Эскизы на тему...

      — И что будем делать?       Леонардо взглянул на Донателло. Тот растерянно пожал плечами. Остальные молча ждали вердикт учёного. С преувеличенным вниманием.       — Я могу, конечно, взять на экспертизу по части каждого из них, но ты же понимаешь, что это займёт время. И потом… я всё оцениваю, как и ты, Лео, но это… немного похоже на паранойю.       — То есть ты считаешь, что потратить пару часов на исследования глупо, а есть вот так, не разобравшись — нормально? — уточнил Леонардо. Красноречиво замолчал, давая возможность брату самостоятельно признать ошибочность высказывания, раскаяться, может быть, даже извиниться и сделать всё, как положено.       — Да нет, я этого не говорил, — вздохнул Донателло. Хотелось горячего чаю. С утра такое банальное желание — чашка горячего чаю, пусть даже без лимона, ладно. Только обязательно горячего — он продрог сидеть в своей лаборатории. И вот на тебе, вышел на кухню только затем, чтобы основательно отвлечься на несколько часов. Остаться без чая. И всё почему? Потому что кто-то (понятно, что футы, больше же некому) подкинул им под дверь коробку пирожных. И нет бы кто-нибудь (да хотя бы Майки) вышел и впотьмах наступил на эту треклятую коробку. Нет же, нет. Майки её нашёл, притащил на кухню, да ещё так неаккуратно, что это заметил Леонардо. Само собой, футы рассчитывали, что черепахи, среди зимы увидевшие пару эклеров, сожрут их и немедленно отравятся. Все логично. Футы — они же еще тупее, чем четыре мутанта. Всё это пронеслось в мыслях в одну секунду. Но Донателло ничего не сказал Леонардо. Только осторожно уточнил, — так прямо сейчас проверить?       — Можем подождать до завтра, когда вместо пироженок под дверью появится бомба, — вежливо отозвался Леонардо.       Донателло, подавив очередной вздох, подошёл к столу. На блюдечко зацепил по очереди крем из каждого лакомства. Ложку на всякий случай прихватил с собой. И, кутаясь в шерстяной плед, направился обратно в лабораторию. Чёрт бы побрал клан, пирожные, холод, кондитеров… кто там еще сегодня был повинен в том, что ему, Донни, не досталась одна-единственная чашка чая? Леонардо, следуя за братом, на пороге кухни обернулся.       — Не смейте прикасаться к ним! Это серьёзно. Майки, ты слышал?       — Слушай, я, конечно, пользуюсь репутацией самого безмозглого в доме, но не настолько же, — заметил младший мутант. — Я себе не враг!       — Очень на это надеюсь, — сухо заметил Леонардо. — Рафаэль?       Хулиган ответил тяжёлым взглядом. Лидер последовал за учёным, чтобы, по возможности, повлиять на процесс исследования. Проще говоря, постоять у Донателло над душой, потому что делать всё равно было больше нечего.       Братья остались на кухне вдвоём. Стояли с двух сторон стола, опершись о столешницу и гипнотизируя коробку. Большую розоватую картонную коробку, в которой лежали двенадцать пирожных. Все разные, все до единого. Красивые, как с картинки в кондитерском каталоге. С бархатистым ярким покрытием. В лаковой глазури с разводами. С пышными кремовыми цветами, и там, где ложечкой зачерпнул Донателло «материал для исследования», показался нежнейший тёмно-красный джем. Микеланджело склонился ниже, втянул ноздрями сладкие запахи.       — Малиновый, — прошептал одними губами.       — Ешь, — так же беззвучно отозвался Рафаэль, склоняясь ещё ниже к коробке. И, не дожидаясь, пока Микеланджело отзовётся на приглашение, зубами выкусил из песочной корзиночки украшенный ягодами сливочный конус. Перемазался кремом и, проглотив, с наслаждением облизнулся.       — Животное, — прошептал Микеланджело насмешливо. Аккуратно вытащил глянцево блестевший глазурованный шарик и целиком засунул в рот. Еле-еле сомкнул губы, жуя. Это было что-то фантастическое! Мягкая кремовая начинка, сладковатая, с лёгкой кислинкой, похожая на плотное облако, растворялась на языке. Рецепторы немедленно сошли с ума от этой вкусовой палитры. Зажмурившись от удовольствия, Микеланджело размышлял, чего ему теперь хочется. И хочется ли вообще.       Рафаэль уже лопал следующее. Быстро, кажется, едва ли разбирая, что он там ест. Майки с весёлым недоумением покачал головой. Ну ладно бы, просто пиццу трескали, так тут всё логично: кто быстрее сожрал свой кусок, тому достался и чужой. Но здесь-то совсем другой разговор! А распробовать? А посмаковать? А насладиться?       — Слушай, куда ты так спешишь? — тихо спросил, выбирая. Вот это должно быть прекрасно. Шоколадный крем на шоколадном бисквите, политый сверху шоколадом. И вишни, крупные вишни внутри. Идеальное сочетание.       — Если Лео вернётся? — усмехнулся Рафаэль. И не удержался, воровато оглянулся на дверь.       — Ты слышал Донни, у нас часа два, не меньше. Не вижу смысла спешить. Или ты по принципу «не съем, так понадкусываю».       — О, поверь мне, я всё съем! — тихо рассмеялся хулиган. — Даже крошки со дна коробки пособираю! Я говорил тебе, что это сработает.       — Я знал, — Майки облизывал перемазанные сливочным кремом пальцы. — Но всё равно не был до конца уверен. Мне казалось, что Лео — не настолько паникёр!       — Это ему награда за все его паники. Достал истерить, — Рафаэль наконец справился с большим эклером и взглянул на брата. — Из-за него мы пропустили в прошлом месяце два баскетбольных матча. Почему? Потому что у Лео было предчувствие. Не попали в пиццерию — почему? Потому что Лео показалось, что за нами следят. Не увидели классный фильмец — почему? Потому что лидер решил, будто мы и так мало спим. Вот теперь он обойдётся без пирожных. Почему? Потому что истеричка.       — Как Эйприл на это согласилась? Принести пирожные и бросить под дверью?       — А ей что? Поверь мне, Эйприл рада его проучить не меньше нас, мелочь — а приятно. Сама нашла кондитерскую с авторскими сладостями, чтобы соблазнительно выглядела коробочка. Эйприл тоже Лео в последнее время достал. Лупит на тренировках почём зря, приучает, видите ли, к реальным боям.       — Это да, — Майки даже не спорил. — Донни жаль…       — И Донни твой обойдётся. Не был бы таким бесхребетным, не сидел бы сейчас в лаборатории. Ел бы вместе с нами. Тарелку полижет, он там себе на неё хорошо крема и сливок накидал!       Майки покачал головой, а Раф, нагло улыбаясь, потянулся за следующим лакомством.       Донателло слышал. Он всё-таки вырвался из лаборатории. Только потому, что Леонардо заметил, как от холода у учёного дрожали пальцы. Отпустил, а сам остался надзирать за реактивами. Как будто что-то в них понимает.       Услышав слова Рафаэля, Донателло замер. Решил, что после тирады о Леонардо выйдет и поддержит братьев. И Майки о нём вспомнил… Но следующая фраза окатила учёного, как ведро ледяной воды. Обойдётся, значит. Бесхребетный. Мутант не выдал себя, хотя стало так обидно — хоть выйди и накостыляй обоим братьям по шее. И то он чувствовал, что этого будет недостаточно, чтобы успокоиться. Требовалось придумать что-то… Что-то. Что-то такое же жестокое. Унизительное. Обидное. Майки ладно, хотя тоже не мешало бы. Но Раф!       Стремительно, бесшумно Донателло возвратился в лабораторию. Леонардо сидел на краю его рабочего стола и был занят — глубокомысленно качал ногой. Поднял глаза и удивлённо спросил:       — А чай?       — Не до чая, — неожиданно строго отозвался учёный. Подбежал к длинной рабочей столешнице, схватил какую-то пробирку. Поднял её и потряс, показывая лидеру. Лицо его было встревоженным. — Ты это видишь?       — Ну?       — Что — ну? Видишь или нет?       — Серые сопли какие-то… И что? — Леонардо нахмурился. — Ты что, хочешь сказать, что это ненормальный цвет? Ты чего-то другого ждал?       — Ждал, конечно, Лео! Реагент должен был окрасить крем в зелёный, а не в серый! Ты понимаешь, что это значит?       — Да говори ты толком! — вспылил Леонардо, спрыгивая со стола. — Знаешь же, что, кроме тебя, никто в этом не разбирается!       — Значит, что еда отравлена! Почему я должен тебе это объяснять?! Ладно бы, Майки так тупил, но ты! Скорее… Нужно отогнать оттуда братьев, может быть, пары от яда распространяются по кухне, а они там сидят! Быстрее, Лео!       С мрачным удовлетворением Донателло наблюдал всю сцену. Как орал на братьев Леонардо, увидев, что они сожрали почти всё угощение! С каким наслаждением учёный сообщил, что высочайшая концентрация яда как раз в эклере! Какие там уговоры позвонить Эйприл — Леонардо как с цепи сорвался, ничего не хотел слушать. Ругался, метался по кухне, а ошеломлённые Микеланджело и Рафаэль никак не могли взять в толк, что произошло. Учёному стоило большого труда не выдать обман, не рассмеяться от одного их вида.       — Что ты стоишь, Донни? Что делать?! — лидер, наконец, вспомнил об учёном. Как раз тогда, когда пришла пора принимать срочные и решительные меры по спасению братьев. Кажется, оба всерьёз засомневались, что коробка была доставлена под дверь убежища именно Эйприл. Глядели на Донателло широко раскрытыми от недоумения и закрадывающегося страха глазами.       — Абсорбенты. Клизма. Для начала, — вкрадчиво сообщил учёный. — Дальше будет видно по их состоянию. Я попробую приготовить противоядие на основе исходных материалов. Это, — он взял коробку с оставшимися четырьмя пирожными, — я забираю для исследований. Лео, проследи, чтобы все мои требования были выполнены! Это не шутки и не игра!       Леонардо даже в бою не всегда не проявлял столько силы, сноровки и собранности. Выпихал младших в коридор, оттуда (Донателло слышал по голосам) в ванную комнату, обоих сразу. Чтобы не портить себе аппетит, учёный предпочёл не думать, как именно выполнит его указания брат. Заварил чайный пакетик, прихватил с собой коробку. Закрывшись в лаборатории, неторопливо выбрал пирожное. Довольно улыбнулся. Покосился на дверь.       — Посмотрим, кто еще останется в выигрыше. Лео от вас теперь не отстанет, пока не увидит всё ваше меню за истёкшую неделю. Впрочем, — Донни с наслаждением откусил нежный бисквит, — меня это уже не касается!