Cover is not the book
So open it up and take a look
Cause under the cover one discovers
that the king maybe a crook
Chapter titles are like signs
And if you read between the lines
You'll find
Your first impression was mistook
For a cover is nice
But a cover is not the book
Книга не переплёт, кто книгу откроет, тот поймёт! И в третьем абзаце может статься всё совсем наоборот. Стоит только лишь начать и ловко между строк читать и истина твой мир перевернёт! Будь он хоть золотой, но книга не переплёт! Каждый день в Аду полыхал жарой. Красные небеса, серые облака, пыльный ветер, толкучка между демонами Пентаграмм-Сити, асфальт, который в особенно жаркие деньки плавился, сжигая плоть некоторых неаккуратных демонов до костей и превращался для других в долгую мучительную ловушку, из который после длительных страданий демон всё же выбирался живым под вечер — такая стояла погода в тот самый день, когда она, мурлыкая себе под нос песенку, неспешно шла в сторону Хазбина. Изящная, украшенная чёрными перьями, которые спадали за спиной, словно шельф, широкополая шляпа защищали бледно-белую кожу своей владельцы от испепеляющих лучей небес, а зубастая тень, которая не переставала улыбаться, как и демонесса, чьим воплощением силы тень являлась, отгоняла только одним своим кровожадным видом всех, кто попадался на пути вне зависимости от того, были ли у этих прохожих какие-то низкие намерения по отношению к ней или нет. Горячий ветер лениво извивался змейками под её ногами. А она шла, весело улыбаясь, напевая мелодии, и иногда её улыбка становилась ещё шире, когда её тень пугала до смерти какого-нибудь незадачливого демона и тот спотыкался, падал, судорожно вставал и убегал, едва держась на ногах. Какая милая картина, в такие моменты думала она. Но по-настоящему милой картиной ей показался этот известный отель Хазбин, который вырос перед ней и в котором работал её хороший друг. Она остановилась перед дверьми и окинула пристальным взглядом здание. Кособокое, до безумия яркое, окутанное чуть ли не гирляндами, похожее на фантазию подростка. Казалось бы, из такого точно не будет толка. Но она умела смотреть между строк. И между строк она увидела желание привлечь внимание и озарить светом этот печальный мир; между строк она увидела, что этот кособокий отель крепкий и ухоженный. Между строк она просто знала, что этот отель уже довольно давно успешно помогает Подняться демонам — между строк она знала, что: — Книга — не переплёт, — довольно мырлыкунала она себе под нос и, постучавшись в двери, распахнула их.***
— Честное слово, он меня беспокоит. — А я говорю, всё с ним в порядке! Он всегда такой! — Чарли, Вегги, у Энджела ярко выраженная депрессия. — Да брось, — фыркнула Вегги, скрестив руки на груди. — Депрессия — это диагноз. А он просто… — …просто немного грустит? — Аластор хмыкнул и важно поправил монокль. — Для просто грустит он… — тихо протянула Магне, и Аластор моментально её подхватил: — …слишком много грустит. Он уже второй день не выходит из комнаты, ни с кем не общается, никого не впускает. Это больше, чем просто грустит. — Возможно, он оплакивает Наггетса? — предположила Вегги. — Зачем Энджелу оплакивать Наггетса, если он жив? — удивилась Чарли. Хаск, сегодня стоящий за стойкой регистрации, громко заржал — не засмеялся, а именно заржал, как конь: раскатисто, смачно, от души. Магне с непониманием уставилась на него. — Жив?! Жив! Ой, насмешила! — всё не унимался Хаск. — Из его свиньи уже давно сделали отличную отбивную или шашлык. И из него бы тоже сделали, если бы не Радио Демон. Магне смутилась: она не хотела верить, что этой милой и такой воспитанной свинке по имени Наггетс больше нет в живых. А Аластор демонстративно закатил глаза и скрестил руки на груди. Распахнулись двери. — Здравствуйте! — раздался радостный женский голос не без нотки изысканности. — Где я могу найти Аластора? — Рози! — позабыв и о Хаске, и о Дасте, и о Наггетсе, Аластор моментально подскочил со стула, когда увидел на пороге свою давнюю подругу. — Аластор! Рози грациозно подплыла к Аластору, который взял её за руку и сделал вид, что целует её. Но не коснулся. Рози мило рассмеялась: — Ты как всегда очень любезный. Пока Аластор и Рози обменивались любезностями, Чарли во все глаза смотрела на прибывшую демонессу. Магне её узнала. Та самая, с который она видела Аластора, когда гуляла с Мастемой. Та самая, которая заметила слежку. Та самая, из-за которой в душе Чарли остро заклокотала ревность и Магне наконец-то поняла, что Аластор для неё — больше, чем напарник, коллега, помощник и друг. В конце концов, та самая, о которой Аластор ни словом не обмолвился. Неужели это был шанс для Чарли узнать о ней и её отношениях с Аластором чуть больше? Ведь теперь-то Радио Демон не отвертится, не отнекается — ему придётся как минимум представить её Чарли. Магне жадно хотела получить интересующую её информацию, но в то же время она не могла отделаться от чувства необоснованного отвращения к этой гостье, видя в ней соперницу: возможно, уже одержавшую победу над сердцем того, кто был мил и Чарли. — Это кто? — толкнув локтем Магне в плечо, спросила Вегги. — Понятия не имею, — ответила Чарли, и если бы не розовые кружочки на её щеках, то можно бы было лицезреть, как Магне краснеет из-за своей лжи. А Аластор тем временем уже взял под руку свою подругу и с воодушевлением подвёл её к своим друзья. — Это Рози, — представил он её. — А это Чарли и Вегги… — Чарли! — Рози без труда выпуталась из рук Аластора и с жаром, не свойственным таким изысканным леди, впечатление какой она производила, пожала Магне руку. — Я так рада с тобой познакомиться! Аластор так много рассказывал о тебе! Честное адское, он не может прожить и пяти минут, не упомянув тебя! — Ой, что, правда? — такое добродушие ярко контрастировало с тем предвзятым отвращением, которое поселилось в груди Магне, и поэтому смущение Чарли было особенно сильным. — А про тебя Аластор ничего не рассказывал. — Неужели? — Рози так же неожиданно отпустила руку Чарли, как и схватила её, и повернулась к Радио Демону: её длинная юбка завернулась в одну сторону и вернулась в прежнее положение. — Полагаю, ты не удивлена, — без тени беспокойства ответил Аластор. — Ни капли. Я бы удивилась в противном случае, если бы ты на каждом углу кричал обо мне. Рози изящно повела плечами, а Чарли не могла отвести от неё взгляд. Рози казалась ей действительно удивительной женщиной: она была полна грации и нежности, но в то же время в её словах, в её действиях проскальзывало что-то острое, забавное, резкое, совсем не присущее тому образу, который она создавала. Но ещё более удивительным было то, что её образ и эта специя, которая так и искрилась в ней, сочетались и дополняли друг друга. Рози производила впечатление не вымуштрованной леди, а хорошо воспитанной женщины, которая знала, когда и как себя вести, которая, будучи всегда вежливой, тем не менее умела красиво опускать окружающих. Рози можно было сравнить с идеально выдержанным вином, с изысканным блюдом, которое не было бы таким высоким, если бы не те острые нотки приправы, которые и создавали этот неповторимый вкус. — Какими судьбами, Рози? — спросил Аластор. — Ты прекрасно понимаешь, что я не собираюсь покидать такое прекрасное место, как Ад. — Понимаю. — Как и ты, — Рози лукаво улыбнулась. А Аластор недовольно зашумел помехами. Не для того он рассказывал ей о своём путешествии на Небо, чтобы она потом делала ему намёки, пусть и в компании тех, кто так же, как и она, знали о Вознесении Аластора. — Как я, — шикнул Аластор. Рози тихонько рассмеялась — не злобно, а по-дружески — и сказала: — До меня дошли весьма любопытные слухи о том, что ты опять поцапался с Воксом, и я решила, что сейчас самое время воспользоваться твоим приглашением посетить отель и справиться о тебе. Однако, я вижу, что дела у тебя хорошо. Но всё же подробности, Аластор, подробности! Я хочу услышать всё из первых уст и в деталях! — Право, здесь нечего рассказывать, — Аластор пожал плечами. — Я всего лишь вернул одного постояльца. А Вокс хотел утащить его с собой. — И это ты называешь ничего интересного? — Рози склонила набок голову: её шея была неестественно длинной. — Дьявола ради, это весьма занимательная история! Я бы послушала её за кружечкой сока. Лёгкой походкой Рози подплыла к стойке регистрации, за которой виднелись коробочки соков и алкоголь. — Мадам, что вам? — спросил Хаск. Тут уже и Аластор выпал: никогда ещё Хаск не бывал таким вежливым. — Не беспокойся, дружок, я сама справлюсь, — Рози нежно щёлкнула Хаска по носу, словно тот был не лучше домашнего пса, а её тень пронеслась мимо Хаска, принося Рози стакан с соком. От неожиданности Хаск пошатнулся и чуть не грохнулся, а Рози хмыкнула. — Так что это за постоялец? И почему его надо было возвращать? — Рози повернулась к Аластору и облокотилась спиной о стойку регистрации. — И почему Вокс был в нём заинтересован? — Энджел Даст, — нехотя ответил Радио Демон. — С ним всегда одни проблемы, — фыркнула Вегги. — Валентино никак его не хочет отпускать, хотя сколько лет прошло уже! И поэтому он подослал к нему своего нового любовника Вокса. — Как любопытно, — Рози постучала пальцами по стакану. — Но разве это не его проблемы? Если я правильно понимаю, — она бросила взгляд на Чарли, — ты здесь не держишь силком демонов. Они вольны уходить… — Конечно, вольны! — горячо заверила Рози Магне. — Но Энджел… он, в общем, психанул. Он не перестал быть постояльцем, он просто ушёл. К тому же… — К тому же? — Он мой друг. — Ах, вот в чём дело! — Рози сделала несколько глотков и поставила стакан на стойку. Хаск хотел было допить, но тень Рози щёлкнула по стакану, и сок пролился на Хаска. — Гадина! — шикнул он. Тень Рози разулыбалась, а сама Рози подлетела к Аластору. — А я то думала, с какой стати ты ввязался в эту историю, ведь ты так не любишь подобные стычки, мой миролюбивый друг! А теперь всё становится понятно. Это всё — из-за Чарли. И не отнекивайся. Радио Демон разразился возмущенным белым шумом, но Рози было не остановить. — Если это ваш друг, то почему же я его не вижу здесь, сейчас, с вами? — Потому что он в депрессии, — пояснил Аластор. — Ох, это печально. Полагаю, вы уже сделали всё, чтобы вывести его из этого состояния? — Мы как раз думали над этим, — призналась Чарли и вздохнула. — А просто поговорить не пробовали? — нежно спросила Рози: её тон был таким, как у воспитательницы детского сада, которая занимается со своими детишками. — Меня он не хочет впускать в комнату, — сообщила Магне. — Я ему не друг, чтобы вести с ним душевные беседы, — отрезал Аластор. Рози ухмыльнулась. Вегги открыла и закрыла рот. Сказать ей было нечего. Она ещё не пыталась. — Твоя очередь, Вегги, — выразила общую мысль Магне. — Если он тебя не послушал, то меня тем более не послушает! — Вегги замахал руками в воздухе. — Тем более он считает, что я во всем виновата! — Тебя он послушает, — невозмутимо сказал Аластор. — Уж кого, а тебя он точно послушает. Послушает лучше всех. Все с непониманием уставились на Аластора. А он лишь пожал плечами и важно сообщил: — Книга — не переплёт. Магне и Вегги ничего не поняли, а Рози уловила мысль Радио Демона. Не имея понятия, что конкретно происходит, она слепо верила другу, а потому встала на его сторону: — Возможно, — мягко сказала Рози, — поэтому именно тебе и стоит пойти к нему, как виноватой? Едва ли обиженная душа может желать чего-то так же страстно, как извинения и примирения. Вегги злобно зыркнула на Рози, потом на Аластора — эти двое не терпели возражения. Потом взгляд Вегги обратился за поддержкой к Чарли, но встретился с глазами, полными мольбы. Вздохнув, Вегги закатила глаза. — Ладно, так уж и быть, — сдалась она. — Попробую я с ним поговорить. Фыркнув, Вегги шустро удалилась. Проводив её взглядом, Рози сложила ладошки в беззвучно хлопке и обратила свои чёрные глаза, в которых плясали черти дикий танец тихого безумия, на Чарли: — Ты, несомненно, согласишься со мной, что ты и Аластор — прекрасная пара?***
Даст безвольно лежал на кровати. Уже второй день он просто пялился в потолок и рассуждал о случившимся. Что вокруг происходило, он совсем не понимал. Вегги вроде бы его ненавидела. Но при этом она извинилась. А потом из-за неё пропал Наггетс. Специально ли она это устроила? Нет, конечно. Вегги, конечно, не сахар, но до такой подлости не могла опуститься. Но тем не менее, Энджел это остро воспринял, ведь лёгкая обида всё ещё теплилась в его сердце. Он сбежал — сбежал ради Наггетса, на свой страх и риск вышел в большой мир, где его в любой момент мог поймать Валентино. И, собственно, именно это чуть не случилось, если бы не Радио Демон. Спасибо, очевидно, надо сказать Чарли, которая попросила помощи у своего друга. Какие эмоции испытывал Даст? Он ощущал горькую, но уже притупленную временем обиду и разочарование. Но больше всего было боли — её было просто бесконечное количество. Больно было от предательства Вегги, пусть и ненамеренного, и от потери Наггетса. Было больно от того, что за пару дней Энджел потерял тех двоих существ, которые ему были дороги. Один сбежал, другая — другой он был просто не нужен. Даст задыхался в собственной боли и отчаянии. Он валялся на кровати, иногда курил — вся комната была в алой дымке, и старался не смотреть по сторонам: каждый угол напоминал ему о том, что там был Наггетс, а сейчас его там нет. И уже вряд ли будет: слишком много времени прошло, дружелюбную свинку уже наверняка постигла ужасная участь быть съеденной или замученной живодёрами в каком-нибудь закоулке или на мясокомбинате. Жизнь Дасту казалась беспросветной мглой, полной мук и одиночества. А алая пелена перед глазами была ничем иным, как кровью бедного Наггетса, который таким изысканным способом попрощался со своим хозяином. На глаза Даста навернулись слёзы. В этот миг мрака и отчаяния в мире Энджела, где сейчас не было ничего хорошо, раздался стук в дверь. — Я хочу с тобой поговорить, — послышался голос Вегги. — Впусти. Даст даже не пошевелился. Продолжил пялиться в потолок. — Нам надо с тобой поговорить, Энджел, — уже настойчивее сообщила она. — Я знаю, что ты там. Впусти. Ответа опять не последовало: Даст лишь тяжело вздохнул и стал смотреть на другую точку на потолке. — Ты знаешь, что я отсюда не уйду, — добавила Вегги. В этот раз она почему-то не угрожала Эндежлу тем, что откроет его дверь запасными ключами. «Надо будет попросить Чарли переселить меня в другую комнату, — подумалось Дасту. — Здесь находиться уже просто невыносимо, всё напоминает о Наггетсе!» — Отлично! Времени у нас предостаточно! — уже немного возмущённо сообщила Вегги и раздосадовано стукнула кулаком по двери. — Слышишь?! Я здесь остаюсь! И когда ты выйдешь, ей-дьяволу, я тебя уебу! Неожиданно для себя Даст усмехнулся. Несмотря на то, что Вегги ему угрожала, сейчас её угроза звучала несерьёзно. Она звучала так, словно Вегги не открутит Энджелу голову, а даст ему подзатыльник и крепко обнимает. «И почему я влюбляюсь в таких токсичных людей?» — озадаченно подумал Даст и неторопливо поднялся. — Ну? — охрипшим от бесконечного выкуривания сигарет голосом спросил Даст, когда открыл дверь Вегги. — Пизду ебу, — фыркнула Вегги и прошла. Даст терпеливо закрыл за ней дверь, а после вяло вернулся на свою кровать. Вегги же придирчиво сморщила носик, помахала рукой, пытаясь отогнать едкий дым, но безуспешно — его здесь было слишком много — осмотрела тот хаос, который сейчас царил в комнате. В прошлый раз здесь была идеальная чистота. — Неужели ты решил переквалифицироваться в натуралы? — попыталась пошутить Вегги, припоминая, что когда-то спрашивала Даста о том, все ли геи такие чистоплотные, как он. Энджел ничего не ответил. Он издал непонятный звук вроде «эээ…» и уставился в другую точку на потолке, чуть повернув голову вбок. — Ну чего ты приуныл? — Вегги села на край кровати и положила ладонь на плечо Дасту. Он лишь немного скривился в ответ на это. — Как дела? — попытала удачу Вегги. Энджел на миг бросил на неё мрачный взгляд, а потом снова отвернулся и загробным голосом сообщил: — Снова здорова, снова хуево. — Слушай, — медленно начала говорить Вегги: было видно, что она старательно подбирает слова. — Я виновата. Но я не специально. Я же прикрывала за собой дверь, когда входила в твою комнату, и я её плотно закрыла, когда уходила. Я даже не представляла, что Наггетс воспользуется не плотно закрытой дверью и сбежит. Я не хотела. И мне очень жаль, что всё случилось так, как случилось. Мир? Для Вегги это было необычно. Редко когда она проявляла сочувствие, ещё реже признавала себя виноватой и просила прощения. Склонив голову на другой бок, Энджел въелся взглядом в Вегги. Манипулятор. Она такой же манипулятор, как и Валентино. Тоже использует его, тоже унижает его и тоже в нужные моменты давит на жалость, заставляя себя простить. Ничего нового, но… Но взгляд Вегги был тёплым и искренним. В нём не было излишних сожалений, не было того преувеличения, который бывал во взглядах у актёров. Вегги сейчас была честна с Дастом. И это, пожалуй, стало решающим фактором. Ожесточенное обидой и болью сердце Энджела смягчилось, мимические морщинки на его лице разгладились и вместо хмурого выражения проступило что-то детско-наивное, что бы предавать было настоящим кощунством. — Мир, — согласился он. Вегги улыбнулась и протянула ему мизинец. Даст сделала тоже самое, и Вегги самозабвенно потрясала рукой и зачитала местную мирилку:— Теперь живём дружно,
Не пиздим друг друга,
А если уж пиздим,
То после ебём!
Даст разразился хохотом первым, а за ним рассмеялась и Вегги. Она прислонилась спиной к спинке и, закинув ноги, вытянула их на кровати. — Почему после «пиздим» надо ебать? — задумчиво спросила Вегги. — Потому что ебля — это акт окончательного примирения? — с видом философа предположил Энджел. — Сперва кого-то пиздят, потом его обнимают, он прощает и позволяет себя жёстко ебать на столе? А потом ещё и собирает по комнате все упавшие со стола предметы. Взгляды Вегги и Даста на миг пересеклись. Вегги не задавалась вопросом, было ли такое у Энджела в жизни, ведь она прекрасно знала, что у него в жизни были моменты куда хуже этого. Вегги просто удивлялась тому отстраненному безразличию, с которым Даст всё это говорил. — Бред, — в конце концов, сообщила Вегги. — Это же… — …нездоровые токсичные отношения, — закончил за Вегги Энджел. Он привстал на локтях и, дотянувшись до тумбочки, взял пачку сигарет. Уже через несколько секунд он с флегматичном видом сидел и дымил. — Абьюз, — подытожила Вегги. — Это ненормально. — Ага. Во всём виде Энджела было столько отрешенности и отстраненности, что даже непробиваемую Вегги вдруг что-то ощипнуло в области сердца и заставило поджать губы. — А ты… — начала она, — ты… — Ага. — Я не об этом, — махнула рукой Вегги, и Энджел удивлённо уставился на неё. — Тогда о чём? — О том, почему ты гей, — фыркнула Вегги. Она подтянула колени и обняла их руками. — Наверное, потому же, почему ты лесбиянка, — с долькой сарказма сообщил Даст. — Кстати, почему? Вегги задумчиво похлопал ладошками по коленями. — Ты знаешь, кем я работала при жизни? — Кажется, что-то с порноиндустрией? Вроде бы и имя твоё нынешнее от вагины произошло. Вегги недовольно шикнула, нахмурилась, но продолжила: — Так сложилось, что меня вынудили этим заниматься… — Ага. — …и я возненавидела мужчин. Особенно в постели. — Значит, ты ненавидишь всех мужчин, в том числе и меня? — Нет, тебя нет. Мне может нравится парень, если он добрый, милый и женоподобный. — Ну прям я, — хмыкнул Даст. — А я о ком говорю, дырявая ты башка? — шикнула Вегги. Для неё эти слова стоили много, ведь она впервые сказала, что ей не противен Даст, что он ей — нравится. Правда, она не уточнила, в каком именно смысле. — Но в постели — ни-ни? — уточнил Энджел. Он пропустил признание Вегги мимо ушей, оно потонуло в другой информации. — Больше всего знаешь за что я ненавижу мужчин? За то, что они пытаются подавить женщин, сделать из них домашних рабов, и даже в постели они пытаются забрать всю инициативу себе! Ненавижу этих придурков альфа-самцов, которые так много о себе мнят, что пытаются быть активами в постели! — Значит, ты любишь быть активом? — Да, — Вегги гордо кивнула, — именно поэтому мне нравится секс с девушками. У нас всегда равноправие. И я могу быть активом. Энджел затянулся, задумался, замолчал, выпустил облако алого дыма, такое едкое, что оно почти что заставило глаза слезиться, а потом усмехнулся. — Чего смешного? — огрызнулась Вегги. Приступ нежности и осторожности у неё уже прошел, она вновь становилась той, кто без зазрения совести даст подзатыльник. — Просто я люблю секс с парнями именно за то, что могу исполнять пассивную роль, — пожав плечами, сообщил Даст. Он вытащил сигарету изо рта, посмотрел, как она тлеет, а после повернулся к Вегги.Энджел не верил в любовь с первого взгляда. Вегги тоже. Но сейчас между ними и не было любви — они просто были влюблены друг в друга. Их накрыла страсть.
Вегги и Энджел встретились взглядами — искра, буря, безумия! Одновременно они осознали, что идеально подходят друг другу для постели, ведь любят занимать прямо противоположные позиции. Они увидели в глазах друг друга понимание этого, они увидели желание и непроизвольно потянулись друг к другу. Их губы нежно соприкоснулись, тлеющая сигарета упала на простынь, начав её прожигать, а Даст обнял Вегги за талию, не притягивая её к себе, а сам тянясь к ней. Слова были просто не нужны. Демоны молчаливо решили попробовать то, что уже давно желали, но не позволяли себе, ведь считали себя иной ориентации. Ориентация оказалась вещью ненадёжной. Особенно, когда она питалась психологическими травмами. Не думая ни о чём, кроме губ Энджела, которые Вегги показались слаще всего на свете, она ловко перебралась к нему на колени и оседлала его. Невинности в их поцелуе не было совсем. Вегги дико терзала губы Даста. Она оттягивала его нижнюю губу, покусывала, а потом влажно целовала, проникала языком в его рот и исследовала его: игриво проводила языком по зубам и дёснам и, достигнув его языка, сплетала с ним свой. Энджел ничего не делал: он просто принимал ласку, позволяя Вегги вести, и отвечал на её нежности тихими стонами. Он то прикрывал глаза, то на миг их открывал, но в отличие от него Вегги упрямо не сводила с него жадного взора, от чего Даст невольно начинал краснеть. Несмотря на то, что Вегги была девушкой, Даст испытывал к ней что-то. Было ли то гормонами, страстью или влюбленностью, он не знал, но точно понимал, что привязан к Вегги и желает её. Это желание оказалось взаимным. Вегги тоже страстно хотела его. Они смогли поймать друг друга в свои объятия. Вегги сосредоточилась на губах Эндежела, руки же она запустила ему в волосы, растормошила их, стала поглаживать его. А Даст первой парой рук нежно провёл по талии Вегги, повторяя изгибы её тела поверх платья. Второй парой рук он нежно оглаживал колени Вегги, а потом словно бы случайно нырнул ими под подол, добравшись до бёдер. Это было чистым безумием. Энджел знал, что ему нравятся мальчики так же, как Вегги знала, что ей нравятся девочки. Но по своему поведению Даст был слишком похож на девочку, а Вегги — на мальчика. Энджел любил быть снизу, а Вегги — сверху. Всё сошлось таким удивительным образом, что, казалось, им ничего больше и не остаётся, как отдаться в Отеле Исправления нахлынувшим на них греховным страстям. Вегги была удивительно напористой. Если Даст позволял себе только обнимать её, и поглаживать её бедра под юбкой, но никуда дальше пока не лез, и покорно повиновался желаниям Вегги, то Вегги расходилась во всю. Парой движений рук она заставляла Даста то выпрямляться в спине, то наоборот, отстраняться, облокачиваясь о стену, а когда она ощутила твёрдое возбуждение Энджела между своих ног, то лишь усмехнулась. А Даст лишь смутился ещё больше, словно был девственницей из какого-нибудь сопливого бульварного романа, в котором партнёр самым пошлым образом только что сказал, какие у неё мокрые трусики: просто насквозь. К дикому терзанию губ теперь добавились и покачивания бёдрами. Вегги уверенно придвинулась ещё ближе к Дасту, чтобы не только она ощущала его, но и он ощущал её на себе. Вегги не прыгала, не ёрзала, но плавно ритмично покачивалась, даже с некоторой агрессией, вырывая этим ещё больше стонов у Даста. Несмотря на все «но», сейчас ей определенно нравилось происходящее. Наконец, оставив волосы Энджела в покое, Вегги немного изогнулись в спине и потянулась за молнией на футболке партнёра. Даст, как всегда, оставался местной звездой моды: его одежда была особенной странной и необычной. Вот и сейчас на нём была футболка на молнии. Вегги опустила ладони на низ живота Эндежела, с удовольствием заметила, как он напрягся, и невольно сжала Даста крепче между ног, ощущая, что её собственное желание с каждой секундой становится невыносимее. Вегги судорожно выдохнула и провела руками с низа живота наверх, по груди, до шеи. Где-то глубоко в сознании Вегги удивилась тому, что некоторые демоны уверены, что у Даста есть грудь. Не грудь, а всегда лишь плотный пушок, как облако, как сахарная вата. Его наличие делало Даста ещё и визуально немного похожим на девушку, и от этого Вегги ощущала себя ещё более комфортно и возбуждалась ещё больше. Если бы Энджел был более активным и прислонил ладонь между ног Вегги, то он бы был приятно удивлен. Но он этого не сделал. В его голове начинали взрываться фейерверки, ощущение удовольствия туманило разум, и всё, на что был способен Даст в данный момент, это наслаждаться. Наслаждаться сексом — впервые за много-много лет. Несмотря на то, что Энджелу нравилось пассивная роль, он совсем не был бревном. И не собирался им быть. Быть пассивом — это не значит ничего не делать, это значит не задавать темп, а следовать за темпом своего партнёра, оставляя большинство решений за ним. Поэтому как только Вегги зашла чуть дальше поглаживаний и начала его раздевать, Энджел последовал за ней. Его верхние руки скользнули вверх, почти что коснулись груди — Вегги на это возбуждённо выдохнула — и стянули с её волос ленту. Другой парой рук Даст тоже проскользил вверх, достиг линии трусов на бедрах, немного с ней проигрался — оттянул, отпустил, щёлкнул — а после смял подол платья и стянул его одним взмахом — естественно, не без помощи Вегги, которая послушно подняла руки в нужный момент — к чёрту. Розовая лента упала на пол. За ней последовало платье. Теперь на Энджеле сидела Вегги в одном нижнем белье. На ней был скромный чёрно-розовый комплект, от которого Даст ощутил непреодолимое желание, чтобы Вегги прямо сейчас оседлала его самым развратным образом и заставила его под собой стонать. Энджел потянулся к лифчику и, пока Вегги целовала его и в губы, и в ухо, и в шею, заставляя содрогаться всем телом, пытался расстегнуть застёжку. Но у Даста не было сноровки в этом деле, и после очередного умопомрачительного поцелуя в ключицу он наплевал на застёжку. Можно же снять и через верх, как майку, верно? Энджел просто проник руками под лиф, немного задирая его, и нежно смял маленькую упругую грудь Вегги, которая так удобно помещалась в его ладони, с упоением ощущая, как её твёрдые соски упираются ему в ладони.Это была роковая ошибка.
Вегги как молнией ушибло. Эта лёгкая небрежность со стороны Энджела возродила в ней совсем не те воспоминания, которые она хотела вспоминать. Секунда — и Вегги невольно в оборонительном рефлексе ударила Даста под руку, на этот раз вырывая из него не стон наслаждения, а стон боли, и вместе с ним повалилась набок. От боли Энджел съежился, откатился в сторону, а Вегги в паническом испуге рванула в другую сторону и с грохотом упала с кровати. — Ёбаный свет! — простонал Даст, свернувшись калачиком. Удар подмышку оказался крайне болезненным. — За что? Приподняв голову, он увидел, как резво Вегги подпрыгнула с пола. Красивая, подумалось ему. Стройная, с длинными ногами и узкой талией. И удивительно спортивная — с платьем это даже незаметно. — Я что-то сделал не так? — всё ещё сходя с ума от боли, спросил Даст. Вегги, на чьём лице сейчас отражалось смятение, неожиданно покраснела, встретившись взглядом с Энджелом, и подхватила своё платье, прикрываясь им. — Нет, нет! — воскликнула она. — Всё нормально! Правда! Просто я ещё не готова! Энджел попытался распрямиться, но смог лишь поморщиться от боли — Вегги, очевидно, не просто била, куда попало, а била в болевую точку. А Вегги тем временем ловко проскользнула в своё платье и с растрепанными волосами выскочила из комнаты. Хлопнула дверь. На полу осталась забытая розовая лента. А на кровати лежал вновь одинокий Энджел.