хмыкнул Аластор. — Ну… — протянула Вегги. — И что теперь? — Не знаю, как вы, а я беру выходной, — улыбнулся Аластор и, допив сок, поднялся со стула. — Хочется повидаться кое с кем. Давно её не видел. До встречи! Вежливо взмахнув рукой, Аластор исчез из отеля, оставляя за собой линию света от приоткрывшейся двери. На этот раз демоны намного дольше сидели во тьме, оставшись втроём. — Встреча? — задумчиво протянул Хаск, которому молчание начало давить на нервы. — И с каких пор у него появились встречи вне отеля? — Кое с кем? — эхом повторил за Аластором Даст. — Это ещё с кем? — С ней, — отозвалась Вегги и растерянно посмотрела на Энджела. — С ней.

***

— Эм… — протянула Чарли, неловко теребя край платья. С адской навигацией у ангелов было бедово: по крайней мере, Анаэль никак не могла понять, где же её ждёт Мастема, а Мастема с такой точностью объяснил место встречи, что его расположение не поняла даже Чарли, никогда не покидавшая Ад. Самое точное, что они смогли определить и что они заранее знали, было тем, что свидание состоится или хотя бы начнётся в Пентаграмм-сити. В итоге они просто каким-то чудом смогли найти друг друга недалеко от района каннибалов. Естественно, Анаэль немного поворчала, на что Мастема шумно фыркнул, а Чарли, наблюдая за ангелами, неловко хлопала глазами. Наконец, Анаэль деловито вложила руку Чарли в руку Мастемы и, сказав: — Мастема — Чарли, Чарли — Мастема, надеюсь, вы полюбите друг друга, — скрылась в сияющем кубе, возвращаясь домой на Небо и оставляя растерянную Чарли рядом с обладателем шахматных крыльев. Почти испуганно Магне посмотрела на ангела, а тот беззаботно освободил свою руку от руки Чарли и, спрятав руки в карманах, немного устало спросил: — Ну и куда попрёмся? — Можем пойти в парк, — предложила Чарли. — Здесь есть неподалеку парк в районе каннибалов. — О, звучит аппетитно! — расхохотался Мастема, обнажая свои острые клыки, от которых Чарли едва ли могла отвести взгляд. — Не терпится попробовать этот парк на вкус! Смеялся Мастема шумно, громко, раскатно, словно громовые тучи, встретившись, начали сражаться друг с другом, сталкиваться и испускать тысячи молний, не желая уступать дорогу друг другу. Чарли лишь неловко улыбалась. Наконец, Мастема притих и, хмыкнув, озадаченно сказал: — Ну, типо там каннибалы, а я сказал аппетитно и… Улавливаешь шутку, да? Нет? Или у вас тут так не принято шутить? — Ну… я не знаю, я туда обычно не хожу, — призналась Чарли. — Без понятия. — О, значит, новая дорога — новый горизонт, — разулыбался ангел. — Прекрасный момент, чтобы идти туда, куда идётся. Довольно скоро, Чарли и Мастема оказались в парке. Он был довольно большим для такого не самого огромного района. Парк, как и любой другой в Аду, кишел шприцами, а за почти что любым кустом цветущих алых роз можно было найти если не окровавленное тело, то как минимум расцветающую пурпурным лужу крови. Пристрастие жителей этого района есть себе подобных всё же отражалось и на местности: на алые лужи на дорожках никто не обращал внимания, а оставленные после чьих-то кровавых пиршеств кусочки плоти беззаботно клевали кровожадные голуби, которые, казалось, были не против полакомиться и друг другом. Но парк, несмотря на мелькавшую кровь, был великолепен. Он бил в глаза своей зеленью, которая была довольна редка в Аду: множество деревьев с густой кроной и пушистые кустарники, которые делали почти что невозможным различить прохожих, шедших по соседней дорожке, не только завораживали демонов своей красотой, но и делали место прекрасным для охоты и убийств. Поймать жертву на одной тропе, разделаться с ней в кустах, на газоне, было проще простого, и никто никогда не узнает об этом, и даже если кто-то будет проходить в метре от трапезы живой плотью, то просто не заметит. Парк был великолепен, и слава его была дурнее некуда, что лишь придавало ему больше чести. Несмотря на опасность, которая здесь особенно ярко чувствовалась, когда гуляющие, наслаждаясь алым цветом роз, видели на зелёных листьях алые пятна, в парке всегда было людно и шумно. В конце концов, для жителей Ада опасность — ничто. Вся их жизнь — это сплошная опасность: в Аду можно было быть случайно взятым в рабство, случайно убитым на улице, случайно сгинувшем на Чистке, случайно попавшим под руку более могущественному демону, прибывающему не в самом хорошем расположении духа. «Бояться — не жить», говорилось на входе в район каннибалов, и этот незатейливый девиз как нельзя лучше подходил ко всем грешникам. В общем, Чарли и Мастема гуляли по бесконечному парку, в которым, казалось, каждую секунду появлялись новые тропинки и трупы, и молчали. — Эм… — протянула Чарли, неловко теребя край платья. Что сказать, она так и не нашла, поэтому стала пялиться на собственные туфли, а потом её взгляд постепенно перешёл на Мастему. Он был головы на две выше Чарли, над головой у него был сверкающий нимб, а за спиной крылья — частично белые. И на этом, пожалуй, кончались все признаки, указывающее на то, что он ангел. С левой стороны лба у Мастемы торчал массивный рог, чёрные, настолько чёрные, что аж больно смотреть, явно крашенные волосы топорщились в разные стороны, а на каждое белое перо приходилось одно чёрное. Ангел был высоким и крепким, и его улыбка, обнажающая острые зубы, пугала Чарли больше, чем любая улыбка иного демона. Матема был одет просто: синие джинсы с цепочкой на боку, и белая футболка, на груди которой красовался солнечный, но уже выгоревший смайлик с красными рожками и хвостом демона и крыльями ангела, точнее, лишь их контуром. — Забавный смайлик, — заметила Чарли. — Ага, пасиб, — отозвался Мастема. — Метатрон всегда фырчит, когда видит его, и говорит: не ангел, не демон, а не понять что. Кажется, он думает, что это очень остроумная шутка, которая должна задевать меня, но мне смешно от того, с каким выражением лица он мне её говорит. Кстати, а на спине надпись есть. Немного замедлив шаг, Чарли заглянула на спину Мастемы и увидела там надпись:

«Атеист?

А если начну убивать?»

— Очень… остроумно, — сказала Магне, вновь поравнявшись с Мастемой. — На злобу дня, — хмыкнул тот. Не заметив лужи крови под ногами, ангел наступил в неё, а после склонил голову на бок, скривившись от омерзения. — Фе, — сообщил он. — Вот те и новый горизонт. — Ты, кажется, часто устраиваешь подобные вылазки? — Да я живу на Земле. Хотя и в Ад иногда спускаюсь. На самом деле, вообще не втупляю, почему меня решили запихнуть в армию истребителей. У меня вообще-то специализация по истреблению ангелов, а не демонов, но, — Мастема равнодушно пожал плечами, — не велика разница, кого истреблять. Главное — истреблять я умею, а уж кого — не так важно. — Оу, эм… — Чарли не знала, как реагировать. С одной стороны, перед ней стоял убийца её народа, а с другой стороны, равнодушие Мастемы не позволяло Чарли по-настоящему злиться на него и ненавидеть. — А это как? — Как истреблять? — Нет, как ты истребляешь ангелов, ты ведь… — Ангел? — …ангел. — Да легко и просто: я искушаю людей, проверяю их веру. И вопреки всем уверениям людей, они почти что всегда поддаются искушению. Я всегда в выигрыше, а не прошедшие проверку души, как правило, после смерти летят прямо в Ад. И не засоряют Рай. — Понятно, — сказала Чарли, выдавив из себя кривую улыбку и подумав: «Теперь понятно, кому мы обязаны такому перенаселению». — Много людских душ я погубил, — не без удовольствия сообщил Мастема и кровожадно оскалился, словно увидел все эти души падающими прямо сейчас перед ним в бесконечную бездну мучений. — Я свою работу хорошо выполняю. Я хороший ангел. Но и время на отдых нахожу. Думаю, кому-то там не понравилось, что я так классно провожу время среди людей, поэтому меня и решили припрячь к Чисткам, добавив к моим обязанностям ещё и преследовать и наказывать зло — в человеческом или ином воплощении. Как будто у меня и без того мало дел было! — Ты очень критично мыслишь, — осторожно заметила Чарли. — Я — ангел бедствий, мне положено наводить мрак и ужас на всех встречных, — и вновь Мастема оскалился: дружелюбно, но от того не менее пугающе. — Я проверяю, испытываю, преследую, наказываю. Многовато для одного ангела обязанностей, но это всё я, и поскольку пройти мои испытания никто не может, я и есть их бедствие. — И на Небе ты тоже испытываешь ангелов? — О дааа, — протянул Мастема. — Я без этого жить не могу. В этом вся моя суть. Кстати, — он наклонился к Чарли и так ослепительно улыбнулся, что Магне предпочла бы сейчас провалиться под землю, — если ты выберешь меня в мужья, то ты особо не надейся, что я буду прилежным мужем. Типо я не собираюсь торчать в какой-нибудь комнатушке, нянчить детей или ходить серой крысой в офис, чтобы выполнять работу, которая нафиг никому не сдалась. Я буду торчать на Земле и искушать людские души. Подумаешь, ангел ли бедствий, демон ли бедствий — названия разные, работа одна, суть одна. Понимаешь? — Вам помощь не нужна, мисс? Край зонтика протиснулся между Чарли и Мастемой, и уверенным движением отодвинул ангела от принцессы. Подле Магне оказалась женщина — высокая женщина, ни капли не ниже Мастемы, а за счёт широкополой шляпы с изящными перьями она казалась даже немного выше ангела. Кожа женщины была трупно-серой, а вместо глаз были огромные сгустки черноты. Женщина моргнула, и Магне сглотнула от того, как же это выглядело неетественно. — Всё в порядке, мисс? — повторила женщина. Она аккуратно поставила зонтик-трость на землю и перевела взгляд на Мастему. Одежда незнакомки была не замысловата, но удивительно аристократична: блузка с рукавами-фонариками создавала ощущение воздушности, жилетка с высоким воротником добавляла нежной отстранённости, а юбка, узкая наверху и пышная понизу, словом, покроем рыбки, сидела как нельзя лучше на фигуре женщины и придавала ей такой утонченности, что ни в коем случае невозможно было в этой прелестной незнакомке увидеть кровожадного каннибала, если бы не парочка ещё свежих капель крови на плече. — В полном, мэм, — ответила Чарли. — Какая жалость, — на лице женщины появилась нежная улыбка. — Не хочу вмешиваться, но в данный момент вы прогуливаетесь по парку каннибалов с существом весьма сомнительной наружности, которое быстрее похоже на ангела, нежели на демона. Я бы вам посоветовала бежать отсюда куда подальше и побыстрее, иначе вы можете остаться здесь навсегда, если встретите таких же, как я только, только ещё не позавтракавших. — Я… эм… я не настолько беззащитна, как вам кажется, — ответила Чарли. — О да, книга — не переплёт, — с самозабвенной улыбкой сказала незнакомка, и лишь ей одной был известен тайный смысл её слов. — Что ж, я вас предупредила. Но мне всё же ваш молодой человек совсем не нравится. Так бы его… и поджарила. Не хотите прогуляться со мной, мистер? Кажется мне, вы деликатес, каких ещё не видывал весь Ад. — Поверьте, на меня уже положили глаз в KFC, — хохотнул Мастема. — Они делают восхитительные крылышки, но я отказался даже от их чудесного предложения, и откажусь от вашего. Если уж кто-то меня и поджарит, то только KFC. Незнакомка изящно вскинула одну бровь вверх, утонченно постучав острыми ноготками по ручке зонтика. Может быть, она что-нибудь сказала бы, может быть, даже бы нагло присоединились к Чарли и Мастеме, но их беседу прервал оглушительный крик. Округлив глаза, Чарли уставилась в сторону шума, Мастема чуть нахмурился, когда из-за поворота выбежала перепуганная до смерти компания подростков-наркоманов. — Приветики, — расплывшись в кровожадной улыбке, самым изысканным тоном сказала незнакомка, когда толпа подбежала к ним, и изящно поприветствовала их грациозным взмахом руки. Подростки так же моментально замерли и притихли, как и закричали, уставившись на женщину. — Не хотите прогуляться со мной? Незнакомка шагнула прямо в толпу, крутанулась на месте и, остановившись, положила зонтик на плечо одному демону. — Ты сводишь меня с ума, — сообщила она, распахнув зонтик и потянув демона к себе. — Боюсь, я слишком любопытная, чтобы воздержаться от взгляда внутрь тебя. Незнакомка улыбнулась — широко и кровожадно. Издав оглушительный вопль, демоны бросились в рассыпную. И Чарли не сомневалась: если бы эта женщина захотела, то определенно бы растерзала прямо на месте одного-двух из этих наркоманов, но она позволила им всем убежать — даже тому, которого пленила зонтиком. — Вы наши новые соседи? — казалось, крики убегающих для незнакомки были не более, чем фоновая музыка. Она сохраняла невозмутимый вид, обращаясь к Чарли и Мастеме. — Начинающие каннибалы? Могу заметить, что в парке много наркоманов, и они на вкус не очень. Лучше ловить прохожих на улицах: да, немного сложнее, немного хлопотнее, зато значительно вкуснее. — Мы просто прогуливаемся, — сказала Чарли. — Свидание? Понимаю, понимаю, — как болванчик, женщина закачала головой, но даже это странное движение было наполнено королевским изяществом. — Но я бы на твоём месте, малышка, не стала встречаться с тем, у кого над головой есть нимб. Было бы мне дело до вас, я бы прокляла вас: уж больно твой спутник похож на ангела. — Уж быстрее на демона, — съязвил Мастема. — И его крылья, — женщина проигнорировала замечание ангела. — Они такие подозрительно белые. — Уж быстрее подозрительно чёрные, — фыркнул Мастема. — Поджаренные? — нежно улыбнувшись, спросила незнакомка. — Пережаренные, — отозвался ангел, ухмыляясь. — В KFC. — Что ж, приятно было познакомиться, но сдаётся мне, меня ждут прямо по дороге. Прощайте, — женщина ловко закинула зонтик на плечо, словно прячась от солнца, которого и не было вовсе, и медленно зашагала вглубь парка, прямо туда, откуда убегала компания наркоманов. Уходя, она всё ещё ярко улыбалась и, тихо хихикая, бормотала себе под нос: — KFC! Ки-эффф-си! Что за чудно́е название! Вскоре женщина скрылась за поворотом, и плотные кусты роз спрятали её от посторонних глаз. Мастема равнодушно посмотрел на Чарли: — Твоя подруга? — Впервые вижу. — Назойливая. — Ага. Но, — неловко заметила Чарли, — твои крылья действительно привлекают очень много внимания. И могут доставить нам проблем. Не можешь ли их как-нибудь… спрятать? Демонстративно закатив глаза, Мастема спрятал крылья: вместе с ними пропал нимб и рог. И только пугающе острые зубы свидетельствовали о том, что перед Чарли не человек, а небесное существо. Пройдя пару шагов, ангел брякнулся на лавочку и, развалившись на ней, закинул ногу на ногу. — А тут миленько, — сообщил он. — Значит, ты хотел бы остаться? — осторожно поинтересовалась Магне, садясь рядом с ангелом. — Да? — Неа. Лучшее место — Земля. Нет мне дело до Верха и Низа. — Понятно… Н-да уж… Мастема походил на дерзкого подростка, который забыл вырасти, причём с очень противным хобби портить другим жизнь своими шуточками. Чарли не чувствовала себя комфортно рядом с этим ангелом, так ещё и не знала, о чём они могут поговорить. Магне нервно мяла подол платья, смотря то на собственные ноги, то озираясь вокруг. Неожиданно среди густых кустов мелькнула знакомая фигура в сопровождении кого-то, и Чарли подскочила: встав на скамейку ногами, она облокотилась на её спинку, вытянувшись вбок, вскрикивая: — Не может быть! — Что такое? — зевнув, спросила Мастема. — Не может быть! — повторила Чарли. — Что он тут делает?!

***

Взяв выходной, впервые за несколько лет, Аластор прогуливался по местам, по которым раньше ежедневно проходился от скуки. Он прошёлся мимо экрана и на язык, который ему показал Вокс, пренебрежительно взмахнул рукой; в кафе он подкормил кровожадных голубей, и они напали на посетителей, став отбирать у них еду, и все побежали с внешних столиков во внутренние, и лишь Аластор, смеясь, неспешно уходил из созданного хаоса. В итоге, Радио Демон забрёл в район каннибалов и, наткнувшись на парочку подруг Рози, терзающих какого-то демона за углом, спросил: — Добрый день, дамы! Подскажите, где я могу найти Рози, чтобы передать ей привет лично? — Добрый! — радостно ответили подруги Рози. — Давно тебя не видели! А Рози в это время обычно в парке. — Как и раньше, — тихо заметил Аластор и отправился в парк. — Благодарю, дамы! Приятного аппетита! — Спасибо, Аластор! Демоны продолжили утреннюю трапезу, а Радио Демон вскоре уже прогуливался по парку, не столько ища свою старую подругу, сколько всматриваясь в окрестности, которые поросли травой и кустами ещё больше, чем раньше. Встретившись с группой наркоманов, Аластор радостно взмахнул рукой: — При, — начал он, а демоны, только завидев его, кажется, вспомнили, кто он такой, завизжали от страха и бросились бежать прочь. — …вет, — на выдохе сказал Аластор и пожал плечами. Ему не привыкать: чуть ли не каждый демон, на которого он обращал внимание, боялся его до смерти. И это, на самом деле, очень нравилось Аластору: ему нравилось, когда с ним считались, когда его боялись и уважали. Но ему не нравилось, когда из-за этого его избегали и он неожиданно для себя оказывался в полном одиночестве, без знакомых и приятелей, с которыми он мог бы беззаботно бродить по улицам. Когда-то давно именно Рози разорвала нить одиночества Радио Демона, и с тех пор они стали хорошими друзьями. Усмехнувшись вслед убегающим наркоманам, которые на миг затихли, а потом вновь завизжали, как резанные, Аластор обратился к зеленеющим кустам роз. Несколько секунд Радио Демон внимательно рассматривал алые бутоны, а после, выбрав самый пышный из них, сорвал его: свежий цветок сразу же завял в руках Аластора, не выдержав его ядовитой силы. — Когда вянут розы, зажигаются фонари, — сказал нежный женский голос подле Аластора. — И они освещают дорогу в мир ещё более прекрасный, чем несчастные розы, — Аластора бросил лишённую огонька жизни розу и обернулся, широко улыбаясь. — Рад тебя видеть, Рози. — И этот мир называется миром развлечения, — Рози улыбнулась и, убрав с плеча зонтик, сложила его. — Давно не виделись, Аластор. — Не хочешь прогуляться? — Обычно этот вопрос задаю я, — рассмеялась женщина. — И обычно после него от меня либо убегают, либо умирают. Протянув руку Рози, Аластор ярко улыбнулся, и Рози просто не смогла ему отказать. Она взяла демона под руку, поведя его по извилистым дорожкам парка. — Поверь, я никуда не убегу от тебя. — А разве уже не убежал? — Я развлекался, Рози. — Действительно: приветы от тебя я исправно получала, — даже в смехе Рози было что-то звеняще грациозное. — Отель тебя знатно затянул. — Это стоило моих усилий. — А я слышала, что ты встречаешься с Чарли. — Слухи, Рози. А я слышал, твоя напарница, Франклин, умерла. Уже как несколько лет назад. — Да, как раз в тот год, когда открылся отель исправления. Ох, какая жалость, я про Франклин, она погибла во время Чистки: находилась не там и не в то время, и попала под горячую руку, оказавшись не в силах защитить себя. — Киллер? — Два. — И во сколько тебе это обошлось? — Не дёшево, Аластор. Зато теперь я единственная владелица. — И остатки Франклин ты скормила своим теням. — Ты знаешь, — лукаво протянула Рози, — какие они у меня ненасытные. Но, право, всё это мелочи, что уж тут до меня: живу спокойно, ничего не меняю. Согласись, твоя жизнь значительно интереснее: провальная затея отеля, принцесса Ада и ошеломляющий успех. Уверена, Вокс теперь тебя ещё больше ненавидит — за твой успех. Как тебе в голову пришла такая идея? — Мне показалось это забавным. Услышав лёгкий шум, и шум явно не от помех радио, Рози бросила взгляд вбок: всё было спокойно. Но её взгляд охотника сразу же вычислил кусты, которые шуршали, хотя ветра не было. Ответ был очевидным: за ними следили, и Рози было не важно, кто и зачем. Сейчас она общалась со своим старинным другом, который когда-то сломал стену одиночества, отделяющую её от общества, трясущегося перед ней и её феноменальной силой грешной души, и ничто, кроме Аластора, для Рози не имело никакого значения. Выдохнув, она повела Аластора прочь из парка. — Настолько, что стоило нескольких лет твоей жизни? — Определенно. У нас очень весело, уверен, тебе бы пришлось по душе. — Что ж, если бы я знала, что у вас там так хорошо, то обязательно бы присоединилась с самых первых дней. — Ты можешь и сейчас присоединиться. Не как клиент. И не как работник. А как друг. Ты можешь в любой момент прийти в гости — я буду рад тебя видеть. — Спасибо за приглашение, Аластор, — Рози на миг замерла у куста, пристально разглядывала его, а потом сорвала розу: она сразу же рассыпалась в пыль в руках Рози, и она, отряхнув руки, продолжила свой путь. — Но меня сейчас волнует иной вопрос. Ты знаешь, что такое KFC? — KFC? — озадаченно повторил Радио Демон. — KFC, — подтвердила Рози, на миг задумавшись. — Да, определенно, он сказал Ки-эф-си. Или, может быть, ки-из-си? Нет, всё же там была эф. Встретила сегодня одну странную парочку, разговорилась с ними, и они сказали, что в этом Ки-эф-си жарят крылышки куриные. — Скорей всего, эта какой-нибудь популярный ресторан на Земле. Или даже сеть ресторанов, — сказал Аластор. — Я спрошу у Чарли и обязательно тебе сообщу, что это такое. — Чарли? — на её лице появилась лукавая улыбка, и Рози ударила пару раз зонтиком по асфальту, когда она с Аластора вышла из парка. Из-под зонтика сразу же выплыли тени, которые замерли на выходе, дабы не допустить продолжения слежки и не позволить преследователям поймать их след. — Чарли, дочь Люцифера, — уточнил Аластор. — Моя начальница. — Очень близкая начальница. — И моя подруга. — Любовница? — Нет, что ты! Ты же знаешь о моих пристрастиях. — Асексуал не значит аромантик, Аластор, — Рози мило улыбнулась. — И даже аромантик не значит отсутствие любви в душе. И какая из себя эта Чарли? — Милая, — сказал Аластор. — Очень милая. И до ужаса добрая. Никогда не встречал таких добрых людей. — И чем она занимается? — Работает на благо Ада. Зажмурившись от удовольствия, Рози рассмеялась — так изящно и так чисто по-женски. — Я поняла, — сообщила она, — что вы оба ушли с головой в работу. Я имела в виду, что-то другое. — Хобби? — Да, хобби, — Рози удивлённо распахнула глаза. — Какое современное слово, обязательно запомню! — Всегда к твоим услугам, — улыбнулся Аластор, и хотя с его лица никогда не слетала улыбка, сейчас она была особенно яркой и искренней. — Она поёт и танцует. Очень искусно. — Идеальная демонесса? — Нет, идеальная в Аду только ты, Рози, — улыбнулся Аластор. — А она воплощение доброты и милосердия. — Идеальная пара для такого кровожадного демона, как ты? — Сватаешь? — А почему бы нет? Хохотнув, Аластор закатил глаз: — Ты никогда не перестанешь искать мне пару? — Это очень занимательное развлечение, — улыбнулась Рози. — А теперь я хочу услышать подробности твоей работы. Говорят, ты даже на Небе побывал. — Такие рассказы не для улицы, Рози. — Тогда приглашаю тебя на чай. — И я с удовольствием принимаю приглашение. Но только кофе, а не чай. Радостно улыбнувшись, Рози окинула быстрым, хищным взглядом окрестности и, не обнаружив признаков преследователей, удовлетворённо кивнула и повела Аластора к себе, чтобы угостить его чашечкой кофе: — Кофе, так кофе, — сказала она. — Имеет ли это настоящее значение? И Аластор вместе с Рози неспеша пошли к ней, весело напевая: — The cover is not the book… (Книга — не переплёт…)

***

— Кто этот тип в красном костюме? — спросил Мастема, пока он следовал за Чарли, которая, прячась в кустах, следила за Радио Демоном и той таинственной незнакомкой с зонтиком. Магне изо всех сил пыталась подслушать их разговор, но у неё никак не получалось подобраться к ним достаточно близко. — Это… — начала Чарли, но в этот момент Рози обернулась, и Магне схватила Мастему и заставила его припасть к земле в кустах, дабы их не заметили. Помолчав немного, Чарли аккуратно выглянула из-за кустов. Незнакомка беззаботно шла дальше под руку с Аластором. — Пронесло, — на выдохе сказала она. — Это мой сотрудник. Друг. Радио Демон. — И мы за ним следим? — уточнил Мастема, следуя по кустам за Чарли. — Да. — Ну ок. Шпионская затея оказалась совсем маленькой: стоило Чарли подойти к выходу из парка, как она увидела тени, которые перекрывали выход. — Класс, — недовольно сообщила Магне. — Нас заметили и дорогу перекрыли. Накрылся мой план! — Это было весело, но я, пожалуй, сваливаю, — брякнувшись на ближайшую скамейку, сказал Мастема. — Ты явно заинтересована не во мне, а в этом своём сотруднике. — Нет, нет, стой! — вскрикнула Магне. — Прости, если я тебя обидела. Просто он… он никогда не выходил из отеля, никогда не рассказывал о своей жизни, о своих друзьях. — О своих отношениях с противоположным полом, — с намёком сказал Мастема. Чарли намёка не заметила и повторила: — И о своих отношениях с противоположным полом тоже. Он вообще ничего о себе не рассказывал. И сейчас я вижу его с кем-то… — С женщиной, — опять намекнул Мастема, и на этот раз Чарли показалось, что в словах ангела есть какой-то смысл, который она не улавливает. — …хоть с кем-то вне стен отеля, с кем, он кажется, в близких отношениях, — продолжила Чарли. — Естественно, мне интересно узнать побольше! — А спросить — не судьба? — Он не рассказывает. — Значит, любопытство? — Слепое любопытство! Готова исправить ситуацию! — А может быть, любовь? — Нет! — Магне сразу же смутилась, краснея. — Не может такого быть. — Оу, это меняет дело, — Мастема поднялся со скамейки и подошёл к Чарли, положил ей руку на плечо, и Магне тут же её скинула. — На самом деле, нет. Ни капли не меняет. Удачи тебе с этим своим другом. Серьёзно, удачи. А я валю на Землю — там мне больше по душе. Мастема круто развернулся и, распахнув крылья и вновь явив Аду свой истинный облик, сделал несколько шагов от Чарли, но потом замер, постоял и повернулся, ехидно сощурился, смотря на Чарли, которая потерянно стояла на месте, не находя слов оправдания. — Удачи, куколка. И помни: меньше ревности, больше слов, — сказал на прощание Мастема и пропал в свете небесного куба, отправившего ангела прямо не на Небо, а на Землю, оставляя Чарли одну в районе каннибалов потерянно стоять и смотреть в пустоту, пока в её голове крутилась одна единственная мысль:

Мастема прав.

Не слепое любопытство.

А прозревшая любовь.