Вы заплутали изрядно, можно сдаться этой тьме,
Но лучше зажигать огни поярче со мной.
Когда кругом ночь и мрак,
Так словно обуздать свой страх,
Что лучше зажигать огни поярче со мной.
Ведь если прятаться от мира, то твой век пройдёт в тени,
Но я вас научу зажечь свечу в душе и с ней вперёд идти!
Если жизнь тебя побила, претворись, что ты светило,
Просто зажигай огни поярче со мной
Чарли потягивала сок через трубочку и удивлённо просматривала то на Рози, которая, сидя на барном стуле, так изящно закинула ногу на ногу, что в одном этом незначительном жесте было больше женственности, чем во всей сущности Магне, то на Аластора, время от времени пускающего раздраженные помехи. Только вот эти помехи были совсем не действительно раздраженными, а так, для вида, напусканными, ради визуализации недовольства Аластора. За эти несколько лет совместной работы с Радио Демоном Чарли научилась определять его эмоции по помехам. Когда те появились непроизвольно, то, как правило, начинали с тихого и постепенно усиливались, а их сопровождением служили странные символы вуду в воздухе и тень за спиной демона, которая неожиданно обретала больше самостоятельности. Когда же Аластор намерено напускал жути, то помехи не меняли своей громкости, символы вуду не появились постепенно, а словно дождь падали из ниоткуда и сразу были чёткими и предельно ясными, а тень по-прежнему оставалась полностью подконтрольной Аластору — часто она вообще не появилась тогда, когда Радио Демон целенаправленно пускал помехи и пугал кого бы то ни было. — Значит, — когда послышался противный звук втягиваемого воздуха через трубочку, Чарли поставила стакан с соком в сторону на стол, — вы были знакомы при жизни? — Да, — хором ответили Аластор и Рози. Они как раз пытались совместными усилиями объяснить Чарли, какие между ними отношения. Пока что Магне понимала мало. — Рози работала в пекарне, — сказал Аластор. — Он был радио-диктором в Новом Орлеане, — сообщила Рози. — И? — потребовала продолжения Чарли. Аластор и Рози переглянулись. — Она торговала пирожками из человеческого мяса. — Из человеческого мяса людей, — поправила Роза, — которых убил он. Чарли перевела взгляд с одного на другого собеседника, а потом поставила локти на стол и подперла ладонями щеки. В её глазах засверкал интерес. — Рассказывайте.***
1920 год США, Новый Орлеан Колольчик зазвенел мягко, тихо — по звуку он больше напоминал музыку ветров, так нежно звучала его песнь, хотя на вид он был самым обычным грубым и дешёвым дверным колокольчиком, который оповещал хозяйку о новом клиенте. Молодой человек вошёл в пекарню. Высокий и худой, он был одет в коричневый костюм и белую рубашку. Не богатый, но и не бедный, решила Рози. Своим наметаным глазом продавца с многолетним стажем она уже давно научилась видеть по качеству одежду, с каким достатком перед ней человек. Этот же молодой человек хорошо держался на плаву. Был полдень, солнце пекло вовсю, но люди пропадали на работе, поэтому обычных длинных очередей в пекарне не было: Рози могла позволить себе зевать за прилавком, а этот молодой человек мог позволить себе стоять у самых дверей и с любопытством озираться по сторонам. — Вам помочь? — подала голос Рози. — Что-нибудь подсказать? Пироги, печенье, хлеб… Молодой человек наконец обратил внимание на хозяйку. Он посмотрел на неё, и выражение рассеянности с его лица моментально исчезло. Он тепло, но искусственно улыбнулся: точно так же, как и Рози улыбалась всем своим покупателям. — Здравствуйте, мисс. Я буду вам признателен, если вы мне посоветуете пирог. От голоса молодого человека Рози вся встрепенулась. Казалось бы, голос как голос, ничего в нём особенного. Подумаешь, чёткий, уверенный, поставленный… Бывает. Но этот голос звучал знакомо — знакомо до дрожи. Рози казалось, что она всю свою жизнь слышала этот голос, просыпалась с ним и засыпала с ним, проводила с ним дни напролёт… Это не была влюбленность. Рози была молода, но достаточно стара, чтобы не носить розовые очки. В её животе не летали бабочки, а сердце её быстрее не билось. Этот парень… этот мужчина вызывал у неё исключительно профессиональный интерес. Нет, не профессиональный. Для профессионального интереса он был слишком тощим. Этот молодой человек интриговал Рози. Она никогда в жизни его не видела, но была готова дать присягу в суде на библии, что его голос не просто ей знаком, его голос ей как родной. «Наверное, у меня галлюцинации от жары и духоты, — решила Рози, не сводя любопытного взгляда с посетителя, единственного в этот знойный час посетителя. — Но я точно где-то его слышала. Встречала? Но где? Может быть, это мой знакомый? Если он меня помнит, а я его нет, то получится очень неловко…» — Есть пирог с яблочным повидлом, есть пирог с черничным джемом, есть шарлотка… — начала она перечислять. — А пирожки с мясом есть? Рози отрицательно покачала головой. — Пока что нет. К сожалению, мясо ещё не доставили. Но, надеюсь, доставка не заставит себя долго ждать. Взгляд молодого человека помрачнел. Только бы не один из этих сумасшедших, которые начинают скандалы, взмолилась Рози. — Понятно, — посетитель кивнул головой. Рози же заметила, какой молодой человек был опрятный. Костюм чистый, придающий серьезности монокль блестящий и даже копна волос словно бы подчинялась воле господина и в своём хаосе образовывала порядок. — А когда будет доставка? — Надеюсь, скоро, — Рози пожала плечами и ядовито улыбнулась. А сама подумала: «Всё зависит не от меня, а от НЕГО: от героя наших газет…» — Понятно, — молодой человек кивнул и, нетерпеливо стуча трость, вновь стал озираться по сторонам. Пекарня была небольшая. Прилавок и три стола со стульями. За спиной Рози была дверь, которая вела на кухню, где и готовилась вся выпечка. Где-то там же была и спальна. Про подвальное помещение никто не знал: там-то Рози с помощью Франклин и добывала себе мясо для пирожков… — Будете что-нибудь? — спросила Рози. — Да, пожалуйста, кусок шарлотки. Рози кивнула и потянулась за ножом, а молодой человек пошёл к прилавку. Точнее — похромал. Рози заметила, как он припадает на одну ногу и поддерживает себя тростью. — Можете сесть за стол, я вам принесу, — заметила Рози. Молодой человек остановился, задумался, а потом кивнул и уселся за столик, прислонив к нему свою трость. А Рози через миг подала ему пирог. На самом деле, это была пекарня, а не ресторан, и Рози никогда никого не обслуживала. Но этого калеку, такого молодого калеку, ей стало жалко. — Благодарю. Получив деньги за пирог, Рози вернулась за прилавок. Посетитель ел, а Рози скучала: невольно она стала палиться на посетителя, гадая, где же она встречала его, где же слышала его голос. — Очень вкусно, — сказал молодой человек, заметив на себе пристальный взгляд. Рози улыбнулась, совсем не смутившись, и продолжила разглядывать молодого человека. — Что-то не так? — не выдержал он. — Мы знакомы? — Впервые вас вижу. Я живу в другой части города, забрёл сюда совершенно случайно… Слышал, как хвалили это место, и решил, что раз уж я оказался поблизости, то мне стоит проверить правдивость слухов. — И что же, слухи врут? — Врут. Здесь пироги куда вкуснее, чем о них рассказывают. От комплимента Рози разрумянилась и разулыбалась. Она махнула рукой и хихикнула: — Ой, льстец, — получив в ответ вежливую улыбку, она вновь впала в задумчивость. — Но всё же я где-то вас встречала. Ваш голос не даёт мне покоя. — Он вас беспокоит? — Беспокоит. Он мне кажется знакомым, но я никак не могу вспомнить, где бы могла столкнуться с вами. — Что ж… — молодой человек улыбнулся хищной улыбкой. — Наверное, вам кажется, что вы слышали его по утрам? — Да… — И по вечерам? — Пожалуй… — И, наверное, даже днём или на выходных? Рози кивнула. А молодой человек, доев пирог, откинулся на спинку стула и сообщил: — Тогда дело за малым. Вам надо лишь понять, что вы всегда делаете утром, днём и вечером, в будние дни и на выходных. Сперва Рози удивлённо вытаращила глаза, а потом стала постепенно понимать. Она прокрутила свой день, вычленила то, что всегда делала, и сказала: — Радио. — Верно. — Вы — радио-диктор. — Я — радио-диктор. — Радио-диктор Нового Орлеана! И у меня в пекарне! Подумать только! — радость сменилась предубежднием. — Но представляла я вас иначе. — Вот как? Как же? — Да. Мистер?.. — Аластор. — Мистер Аластор, я представляла вас иначе. Как минимум, без трости. — Издержки войны, — отмахнулся Аластор. Из Рози вырывался болезненный стон. Аластор, всей душой ненавидящий войну, заинтересованно поднял бровь. — Полагаю, мы не одиноки в нашем несчастье. Вы кого-то потеряли на войне? «Себя, — подумала Рози, вспоминая развороченные тела, стоны умирающих и голод. Дикий голод, который и заставил её впервые попробовать человеческое мясо. — Себя». Рози отрицательного покачала головой. — Я была сестрой милосердия. — Не повезло вам, — Аластор присвистнул. — Вам не повезло ещё больше. Я хотя бы цела, — Рози поняла, что поступила нетактично. — На каком фронте вы сражались? — Мне повезло. Меня призвали лишь в конце войны, и меня быстро вернули домой. Я участвовал только в Мёз-Аргоннском наступлении. — Вы? — Рози удивлённо уставилась на Аластора. — Но ведь почти что все погибли! — Почти что, — Аластор мягко улыбнулся. — Мне посчастливилось вернуться. Корявый грубый колокольчик вновь запел свою нежную песнью, дверь распахнулась, и в пекарню воровалась молодая девушка. Одета она была так же как и Рози: элегантное платье по фигуре. — Рози, Рози! — завопила она, размахивая шляпкой с пером и не заметив сперва Аластора. — Совершилось! Будет у нас мясо! У нас ещё один труп! Опять этот психопат прирезал… Тут она осеклась, заметив Аластора в углу за одним из столиков. — Это Франклин, моя подруга, — спокойно представила Франклин Рози, изящно поведя ладонью в её сторону. — Она патологоанатом. Потому, прошу, не обращайте на её слова внимания. Знаете ли, всё патологонатомы немного помешанны на своих трупах. — Ещё один труп? Вот как? — Аластор принялся разглаживать салфетку на столе. — И кто же он? — А кто же вы? — Франклин метнула недовольный взгляд на Рози. — Детектив? Или грязный журналюга? — Я всего лишь любопытный радио-диктор, — Аластор улыбнулся. — Не в моих полномочиях выбирать тему вещания, так что за сохранность тайны можете не беспокоиться. Так как же звали того мужчину, которого вы препарировали? — Ещё не препарировала, — возразила Франклин. — Но это мужчина лет сорока, опознание ещё ведётся и… погодите. Откуда вы знаете, что это мужчина? — Догадался — всего-то, — Аластор развёл руками. — Предположил, что это мужчина и что вы его уже вскрыли. Как видите, я угадал не более пятидесяти процентов. Франклин недоверчиво поджала губы. А Рози оскалилась широкой улыбкой. — Вы знаете, этот маньяк мне нравится, — сказала Рози. Аластор с любопытством посмотрел на неё. — Он то появлятся, то исчезает, убивает то мужчин, то женщин. Он работает чисто: нет зацепок. Ни одежда, ни статус, ни возраст, ни место жительство его жертв не совпадают. У него нет никакого ритуала, нет схемы. Он неуловим. — Он отрезает пряди волосы, — напомнила Франклин. Рози фыркнула. — Подумаешь. Это такая мелочь. Её спрятать можно хоть в мягкую игрушку, и никто никогда не найдет, а будет памятка храниться под рукой. — Ещё тела всех его жертв были похоронены в закрытых гробах, — напомнил Аластор. Он уставился на Франклин. — Это правда, что трупы настолько обезображены? — Он орудует ножом, — осторожно сказала Франклин. — Тела действительно ужасные, на них нет живого места. Такая ярость… — Конечно, — саркостично хмыкнул Аластор. Врушка. Какая же врушка. Аластор в жизни никого не уродовал — убивал он ножом: наносил удары в живот и перерезал горло. Он недостаточно работал, чтобы трупы были спрятаны от чужих глаз. В чём же причина вранья? Патологонатом утверждает, что на трупах нет живого места, а её подруга не знает, когда будет доставка мяса… Пазл сложился слишком быстро. Птицу своего же полета вычислить было легко. — Тем не менее, вам нравятся эти трупы, — промурлыкал Аластор. — Они помогают вам зарабатывать. Зарабатывать — во всех смыслах. Франклин трупы дают работу, а Рози — мясо. Девушки уловили намёк. Франклин насупилась, скрестила руки на груди, и уже была готова вышвырнуть Аластора за порог, но Рози остановила её мягким движением руки, как бы говоря, что она сама разберётся. — Тем не менее, — так же промырлыкала она в ответ, — схемы у него нет. Может быть, он припадочный? — У него есть схема, — возразил Аластор. Рози одарила Аластора такой мягкой и настырной улыбкой, что в крови Аластора что-то забурлило и он резко подскочил на ноги, позабыв обо всём на свете, кроме этой игры в кошки-мышки: слишком занимательно! — У любого маньяка есть схема, и этот — не исключение! — Аластор подошёл к прилавку. Про себя Рози отметила, что он уже не хромал, а его трость была позабыта у стола. — Просто надо понять, что объединяет всех его жертв. Аластор облокотился плечами о прилавок, и Рози подалась ему навстречу: — Ни-че-го. Это не был флирт. Это была опасная игра двух преступников, которые почувствовали запах друг друга, которые признали друг в друге коллегу по ремеслу. Пекарь и диктор, каннибал и убийца. — Может быть, просто то, что их объединяет, скрыто от чужих глаз? — Может быть, — Рози заметила, как Франклин хмурится, внимательно следя за диалогом. Кажется, она начала понимать происходящее. — Я слышала, — Рози словно смущенно опустила взгляд, а потом вьелась глазами в Аластора, — что любой маньяк рано или поздно себя выдает, потому что хочет быть пойманным. Потому что он жаждет славы. Это так, мистер Аластор? — Не в моём случае, — Аластор улыбнулся. — Но подумайте над тем, что если его жертв объединяет нечто скрытое, то существует несправедливость. Если бы всё было справедливо, то нечего было бы скрывать. — Значит, мотив — торжество справедливости? — Справедливость — это всего лишь оружие на пути к достижению цели. — Тогда что же? — Месть. Расплата. Правосудие, — Аластор пожал плечами. — Что угодно. Как хотите, так и называйте, сути это не изменит. Эти люди должны были… — он осекся. — Если маньяк решил, что эти люди виновны в чём-то, то они должны были умереть. Он воздал им должное, не более. Но что-то я заболтался с вами, милые дамы. Не смею вас больше отвлекать! Галантно кивнув головой на прощание, Аластор легко обогнул Франклин и уже взялся за ручку двери, уже потянул за неё, уже заставил звенеть старый колокольчик, как голос Рози его остановил: — Мистер Аластор, вы забыли трость. Аластор замер, дёрнул плечами, испуганно обернулся и уставился на трость. По его телу словно пробежал лёгкий электрический разряд, и Аластор взрогнул. На его лице появилось печальное выражение. Он отпустил дверь и шагнул к трости: теперь он припадал на одну ногу. Франклин молча с любопытством наблюдала за происходящим. — Чтобы вы не считали меня притворщиком, нахожу необходимым сообщить, что моя хромота — это проблема не физическая, а психосоматическая, — Аластор ткнул себя пальцем в висок. — Когда-нибудь может пройти. Холодно улыбнувшись, он покинул пекарню, в подвале которой через несколько дней был разделан человек, а его мясом напичканы пирожки, которые покупали многие люди.***
— Мммм, — протянула Чарли. — Значит, вы работали вместе? — Нет, нет! — возразил Аластор. — Мы не работали вместе. Я убивал людей… — …Франклин доставляла вырезки из свежих трупов мне, и я пекла пироги из человечины, — радостно разулыбалась Рози. — Но вы знали друг о друге, так? — Чарли нахмурилась. Аластор и Рози переглянулись. — Мы лишь догадывались о занятиях друг друга, — сказал Аластор. — Иногда виделись, даже дружили. Но вслух ничего друг другу не говорили. — Сказали тогда, когда попали сюда, — добавила Рози. — Я пережила Аластора аж на пятнадцать лет. Так чудно́ было видеть здесь почти что весь наш Новый Орлеан. — Вовсе не чудно́, — усмехнулся Аластор. — Ты всех закармливала человеческим мясом, это же грех. — Но ведь они не знали, не их вина. — Незнание не освобождает от ответственности, — Радио Демон пожал плечами, и Рози едва заметно пихнула его локтем в плечо. — Юрист из тебя тоже мог бы выйти приличный. — Благодарю, — от удовольствия Радио Демон пустил несколько помех. — Значит, город узнал, кто был маньяком? — спросила Чарли, постучав пальцами по столу. — Да, — Аластор даже не нахмурился. — Но это неважно. — А про пирожки из человечины они тоже узнали? — Да, узнали, когда я сюда попала, — Рози кивнула. — А потом я их всех съела здесь. — Так что было бы лучше, если бы они это не узнавали, — хмыкнул Аластор. — А Франклин? — спросила Чарли. — Она тоже здесь? — О, Франклин! — Рози вздохнула, из ниоткуда взяла алый платок и промакнула глаза. — Бедная Франклин! Несколько лет назад её не стало! Увы, Чистка! — Увы, киллеры, — Аластор нахмурился, воздух вокруг него потемнел. — Крокодильи слёзы! — Книга — не переплёт, — хихикнула Рози и по щелчку пальцев платок исчез, а её глаза вовсе не выглядели ни красными, ни распухшими. Чарли так и не поняла, причём тут книга и причём тут крокодилы. Собственно, у неё даже не было на это время: только она задумалась об этом, как Рози уже схватила её за руку, заглянула ей в лицо и таким нежным, словно бы секунду назад она вовсе не оплакивала свою напарницу, голосом спросила: — Я слышала, ты ищешь мужа? Аластора не рассматриваешь? Чарли покраснела до кончиков волос, а Радио Демон разразился возмущенными помехами. — Рози! Сколько можно пытаться найти мне пару? — А почему нет? Это весело. Тем более тебе явно в жизни не хватает женской руки. С этими словами Рози потянулась к Аластору и со знанием дела стала поправлять его бабочку. Радио Демон недовольно шикнул, почти что огрызнулся и отстранился. — Сатана на подработке, Рози, не надо! Мне утром её Чарли поправляла. — Вот значит как? — Рози моментально отстранилась и уставилась хищным жадным взглядом на Магне. Чарли съежилась. — Очень романтично, — промурлыкала Рози. — Что ещё вы утром делали? Надеюсь, Чарли не соблазнила этого милого, доброго девственного мальчика? — и Рози потрепала Аластора за щёку. На этот раз Радио Демон действительно ощетинился, воздух вокруг него наполнился помехами, а Рози, заметив это, отпрянула и довольно захихикала. — Правда, дорогие мои, вы прекрасная пара: вы хорошо смотритесь вместе. И самое главное — вы отлично спелись. Чарли, почему бы тебе не выйти за Аластора? Магне потерянно захлопала глазами. Действительно, почему бы нет? Почему бы ей за него не выйти, если она любит его? К сожалению, это было невозможно. Чарли не видела, чтобы Аластор любил её больше, чем друга. Да и ангелы… Разве она могла допустить войну — самый большой страх Аластора? Чарли могла бы сказать всё это или хотя бы часть из этого, и она хотела сказать, но не могла. В горле пересохло, язык прилип к нёбу, дыхание спёрло. Чарли смотрела на Рози, хлопала ресницами и безбожно краснела. — Рози, хватит, правда! — воскликнул Аластор. Если бы Чарли не была так зациклены на собственном смущении, то заметила бы, как сероватая кожа Аластора на щеках зарумянилась. — Почему бы тебе не жениться на ней, Аластор? — зато Рози заметила смущение Аластора и воспользовалась этим. Радио Демон открыл рот, зашумел помехи, но ни одного слова он не произнёс. Почему он не женится на Чарли? Потому что… Аластор завис. С поднятым верх пальцем, с открытым ртом, из которого доносились шелестящий помехи. Почему бы ему правда не женится на Чарли? Потому что она принцесса и она решила отдать своё сердце ангелу ради мира? Нет, это не причина. Плевать на мир, плевать на войну — Аластор сделает всё, лишь бы только Чарли была счастлива. Единственное, что он не может сделать, это пойти против её желания. Не может, а потому сейчас смиряется с её непонятными свиданиями. Тогда почему? Потому что он её не любит? Потому что они только друзья? Аластору стоило бы это сказать, даже больше: он должен был это сказать. Но он не мог. У него язык не поворачивался сказать, что он не любит Чарли. Он не мог сказать, что не любит Чарли как девушку, потому что это была бы наглая ложь. Аластора сотрясла дрожь. Неужели… он любит Чарли в этом смысле? Радио Демон быстро прогнал от себя эти мысли, не желая сейчас углубляться в себя. Он нашёл самый лёгкий выход. — Потому что Чарли на такое не согласится. — Уверен? А, может быть, это просто ты боишься? — пропела Рози. — Берёшь на слабо? — хмыкнул Аластор. Чарли всё ещё немела от происходящего. — Да. Почему бы и нет? — Ты не перестанешь петь эту песню, пока я этого не сделаю? Рози не ответила, но по её улыбке было вполне понятно, что от своего она отступать не намерена. А это значит, что Аластор прав. Обреченно вздохнув, Аластор нахмурился, повернулся к Чарли и на одном дыхании сказал: — Чарли, ты выйдешь за меня? Нет? Нет. Так я и думал. Всё, — пока Чарли пыталась сообразить, что вообще произошло, Аластор уже вовсю тараторил Рози: — Видишь, я сказал же. Тема закрыта. Чарли, любимая, я верно говорю? Улыбка Рози достигла титанических размеров. Она обнажила все свои острые клыки, а её тень за её спиной закружилась в победном вихре. Чарли же, не отойдя от первого шока, уже словила второй. Её назвали любимой. Её. Назвали. Любимой. Аластор назвал её любимой. Магне смотрела на Аластора и ощущала себя настолько смущенной и покрасневшей, что ей казалось, что даже её белые волосы приобрели алый цвет. Только один Аластор не понимал реакции девушек вокруг него. Что он не так сказал? Почему одна выглядит так, словно поймала джек-пот, а другая похожа быстрее на помидор, чем на бледнокожую принцессу? Аластор не понимал, что он всё правильно сказал. Сказал даже слишком правильно. В этой ситуации, которая благодаря Рози прижала его к стенке, он запаниковал, и поэтому оговорился — сказал правду. — Аластор… — начала была снова свою песнь Рози, но тут с лестницы сбежала Вегги: она шумно пыхтела, краснела и нервно поправляла своё платье. Волосы её, всегда прямые и аккуратно расчёсанные, сейчас были растрепанными, а извечная розовая ленточка отсутствовала. — Чёрт! — завопила она и подняла кулачки к небу. — Будь проклят этот день, когда небо рухнуло! Это полнейшей пиздец, друзья мои! Не успели её друзья и рта раскрыть, чтобы спросить, что же такое с ней случилось и почему она так злиться, как входная дверь раскрылась: обе её половинки разошлись в разные стороны, тёмное помещение залил неестественно белый свет, и в его ореоле появилась высокая статная фигура. Послышалось нежное ангельское пение невинных младенцев, и фигура шагнула вперёд. Идеально белые крылья, на сгибе которых виднелся коготь, снежная копна кудрявых волос, голубые глаза, которые были ярче неба, идеально белоснежный костюм-тройка, из-под жилета которого виднелась блекло-розовая, словно бы белая, но неотмытая от крови, рубашка и блекло-голубой шейный платок, повязанный самым фатовским образом, каким только можно — таким был ангел, который предстал перед ними. Рози прищурила взгляд, смотря на него — начищенная до блеска сербренная цепочка от часов, спрятанных в кармане, резала глаз. — Моё почтение! — помпезно разведя руками, воскликнул ангел. Вслед за ним в дверь протиснулось небольшое облако, на котором сидело несколько маленьких ангелочков. Они-то как раз пели, играли на арфах и подсвечивали ангела — словом, были его спецэффектами. — Миледи, вы Чарли? — ангел проплыл к Рози, взял её за руку и нежно чмокнул. Аластор приподнял одну бровь: что ещё за перец? — Вы так прекрасны, как утренний свет! — начал свою песню ангел. — Для меня большая честь быть вашим будущим мужем! — Кандидатом в её будущие мужья, — поправил ангела Аластор. Ангел приподнял пронзительно-голубые глаза на Радио Демона. — Вы кто? — Я друг Чарли и Рози, — фыркнул Аластор. — А я не Чарли, я Рози, но очень приятно, — отозвалась Рози. Лёгким движением она высвободила свою руку из руки ангела и изящным движением вытерла её о платье. — Чарли — я, — сказала Магне. — А ты… вы… кто? Свет с облака слепил, музыка усиливалась, голоса маленьких ангелочков надрывались и начинали сипеть. Всё это ужасно раздражало Аластора. — Вас разве не предупредили о моём приходе? — спросил ангел. — А можно выключить это… это всё?! — зарычала Вегги, обводя рукой облако с пришельцами с Неба. Перед лицом Чарли раздался громкий «пуф», и ей на нос упала записка. Кося глаза, Магне поймала записку и прочитала: «Милая Чарли! Сегодня к тебе придёт Сихаил — очень важный ангел; херувим, победитель бесов, предводитель нашей армии. Он ненавидит ананасы, не смей их ему предлагать! Извини, что не предупредила раньше. Заниматься сердечными делами — большой труд, у нас с каждым днём всё больше и больше дел. Не всегда успею. Целую и удачи, Анаэль» Стоило Чарли прочитать записку, как она снова сделала «пуф» и рассыпалась в пепел. А Сихаил тем временем недовольно скрестил руки на груди, демонстративно закатил глаза, а потом, вздохнув, хлопнул в ладоши. — Все свободны, — фыркнул он. Музыка тут же преркатилась, маленькие ангелочки уставились на Сихаила. — Свободны, давайте, марш Наверх! — скомандовал он. Ангелочки разом встрепенулись, перепугались и на своём облачке рванули к дверями. Пролетели они не сразу: сперва там застряли, им пришлось протискиваться в дверь, и только потом они выбрались и пулей взмыли на Небо. — Итак, — Сихаил повернулся лицом к Чарли, — нам необходимо познакомиться. Очень досадно, что Анаэль работает так не по-божески, из-за чего ты не смогла организовать мне достойный приём… — Ещё чего! — фыркнула Вегги и уверенной походкой направилась прямо к Сихаилу. Её волосы находились всё в таком же беспорядке, но душевное равновесие она постепенно себе возвращала. — Ты, пернатый, здесь гость и, будь любезен, веди себя прилично. — Правильно я понимаю, что ваше прилично значит по-нашему неприлично? — пропел Сихаил. Вегги, тыкающая в его сторону пальцем, покраснела от негодования: казалось, она вскипела как чайник и из её ушей был готов повалить пар как в мультфильмах. — Сегодня не удачный день для твоего сватовства, — сказал Аластор. Сихаил поморщился от этого фамильярного обращения. — Сегодня у НАС гости — Рози, — и Радио Демон махнул рукой, представляя Рози Сихаилу. Пока Чарли растерянно моргала глазами, Рози отметила, что Аластор представил её не как своего гостя, а как ИХ гостя — он объединил себя и Чарли в одно целое. Да к тому же сделал из неё предлог, чтобы прогнать Сихаила. Рози хмыкнула: ей всё давно было очевидно по поводу этих двоих, хотя для них самих всё казалось куда сложнее. Но ведь со стороны виднее, верно? Рози кивнула головой в подтверждение слов Аластора, мол, всё так и есть, место занято. — Эй, Вегги! — тем временем в дверном проёме появился Энджел. — Ты забыла! В руке он держал розовую ленточку, которой и размахивал. Увидев его с лентой, Вегги побледнела, а Чарли открыла рот от удивления. — Какого чёрта твоя лента у него? — спросила Магне. — Ты же её никогда не снимаешь! Ты же не?.. — Не! — рявкнула Вегги и просверлила Даста взглядом насквозь. — Себе оставь, дарю, придурок! Энджел потерянно захлопал глазами — он не обиделся, уж больно обиженно и испуганно звучал голос Вегги. Даст лишь удивлённо уставился на ленту в руках, словно впервые её видел, а потом пожал плечами и с невозмутимым видом повязал её себе на шею, сделав бантик за головой. Вегги чуть не поперхнулась воздухом, а потом отвела смущённый взгляд. — А это что за хуй? — спросил Даст, указывая на Сихаила. — Полагаю, здесь это считается почтенным обращением? — спросил Сихаил. — Ой, завались, — фыркнула Вегги. — Нет, я серьёзно, кто это? — настаивал на своём Даст. — А что не видно? — огрызнулась Вегги. — Мне уже имени нельзя узнать очередного ухажёра Чарли? — шикнул в ответ Энджел. — Сегодня Чарли не до него, — продолжал настаивать на своём Аластор. — Сегодня у нас в гостях Рози, и будет совсем некрасиво, если Чарли оставит её, верно, Чарли? — Мне действительно бы хотелось пообщаться с тобой, — начала подпевать Аластору Рози. — Мне бы хотелось познакомиться поближе с хозяйкой отеля, с тобой, Чарли. Тем более мне более чем любопытным посмотреть, из чего состоят друзья моего друга! — В переносном смысле, естественно, — мурлыкнул Аластор, но в его голосе прозвучала скрытая угроза Рози: только попробуй пальцем тронуть Чарли… — Конечно, в переносном смысле! — Рози искусственно рассмеялась. — Я же сюда не обедать пришла! Аластор издал несколько неясных помех — Чарли не поняла, что бы они значили, но было похоже на ворчание. Да и не до этого Магне сейчас было. Вегги и Даст не грызлись, но слабо покусывали друг друга по поводу ангела, Аластор пытался этого ангела выпроводить, а Рози подпевала ему. А Сихаил своими жеманными манерами пытался оказаться выше всех их вместе взятых. Такой шквал голосов на миг вывел Чарли из равновесия, она ощутила себя маленькой и потерянной, не знающий, что делать дальше. Но она знала одно. Пока это продолжается, она ничего не может. Поэтому Чарли набрала в грудь побольше воздуха и громко крикнула: — А ну тихо! Все! И все момента заткнулись. И Сихаил, и Вегги с Дастом, и Аластор с Рози. Все уставились на Чарли — кажется, это был первый раз, когда Магне действительно кричала. — Ну… пожалуйста, — чуть сгорбившись, неловко добавила Чарли шепотом. — Спасибо. Все всё ещё осталавались безмолвными, тупо смотрели на Чарли и ждали продолжения. — Ситуация, конечно, неприятная, но раз так вышло, то надо работать с этим, верно? — начала рассуждать Чарли. Она увидела, как помрачнело лицо Аластора, она почувствовала, как он собирается возразить или даже сказать что-то такое, чтобы заставить её поступить так, как ему надо, поэтому поспешила добавить: — Но, естественно, я не оставлю Рози одну. Мы проведем весь день вместе. И… Сихаил, — Чарли посмотрела на него. — Твой… Ваш то есть приход был для меня полной неожиданностью, но я уверена, мои друзья будут рады, если вы присоединитесь сегодня к нашей компании. — С превеликим отвращением, — Сихаил даже поклонился. — Правильно же я выразился? — Оставь лучше эти свои игры в наоборот, — фыркнула Вегги. — Здесь хорошо то же хорошо, а плохо то же плохо. Просто мы привыкли быть плохими, вот и всё. Но это не значит, что быть плохим здесь — хорошо. Сихаил несколько раз удивлённо моргнул как сова, а потом хищно разулыбался. — В таком случае я с радостью принимаю ваше приглашение, — он кивнул Чарли, окинув взглядом помещение, оценивая осбтановку, а потом с искренним недоумением спросил: — Но, собственно, я не понимаю, к чему мне присоединиться. Что вы делаете? Что мы будем делать? Играть в гольф? Крокет? Плавать в бассейне? Или играть в шахматы? Демоны переглянулись. — А просто посидеть здесь… — начала было Чарли, заламывая руки. — Может быть, ресторан или кафе? — продолжал Сихаил. — Не будем же мы скучать в этой дыре, верно? Чарли нервно усмехнулась, когда поняла, что для ангела творение её жизни не больше, чем захолустье, а обычные разговоры не приемлемы как развлечение. — Если ты ждёшь, что мы тебя будем развелкать, то ты ошибся адресом, — хмыкнула Вегги. — Цирк этажом выше. — Не мы развлекаем, а нас развлекают, — заметил Аластор. — …такие, как ты, — шепотом добавила Рози. Удивительно, но Сихаила друзья Чарли дружно невзлюбили. — Значит, вот такие скучные у вас дни? — Сихаил повёл бровью. — Обычно Чарли с Аластором занята работой над отелем, — встал на защиту Магне Даст. — Но тебе-то этого не понять, — фыркнула Вегги. — О, так значит, у вас каждый день такой же напряжённый, как у меня! — в голосе ангела впервые послышались искренние эмоции: он преисполнился радости. Но и эта радость казалось преувеличенной, как игра начинающих актеров в театре. — Полагаю, вы совсем ничего не смыслите в делах божьих, но, посмею вас просветить, мероприятие Чистки — весьма сложное. Мне приходиться организовывать его заранее аж за год. Подготовка длится целый год, и ни одного выходного! У Чарли нервно дёрнулась бровь. А Даст молча открыл и закрыл рот. — А, так вот кто звезда шоу, — хмыкнула Вегги таким тоном, словно обвиняла Сихаила во всех смертных грехах и не только. — Понятно. — Но, когда договор будет подтвержден браком, то Чистки отменятся, так что я буду… у меня будет свободное время, — важно продолжил Сихаил. — И ты будешь тратить его на рестораны, бассейны и гольф, — презрительно хмыкнул Аластор. — …на небесные притоны, — шепнула ему Рози, и Радио Демон, переглянувшись с ней, ухмыльнулся. Эти двое были точно на одной волне вещания. — Если ты станешь мужем Чарли, то всё своё свободное время будешь посвящать её отелю, как и она, — заметил Даст. — Он не станет, — проскрежетал сквозь зубы Аластор. Рози тихо усмехнулась. А Сихаил пропустил всё это мимо ушей и спросил: — Так что мы будем делать? — У меня есть предложение, — задумчиво сказала Чарли. — Пейнтбол. Что насчёт этого? — Отлично, обожаю войны! — воскликнул Сихаил. Аластор поморщился, а Чарли воодушевленно продолжила: — У нас как раз есть команды. Девочки против мальчиков. В одной будешь ты, — Чарли посмотрела на Аластора, — Энджел и Сихаил. А в другой — я, Вегги и Рози. — Я не смогу принять участия, — вздохнув, заявила Рози. — Я с радостью пойду с вами и буду наблюдать — уверяю, я от этого получу больше удовольствия, нежели от непосредственного участия в игре… Но играть — нет, это исключено для меня. Вегги фыркнула, а Чарли не была удивлена: Рози ей казалась истинной леди, которой не пристало брать в руки оружие, даже ненастоящее; леди, которой, несмотря на то, что она само воплощение женственности и изящества, палец в рот не клади: укусит, откусит и даже не моргнет, а проглотит с удовольствием и потребует добавки. — Тогда всё отменяется? — спросил Даст. — Нет… — задумчиво протянула Чарли, а потом её лицо просияло, она щёлкнула пальцами и достала из кармана брюк телефон. — Я знаю, кто нам поможет!