Последнее жаркое лето.

Harry Styles — Adore You

      — Почему ты не танцуешь?!       — Потому что обязательно что-нибудь сшибу! — мы глупо пытаемся перекричать музыку.       — О, да ладно тебе!.. — Дориан выкручивает громкость радио на полную. — Давай! Это совсем нестрашно!       Парень громко подпевает мужчине в кулак, будто это микрофон, кружась на месте посреди кухни. Танцует он, если честно, просто ужасно, прямо-таки как дед. Глаза я, конечно, закатываю, но начинаю пританцовывать за компанию, понимая, что хуже Дориана станцевать невозможно. Кудрявый проскальзывает мимо меня, выпрямляясь, и нежно берёт за руку, приступая аккуратно кружить вместе с собой.       — Боже, ты сумасшедший!!!       — You don't have to say nothing, — Янг лишь шире улыбается, останавливаясь в солнечных лучах рядом с окном. Он пританцовывает, громко хлопая в ладоши. Его глаза прикрыты, губы расплываются в самой счастливой улыбке, а в золотистых кудряшках играет ранее солнце. — Just let me adore you. Like it's the only thing I'll ever do, — громко заканчивает Дори, показательно замирая с кулаком у рта, что по-прежнему служит ему микрофоном.       С лёгкостью открыв глаза, он тут же переключается на смесь для блинчиков, пока диктор ведёт прогноз погоды. Чёрт. Я бескрайне счастлив… Играючи толкаю друга в бок, на что он, помешивая тесто, отвечает тем же.       — Эдди, прекрати! Неужели тебе хочется есть сырые блины?       — Да, с радостью. Эта смесь такая вкусная, — ловко запускаю подушечку пальца в тазик и облизываю сладкую массу, за что тут же получаю слабый подзатыльник.       — Давай поедим сырое тесто в следующий раз, а сегодня ограничимся блинчиками, потому что я уже ужасно голодный.       — Можно я хоть чем-то помогу?       — Ты спалишь весь дом.       — А ты нет? — Дориан отчего-то радостно, победно улыбается.       — Я четыре года проработал в пекарне.       — Серьёзно?       — Да, обожаю тот период, — Янг вспоминает об этом с нежностью, даже с гордостью. — Я тогда думал, что, если буду работать больше, получу все деньги этого мира, — слабо посмеивается.       — Почему перестал? — задумчиво интересуюсь, усаживаясь на стул, пододвигая его ближе к Дориану.       — Я уже должен был поступать, вот и уволился, — пожимая плечами, он крайне осторожно выливает смесь на горячую сковородку.       Перевожу взгляд на окно. Это один из тех идеальных дней, не забывающихся никогда. Разгорячённое солнце радостно пылает в чистом сияющем небе. По траве прыгает кроха синица, а после низко взлетает, приземляясь на фонтанчике. Сбоку одиноко стоит шезлонг, греющий своё впалое полосатое брюхо. Кудрявый вытирает руки о белое кухонное полотенце и выключает радио, увлечённо продолжая разбираться с блинами.       — А где все?       — Дейзи поехала кататься на велосипеде с Салли Мюллер, а…       — Серьёзно? Этот ангел дружит с Салли?       — Вообще, Салли не плохая, но она часто попадала под влияние Греты. Грета же, откровенно говоря, играла на её неуверенности. Салли в себе не уверена, вечно переживает, что она недостаточно хороша. И это касается буквально всего. А Грета сумела это направить против Беверли. Сейчас она, вроде, даже раскаивается, — недовольно фыркаю, и Дориан выдавливает слабый смешок. — Честно, только никому не говори, ладно? — парень понижает голос и наклоняется поближе ко мне, готовясь раскрыть секрет. — На самом деле, я рад, что Грета сбежала с Генри. Думаю, в этом городе они были, пожалуй, самой токсичной парочкой, — кудрявый распрямляется и переворачивает блин на другую сторону. — Поговаривают, она забеременела. Мне её жаль. С ней жестоко обходились родители, и она одичала. Руку помощи ей так никто и не протянул, потому сейчас она сидит с Генри в каком-нибудь маленьком городишке и вынашивает ребёнка. И, честно, меня в дрожь бросает, когда я думаю, с какими плохими людьми будет жить это дитё.       Задумчиво киваю и утыкаюсь взглядом в чёрный волнистый гранит столешницы, вспоминая то самое лето. Отпускаю мрачный смешок. А ведь тогда думали, что и Эдди Коркоран сбежал.       — Чёрт, прости, я всё свернул в грустное русло, да?       — Нет, всё хорошо, честно… Просто и вправду всё это как-то… печально что ли.       — Знаешь, я просто обожаю детей. Они очень милые, такие крохотные. Помню, как в детстве не отходил от Дейзи ни на шаг. Но родителям надоело, что я бегаю за ними, как хвостик, так что, иногда они отправляли меня на улицу.       — Стоп, а сколько Дейзи?       — Пятнадцать, — удивлённо моргаю, перерабатывая информацию, и понимаю, что даже я старше её на два года. Дориана это смешит, и он тихо посмеивается, смазывая маслом очередной румяный блинчик.       Открываю рот, намереваясь спросить ещё кое-что, но меня прерывает звон велосипеда за окном напротив. Сестрёнка, о которой только шла речь, мило улыбаясь, машет нам одной рукой, пока едет на пастельно розовом велосипеде с корзинкой в тени высоких деревьев в своей теннисной голубой юбке, а после задумчиво поворачивается к Салли и что-то ей говорит.       — Почему я не видел её в школе?       — Частная, в Гротоне. Нас отправили туда. Я пробовал ходить в местную школу, но периодически получал от задир, а мама от этого быстро устала, потому и я, и Дейз ходили в какой-то крутой пансион. И в принципе — я очень этому рад. Не потому что школа крутая и всё такое. Просто именно там, в кружках, я познакомился со своими нынешними друзьями.       Дверь шумно распахивается, и в дом маленьким ураганчиком вбегает Дейзи. Она бесстыдно хватает блинчик со стопки, складывает его в треугольничек и кусает, запрыгивая на столешницу.       — Папа задержится на работе — его вызвали в соседний город. Мама поехала в загородный клуб. Мы, наверное, съездим на море. Ты же не против? — Дейзи дрыгает длинными бледными ногами, увлечённо глядя на брата.       — Привет. Салли, ты же с ней? — Мюллер кивает, нервно накручивая на палец кончики и без того завитых тёмных волос.       — Доброе утро. Да, я присмотрю за Дейзи, — Салли наконец замечает меня и слабо улыбается. — Мы, вроде, не знакомы. Салли Мюллер, а ты?       — Эдди Каспбрак, — нисколько не радует это знакомство, потому я тут же отвлекаюсь на окно.       — Честно, я даже ставила с Дейзи на то, как скоро вы с Дорианом подружитесь, — резко перевожу удивлённый взгляд обратно на девушку.       — Что ты сказала? — Салли лишь со смешком пожимает плечами, и Дейзи сразу же спрыгивает со столешницы, хватая подругу за руку и уводя в коридор.       — Потом поболтаете! Автобус через полчаса, а доехать в такой жаре на велосипедах мы не сможем! — слышится быстрый лёгкий топот Дейзи по лестнице, после которого они исчезают в глубине дома.       — Я же говорил. Ты не против, если зайдёт Майя с Алисией? Они хотели вернуть книгу.       — Почему я тут совершенно никого не знаю? — Дориан пожимает плечами и достаёт тарелки.       — Поставишь?       — Да, конечно, — забираю посуду, медленно направляясь в пустую холодную столовую. Мимо меня шумно проносятся Дейзи с Салли с сумками на плечах. Дейзи посылает воздушный поцелуй и закрывает тяжёлую входную дверь. — И как давно они дружат?       — Как раз с тех пор, как только сбежала Грета. До этого они тоже общались, но совсем редко — когда Мюллеры приходили к нам, — Дориан ставит на стол тарелку с черешней и сливки. Неожиданно раздаётся звонок в дверь.       — У вас всегда так оживлённо? — Янг издаёт смешок, мотая головой, и направляется в коридор. Слышатся женские голоса, раздающиеся будто бы из конца дома. Устало поправляю причёску и сажусь за стол, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке. Достаю телефон от пришедшего уведомления. Балабол, 10:15       Мы поговорим?       Слышу шаги и выключаю смартфон, пытаясь перебороть нервы. Нет-нет-нет. Боже…       — Что-то случилось? — в проходе в столовую застыла пепельная блондинка, сжав одной ладонью другую. Девушка мило улыбается, проходя мимо меня, и садится напротив, пытливо глядя в глаза. — Это с тобой мы виделись на поляне, да?       — Похоже на то… — тут же вспоминаю целовавшуюся парочку в день встречи с Дорианом. — Простите меня, я…       — Забыли. Ты же никому не рассказал?       — Нет…       — Отличненько, — блондинка перекидывает загорелую ногу на ногу и вдруг резко подаётся назад. — Майя, ты где?!       — Не вопи! — плавной походкой в комнату заходит русоволосая. На ней красиво сидит длинное летнее платье с нарисованными созвездиями. Девушка подходит к подруге, чмокает ту в висок и присаживается рядом, поправляя подол чёрного платья. — Надеюсь, Лис ничего не наговорила? Ты уж прости её. Я Майя. А ты?       — Эдди, — девушка поправляет русые локоны и на секунду прищуривается, будто бы что-то вспоминая, а затем пододвигает тарелку поближе к себе.       — В нашей паре я отвечаю за тактичность, а Лис за безбашенность. Не кури ты, Господи-Боже мой! Алисия! — Майя выхватывает сигарету изо рта возлюбленной и прячет её в своей миниатюрной чёрной сумочке. — Дориан выкинет тебя с крыльца, если увидит!       — Неправда, он не тако-о-ой занудный. Он и сам раньше курил, — у блондинки прорывается британский акцент, да и движения слишком уж стремительные для нашего городка. В Дерри все привыкли к плавному течению времени, медленному, будто застывшему.       — Раньше да и не в доме, в конце-то концов, — кудрявый всплывает сзади из коридора. Передаёт старую книгу русоволосой, и та подрывается со стула, звонко чмокая его в щеку.       — Ты святой.       — Вы уже успели познакомиться? — Дориан приземляется на стул рядом с моим, аккуратно накладывая на тарелку сладко пахнущие блинчики.       — Да, у тебя очень милый друг. Не то что Люк, — кудрявый слабо вздыхает.       — Лис, в этих скандалах всегда были замешаны две стороны. Просто у вас слишком взрывные характеры.       — Ладно, забираю свои слова обратно. Дориан ещё та зануда! — Алисия снова резко подаётся ко мне, упираясь локтями в холодную поверхность и слегка заваливаясь телом на стол. — Самой настоящей душкой здесь был только Найл. Только вот правда в том, что за еду бы продал абсолютно всех..       — Ложь и клевета, — спокойно возражает Майя. — Он, скрепя сердцем, всё-таки выбрал бы нас, а не еду.       — Кстати, — Алисия продолжает тараторить, её серые глаза вызывающе блестят. — Это правда, что говорят про «Неудачников»? — вопросительно хмурюсь, и девушка продолжает. — Ты же в курсе, что ко всем вам особое отношение? Ну, знаешь, поговаривают, что твой мистер идеальный-лучший-дружок на самом деле наркоман, про Беверли ты и сам всё слышал, у тебя сумасшедшая мамаша, Бен дал отпор самому Чокнутому-Генри, а Майки… Про Майки так-то молчат. Стэнли… ну знаешь… гей.       У меня неприятно перехватывает дыхание от подобной дерзости, и Дориан зло шикает на подругу, отчего та быстро стреляет в Дори своими лисьими глазами и продолжает пилить меня серым взглядом. Закашливаюсь, пытаясь произнести хоть слово.       — Кхм… Ричи не наркоман и ни в коем случае не идеальный. Вы с ним и пяти минут не выдержите в одной комнате: либо переспите, либо повыдираете друг другу патлы. Бен… Да, он как-то сбежал от Бауэрса, ударив того в живот, но, поверь, это было просто ужасно. Про Беверли всё неправда — она максимально добрая и милая, но, если что, даст за всех нас в нос. И я не берусь отвечать за ориентацию Стэнли. Честно, меня это и ебать не должно, как и тебя, Алисия, — блондинка откидывается на спинку стула, заливаясь смехом. Боже, как он ещё не сломался от таких резких движений.       — А ты мне нравишься, Эдди Каспбрак, — закусываю губу, желая не съязвить, и отвлекаюсь на блинчики, накладывая их в тарелку и при этом щедро поливая сверху кленовым сиропом.       — Он же пиздецки невкусный, как ты это ешь?! А ещё там корица, бррр. Дориан, ты специально нашёл себе друга с таким же извращённым вкусом, как и у тебя?  — усмехаюсь, сравнивая Алисию с Тозиером — обоих не заткнуть. Майя так и не притрагивается к еде, хоть и смотрит на неё без отрыва. Блондинка это тоже замечает и вскакивает на ноги.       — Дори, она ещё, пожалуй, не готова. Мы пойдём, ладно? — Янг суетливо поднимается из-за стола за ними.       — Вас проводить? — русоволосая хочет что-то сказать, но Алисия грубо её обрывает, вскидывая руку вверх и прося помолчать.       — Нет, нам стоит поговорить наедине. Приятного аппетита. Не волнуйся, кушай, — Дориан всё равно провожает их до двери. Слышу тихие перешёптывания, извинения Майи. Через пару минут Дориан всё же возвращается в столовую с грустной улыбкой, слабо толкая меня в бок.       — Боже, прости меня, какой-то дурдом. Дейзи переняла немного у Алисии её стремительность. Потому с их приходом дом превращается в сумасшедший, — комната погружается в абсолютную тишину, и я так ярко улавливаю этот контраст. Приятная прохлада, безмолвие дома, пение птиц, звоночки на детских велосипедах, жара за окном. — В их отсутствие всё совершенно не так, — и я мысленно подписываюсь под каждым словом.