***
Фанера резко взлетела вверх, поднимая облако пыли. Энджел, который схоронился между ней и мусорным баком, тихо взвизгнул, но не закричал: закашлял, задыхаясь в тумане грязи. Фанера с грохотом презмелилась где-то позади Радио Демона, второй раз поднимая в воздух земной сор. Даст, всё ещё сидя на корточках подле мусорного бака, с неприкрытым трепетом смотрел на Аластора, черты которого медленно проступали сквозь завесу пыли, и испытывал какой-то иррациональный трепет, граничащий с паническим страхом. Это там, в отеле, подле Магне, Радио Демон — весьма дружелюбный парень, над которым можно подшучивать. Но здесь, за пределами отеля, без Чарли и каких-либо свидетелей — разве не стоит на шахматной доске жизни такой маленькой пешке, как Энджелу, бояться ферзя по имени Аластор? Даст жестоко ошибался. Ошибался абсолютно во всём. Свидетель их встречи был — и вот его-то Энджелу и стоило по-настоящему опасаться. — Вот ты где, гад эдакий! — раздался голос позади Энджела. Аластор резко поднял вспыхнувший алым взгляд с Даста и устремил его вдаль. Даст нервно дёрнулся и обернулся. В нескольких метрах от него стоял телевизороголовый демон — Вокс. — Должен тебя огорчить… — вежливо начал Аластор. — Освобождаю тебя от этой обязанности! — громогласно затрещал Вокс. — Заткнись и убирайся куда подальше. Не смей мешать разбираться с этим. Вокс опустил кровавый взгляд на Даста, и тот сглотнул, ощущая, как марш испуганных мурашек бежит у него по спине. — И всё-таки я тебя огорчу, — настойчиво продолжил Радио Демон. Тень за его спиной начала раздуваться и набирать в цвете. — С этим товарищем — Энджелом Дастом — дела иметь буду я. А ты, как шёл мимо, так и иди. — Кажется, мы снова не поделили игрушку, — Вокс расплылся в кровожадной улыбке. На его длинных пальцах ногти превратились в длинные когти. — Смотрю, ты всё никак не перестанешь пудрить мозги массам и считать всех за кукол, — равнодушно бросил Аластор. — Василиска за хвост! — вскрикнул Вокс и двинулся к Дасту. — Ты такое же средство массовой информации, как и я. — Но я фейки не распространяю. — Ой, какие мы современные слова узнали. Или мне послышалось? Ты сказал фейк? — Так какого лешего тебе понадобился Даст? — Аластор измерил Вокса мрачным взглядом. — Опять заговорил по старчески! — зашелся хохотом толпы, какой пускают на телевизионных шоу, Вокс. Но через миг он взирал на Радио Демона так же тяжело, как и тот на него. — Знаешь ли, мой Валентино давно хочет вернуть себе эту прибыльную куколку в штат, — саркастично начал Вокс. — И тут на днях прошёл слушок — о, ну ты, конечно, о нём знаешь всё, ты же не распространяешь только проверенную информацию — что этот хуесос вернулся в город. За его живую тушку назначена награда. — Твоё дело терпит такой убыток, что тебе приходится самолично исполнять мелкие грязные поручения? — А ты, вижу, разучился видеть суть. — А ты, слышу, разучился слышать собеседника. Хотя, — Аластор презрительно дёрнулся плечами, — ты никогда этого не умел. Скатился настолько, что бегаешь по всему городу, чтобы угодить своему любовнику. Не думаешь, что он может тебя использовать? Синий экран Вокса загорелся красным, и демон сжал ладони в кулаки. Даст съёжился. Он явственно понимал, что прямо сейчас решается его судьба. — А тебе какого чёрта сдалась эта шлюха? — с вызовом спросил Вокс. — Это постоялец отеля, — спокойно пояснил Аластор. Вокс демонстративно фыркнул. — Подлизываешься к Люциферу и пытаешься добраться до власти через его глупую дочурку? Умно. Аплодисменты в студию! Вокс раскинул руки и со всех сторон послышались бурные хлопки. — Чарли не глупая, — нахмурился Аластор. — Она наивная. И в этом её прелесть. Не выдержав напряжения, Энджел резко сорвался с места и попытался добежать до Аластора, ведь, в конце концов, он должен решать свою судьбу, а не эти двое. Но задумка не удалась. Тень Вокса крепко впилась когтями в ногу Даста, и он грохнулся в пыль, но утянуть его к демону не позволила тень Аластора, которая вцепилась в руку Эндежла. Две тени — зубастая и когтистая — тянули его в разные стороны, едва ли не разрывая пополам. — Полагаю, наши интересы вновь столкнулись, и на компромисс рассчитывать не приходится, — сообщил Аластор. Изящно повернув кисть по кругу, он вытащил из воздуха трость и направил её в сторону груди Вокса. — Я отправлю тебя туда, где тебе самое место, — изо рта Вокса показался длинный мясистый язык, и этим языком он хищно протер экран, готовясь к атаке. Энджел тем временем был на грани того, чтобы порваться пополам. — На помойку, беспросветное старье! — Туда отправишься ты, бесполезное новшество! — в ответ Аластор разразился белым шумом. Не прошло и секунды, как Даст грохнулся на землю. Он ничего не успел понять, но каждой клеточкой своего тела ощутил опасность. Над его головой раздался страшный грохот: мост, под которым происходила эта встреча, посыпался. Огромная серая глыба упала в каком-то жалком миллиметре от носа Энджела. Его сердце пропустило парочку ударов, и он явно осознал, что пора линять отсюда. Присев, он попытался увидеть хоть что-нибудь в облаке пыли. Ни Радио Демона, ни Вокса на старых местах не было. И без того освещенный мрачным светом день погрузился в зловещий туман: откуда-то слышались звенящие помехи и шумы, вокруг носились тени. Казалось, они играют в догонялки, но игра эта была смертельная: одна зубастая тень, настигнув другую с когтями, впилась в неё и стала терзать, словно дикое животное, а та в свою очередь начала отбиваться и царапаться. От рвущих друг друга теней исходила физически ощутимая волна агрессии. В конце концов, эта зубастая тень утащила когтистую в тёмный угол, а Даст напрягся, когда услышал треск моста. Подняв голову, он в ужасе увидел, что мост трещит по швам: мост, как картонный домик, складывался пополам и падал прямо на него. Но глыбы моста не задели Энджела. Две тени с разных сторон метнулись как пули к рушающемуся мосту: раздался взрыв, и куски некогда моста превратились в каменный град. Это, наконец, привело Даста в чувство. Он тихо пискнул и рванул прочь от этого места. Но дорогу ему преградила тень Вокса. В ступоре Даст стал пятиться, зная, что ему не спастись. А тень, пугающе шевельнув когтями, бросилась на Даста. Ей помешала тень Радио Демона, которая бросилась на тень Вокса и сбила её с ног. Энджел в ужасе шумно выдохнул. Перед ним было бесчисленное множество этих теней: ему было не выбраться из места драки. Подняв взгляд, Эндежл испустил вопль ужаса. Вокс и Аластор яростно сражались, без разбора бросаясь тенями и используя магию. Дорога трещала по швам, в здания вокруг то и дело прилетало, они дрожали, падали, их пожирали чёрные бездны Аластора, они исчезали в белых воронках Вокса. Демоны выбегали из этих зданий, кричали, пытались спасти, но на них набрасывалась свора разношёрстных теней и рвала на части. Дикий крик боли и отчаяния звенел вокруг. Наступал апокалипсис. Но ни Радио Демон, ни Вокс этого словно не замечали: они дрались самозабвенно, даже позабыв о причине драки — об Энджеле. Рассудив, что ему не хочется ощущать на своей шкуре ни когти, ни зубы теней, Даст опрометью бросился к своему былому убежищу. В поднявшейся грязи разрухи он увидел, как сверкнули несколько пар кровожадных глаз теней. Сглотнув, он наскоро свалил мусорный бак на бок, вытряхнул из него мусор и, сев на землю, накрыл им себя. Даст погрузился в темноту. Теперь он ничего не видел, но его маленькое паучье сердце дорожало от страха, ведь сейчас он созерцал полную темноту и слышал. Слышал вопли, слышал треск, слышал удары теней о бак, слышал скрежет их когтей. Иногда ему казалось, что и земля под ним дрожит, что ещё секунду, и она треснет, и он полетит в тартарары. Но почва под ним продолжала упорно выдерживать на себе все ужасы и пропитываться кровью и страданиями, а Энджел зажмурился и заткнул уши руками в детской надежде, что этот кошмар так быстрее закончится. Совсем не сразу он услышал стук. Чувство времени было потеряно, и Даст не мог сказать, сколько так, свернувшись в комочек и заткнув уши, пролежал под мусорным баком — несколько минут или несколько часов. Но в какой-то момент он услышал стук: вежливое «тук-тук-тук». Не веря своим ощущениям, он открыл глаза и убрал руки от ушей. Тишина резала слух. После несдерживаемых воплей, гробовая тишина пугала ещё больше. А стук повторился, и тогда Даст, сглотнув, аккуратно выглянул из-за укрытия. Перед ним стоял своей собственной персоной Люцифер. На его лице играла извечная непроницаемая улыбка: лишь блеск в глазах выдавал недовольство. — Значит, это причина погрома? — спросил он, отвернувшись от Эндежла. Даст проследил за его взглядом и увидел Аластора и Вокса. Они оба стояли с прямыми спинами, чуть отвернувшись друг от друга. Как малые обиженные дети, которых отчитывал взрослый, ей-сатана! Вокс раздражанно постукивал ногой по земле, а Аластор скрестил руки на груди. Вокруг них витал визуализированный через символы и призрачные знаки белый шум. За их спинами одно здание было повалено, другое кренилось, но от полного падания его сдерживало третье здание с трещинами, ярко свидетельствовавшими, что век этого строения подошёл к концу. Все стекла были выбиты: его осколки плавились в пожаре, который горел на земле. Из дыр зданий, которые некогда были окнами, свисали занавески: на некоторых были видны следы крови и царапины. Несколько верхних этажей всё ещё пылали, и из них доносился писк. Наконец, появился какой-то фиолотевый демон. Он выбежал из пожара и спрыгнул вниз, очевидно, надеясь, спастись от языков пламени. Но упав на разбитый асфальт подле зданий, он снова угодил в огонь. Ему крупно не повезло: демон напоролся на штырь и теперь не мог без посторонней помощи выбраться. Энджел слышал его крик, Энджел видел его болезненно извивающийся тёмный силуэт сквозь ядовито-алый огонь и чувствовал запах горелой плоти. Но ни Вокс, ни Аластор, ни Люцифер не реагировал на это. Зато реагировали каннибалы: то из-за одной глыбы, то из-за другого обломка показывались любопытные облизывбащиеся лица демонов.У кого-то сегодня будет шашлык.
Даст сглотнул, смотря на Люцифера сверху вниз. Главное для Энджела теперь — не стать этим самым шашлыком. — Вы можете не разрушать половину города, когда решаете помериться силами? — спросил Люцифер. Он продолжал улыбаться, но при этом хмурился, и от этого воздух вокруг него холодел. — Сколько мне ещё вас разнимать? — продолжал отчитывать Вокса и Аластора, словно детей малых, Люцифер. — Вы должны восстановить всё то, что разрушили. И чем быстрее, тем лучше. Ты, Вокс, ответственен за правый участок от моста, а ты, Аластор, за левый. Мост, так и быть, — впервые тон Люцифера стал не раздраженным, а снисходительным, — я сам восстановлю. А теперь быстро по домам, и чтобы в ближайшие пять лет я о вас не слышал! Но ни Вокс, ни Аластор, упорно молчавшие, не двинулись с места. Их взгляды были приклеены к Дасту, который опасливо озирался по сторонам, выглядывая из-под мусорного бака. Люцифер, изогнув бровь, резко повернулся и увидел Даста. От холодного взгляда Магне Энджела окатило ужасом. — А, — сказал Люцифер, только сейчас вспомнив о Дасте. — Ты. Тростью Люцифер подцепил Эндежла за локоть и заставил вылезти из укрытия. Одежда на Дасте была вся в пыли: так же растрепано выглядели Аластор и Вокс. Всё ещё управляя Дастом с помощью трости, Люцифер поставил его подле себя. Энджел не разгибал спины, ссутулясь, и ощущал себя рядом с этим маленьким, но могущественным демоном настоящей букашкей. — Простите, простите, — прошептал Даст, боясь получить на орехи. — Свободный демон? — Люцифер то ли не услышал бормотания Энджела, то ли проигнорировал его. — Долгов нет, в рабство не продан? Волен делать со своей жизнью всё, что заблагорассудится? — Эм… да, — растерянно ответил Даст. — Собственно, эти двое подрались из-за тебя… — начал Люцифер, но резко осекся. Он в каком-то удивлении посмотрел на Даста, словно впервые его увидел. — Святые помидорки! — воскликнул Магне. — Энджел Даст? Ты же друг Чарли? — Эм… да, — нервно протянул Эндежл. Теперь голос Люцифера звучал не строго, а почти по-отечески. — Это хорошо? Ничего не ответив, Люцифер отпустил тростью локоть Даста и пихнул его кончиком трости в спину в сторону Аластора. — Я поговорю с Чарли, чтобы она провела с вами хорошую воспитательную беседу, — учительским тоном сообщил Люцифер. Даст, оказавшись подле Аластора, обменялся с ним взглядом и неловко сжал свою кисть в своей ладони. Вокс бросал испепеляющие взгляды на Радио Демона, а тот игнорировал его существование. Лишь губы Радио Демона были растянуты в победоносной улыбке. — Что стоим? Расходимся, расходимся! — театрально, но сдержанно, а от того пугающе, воскликнул Люцифер. — Представление окончено. Демоны разбрелись в разные стороны: а когда виновники погрома исчезли и Люцифер скрылся следом за ними, повылазили другие демоны, которые кинулись в пламя. Пентаграмм-Сити наполнил крик заживо съедаемого существа.Кто-то смог себе добыть отличный кусок шашлыка с хрустящей корочкой и кровью внутри.
***
На Пентаграмм-Сити не спускалась ночь. Здесь небо всегда аловатое, здесь земля всегда как горящая пустыня, но тем не менее и здесь, в самом центре Ада, греховные души, прожигающие свои жизни на Земле, продолжали отсчитывать время, делить его на день и ночь и бежать по кругу, созданному своими же руками: кругу счастья, кругу привычки, кругу отчаяния, страдания и боли.Для каждого это был свой круг.
Аластор не бежал. Он стоял в кабинете, у окна, и смотрел на небо. Горизонта не было видно: это раньше отель стоял на просторной пустоши, теперь же он оброс «дочерними» зданиями. Но пусть горизонта и не было видно, но небо всё ещё горело. И горело совсем не так, как раньше. Когда долго смотришь на красный, начинаешь отличать его оттенки. По утрам небо словно смущённо румянилось, а иногда заливалось кровью. Днём оно горело костром, словно пытаясь испепелить всех. Ночами они темнело, как будто неодобрительно хмурилось на все тёмные делишки демонов. Но вечерами… вечерами оно было особенно прекрасно. Оно не горело, оно не румянилось, оно не сжигало. Оно словно уставало, успокаивалось, превращаясь в почти что нежный оттенок алого, который к горизонту оборачивался в россыпь пятен крови. Сцепив в замок руки за спиной, Аластор неподвижно стоял вплотную к новому стеклу в кабинете и с застывшей маской улыбки на лице смотрел наверх, поверх крыш зданий, в небо, на его бордовые разводы. Новая дверь бесшумно открылась и закрылась. Раздались тихие шаги: они остановились возле Радио Демона. Тишина не нарушалась несколько долгих секунд: теперь Аластор созерцал адский аналог земного заката не один, а в компании. — Почему ты это делаешь? — тихо спросила Чарли, не отрывая взгляда от неба. — Потому что моя работа — это заставлять тебя улыбаться, — невозмутимо сообщил Аластор. Он опустил взгляд на Чарли — в его глазах плясали черти, а улыбка стала ещё шире — и важно поправил бабочку. — И знаешь, что? — Что? — Моя работа определено мне нравится.