Наступил последний миг.
Чарли не закричала: лишь вздох застрял у неё в горле.
Чарли провалилась в черноту.
I got this feeling,
Я чувствую,
Yeah, you know
Ух, знаешь,
Where I'm losing
Где я теряю
All control
Весь контроль,
Cause there's
Потому что
Magic in my bones.
Магия пробирает до костей.
В чёрный круг, который образовался под ней — Магне на миг нырнула во тьму, которая, казалось, нежно обняла её, и через миг удивлённо упала прямо на Вегги, которая подхватила её на руки. Стрела просвистела в пустоте. Вегги, которая с бранью бежала через туман пыли в компании Даста, крепко схватила Чарли, резко замерев на месте. Секунду Чарли и Вегги пораженно пялились друг на друга, но в спину Вегги врезался Энджел, и Вегги покачнулась, чуть не упав. Но Чарли из рук не выпустила. — Какого?.. О! — Даст выглянул из-за спины Вегги, желая её поторопить к сердцу происшествия, но увидев грязную, растрепанную и в порванной одежде Чарли на руках Вегги, замолчал. — Что с тобой случилось? — спросила Вегги. — Что здесь происходит? — вопросом на вопрос ответила Чарли. Она мягко похлопала Вегги по плечу, и Вегги тут же аккуратно поставила Чарли на землю, но далеко от неё не отошла, готовая в любой момент подхватить подругу, если она будет падать от бессилия. Сил у Чарли действительно осталось мало: настолько, что когда она вылетела из чёрной дыры, которая сперва поглотила её в одном месте, а потом выплюнула в другом, то уже утратила свою демоническую форму. И тем не менее, Чарли не чувствовала себя избитой. Стрела задела её всего раз, оставив незначительную царапину на щеке, а все остальные царапины Чарли получила, спотыкаясь и падая. Магне была, казалось, полна сил: её переполняла энергия такой мощи, что Чарли чуть ли не была готова вновь броситься в самое пекло. Прежде чем разглядеть что-то через завесу взвеси, Чарли ощутила, как убийственное намерение в воздухе усилилось в разы: оно было настолько мощным, что стало трудно дышать. Намерение убийства и мести давило сверху, снизу, сбоку, оно душило, заставляя демонов, которые до этого вопили, визжали и пытались выбраться из-под обломков, бросить всё и покорно приникнуть к земле, замерев и притихнув в страхе. Воцарилась зловещая тишина. — Что там за?.. — пробормотала Чарли. Она не могла поверить, что ангел способен испускать такое жгучее желание пустить кровь. Хотя… конечно, Чарли уже увидела, что ангел действительно может быть одержим убийством, веруя, что преследует благие цели. Но всё же — такая убийственная аура подавляла: неужели обычный ангел был способен на такое? Нечёткие очертание щупалец мелькнули под облаком пыли. Чарли округлила глаза, не веря в увиденное: она уже совсем не замечала пыли вокруг. Вегги и Энджел, щурясь, тоже пытались разглядеть, что творится вокруг. Через миг чёрные щупальца — не щупальца, а провалы в никуда в виде щупальцев — взметнулись высоко вверх, разгоняя пыль вокруг: взвесь закружилась в бешенном танце, то открывая обзор, то закрывая. Щупальца были такими же чёрными, как и та дыра, которая спасла Чарли от смертельного удара. Не успела Чарли поднять голову, как земля начала дрожать — её сотрясали беспощадные удары щупальцев. Земля и воздух, словно зараженные некой болезнью тысячи отверстий в теле, были испещрены чёрными дырами, из которых появлялись щупальца, обрушивающие весь свой гнев на землю — на Анджелику. Ангел больше не нападала: нахмурившись, она только и делала, что уворачивалась от атак, взмахами руки посылая стрелу на щупальца. Стоило ангельскому наконечнику коснуться щупальца или чёрной дыры, как они мгновенно исчезали, но на их месте появилось ещё больше чёрных дыр с кровожадными щупальцами. Если Анджелика уничтожала одно щупальце, то на его месте появлялось шесть; если она избавлялась от двух, то на неё тут же нападало двадцать новых! Поняв, что сражаться с «симптомами» бесполезно, Анджелика гордо подняла свой взор и, махнув рукой, направила стрелу на фигуру, которая зависла в небе и заслонила собой почти весь слабый дневной свет Пентаграмм-Сити, превращая день в ночь. Взгляд Чарли метнулся вверх. Клубы пыли образовывали завихрении, но никакая взвесь не могла заслонить собой зависшую в воздухе фигуру в красном. Сама фигура была небольшая: ветер как безумный трепал рваные концы плаща, в который была облачена фигура. Её голова, увенчанная ветвистыми чёрными рогами, склонилась набок под неестественным углом, словно была сломана — уже этого было бы достаточно, чтобы ввести любого в ужас, но за спиной фигуры её кровожадная тень, размером не меньше чем половина неба, прилипнув к ней, повторяла облик своего хозяина. Не руки, а когти, которые готовы были растерзать любого, кто им попадется; ухмылка, обнажающая ряд острых зубов, принадлежащих хищнику по природе; рога, такие объёмные, что образовывали своими переплетениями мрачный лес теней в небе. Вокруг фигуры в красном клубилась тёмная аура — она была не только ощутима, но и видима: фигура была окутана облаками тьмы, в которых то тут, то там возникали белые вспышки, словно помехи на дорожке радио. Фигурой в небе был Аластор. В руке он держал свою трость: на верхнем её конце всё ещё красовался микрофон, который издавал злобный белый шум, а на другом конце сверкал ангельский наконечник. Чарли припоминала, что у Аластора был осколок наконечника ангельского копья, который он никогда не использовал, но держал на всякий случай. Очевидно, Аластор уже давно приделал его к своей трости, тем самым создав оружие, но проявлялось это оружие лишь в истинной демонической форме, которую Аластор принял сейчас. Чарли не помнила, когда в последний раз видела Аластора в его демоническом трансформации — наверное, когда он сражался с Шаксом. Конечно, после Шакса тоже случались довольно серьёзные стычки, но Аластор обходился без демонического облика — по крайней мере, не настолько мощного и полного. Не в силах отвести взгляд от Аластора, Чарли увидела, как Аластор даже не пошевелился, когда стрела полетела прямо в него: он смотрел на Анджелику, поэтому был к Чарли в полуоборота: на той половине лица, которую видела Чарли, появилась жуткая полуулыбка, а в глазах с безумной скоростью завертелась стрелка от старого радио. Стрела замерла перед Аластором, дрожа: она была не в силах пробиться через его тёмную ауру, которая окутывала его всего. Тень Аластора неестественно расширила плечи, и они резко стали расти ввысь, приобретая странную треугольную форму. — Не может быть!.. — послышался удивленный вскрик снизу. Чарли сразу же узнала этот голос: она бросила взгляд вниз в поисках его обладателя и увидела силуэт, который смотрел на Аластора, придерживая на своей голове цилиндр, который так и норовили сорвать потоки ветра. «Папа!» — Чарли была уверена, что закричала, но она не произнесла ни слова. Чарли хотела было рвануть вперёд, но Вегги схватила её за руку, притянув к себе: обняла, словно пыталась защитить от всего мира, и не позволила безрассудно броситься в самое пекло битвы. — Это может быть решением, — пробормотал Люцифер. Он не испускал убийственную ауру — одного Аластора вполне хватало на какого-то жалкого рядового ангела. Анджелика же, замерев, не сводила взгляда со своей стрелы, вкладывая в неё всю свою решимость, всю свою веру: она пыталась пробиться сквозь тьму, окутывающую Аластора, чтобы добраться до него. Но как бы она не пыталась, всё было тщетно. Стрела дрожала и не продвигалась вперёд. Анджелика была уверена: надо лишь верить, глубоко, искренне, горячо. Верить в себя, в свои силы. Надо верить и несмотря ни на что идти вперёд. И если твоя цель благородная, то она будет достигнута. Ведь добро всегда побеждает зло — уж так повелось. Вера, слепое упрямство и светлые намерения — и тогда цель будет достигнута, тогда в этом мире не будет ничего, что не было бы по силам. Но Анджелика ошибалась. Веры было недостаточно. Слепое упрямство приводило в тупик, а благие намерения не играли никакой роли. В конечном счёте, миру было плевать на всё это — было плевать на добро и зло: жестокий мир просто существовал, и кто был сильнее, тот и выигрывал, скидывая противника в пучину отчаяния.Закон истории: тот, кто побеждал, и писал историю; победитель всегда становился «добром», а проигравший — «злом».
Послышался треск: стрела разлетелась на щепки, ознаменовав поражение Анджелики. Лишь ангельский наконечник уцелел: он со звоном упал куда-то в кучу обломков зданий. Не успела Анджелика испугаться и осознать своё положение, как множество щупалец вновь атаковали её. Земля вновь задрожала, и теперь Энджелу пришлось ухватиться за Вегги мёртвой хваткой, чтобы не упасть. Вегги, всё ещё крепко держа Чарли одной рукой в своих объятиях, чтобы не дать ей совершить глупость, неосознанно обхватила другой рукой Даста за талию и уверенно притянула к себе. Взгляды всех троих не отрывались от сражения, разворачивавшегося перед их глазами. Лишь Люцифер стоял спокойно, словно земля не ходила ходуном под его ногами. Казалось, его куда больше заботил цилиндр, который он всё ещё придерживал. Теперь Анджелика оказалась в той ситуации, в какой до этого была Чарли. Не было у неё возможности не только нападать, но и защищаться. Всё, что она могла, это уклоняться от тысячи ударов и отступать. Но Аластор был действительно зол: не просто зол, а взбешён. Не было в нём намерения играть и веселиться. Всё, что он хотел, так это выпустить кишки Анджелике, чтобы она долго и мучительно горела адским пламенем, чтобы страдала, чтобы жалела о содеянном — чтобы никто больше никогда не посмел напасть на Чарли. Аластор хотел не просто изрезать Анджелику на множество кусочков, он хотел уничтожить саму её суть: развеять её душу по ветру. И он собирался попробовать сделать это ангельским осколком. Конечно, никто никогда не видел, чтобы ангельское оружие убивало ангелов. Но то, что этого никто не видел, не значило, что это было не так. То, что никто этого не видел, значило ровно то, что с одинаковой вероятностью ангельский наконечник мог уничтожить душу Анджелики, а мог и не уничтожить. И Аластор собирался сейчас проверить это. Вжух! — хлесткий удар щупальца. Его сила была всё такой же беспощадной, но на этот раз кончик щупальца изогнулся крючком в попытке захватить Анджелику. Она ловко отпрыгнула, но неожиданно позади неё совершенно бесшумно появилась фигура в белых одеяниях, которая ударила её тростью под коленями. Анжелика мгновенно упала, а четыре щупальца связали её по рукам и ногам, заставив замереть в коленопреклоненной позе. Щупальца крепко схватили Анджелику за лодыжки, не позволяя ей оторвать ноги от земли: сидя на коленях, Анджелика отчаянно дёргала руками, пытаясь порвать щупальца, которые схватили её за запястья и тянули вниз, но у неё не вышло. В итоге она ладонями упёрлась в сухую землю, когда перед ней возникла фигура в красном. Никаких слов — только жуткое шипение белого шума и помех, которые звучали так громко, что сводили с ума, и, казалось, даже были в состоянии сотрясти сами небеса. Радио Демон замахнулся тростью, собираясь смахнуть голову Анджелики с плеч осколком ангельского наконечника, который сверкал внизу его трости. — Аластор, нет! — закричала Чарли, но было уже поздно. Раздался оглушительный звон. Трость ударила другую, легко выбив вторую из рук владельца. Всё ещё агрессивно шипя, микрофон Аластора ударился об обломок здания, отскочил, зашипел ещё более раздраженно, снова упал и подкатился к ногам Чарли, продолжая ворчать. Ангельский осколок оставил глубокий порез на скуле Анджелики: она судорожно дышала, не веря, что её защитила рука Владыки Ада. Радио Демон замер: тень бушевала за его спиной. Уже было невозможно понять, где руки, где ноги, где плечи и рога. Это был просто сгусток тёмной магии, которая разрывала воздух, заставляя его трещать. Всё вокруг звенело от несдерживаемой магии, исходящей от Аластора: его голова всё ещё словно бы безжизненно свисала на сломанной шее, но его глаза, принявшие облик шкалы старого радио, были слишком живые: стрелки беспрестанно дрожали, словно не могли поймать нужную волну. Подобно маске, непроницаемая зубастая улыбка застыла на лице Аластора: его выражение было полно безумства. С пугающим хрустом Радио Демон поднял голову и молча посмотрел на Люцифера, который всё ещё держал свою трость перед Анджеликой, защищая её от Аластора. — Магия пробирает до костей? — спросил Люцифер весьма дружелюбно, но потом его голос стал серьёзным. — Не теряй контроль. Успокойся. Буйство тьмы за спиной Аластора лишь усилились: треугольные куски тьмы поднимались вверх и опускались, подобно крыльям, словно бы взрывались от эмоций Аластора и разгоняли пыль, создавая маленькие вихри взвести. Микрофон всё ещё шумел под ногами у Чарли, а Радио Демон молчаливо взирал на Люцифера. — Контролируй себя, — приказал Люцифер. Он не сводил взгляда с Радио Демона. Едва ли это возымело эффект: воздух накалился ещё больше и начал пощелкивать белыми вспышками: крупицы пыли, не выдерживая такого высокого напряжения, взрывались прямо перед носом Анджелики. — Чарли не хочет, чтобы ты это делал, — добавил Люцифер. Воздух щёлкнул ещё несколько раз, тьма дёрнулась за спиной Аластора ещё два раза, но потом словно забилась в конвульсиях. Сгусток был неоднородным: где-то темнее, где-то светлее, а потому Чарли отчётливо увидела, как она вся сворачивается, съёживается и — пуф! — превращается кровожадную, но такую привычную и родную зубастую тень Аластора. Убийственное намерение, которое приколачивало всех к земле, медленно рассеялось. Рога Аластора исчезли, вновь став маленькими и едва ли заметными в его алых волосах. Радио Демон, вернув свой рассудок и обычный облик, поднял руку и поймал трость, которая сама собой рванула к своему хозяину. — Так-то лучше, — сказал Люцифер и убрал свою трость от Анджелики. — Она чуть не убила вашу дочь, — возразил Аластор. Его трость больше не была смертоносным оружием с осколком наконечника ангельского копья. Теперь это была обычная трость с микрофоном. Аластор коснулся кончиком трости подбородка Анджелики, заставив её поднять голову и посмотреть на себя. Сидя на коленях, согнутая в три погибели, не в состоянии пошевелиться, она злобно прожигала Радио Демона взглядом за подобное унижение, но он не обратил на это внимание: не удостоился гнев ангела даже ухмылки. Аластор смотрел на Анджелику с презрением и повторил: — Она чуть не убила Чарли. Она заслуживает смерти. — Несомненно, — согласился Люцифер. Не ожидавший такого ответа, Аластор резко поднял взгляд с Анджелики на Люцифера: подбородок Анджелики соскользнул с кончика трости, и голова вновь безвольно упала на грудь. — Она должна умереть, но не от рук демона, — ответил Люцифер. Аластор лишь сжал рот в тонкую недовольную ниточку. Действия Люцифера… они были одновременно правильными и неправильными. Как отец, он не мог не желать уничтожить обидчика дочери. И всё же он не мог этого сделать — иначе подобное вполне могло развязать войну между Небом и Адом. Люцифер был не только отцом, но и Владыкой. И прямо сейчас, спасая ангела от гнева Аластора, Люцифер спасал все миры от войны. Однако за это спасение ему пришлось заплатить своим желанием уничтожить Анджелику на месте. Взмахнув тростью, Аластор заставил её исчезнуть. Он украдкой посмотрел на Чарли: не считая нескольких порезов и царапин, испорченной одежды и пыли с грязью, Чарли была абсолютно цела и здорова. В её глазах застыл шок. Да, Чарли не пострадала сильно, поэтому Люцифер смог подавить своё отцовское желание отомстить за дочь. Но будь раны серьёзнее, смог бы он тогда сдержаться? Сомнительно. Аластор тяжело вздохнул. Люцифер одобряюще улыбнулся. Одной рукой придержав цилиндр, он поднял трость, указывая ей в небо, и, направив взгляд за тростью, спросил словно бы пустоту: — Они сами явятся или мне посылать им весточку? — Чарли! — высокий, глубокий женский голос послышался за спиной Чарли. Не только Чарли и её друзья обернулись, но и Люцифер с Аластором невольно посмотрели в ту сторону. А там Лилит уже выхватила Чарли из объятий Вегги, позволив той обнимать уже исключительно одного Энджела — обнимать мягко и ненавязчиво, но так по-собственнически, что ни у кого не осталось сомнений: Вегги никому не отдаст Энджела, Вегги готова защищать его от всех бед. Руки Вегги покоились на талии Даста, словно бы пряча его от всего мира в попытке уберечь от любой напасти. Лилит же тем временем заключила Чарли в совершенно иные объятия: она крепко-крепко обняла дочь, словно только что пережила её потерю и, вымолив чудо, вернула её, неосознанно чмокнула в волосы, оставив на слое пыли отпечаток красной помады, а после отпрянула и, держа дочь за плечи, стала осматривать Чарли. В её взгляде проскальзывали искры паники и боли, словно не Чарли только что сражалась, а она сама. — Я в порядке, не переживай, это мелочи, — сказала Чарли, чувствуя себя зверюшкой. — Что ты здесь делаешь? — Я увидела разрушения недалеко от твоего отеля и решила проверить, — сказала Лилит. Она стряхивала пыль с одежды Чарли, осматривая её раны. Уже все царапины давно перестали кровоточить и почти все из них затянулись, не оставив ни следа. Чарли обернулась и посмотрела на Вегги и Энджела. — А вы? — Мы тоже решили проверить, что здесь происходит, — сказал Энджел. — Мы предполагали, что ты здесь замешана. — И не зря, — фыркнула Вегги. — Кто бы сомневался, что если что-то происходит, то там точно будет Чарли. — Эй! — возмутилась Чарли и хотела уже продолжить, но Лилит поймала её лицо в свои ладони и заставила посмотреть на себя. Она всё ещё внимательно осматривала свою дочь. — Ой, мам, ну мам! Хватит, я не пострадала, хватит, — протянула Чарли, но Лилит её совершенно не слушала. Разве могло успокоиться материнское сердце, пока материнские глаза сами всё не увидят? Нахмурившись, взгляд Лилит скользил по лицу Чарли. Тыльной стороной ладони Лилит осторожно стёрла пыль со лба дочери. Царапин действительно не было, только грязь, а если они и были, то давно зажили. Лилит с облегчением вздохнула и позволила себе расслабиться. С нежностью она стала стирать пыль с щек Чарли, но вдруг услышала: — Ай! — и увидела тонкую ровную царапину на розовом кружечке Чарли. Царапина не только не зажила, но и кровоточила, при прикосновении к себе заставляя Чарли ощущать боль. Зрачки Лилит расширились. Она тут же убрала ладонь, чтобы не причинять Чарли боль, но потом осторожно коснулась пальцем кожи Чарли рядом с раной. Глаза Лилит не обманывали. Небольшая царапина не заживала, кровоточила и болела. Не было сомнений, Анджелике удалось задеть Чарли ангельской стрелой. — Ты… ранена, — потрясённо пробормотала Лилит. Она посмотрела в глаза дочери. — Как ты себя чувствуешь? Сильно болит? — О, это, — Чарли накрыла ладонью рану на щеке, чуть сморщившись от неприятных ощущений. — Это всего лишь мелкая царапина. Пустяки. За неделю пройдёт. — Серьёзно? Покажи! — не выпуская Энджела из объятий, Вегги вместе с ним оказалась рядом с Чарли и, повернув её к себе за плечо, посмотрела на её лицо. Но раны, естественно, не увидела, ведь Чарли скрывала её за ладонью. Чарли растерянно хлопала глазами. — Чарли, — серьёзно сказал Даст, взяв Чарли за запястье. — Зачем ты прячешь? Мы же… беспокоимся за тебя. Под таким натиском заботы Чарли не могла устоять. Сразу трое переживали за неё и пытались ей помочь, и это ещё не считая Люцифера и Аластора, которые всё ещё стояли рядом со скованной Анджеликой и пораженно слушали о ране Магне. Вздохнув, Чарли позволила Энджелу убрать свою руку от щеки, открыв вид на едва заметную царапину на алом кружочке. Вегги и Энджел уставились на эту рану. — О… — на выдохе сказали они. Даст выглядел удивлённым, а Вегги нахмурилась. — Как ты себя чувствуешь? Можешь стоять? Тебе нужен постельный режим! Чарли неловко улыбнулась. — Вегги, чёрт возьми, это всего лишь царапина. Ничего серьёзного. Я в полном порядке. Я полна сил и готова петь и танцевать! Чарли даже радостно взмахнула руками и рассмеялась, но её смех быстро потух. Как бы Магне не храбрилась, а чувствовала она себя не очень. И дело было не в этой мелкой царапине, которая будет заживать пару дней. Нет. Чарли просто устала. Устала и морально, и физически. В конце концов, она только что отбивалась от ангела, потратила всю свою магию, несколько раз умерла от страха, готовясь к уничтожению… Чарли действительно устала после всего этого. Ноги её уверенно держали, но сил не то, что ходить, даже двигаться не было. Всё, что сейчас она хотела, это чтобы весь этот кошмар поскорее закончился, а она оказалась у себя в комнате и свернулась калачиком под тёплым одеялом, которое бы сгорело её своими тяжёлыми объятиями. Ничего не говоря, Лилит просто притянула к себе Чарли и обняла её: объятия были полны тепла и любви, боли и сожалений. Лилит бы предпочла, чтобы ей снова и снова вырывали крылья, чем видеть на лице своей дочери царапину от ангельского оружия. Взгляд Люцифера заострился, он посмотрел на Анджелику под ногами. Подобно своей супруге, он не мог стерпеть ранения Чарли — не мог оставить его безнаказанным. До этого он был уверен, что никаких серьёзных ран Чарли не получила. Но теперь, поняв, что Анджелика всё же смогла задеть Чарли, Люцифер больше не мог думать о мире и войне. Люцифер не человек, он ангел. Он Падший ангел, и ему было глубоко плевать на людские души: были ли эти души Наверху, Внизу или на Земле. Всё, что его заботило, это его семья: Чарли и Лилит. И всё же Люцифер был ещё и Владыкой Ада. Он был Первым ангелом, он был тем, кто повел за собой других ангелов, он был тем, кто встал во главе общества Преисподней. Как бы ему не было плевать на происходящее вокруг, он по мере возможности поддерживал мир и покой. Но сейчас он больше не мог быть Владыкой Ада, когда его дочь была ранена. Люцифер не оставит обидчика Чарли безнаказанным, даже если из-за этого все три мира окутает огонь войны и запах запекшейся крови пропитает воздух. — Учиним суд, — сказал Люцифер, обращая свой взор на Анджелику. — Ангел Анджелика обвиняется в попытке убийства принцессы. Аластор поднял взгляд на Люцифера, не понимая, что он делает. — Доказательства мы увидели, — продолжил Люцифер. — Ангел Анджелика признана виновной. И приговорена к смертной казни наиболее мучительным способом. — И это, по вашему мнению, правосудие?! — возмутилась Анджелика. — А как же выслушать мою сторону? Где мой защитник?! — Это лишнее, — отмахнулся Люцифер и задумчиво добавил. — Возможно, котёл?.. — Котёл? — переспросил Аластор. — Варка в котле заживо, — невозмутимо объяснил Люцифер. — Никогда не слышал? Люцифер говорил ровно и непринужденно, казалось, не было в нём ни капли гнева, но его глаза горели желанием мести, а его напускное спокойствие пугало сильнее любого крика: за ним скрывалось нечто поистине страшное. Как бы сильно Люцифер не был охвачен эмоциями, он не позволял им себя контролировать, оставляя свой ум всегда ясным и чистым, и именно своей трезвостью мышления и горячими чувствами, бушующими глубоко в его душе, он и был страшен: страшнее любого грешника, страшнее любого безумца, страшнее любого зверя. — У вас действительно есть котёл? — Аластор почти что восхитился: он-то думал, что это просто человеческая байка. — Не котел, а котлы, — поправил его Люцифер. В глазах Радио Демона сверкнул восторг, а потом он опустил взгляд на Анджелику. — Если варить, то в солёной воде, — сказал Аластор. — Так вода вскипит медленнее, тем самым продлив мучения. К тому же, полагаю, так будет больнее. Люцифер кивнул головой, находя идею Аластора хорошей. — Возможно, стоит ещё добавить уксуса? — предложил Люцифер. — Определенно стоит, — согласился Аластор. Он и Люцифер стояли подле Анджелики, задумчиво смотрели на неё словно на курицу на базаре и думали, как лучше её приготовить, беззаботно обсуждая методы её варки. — Котлы, папа?! — возмутилась Чарли. Заключённая в объятия Лилит, она прижималась спиной к груди матери и смотрела на отца. — Ты же говорил, что у тебя их нет, что ты не варил людей, что это всё чушь! — Ну… — Люцифер неловко улыбнулся своей дочери. — Было раз… Чарли гневно посмотрела на Люцифера, явно не одобряя его действий. — Ради всех святых, Чарли, это было всего раз, и они были сами виноваты. Замучили меня до смерти, — в своё оправдание сказал Люцифер. Он поправил цилиндр. Чарли всё ещё недовольно взирала на отца, скрестив руки на груди, а Лилит успокаивающе гладила Чарли по волосам. — Чарли, — вздохнул Люцифер. — Если люди тебя считают коварным и кровожадным, то нет смысла быть другим для них. Они сами создают монстра, которого боятся. Им совсем не важно, каков ты на самом деле: они видят лишь то, что хотят, лишь то, что придумали сами. Я всего лишь дал им то, что они требовали от меня. Не более. Чарли громко фыркнула, но всё же молчаливо согласилась с отцом. — Но больше никаких котлов, — упрямо заявила она. Не успел Люцифер ответить, как позади него раздалось громких три бум, бум, бум и в взрыве светящихся кубов показалось три ангела.