ещё один шанс

В медпункте прохладно и пахнет спиртом. Пахучая жидкость сейчас самый надёжный друг, поэтому, постоянно охающий и причитающий Хосок, обильно смачивает внушительного размера ватку и без лишних сожалений пропитывает ею ссадины и мелкие ранки, на что тело Юнги в миг реагирует. На мгновение, Чон чувствует укол вины, но тут же даёт себе мысленную затрещину: пусть, не нужно было нарожом лезть. Поэтому чуть сильнее давит, и когда брюнет издаёт тихий болезненный стон к ним сразу же подбегает стоящая около полок с лекарствами медсестра, неся что-то в руке. Хосок успевает убрать пахучий шарик, уступая место. — Юнги, — чуть сжимая кисть зовёт женщина средних лет, с крашенными в грязный блонд волосами. Она с нулевым любопытством ещё раз окидывает безобразное от побоев лицо и вздыхает. — Дай угадаю, очередной художественный порыв Тэхёна? — Хосок кивает, с хмуро смотря на друга. Женщина продолжает: — Что он ему сделал? Дорогу в столовке закрыл? Или посмотрел косо? Или просто так? — Да нет, — немного возмущённо пробубнил Чон, сверля Юнги взглядом, — Сам на него накинулся. Кулаками вот так махать, — рыжий взглядом уже переключился к медработнику и для красочности своего рассказа начал имитировать бой. Женщина усмехнулась. — И не скажешь же, что драться может, — она неверя подняла тонкие ручки, вырывая из Хосока смешок. — Он на боевые искусства ходит, хотя я не понимаю как он там выживает, — парень задумчиво потирает подбородок, в руке сжимая уже сухую ватку, — Удивительный. — Да, твой друг странный, но действительно удивительный, — монотонно, за Хосоком, повторила женщина, поднимаясь со стула, — Оттделался ушибами и лёгкими ранами- — Но кровь!.. — как-то слишком возбужденно выпалил Чон, тут же смутившись. Женщина понимающе кивнула, оборачиваясь к пострадавшему. — Язык прикусил. Или сам, чтобы боль заглушить, либо пока били он нечаянно, но это не страшно, — она похлопала Хосока по плечу, намереваясь обойти его. Парень послушно подвинулся. — Сейчас подожди как он очнётся и дай ему эту таблетку, я оставлю её в баночке, — кинув ярко-жёлтую пилюлю в таблетницу, медсестра направилась к выходу и кинув что-то типо «пообедаю пока», скрылась за дверью. Хосок кивнул в пустоту и присел к Юнги, уже не ощущая злобы на друга. — Господи, Юнги, ну ты и олух, — уложив голову на простыни прошептал старший, смотря на мерно поднимающуюся и опускающуюся грудь друга. Он уже было хотел закрыть глаза, но. — Сам напросился, — хрипло по мягкой тишине. Хосок дёргается от страха и к нему тут же возвращается злость на легкомысленное поведение Мина. — Юнги, мать твою, что это было? — Было что? — насмешливо, как ему только позволяет ситуацию, вопросом на вопрос отвечает брюнет, пытаясь не растягивать губы. — Издеваешься? Зачем к Тэхёну полез? Хочешь быть частым гостем этого помещения? — Чон раскидывает руками, как бы умещая в них пространство медкабинета. Кипит на Юнги, но Хосоку сложно долго держать гнев, поэтому он тут же добавляет: — Ты же понимаешь, что если этого подонка нормально так задеть, то и я не смогу помочь, — парень уверенно касается руки Юнги, но тот лишь фыркает, через боль отворачиваясь к стене, но Чон продолжает, — Они тебя не убили только потому что я поднял сирену и потому что мы были в университете. А представь если они тебя где-нибудь в переулке поймают! Юнги! — — Ах, ты серьёзно?! Книжки про мафиози перечитал? — не выдержав напора в свою сторону пыхтит брюнет, скидывая руку друга. Сделав попытку подняться и успешно провалив её, отпихнул Хосока, когда тот решил помочь, и снова попытался. Еле как сев на задницу, Юнги поморщился и попытался закончить. — Они обычные люди, не будут они меня в закоулках ждать. Я им что — трофей?! — Не сказки и не книжки это всё, Юнги, — качая головой, твёрдо проговорил Хосок и поднялся со стула, — Я живу с одним из них, и я многое знаю, чего может не знать даже участник их шабаша. Новенький участник, но факт есть факт. Я многое знаю и плюс я брат Чонгука, поэтому я не боюсь, но ты, — Хосок посмотрел на внимательно слушающего его Юнги, — ты для них просто  мешающее пятно на лобовом стекле. Им ничего не станется, если они захотят превратить твою жизнь в ад. И я врятли смогу тебя защитить. Поэтому, Юнги, — юноша сорвался с места и подошёл к кушетке. Видимо его слова произвели должный эффект. Брюнет смотрел с ноткой тревоги и ещё с чем-то другим, не вяжущимся с первой эмоцией. И это насторожило парня, поэтому он понизил свой голос до почти угрожающего, — не путайся у него, хотя нет, даже не так. Не путайся у них под ногами, прошу, — Хосок нарочито выделил «них», дабы оказать влияние на странного товарища и тот либо реально его понял, либо просто хороший актёр. Чон надеялся на первое. — Хорошо, хён, я услышал тебя. Можно я уже пойду- — Юнги хён, Господи! — дверь с грохотом открылась и не успел Мин закончить, как в палату вбежал Чимин и чуть ли не со слезами на глазах неуклюже врезался в брюнета, прижимая своё мягкое тело к телу Юнги. Последний сдавленно прохрипел, напоминая, что он как бы немножко сломан. — Ох, прости. Отстранившись, Пак расстроенно оглядел побитое лицо и руки и шею и тут же раздулся как-будто, опуская плечики. Красивое маленькое личико Юнги теперь выглядело как после весёлой прогулки по пасеке. Без защитного костюма. Нижняя губа опухла и покраснела, глаз чуть затёк, а бровь разбита. Точно шрам останется, думает Чимин и тут же дёргается, будто забыл что-то. — Точно! Хён, ты где? Хосок с Юнги в недоумении переглядываются, пока моторчик в попе Чимина отвёз его к входной двери, а потом, видимо неся что-то, судя по шарканью ног по плитке, обратно к парням, заставляя тех вытянуть лица в недоумении. — Хён? — Ты? Голоса Хосока и Юнги сливаются в один. Теперь очередь Чимина удивляться. — Вы знакомы? Юнги заторможенно кивает, и гость делает то же самое. Он смущённо отводит взгляд, боясь посмотреть на брюнета. Юнги тоже неловко. Пак, чувствуя эту плотную неловкость в воздухе, тяжело выдыхает и складочки рассуждающего процесса появляются на его лбу. — Что происходит? — Он не успевает спросить до конца, как Хосок резко хватает его за запястье и, извиняюще улыбаясь, удаляется с ним за пределы комнаты. В этот момент оставшиеся буквально ощутили материальность неловкости и тишины. — Какого чёрта, хён? — уже за дверью возмущается блондин, уперев руки в бока и, насколько это позволяла темнота, стоящая в коридоре, внимательно посмотрел парню в лицо. — Нет, это я хочу спросить «какого чёрта, Чимин?» — передразнивая друга шипит Чон, злобно смотря в растерянные глаза. — Я тебя не понимаю. Хосок пальцами трёт глаза, тут же отвечая: — Ты зачем Сокджина привёл? — Он сам напросился, — честно, на грани невинности, отвечает Чимин и ловит удивлённый писк друга. — Что? В смысле, сам?! Зачем? — Хосок был очень растерян, ведь это из-за него всё по сути и началось. И Ким сто процентов знал. И сейчас они там одни-, — Блять. — Подожди, — перехватив рванувшего к двери Чона, блондин искренне потеряно и непонимающе смотрел на него, — Что не так? Почему ты так взвинчен? — Да потому что ты с огнём играешь, приглашая Сокджина сюда, — зло шепчет Хосок, вытягивая руку, — Отпусти, Чимин! Их нельзя оставлять одних, опасно! — Да что может быть?! — Глупый. Юнги из-за этого актёришки побили, — глаза Чимина стали ещё больше, — Бойфренд-хуёфренд его, надеюсь хоть это ты знаешь, — вырывая руку кидает Хосок. Отросшие волосы лезли на глаза, и Чон раздражённо смахнул их. — Об этом особо не распространялись.– мямлит Пак и Хосок, уже почти вошедший обратно в кабинет остановился, медленно оборачиваясь к другу. — Чимин, — голос содрогается, он вкрадчивый, сквозит какой-то враждебностью. Блондин в панике опускает взгляд, боясь, что если Хосок посмотрит в них, то всё узнает. — О чём ты говоришь? Что ты хочешь сказать под «не распространяются»? Танцор всё же подошёл к Чимину. Он наклонил рыжую голову в бок, пытаясь поймать взгляд друга и терпеливо ждал ответ на свой вопрос. Хотя, нет. Не ждал. Больше нагнетал и мучал, ведь раздражение от следующих слов просто взрывало нервную систему. — Пытаешься прикинуться дурачком и не замечать того факта, что Юнги избили те отморозки- — Хён, — на выдохе. Голос дрожит, а нарастающий тон друга выводит из колеи. Боже, и зачем он вообще начал говорить? — Что? Хочешь оправдаться? Чимин сглатывает и отрицательно мотает головой, сдерживая поднимающуюся панику. — Значит, ты признаёшь, что это отродье Тэхён и его ебаные дружки не трогали Юнги? — продолжает давить Хосок, и Чимин снова отрицает. — Тогда что? Пак молчит, буравя кафель тупым взглядом. Всё зашло слишком далеко. Сейчас, если он пойдёт дальше, то точно его сломает, а Чимин не сможет защитить себя, свои секреты. Он, трусливо поджав хвост и подняв белый флаг, сдатся, позволяя залезть себе в голову. И так тошно сразу становится, так противно. От себя, от своих желаний, порывов. От каждодневных взглядов, брошенных тайком и намеренно, от учтивых улыбок пока никто не видит и стыдливого румянца, когда скалистая улыбка расцветает в ответ. И Чимин расцветает, плывёт, глупый и наивный, придумывает себе там что-то, но тут же ударяется об «мерзкие уроды» и «Чонгук! Ненавижу его. Ни одного из этих дерьмоедов ненавижу. И вы ребят не связывайтесь с ними, от них только беды». И опять отвращение. Чувства, ощущения — всё сразу становится противным, неправильным. Блондин душит в себе СЕБЯ ЖЕ и всегда соглашается. Они и правда плохие парни, не нужно искать там счастья и покоя. Хён прав. Да. — Чимин, громче, не слышу тебя, Хосок наклоняется и блондин испуганно дёргается, понимая, что говорил в слух. Облизывая сухие губы и лихорадочно мотая головой, он пытается собраться. Он ничего не слышал, всё хорошо, Чимин, — шепчет голос в голове и Пак слушает его, приходя в себя. Хосок всё так же нетерпеливо, но с каплей волнения продолжает смотреть на друга, не понимая его поведения. Чимин устало улыбается, снова закапывая себя. — Извини, хён, — хрипло разносит эхо. Танцоры морщатся. — Я неправильно выразился и заставил тебя волноваться. Но я правда не знал, что хёна побили из-за Сокджин хёна. Возможно он тоже не знал, что это из-за него и просто разволновался, поэтому и пришёл. — Они даже не знают толком друг друга, чтобы беспокоиться, — фыркает Чон, уже остывая и просто сохраняя хмурое выражение лица. Они тут застоялись, нужно быстрее к Мину. — Ладно, мне нет до этого дела. Главное, чтобы этот урод ничего не узнал и не пришёл добивать Юнги, — кинув на Чимина говорящий взгляд, мол всё, сейчас нам лучше закрыть эту тему, на пятках разворачивается к двери. Он рукой касается ручки и открыв дверь ждёт пока Чимин зайдёт, но тот медлит. — Не пойдешь? — Не, мне нужно. — заминка, –. в деканат. Бумаги кое-какие забрать. — А, — сделав вид будто поверил, Чон кивнул на прощание и скрылся в белоснежной комнате, оставив Чимина один на один со своими мыслями. Живот неприятно скрутило и парень сильно закусил нижнюю губу, силясь не заплакать. Почему он такой ужасный и несправедливый по отношению к себе, к окружающим? Хочется найти кусок мыла и до потери сознания, до боли натирать грешный язык, что постоянно врёт и врёт и даже не собирается отсыхать. И не страшно от этой мысли, наоборот. Тогда не придётся быть обязанным отвечать, ты будешь защищён от необдуманных, брошенных в сердцах словах. Чимин пальцем трогает кончик языка и вздрагивает, засовывая его обратно. Стены неприятно давят, а затылок будто чем-то пробило. Нервно оглядевшись и обтерев потные ладошки об одежду, танцор спешно покидает этаж, так и не замечая пары следящих за ним глаз.