My patience is waning,
Моё терпение на исходе,
Is this entertaining?
Разве это весело?
Playing with thе stick of dynamite, Играюсь с динамитной шашкой, There was never gray Никакого серого среди In black and whitе, Чёрного и белого, There was never wrong Никакой лжи, Till there was right. До тех пор, пока есть правда. Первый ангел был облачен в изящное платье в греческом стиле с лямкой лишь на одно плечо, которое было расшито пайетками, от чего сверкало и переливалось всеми цветами радуги. В руках ангел держала пудреницу с зеркалом и кисточкой наносила себе на щёки пудру, добиваясь эффекта мрамора на коже. — Ой! — удивлённо воскликнула она, когда увидела всех демонов, уставившихся на неё. Анаэль тут же убрала пудреницу и кисточку. — Мы уже прибыли? — А разве не видно? — фыркнул в ответ другой ангел. Его крылья были словно шахматная доска: за каждым белым пером следовало чёрное. Всякий раз, когда он улыбался, его улыбка превращалась в оскал, обнажающий его не по-ангельски острые зубы. — Хватит язвить, — холодно сказал третий ангел, который был действительно воплощением всех понятий о небожителях. Белые крылья, яркий слепящий своим божественным светом нимб, идеально отглаженный офисный костюм молочного цвета. — Веди себя достойно, Мастема. — Достойно? — с вызовом переспросил Мастема, ангел с шахматными крыльями. — Достойно ангела, — важно сообщил третий ангел. Оскал на лице Мастемы стал лишь шире, он хмыкнул и почесал голову рядом с основанием рога, который чуть подпирал его нимб, заставляя тот висеть над головой криво. — Достойно ангела — это как ты? — язвительно протянул он. — Это просиживая штаны в офисе, заваливая других ангелов бесполезной и никому не нужной работой составления бессмысленных отчётов и строя из себя начальника, хотя на деле ты всего лишь пешка? — Да как ты!.. Да как ты смеешь! — третий ангел был искренне возмущен до глубины души, даже начал задыхаться. — Я Метатрон, я Глас Божий, я Его вестник!.. — Вести сейчас никому не нужны, это устарело, — со знанием дела важно сказал Мастема, щёлкнув клыками. — Сейчас все пользуются интернетом. Метатрон, краснея от возмущения, раздражённо взирал на Мастему, который добавил елейным тоном: — Ты устарел, цыплёночек. — Как!.. — казалось, с губ Метатрона вот-вот должно было сорваться какое-то непристойное ругательство, но он сдержал себя. Прикрыл глаза, выдохнул, медленно поправил галстук. — …низко, — в конце концов, сообщил Метатрон. Он посмотрел на Мастему, и в его глаза вспыхнула жгучая неприязнь: стало сразу понятно, что Метатрон позабыл о всех божьих заповедях и правилам Небес. — Как низко ты пал, мелкий ты уб… — Как удивительно! — вклинилась Анаэль: она оказалась между двумя своими собратьями и положила ладони им на плечи, вдохнув в обоих немного любви к ближнему своему. Лица Мастемы и Метатрона мгновенно расслабились, и они посмотрели на Анаэль. — Как удивительно, что мы так быстро оказались на месте! — добавила она и, посмотрев сперва на ангелов по очереди, перевела взгляд на Люцифера. — Нам сообщили, что здесь что-то происходит, — сказала Анаэль. — И без нашего участия никак не обойтись. Вот мы и прибыли. — Кто сообщил? — деловито спросил Люцифер. — Исрафил, — ответила Анаэль. — Понятно… — Люцифер бросил взгляд в сторону, словно не желал слышать это имя. — Нас оторвали от крайне важных дел, — добавил Мастема, словно нарочно улыбаясь и демонстрируя демонам свои настолько острые зубы, что любой обитатель Ада позавидовал бы таким смертоносным клыкам. — Нашей душке Анаэль пришлось отложить создание своего лица посредством косметики на попозже, мне пришлось перестать искушать глупых ангелов и людишек, а Матетрону пришлось оторваться от крайне важного занятия протирания своих штанов за столом… — Опять ты начинаешь?! — взвился Метатрон, на что Мастема лишь ухмыльнулся. Чуть нахмурившись, Анаэль вновь толкнула немного любови в ангелов, и они притихли. — Что это я… — растерянно пробормотал Метатрон, когда благодаря вспышке любви его разум очистился от гнева. Прочистив горло, он пригладил зализанные светлые волосы на голове и обратился к Люциферу: — Так, собственно, что здесь происходит такое важное, что понадобилось моё присутствие?.. Но Метатрон так и не договорил. Только сейчас трое ангелов удосужились осмотреться: только сейчас они увидели, что стоят на обломках улицы, только сейчас они обнаружили десятки демонов, раздавленных, разорванных, отчаянно пытающихся выбраться из-под упавших стен и прыгающих от сюда прочь на одной ноге, держащих другую свою ногу в руке — они прыгали в тёмные переулки, где могли найти свою смерть или что-то, чем бы они пришили свои оторванные конечности обратно. Только сейчас ангелы увидели Чарли, растрепанную и всю в пыли; только сейчас они заметили связанную чем-то чёрным Анджелику, сидящую у ног Люцифера и Радио Демона. Ангелы так и разинули рты. Анаэль и Метатрон от шока потеряли дар речи, зато Мастема, спрятав руки в карманы джинсов, беззаботно осматривался по сторонам и, явно наслаждаясь разрухой, ухмылялся. — Что здесь происходит? — потрясено спросила Анаэль. — Это мы должны задавать вам этот вопрос, — ответил Люцифер. — Какого чёрта вы устроили? — Мы? — переспросил Метатрон. — Мы здесь не причём, что бы здесь не происходило! Анаэль согласно закачала головой и подняла руки на уровень груди, раскрыв ладони, словно бы пытаясь продемонстрировать, что её совесть чиста. — Вы подослали Чарли этого ангела на свидание, чтобы она её убила, — холодно сказал Люцифер. — Вы пытались убить мою дочь и развязать войну. — Чего?! — невольно вырвалось из Анаэль Метатрон лишь бросил на неё осуждающий взгляд, мол, держи себя в руках. Анаэль виновато склонила голову. А Мастема продолжал улыбаться. — Мы не имеем никакого отношения к произошедшему, — возразил Метатрон. — Неужели? — на лице Люцифера появилась обжигающая своим холодом улыбка. — Позвольте, — встряла Анаэль. Она посмотрела на Метатрона, который был явно недоволен, что она влезла, но промолчал, а потом посмотрела на Люцифера. — Ангелы, конечно, не жалуют демонов, но мы не заблуждаемся в вопросе вашей силы, — Анаэль бросила короткий взгляд на Чарли, и вновь устремила свой взор на Люцифера. — И членов вашей семьи тоже. Посылать рядового ангела, чтобы убить принцессу демонов — это же изначально провальная затея. По спине Чарли пробежал холодок от этих слов. Ангелы не знали, каковы были на самом дела с магическим потенциалом детей падших ангелов. Они, конечно, могли показывать феноменально мощную магию, но эта мощь, увы, быстро иссякала, превращая второе поколение принцесс и принцев, князей и княгинь, герцогов и герцогинь, графов и графинь в беззащитных существ. Обычный рядовой ангел действительно чуть не лишил жизнь принцессу Ада. Какой позор… Чарли ощутила, как Лилит крепче стиснула её в объятиях. Подняв взгляд, Чарли натолкнулась на тёплую ободряющую улыбку матери. Магне улыбнулась ей в ответ. Аластор же застыл с непроницаемой улыбкой на лице подле Анджелики, ничем не показывая того, что именно благодаря его магии Чарли ещё жива: благодаря перемещению через чёрные провалы стрела не попала в Магне. Радио Демон не говорил ни слова — переговоры с ангелами вёл Люцифер. Лишь лёгкие помехи звенели вокруг Аластора. — Совершенно верно, — согласился с Анаэль Люцифер. — Очевидно, что принцесса демонов расправится с киллером и глазом не моргнув. Но именно это — убийство ангела демонами — и должно было послужить предлогом для неограниченного вторжения ангелов на территорию Преисподней. Не так ли? В замешательстве Анаэль переглянулась с Метатроном, а Мастема хихикнул. — Разве это смешно? Для тебя это развлечение? — возмущённо зашумел помехами Аластор. — Моё терпение на исходе… — Его Величество Люцифер действительно оправдывает слухи, — хмыкнул Мастема. Каждое его слово было пропитано сарказмом. — Воистину коварный и беспринципный падший ангел. Только вот эти белокрылые создания не способны на такие хитросплетения, — не вытаскивая рук из карманов, Мастема пожал плечами. — Мастема истину глаголит: мы светлые создания, мы не способны на такую подлость, — подтвердил Метатрон. На этот раз Мастема просто взорвался от хохота. — О, поверь мне, дорогой братец, на подлость способен любой, каким бы светлым, чистым и добрым существом он не был, — сказал Мастема. Ему всё же пришлось вытащить руку из кармана, чтобы утереть слёзы, выступившие от безудержного смеха. — Доброта — это не характеристика, а ресурс, который имеет свойство заканчиваться. Анаэль и Метатрон не находили слов. Они просто смотрели на Мастему, который продолжил: — Люцифер, на Небесах полно лицемеров и подлецов. Так же, как на Земле или в Аду, или в любом другом месте, если другое место существует. Не важно, где и кто, всегда найдутся как честные, так и подлые души. — Ты уж определились, защищаешь нас или обвиняешь, — возмутилась Анаэль. — Против своих братьев идёт и сестёр! — воскликнул Метатрон. — Какой стыд! Какой позор! Позор на всё наше Небо! Ты воистину самый низкий, подлый и глупый ангел… — А-а ну-ка пасть за-ахлопни, — растягивая одни гласные, а другие произнося угрожающе резко, сказал Мастема и щёлкнул клыками. Он бросил обжигающий взгляд на Метатрона, которого Анаэль тут же коснулась ладонью, чтобы предотвратить очередной спор. — Люцифер, — спрятав руки обратно в карманы, Мастема криво ухмыльнулся. — Эти ангелы с завышенным чувством собственной важности просто не могли додуматься до такого плана. Они слишком глупы, чтобы придумать подобное. — Ах-ты говнюк! — заверещал Метатрон и бросился на Мастему с кулаками, а Анаэль бросилась за ним, дабы остановить. Мастема, злобно хихикая, отпрыгнул в сторону и увернулся от парочки ударов, приговаривая: — Давай, давай, продолжай. Это всё бессмысленно. Ты гражданский ангел, а я — боевой. Тебе никогда не причинить мне вред: только если я тебе позволю! Ахаха! Метатрон покраснел до ушей от возмущения: даже его нимб, до этого мерцающий приятно белым светом, начал гореть розоватым. — Хватит! — Анаэль схватила Метатрона за шиворот и ударила его большой порцией любви, воскликнув в нетерпеливой молитве. — Да возлюбите же ближнего своего наконец! Сколько можно? Прекратите препираться. Сейчас есть проблемы важнее вашей неприязни. Анаэль оттащила размякшего от убийственной волны любви Метатрона от Мастемы. — Хорошо, — когда наступила тишина, сказал Люцифер. — Если они слишком глупы для этого, то, я вижу, ты достаточно умный. Анаэль совершенно не ожидала обвинений в сторону Мастемы. Она так и выпустила из рук Метатрона, который, подобно мешку картошки, жёстко грохнулся в пыль. — Мастема! — воскликнула Анаэль и прикрыла рот рукой в неверии. — Не может быть… неужели ты? Какой кошмар! Мастема оставался невозмутимым. Всё ещё расслаблено пряча руки в карманах, он широко улыбнулся, обнажая свои клыки. — Это правда, — сказал он. — Это правда, что я не против увидеть, как все три мира объяты пламенем войны. Я ангел бедствий — мне не может не казаться интригующей и привлекательной перспектива хаоса и войн. Но я слишком занят своими обязанностями искушать людей и ангелов. Тем более я слишком ленив для подобных махинаций. — Вот как? — Люцифер въелся взглядом в Мастему. — По правде говоря, я бы с радостью посмотрел на то, как горят Небеса и Преисподняя, сидя где-нибудь в KFC и поедая их острые крылышки. Признавшись в этом, Мастема пожал плечами, на миг прикрыв глаза. Даже улыбка исчезла с его лица, в кой-то век его пугающих клыков было не видно. Метатрон всё ещё валялся без чувств от передоза любви под ногами Анаэль и ничего не слышал, иначе бы очередных возмущений было бы не избежать. — На Земле лучше всего, — добавил Мастема, как бы поясняя свою точку зрения. Анаэль тяжело вздохнула: до чего же проблемным был этот ангел с шахматными крыльями. — Поэтому, пока я могу наслаждаться человеческими благами вроде KFC, то я доволен, — продолжил Мастема. На его лице вновь появилась озорная улыбка, а в его голосе вновь зазвучали привычные нотки издевательства над всем и всеми: над всем миром. — И чем дольше я могу продолжать такое существование, тем лучше. Так что я совсем не заинтересован в разжигании войны между Небом и Адом. Я здесь не причём. Мои глупые братья и сёстры — тоже. — Предлагаете мне поверить вам? — сказал Люцифер, приподняв одну бровь. — Конечно, ты должен нам верить! Мы же ангелы, — слегка возмутилась Анаэль. — Мы не можем лгать. Аластор не выдержал и закатил глаза. Был он на Небесах, знал, как никто там не лжёт. Не лжёт, но утаивает правду — ведь одно не противоречит другому; да и белую ложь никто не отменял — ложь во благо: это же хорошо, из благих целей! Это ангелам позволено. Только надо упомянуть один важный момент: сам ангел решает, какая ложь злая, а какая белая, во благо. Вот так и получается, что ангелы не врут, но всё же лгут… Бросив короткий взгляд на Радио Демона, который вдруг разразился язвительным белым шумом и демонстративно закатил глаза, Люцифер понял, о чём он думает. В другой ситуации он бы искренне улыбнулся, но сейчас лишь устало вздохнул. Метатрон, наконец, неуклюже поднялся с земли: весь его костюм был испачкан в пыли, и он начал агрессивно отряхивается, пытаясь привести себя в порядок. Он добивался своего идеального вида, и Мастема уже было открыл рот, чтобы выпустить очередную колкость, но Анаэль вовремя взмахнула ладонью, и маленькое прозрачное сердечко впечаталось прямо в рот Мастемы: небольшая доза любви смягчила его язвительный нрав, и он ничего не сказал. — Небеса не заинтересованы в войне, — закончив приводить себя в порядок, сказал Метатрон. — В случае необходимости мы выставим благословенное войско, которое одержит верх… — Как самонадеянно, — шикнула Лилит. Метатрон бросил на неё короткий взгляд, полный презрения, но проигнорировал, продолжив: — Мы не имеем никакого отношения к произошедшему. — Исходя из ваших слов, выходит, что Анджелика самолично изъявила желание уничтожить Чарли. — Именно так, — согласилась Анаэль. Люцифер задумчиво постучал тростью по обломку здания под ногой. Говорили ли ангелы правду? Возможно. Лгали ли они? Тоже возможно. Был ли злоумышленником только один, а остальные были невиновными? И это также возможно. У Люцифера не было никаких доказательств за или против. Но это, на самом деле, сейчас было и неважно. Он желал лишь мести. — Что ж, ладно, — согласился он, и пусть его голос звучал миролюбиво, но в глазах всё ещё горел холод. — Вот и отлично, что мы со всем разобрались, — Анаэль неловко улыбнулась и подошла ближе к Люциферу и Анджелике. — Мне ужас, как неловко, ведь именно я её послала сюда. Что ж, в следующий раз я буду внимательнее выбирать женихов и невест для Чарли. А теперь, Люцифер, будь любезен, развяжи Анджелику и мы уйдем. — Не буду, — ответил Люцифер, всё ещё не снимая улыбающуюся маску с лица. — А? В смысле? — не поняла Анджелика. — Я не буду любезен, — продолжил Люцифер. — Не после того, как один из вас посмел напасть на мою дочь. Это во-первых. Во-вторых, не я держу Анджелику связанной. И в-третьих, я не позволю ей уйти отсюда в любом случае. Она провинилась, серьёзно провинилась. Она должна понести наказание. — Но… — неуверенно пробормотала Анаэль. Вздохнула и собралась с мыслями. Она лучезарно улыбнулась Люциферу, строя из себя невинное облачко. — Ты совершенно прав. Наверху мы всё хорошо обдумаем, внимательно рассмотрим все обстоятельства и она понесёт соразмерное наказание. А теперь: отпусти её. Люцифер покачал головой, явно не соглашаясь с таким раскладом. — И где же ваша гребанная справедливость? Где ваше хвалённое правосудие? — возмущённо воскликнул Энджел, чуть прячась за Вегги. Он, естественно, любил Чарли, ведь она была его другом, и тоже хотел отомстить за неё, но только вот и ангелов он боялся. Но рядом с Вегги он ощущал себя под надёжной защитой, поэтому решился на такие дерзкие слова. Мастема широко разулыбался и изрёк: — Хороший вопрос. Я им задаюсь уже несколько тысяч лет. Метатрон даже не знал, кого первым надо испепелить взглядом: наглого демона или своего низменного брата. — Мы жаждем увидеть справедливость и правосудие Небес, — заметил Аластор, наполняя свой голос скрежещущими помехами. — Прямо здесь и сейчас. Мы слишком наслышаны о них, поэтому… мы ждём. Аластор разулыбался ещё шире, всем своим видом являя собой сдержанную вежливость, но в то же время ясно давая понять своё непреклонное намерение узреть самому суд над Анджеликой. — Она виновна в попытке убийства, — сказал Люцифер. — Очевидно, что соразмерным наказанием будет смертная казнь. Анаэль округлила глаза от удивления. — Мы ждём, — любезно повторил Аластор, намекая, что именно ангелы должны прямо сейчас привести приговор в исполнение. — Но… подождите… не может быть, — растерялась Анаэль. — А с чего бы нам вам верить? — вдруг сказал Матетрон. Окончательно потерявшись в хитросплетениях происходящего, Анаэль молча взирала на своего собрата. А Метатрон, выйдя вперёд, продолжил: — Вы — бесчестные демоны. Вам нет веры. Вам ничего не стоит обвинить невинную душу и ради забавы уничтожить её, ещё и заставив ангелов убить себе подобного. Где доказательства того, что произошло именно то, что вы говорите? Где доказательства того, что Чарли не напала первой и что Анджелика не была вынуждена защищать свою жизнь? Где доказательства того, что она действительно виновна? Взгляды всех ангелов устремились на Чарли, а Метатрон не прекращал требовательно вопрошать, словно ворчливая бабуля в газели: — Где доказательства? Где? — Да вы совсем охуели! — возмутилась Вегги. Она, казалось, была готова пойти на ангелов с кулаками, но Энджел ловко обнял её со спины и притянул у себе, не позволяя усложнять ситуацию. Однако никто не был в силах заткнуть Вегги: — Да вы глаза разуйте, засранцы жопокрылые! Не видите?! Здесь сплошная разруха! Полно раненных демонов! Чарли — Чарли тоже ранена! Эта сучка задела её ангельским оружием! Это Чарли здесь пострадавшая: не смейте переворачивать ситуацию, курицы недоделанные! — Какое непристойное красноречие, — презрительно фыркнул Метатрон. — Вегги, Вегги, — шептал на ухо Вегги Энджел. — Хватит. Прошу тебя, хватит. Ты только разжигаешь ещё больше спор. — Да они! они! они! — Вегги кипела от возмущения, но когда обернулась и посмотрела на Даста, что-то тёплое зашевелилось в её сердце, остудив пыл. Наверное, то была любовь. Вегги тяжело вздохнула и виновато опустила голову, тихо шепнув: — Может быть, ты прав. Энджел ничего не сказал, лишь погладил Вегги по плечу и вздрогнул, когда услышал оглушительный хохот. Словно полоумный смеялся Мастема. — Да он ненормальный, — прошептала Вегги. — Именно, — подтвердил Метатрон. — Кто бы мог подумать, что у тебя, братец, хватит мозгов так извратить ситуацию?! — всё ещё в припадке дикого смеха вопил Мастема. — Восхитительно! Великолепно! Очаровательно! Я в восторге! Забираю свою слова обратно: ты вовсе не такой глупец, как кажется. Ты вполне мог устроить это покушение! Мастема не переставал хохотать: он схватился за живот, свернулся пополам и, кажется, был готов вот-вот упасть на землю и кататься в пыли. Скрестив руки на груди, Метатрон закатил глаза и фыркнул. — Не неси чепухи, — только и бросил он, а потом посмотрел на Люцифера. — У вас есть доказательства? Если нет, то немедленно отпустите Анджелику. Вы не имеете никакого права держать её в неволи. Люцифер медлил. Он не мог позволить Анджелике остаться безнаказанной: он не мог позволить ей уйти, ведь прекрасно понимал, что на Небе её помилуют. Нет, он определенно не мог… но и вещественных доказательств у него не было. — Мы все видели это, — заявила Вегги. — Мы все и все демоны вокруг — свидетели. Этого достаточно? — Нет, — холодно ответил Метатрон. — Демонам веры нет. — Так какие же тогда вам нужны доказательства? — спросил Даст. — Они просто пытаются выгородить одного из них, — сообщила Лилит: намеренно громко, чтобы задеть самолюбие Метатрона. — Какие бы мы не предоставили им доказательства, они их не примут. — Тебе слова не давали, блудница грешная! — не выдержав подобного оскорбления, вскрикнул Метатрон. — Повтори, что ты только что сейчас сказал, — вокруг Люцифера вспыхнула тьма. Не видимая, но ощутимая как кровожадность в чистом виде. И без того растерянная Анаэль вскрикнула и отпрыгнула в сторону, опалив крылья о тьму. — Как ты только что назвал мою жену? — Люцифер шагнул к Метатрону и схватил его за галстук, резко дёрнул и заставил наклониться. Метатрон словно оказался на раскаленной сковороде: ядовитая злоба окатила его с головы до ног. Он в ужасе уставился на Люцифера. — Ещё раз услышу подобное, и парой опаленных крыльев ты не отделаешься, — шепотом сказал Люцифер, когда Метатрон уже начал нервно дёргаться в попытке освободиться, ведь несколько его белоснежных крыльев действительно подгорели и съёжились, став коричневыми. Но Люцифер держал крепко, у Метатрона не было никакой возможности освободиться. Словно кукла, он был схвачен Люцифером и жарился в его адской магии. — Жесть, — пробормотала Вегги. — Вот поэтому я его так и боюсь, — буркнул Энджел, прячась за спину Вегги. — Какой он сладкий, — вздохнув, промурлыкала себе под нос Лилит, которая не смотря на вековой брак с Люцифером, всё ещё смотрела на него влюбленным глазами. — Такой сильный, смелый, мужественный и заботливый. Не мужчина, а мечта! — Мам! — чутка возмутилась Чарли. — Сейчас не совсем подходящее время для такого. Можешь его остановить? Он же сейчас зажарит бедного ангела! — Кто тут бедный! — недовольно сообщила Лилит. — Я в порядке, — сквозь зубы процедила Чарли. Не выпуская Чарли из объятий, Лилит вздохнула и крикнула: — Дорогой, не стоит! Слова этих отбросов не способны задеть меня! Люцифер моментально обернулся и одарил Лилит самой нежной и любящей улыбкой. — Хорошо, милая! — сообщил он, а когда вновь посмотрел на Метатрона, извивающегося словно угорь, то его ласковая улыбка превратилась в жестокий оскал. — Проси прощения, — холодно отчеканил он. — Прошу прощения! — Ещё. — Искренне извиняюсь! — Этого недостаточно. — Больше такого не повториться! Я был не прав, я признаю, я виноват! Мне очень жаль! Я больше так не буду! — Вот и славно, — Люцифер резко оттолкнул от себя Метатрона, который точно бы упал, если бы его не поймала Анаэль. — Ты знаешь, что случится, если ты не сдержишь своё слово, — широко улыбаясь, сообщил Люцифер и сдул только что по его воли возникшей у него на пальцах огонёк. Метатрон бросил на него испуганный взгляд и принялся тушить свои крылья. Анаэль тоже принялась прихлопывать огонь на крыльях Метатрона. А вот Мастема, кружа вокруг Метатрона, с удовольствием находил подгорающие перья и дул на них изо всех сил, пытаясь раздуть огонь. — Предатель! — возмущенно закричал Метатрон, чуть ли не плача, когда заметил, что делает Мастема. — Ты на нашей или их стороне? Мастема вновь рассмеялся, а Метатрон оттолкнул от себя Мастему взмахом крыла, а потом, убедившись, что тлеющих перьев не осталось, плотно сложил крылья за спиной. Вздохнув, он вернул себе самообладание и вновь преисполнившись чувством собственного достоинства, заявил: — Мы ждём неопровержимых доказательств вины Анджелики. Иначе данную ситуацию мы будем рассматривать как попытку осквернить доброе имя ангелов, а дальнейшее ограничение движений Анджелики как её насильственное удержание. — Какие вам нужны доказательства? — спросил Даст. Не задумываясь, Метатрон ответил: — Видеозаписи подойдут. На секунду воцарилась тишина. Каждый демон и ангел понимал, что нет никаких записей, которые могли бы послужить доказательствами. — Записи? — послышался чей-то певучий голос. — О, записи! Записи, естественно, есть! Все обернулись на голос. Маневрируя среди обломков зданий, показалась высокая фигура мотылька в очках в форме сердец и в высоком цилиндре с длинным чёрно-белым пером. За ним по пятам шёл демон с телевизором вместо головы: на экране раздражённо мигал белый шум. Это были Валентино и Вокс. Завидев Валентино, Даст мёртвой хваткой вцепился в Вегги, а она запихнула его себе за спину, словно становясь стеной между ним и теми, кого боялся Энджел. — Достопочтенным ангелам нужны видеозаписи? — спросил Валентино, когда подошёл к ним. — У нас есть. Хотите взглянуть? — С чего бы? — спросил Люцифер. Всем и без продолжения было понятно, что он имел в виду «с чего бы такая щедрость и любезность?» — Мой бордель разрушен этой негодяйкой, — пояснил Валентино. — Несколько работников пострадало, клиенты расплющены в пюре. А с пюре денег не поиметь. В добавок ко всему, мы снимали фильм, и из-за этого инцидента утеряны такие материалы! — Валентино искренне сокрушался о своих утратах. — К счастью, камерами я располагаю в достатке, так что они находятся повсюду в моих зданиях, и некоторых из них уцелели и запечатлели весьма интересные моменты. Аластор недоверчиво посмотрел на Вокса, который и был тем источником бесконечных камер Валентино. Вокс, заметив это, гордо задрал голову и протянул: — Ну и кто в современных реалиях полезнее? Телевидение или радиовещание? Ахаха! — Да пошёл ты! — шикнул Аластор. — Он ругнулся? — удивилась Вегги. — Ну, почти, но нет, — сказал Даст. — Но почти, — задумчиво повторила Вегги. — А это значит, что мы близки к цели… Но уже через миг она встряхнула головой, прогоняя свои мысли о том, как заставить Аластора ругаться матом. Сейчас было не время думать об этом! Сейчас нужно было разобраться с ангелами и наказать виновника! Помехи Аластора стали ещё громче и даже начали материализоваться вокруг него в виде ряби воздуха с проскальзывающими символами вуду. Аластор был не столько зол, сколько раздосадован: он не мог поверить, что этот напыщенный телепузик смог помочь Чарли, а он, Аластор, не смог! Это было унизительно, неловко и… жалко. Впервые в своей демонической жизни Аластор почувствовал себя жалким, потому что был вынужден признать, что его извечный оппонент действительно одержал верх над ним. Люцифер знал лучше всех, что ни один демон не будет помогать из доброты душевной; никто, ни демон, ни ангел, ни человек не будет помогать просто потому что. Каждый всегда преследует свои цели: и даже если это не услуга в ответ или благосклонное отношение, то значит, это просто неосознанное желание человека быть хорошим в своих собственных глазах по своим собственным убеждениям. Услышав пояснения Валентино, Люцифер сдержанно кивнул и обратился к Метатрону: — У нас есть доказательства. Предлагаю посмотреть на них. Ангелы переглянулись и согласились. Они столпились перед Воксом. Люцифер, Валентино и Аластор тоже присоединились к ним. На экране Вокса замелькали картины: вот разрушенные здания в облаках пыли встают на свои места, а демоны ещё и не подозревают о надвигающейся опасности. Перемотка на нужный момент закончилась, и все увидели, как Чарли и Анджелика беззаботно шли по улице, споря о правильности вознесения грешников. Все увидели, как Анджелика подло напала на Чарли, как безостановочно пыталась её убить и как разрушила целую улицу в центре Пентаграмм-Сити. Сражение Чарли Анджелики было недолгим, всего пару минут, ведь как только рухнуло здание, вся её семья и её друзья поспешили на место происшествия, ощущая смутное беспокойство за Чарли. Но этих пару минут хватило, чтобы не только доказать вину Анджелики, но и обличить её подлость: она множество раз нападала со спины и пыталась убить безоружного, пока Чарли только защищалась. Всё это, несомненно, было отягощающими обстоятельствами. Как только Чарли провалилась в чёрную дыру, а стрела пронеслась в пустоте, картинка потухла, и на экране появились глаза и рот. Ангелы не ожидали такого, а потому вздрогнули и отпрянули. Разве что Мастема был совершенно не напуган. Он вообще был единственным, кто наслаждался происходящим раздором и хаосом. — Итак, — сказал Люцифер, — говорить здесь больше не о чём. Анджелика виновна, это доказано. Мы ждём исполнения её смертного приговора. Валентино довольно присвистнул, явно заинтересованный сложившейся ситуацией между Небом и Люцифером. Вместе с Воксом он остался стоять подле Владыки Ада, чтобы наблюдать эту картину. — Анджелика, Анджелика… так поступить… — сокрушалась Анаэль, полностью разбитая такой правдой. — Это ужасно… чудовищно! — Я пыталась, видит Небо, я пыталась спасти мир от Антихриста! — горячо заявила Анджелика. — Я пыталась спасти мир от Антихриста! Разве вы не видите? Она — зло во плоти! Она — Антихрист! Своими извращёнными понятиями о доброте и помощи она туманит взоры всех вокруг — она принесёт огонь и разрушение во все три мира! Она… — Замолчи, — холодно приказал Метатрон, сдерживая гнев. — Ты сказала достаточно. Анаэль была так расстроена, что лишь махнула рукой и стала массировать переносицу: у неё разболелась голова. — Ну Антихрист, ну уничтожит мир, и что с того? — посмеиваясь, спросил Мастема. — Жаль будет Землю, конечно, но ничего, и без неё прожить можно. Тем более за просмотр уничтожения трёх миров это вполне разумная цена! Чарли невольно крепче сжала ладонь матери в своей и отвела взгляд в сторону. Могли ли быть так, что всё, что говорит Анджелика, правда? — Я ни о чём не жалею, — напоследок сказала Анджелика и гордо замолчала. — Мы ждём, — напомнил Аластор. — Ждём, ждём, — согласился Валентино. — Очень ждём, — кровожадно добавил Вокс. Люцифер лишь молчаливо улыбался, не отрывая взгляда от Метатрона. — Это всё ещё не неопровержимые доказательства, — сообщил Метатрон. Он шагнул вперёд и встал рядом с Анджеликой, словно защитник. — Вы все демоны. Вам ничего не стоило подделать видео… — Блять, да какие вам тогда нужны доказательства?! — взвилась Вегги. — Тампон летающий! Вы в Аду, гости дорогие, забыли об этом, а?! Здесь только демоны, только демоны! Всё доказательства будут предоставлены демонами или сняты демонами! Вы… Вы! — Вы просто отказываетесь принимать любые наши доказательства, — подвела итог Лилит. Метатрон промолчал. — Что же нам делать в таком случае, если ни одно наше доказательство вам не подходит? — наигранно задумчиво протянул Люцифер. Он сделал вид, что уставился куда-то наверх, а потом прожёг взглядом Метатрона. — Неужели придётся совершать линчевание? Не успело лицо Метатрона исказиться негодованием, как позади него на землю упал серебристо-белый куб, который рассыпался тысячью мельчайших крупинок благодати. В этом благословенном облаке стоял ангел. Его нимб мягко мерцал, словно пытался согреть всех вокруг, кто бы это ни был, а белые крылья казались сотканными из самих облаков: белейших, чистейших, высочайших. И самых одиноких. Ангел казался невыразимо одинок, но именно поэтому он был готов протянуть руку помощи любому, кого встречал, и согреть любого встречного своей заботой и вниманием, будь то ангел, человек или же демон. На поясе у него висела труба. Ангел держал ладони в замке перед собой, и вся его фигура была воплощением святости и покорности. Он шагнул вперёд, и его рыжие кудри весело запрыгали. — Исрафил! — удивлённо воскликнула Чарли. — Ты его знаешь? — удивилась Вегги. — Ходила с ним как-то на свидание, — отмахнулась Чарли. Исрафила она помнила хорошо: он был одним из немногих ангелов, с которыми она чувствовала себя комфортно. И более того, он был определенно единственным, с кем она могла бы подружиться. Будучи ангелом, который сидит в Междумирье, на границе трёх миров, и который следит за тем, как души приходят Вниз или Наверх, он обладал прекрасной возможностью ловить некоторые души и отправлять их обратно в тела. Сострадая людям, вне зависимости от святости или греховности их деяний, Исрафил пытался помогать, посылая тех, кого возможно, обратно. Сперва, конечно, были неудачные попытки, и получались зомби, но Исрафил быстро наловчился, и теперь все те, кто просыпаются после комы и переживают клиническую смерть — его должники. Такие деяния, естественно, проходят не под эгидой Неба или Ада. Исрафил действует по своей воле, рискуя в случае разоблачения навлечь на себя гнев обоих миров: среди ангелов и демонов он прослыл городской легендой под именем Удильщик. Любовь к людям, а также к музыке, определенно стала тем, что сразу же сблизило Исрафила и Чарли. Не мало их дружескому общению и послужило то, что Исрафил с первых слов признался Чарли на свидании, что он и есть Удильщик и что он не может жениться на ней, он просто не может Пасть — не имеет на это морального права! Ведь в таком случае он больше не сможет сидеть в Междумирье и тайно вылавливать своей трубой души, продлевая сроки жизни людей. Чарли могла бы ему не поверить, но ей казалось, что ангелы не врут. Или, по крайней мере, этот ангел не может врать: он ведь назвался другом Люцифера! Чем-то, наверное, своей любовью к музыке и упрямым характером, Исрафил напоминал Чарли Аластора, только был его покорной и грустной версией. Так что Чарли была уверена, что несмотря на маленькую вспышку ревности Аластора к Исрафилу, эти двое могли бы подружиться. Правда, ситуация сейчас явно не располагала для дружеских разговоров. Но, по крайней мере, появление Исрафила успокоило Чарли: она была уверена, он поможет сохранить шаткий мир и не допустит никакого побоища. — Исрафил, — сказал Метатрон, нахмурившись. — Что ты тут делаешь? — Я увидел, что ситуация вышла из-под контроля, — мягко сказал Исрафил. — Поэтому я принял решение вмешаться. Ангел был облачен в классическое одеяние небес: белая струящаяся ткань придавала его фигуре чувственности, тонкий золотистый пояс, за который был заткнута изящная труба, не выглядел чем-то вульгарным, а прекрасно гармонировал с кудрявыми короткими волосами цвета пламени. Исрафил поднял янтарные глаза на Люцифера. — Брат, я могу пролить свет на ситуацию, — спокойно сказал Исрафил. Люцифер не мог не вскинуть брови в удивлении. Когда его последний раз называли братом? Он уже и не помнил. Всё павшие ангелы уже давно не использовали такие обращение как «брат» и «сестра» друг к другу: сперва в знак протеста против порядков Небес в попытке показать всему миру, что они не такие, а потом падшие оказались втянуты в водоворот человеческих душ и переняли многие их повадки и убеждения. Не могло быть в Аду названных братьев и сестер. Здесь был каждый сам за себя. Или за свою небольшую группу товарищей или семью — если это были везунчики. И всё же Исрафил не только обратился к Люциферу как в былые времена, но даже посмел сделать это прилюдно: не только демоны слышали это, от чего разинули рты, но и ангелы. А ведь Наверху Исрафил мог получить за такие слова выговор. — Я был бы тебе очень благодарен, — мягко ответил Люцифер после секундного замешательства. С его лица не пропала извечная нечитаемая улыбка, но в голосе не слышалось скрытой угрозы: в голосе зазвучала настороженная доброжелательность. Не мог Люцифер отвечать на вежливость грубостью так же, как и не мог отделаться от мысли, что Исрафил лишь пытается таким образом манипулировать им, апеллируя к воспоминаниям о давно минувших днях братской дружбы. — Анджелика виновна, и оправдания ей нет, — сообщил Исрафил. Он окинул мягким взглядом всех присутствующих: янтарь его глаз не обжигал, а согревал, словно мягкая смола. Ангел словно бы проверял, внимают ли ему. И когда он убедился, что вокруг царит тишина, он таким же тоном продолжил: — Анджелика не только совершила покушение на убийство, но и пыталась убить принцессу Чарли низким и подлым способом: она напала на неё со спины. И в дальнейшем продолжала пытаться её уничтожить, используя элемент неожиданности. — Но на войне все методы хороши, — заметил Мастема. Исрафил бросил на него серьёзный, но заключающий в себе абсолютную мягкость взгляд, и сказал: — Да. Но на войне. А это не война. Это покушение на убийство. Кстати, — он снова перевел взгляд на Анджелику, опустив голову, — говоря о войне. Анджелика также нарушила одно из самых важных правил Небес. Она устроила побоище в Аду не во время Чистки. Это недопустимо. Ангел с сожалением покачал кудрявой головой. Несомненно, ему было больно говорить всё это о своей младшей сестре Анджелике — для всех ангелов вознесшиеся души людей были как младшие братья и сестры — ему было больно подписывать смертный приговор для одной из них своей собственной рукой, но иначе он не мог поступить. Он не мог позволить злоумышленнику остаться безнаказанным, он не мог позволить жертве стать виновной, он не мог позволить своим братьям — Люциферу и Метатрону — из-за предрассудков и упрямства развязать войну. — Мне очень жаль, — надломленные голосом подытожил Исрафил. Вздохнув, он отвернулся от Анджелики, не силах больше на неё смотреть. — Она виновна. И она должна понести наказание… По всей строгости. Повисла давящая тишина. Никто — ни ангелы, ни тем более демоны не ожидали, что свидетельство Исрафила будет против Анджелики. — Ты… в этом уверен? — печально спросила Анаэль. — Увы, я сам всё видел, — вздохнув, сказал Исрафил. — Я ангел, сидящий в Междумирье: моему взору открыты все три мира. Как только я заметил неладное, я позвал за вами. К сожалению, всё, что я сказал — правда. — Как бы мне хотелось, чтобы это было ложью! — в сердцах воскликнула Анаэль. — Не могу поверить, что подобная душа могла попасть в Рай. — Мне тоже, сестра, мне тоже, — согласился Исрафил. Анаэль, казалось, едва сдерживала слёзы, но Исрафил всё равно не смел прикоснуться у ней, обнять и утешить. С мрачным удрученным видом он стоял возле нее, печально опустив голову, словно он был виноват во всём случившемся, а не Анджелика. — Ну что ж… — меделенно сказал Метатрон. — Мастема? — Я… — Анджелика резко вскинула голову, но так и не смогла договорить. Её глаза широко распахнулись, а рот так и остался навечно открытым. Ангельская кровь окропила землю Ада. Голова Анджелики на миг замерла на её шее, а потом с гулким ударом упала на землю под ноги Люцифера, чей белый костюм теперь был усеян алыми пятнами. Демоны ошарашенно уставились на ангелов. Анаэль, не выдержав, всхлипнула и бросилась на грудь к Исрафилу, ища утешения: не могло её беззаботное сердце выносить подобных зрелищ, ведь она была гражданским ангелом и никогда не принимала участия в подобных кровавых мероприятиях. Исрафил вздрогнул и в панике заметался, тщетно пытаясь вырваться из хватки Анаэль. Но в итоге он растерянно положил руки ей на плечи и стал гладить. — Не знал, что копьём можно срезать голову, — холодно сказал Метатрон. — Магия и мастерство творит чудеса, — улыбнулся Мастема, беззаботно прокручивая в руках ангельское копье. Ухмыльнувшись, он крепче схватил его и поднес острие к лицу: не успел Метатрон ничего сказать, как Мастема уже разинул пасть, обнажая острые зубы, и удивительно длинным сильно сужающемуся к кончику языком облизал наконечник, заставив всех присутствующих поморщиться. — Что ты творишь?! — возмутился Метатрон. — Отвратительно! — Ну знаешь, — Мастема пожал плечами. — Я столько лет убиваю демонов. И ни разу не убивал ангела. Мне всегда было интересно, какова наша кровь на вкус. — Извращенство, — процедил сквозь зубы Метатрон. — Такая же, — сообщил Мастема. — Что кровь ангелов, что демонов, что людей — без разницы. Как я и думал. Вся она одинаковая на вкус. Кровь есть кровь! Мастема вновь зашёлся в приступе дикого смеха, сворачиваясь пополам, только на этот раз в руках он держал смертоносное копьё — смертоносное и для демонов, и для ангелов. Исрафил и Анаэль тут же отпрянули от Мастемы, а Метатрон прикрикнул: — Прекрати немедленно! И убери эту штуку. Не хватало нам ещё трупов. — Ну а что? Трупы — это всегда весело, — ухмыльнулся Мастема, пугающе резко перестав смеяться. Он прокрутил копьё в руках, заставляя правый глаз Метатрона нервно задёргаться, и лишь потом заставил копьё раствориться в руках. — Что ж, — Метатрон посмотрел на Люцифера. — Приговор приведен в исполнение. Всего хорошего. — Или нехорошего? — протянул Мастема, всё ещё веселясь от души. — Как у вас тут в Аду принято говорить? Метатрон не удержался и дал знатный подзатыльник Мастеме: такой силы, что нимб ангела пошатнулся. На миг все демоны задержали дыхание, будучи уверенными, что нимб не удержится и свалится, и на их глазах произойдет Падение. Но нет. Нимб остался висеть, подпёртый рогом, а Мастема лишь раздражённо потёр голову. — Совсем свихнулся, а, жопа крылатая?! — завопил он. — Заткнись и идём уже. Мы и так здесь слишком долго, — зашипел Метатрон. — Тебе хорошо, придёшь и будешь прохлаждаться, а мне ещё отчёты по всему произошедшему писать! — Хватит бурчать, — наконец, отлипнув от Исрафила, чему он был несказанно рад, а потому вздохнул с облегчением, Анаэль утёрла лицо. В некотором роде ей повезло, что она не успела нанести макияж, иначе вся косметика сейчас была бы размазаны по её милому лицу. Она схватила Метатрона и Мастему и послала им потоки любви, прерывая любые ссоры. Два ангела размякли в её руках, а на их лицах появились блаженные выражения. — Приносим свои искренние извинения за произошедшие, — сказала Анаэль. — Впредь такого не повторится. Мы рады, что обошлось без жертв. — Вам повезло, что Чарли почти не пострадала, — холодно улыбаясь, сказал Люцифер. — А как же все те расплющенные демоны? — поинтересовалась Лилит. Но Анаэль оставила её вопрос без ответа. — В следующий раз я буду тщательнее выбирать женихов для Чарли, — добавила Анаэль. — Нет, — категорично сказал Люцифер. — Следующего раза не будет. Анаэль удивлённо хлопнула глазами. — Моё терпение кончилось, — продолжил Люцифер. — Больше никаких свиданий. Больше никаких ангелов. Больше никаких династических браков. Этому не бывать. — Но… — хотела было возразить Чарли, но Лилит мягко погладила её по голове, сказав: — Не спорь Чарли. Ты сейчас не в состоянии. Чарли ошарашенно замолчала. — Но иначе мы не сможем заключить сделку аренды, — приходя в себя после дозы всепоглощающей любви, сказал Метатрон. Говорил он ещё меделенно и неуверенно, словно отходил от общего наркоза. — Иначе придётся… — Не переживай, брат, мы найдем другой путь, — мягко сказал Исрафил. Он посмотрел на Метатрона, потом на Люцифера, и на его лице появилась неловкая улыбка: — Благодарю за радушие и гостеприимство, брат. С нетерпением буду ожидать следующей нашей встречи. Надеюсь, она пройдёт при более жизнерадостных обстоятельствах. — Мы… — неуверенно сказала Анаэль. — Мы ещё обсудим это. Я свяжусь с вами. С этими словами ангелы немного отступили в сторону, чтобы лифт Наверх забрал их. — Но как же так… тогда вторжение… война… брак нужен, — ещё находясь в полубреду от любви, бормотал Метатрон. — Нет, нет, вовсе нет. Совсем не обязательно, — мягко возразил Исрафил. — Мы можем заключить сделку и без заключения брака. Отличная идея, разве нет? — Они демоны, им нет веры, — словно мантру повторял Метатрон. — Они демоны, им нет веры. — Но мы ангелы, — заметил Исрафил. — Мы могли бы им поверить. — Мы ангелы, а не идиоты! — возмутился Метатрон. Он тряхнул головой, словно бы сбрасывая остатки любви, и грозно посмотрел на Исрафила. Ангелы отошли ещё немного, и теперь демоны не могли слышать их разговор, но по тому, как важно задирал голову Метатрон, а Исрафил смиренно склонял голову, Метатрон от души ругал своего собрата. А потом на ангелов упали светящиеся кубы и через миг они все исчезли. В Аду остались только падшие ангелы и демоны. И тело ангела. — И что нам с этим делать? — спросил Вокс, с презрением смотря на тело Анджелики. Валентино слегка пнул её голову ногой. — Может быть, снять? — предложил он. — Я могу отправить её в район каннибалов, — сказал Аластор, обращаясь к Люциферу. — У меня там друзья. Они будут рады подобному деликатесу. — Хорошо, — Люцифер кивнул. — Но пусть они будут осторожны: без понятия, ядовита ли плоть ангелов для демонов. — Само собой разумеется, — ответил Аластор. — Я пошлю им послание с предупреждением. Валентино и Вокс бросили недовольный взгляд на Радио Демона, но ничего не сказали. Их недовольство было объяснимо: почему друзья Аластора, какие-то жалкие каннибалы, могут наслаждаться деликатесом, а они не могут снять труп ангела, такой эксклюзив, в своих фильмах для взрослых?! Тем более, они могли бы аккуратно поснимать, а потом отдать тело каннибалами, раз уж им надо… Но слово Владыки — закон. Как решил Люцифер, так и будет. Аластор взмахнул рукой: оба куска тела Анджелики провалилось в чёрную дыру. Туда же отправилась и небольшая записка на белом листе бумаги, которую Аластор только что набросал. — Прибрано, — радостно сообщил он, похлопав ладонями, словно стряхивал с них пыль. — Что стоим? — Люцифер резко повернулся к Воксу и Валентино. — Расходимся, — Люцифер окинул взглядом разрушенную улицу и заметил ещё парочку зевак. — Расходимся! И все разошлись. Никому не были нужны проблемы с Правителем Ада. — Ты как? — спросил Люцифер, подойдя к Чарли. Он протянул руку, внимательно рассматривая рану на щеке Чарли. Из-за алого кружочка она была почти незаметна. Кровь, кажется, уже не капала, но рана всё ещё была открытой: она не затянулась. — Кошмар, — Люцифер сокрушенно потряс головой. — Идём домой. Нужно поскорее обработать рану. А тебе уже давно пора отдохнуть. Чарли ничего не сказала, лишь выпуталась из объятий Лилит и вместе со всеми остальными — со своей семьёй и друзьями — отправилась в сторону отеля Хазбин. Никто из них не произносил ни слова: каждый по-своему был расстроен и удручен случившимся. Ноги Чарли неожиданно оторвались от земли, а её талию крепко обхватила рука. Чарли даже выдохнуть не успела, как оказалась на руках Аластора: он заботливо нёс её домой. — Ал… — печально протянула Чарли. Из её головы никак не вылетали мысли об Антихристе, о войне, о браке. Магне никак не могла успокоить свою душу, своё запутавшиеся в том, что правильно, а что нет, сердце. — Что, милая? — Я могу сама идти. Поставь, — тихо попросила Чарли. — Можешь. Но тебе не стоит. Ты слишком вымотана. Позволь мне облегчить твою жизнь. В другой ситуации Чарли, несомненно, оценила бы заботу Радио Демона, может быть, даже немного смутилась бы, но не сейчас. Усталость волной накатывала на Чарли, и сил спорить у неё не было. Магне лишь послушно прикрыла глаза и тяжело вздохнула: печаль сквозила в её дыхании. Сложив руки на груди, Чарли позволила себе уложить голову на плечо Аластора и расслабиться. Не успели они пройти и половины пути до отеля, как Чарли забылась безрадостным сном на руках Аластора.