Эскизы на тему...

      Дверь в ванную комнату была приоткрыта, и зрелище, открывшееся Леонардо, показалось ему весьма странным. Рафаэль стоял перед зеркалом и внимательно разглядывал свое отражение. Повернулся к нему боком. Потом лицом. Развернулся и попытался заглянуть себе за спину. Безуспешно, разумеется. Снова уставился на свое отражение, опершись руками о раковину. Повернул голову, оглядывая шею и плечи.       — Ты в порядке? — осторожно уточнил Леонардо, все это время тихо наблюдавший за братом.       Рафаэль подскочил от неожиданности.       — Блин! Че ты крадешься?!       — Оттачиваю навыки, — беззлобно пошутил лидер. — Так чего ты тут крутишься, я не услышал ответа?       Рафаэль замялся. И потом нехотя проворчал:       — Да фигня какая-то. Я всегда застегивал пояс, — он выразительно кивнул на поясной ремень, — на эту дырку, четвертую. А сейчас он еле-еле сошелся на третью.       Леонардо внимательно посмотрел на брата, пряча улыбку.       — Тебе объяснить, что это значит?       — И так все понятно. Ты просто ночью пробрался в мою комнату и ушил броню! — рыкнул хулиган. Взгляд его снова был прикован к собственному отражению.       — Ах, конечно, я упустил из вида твою проницательность, — рассмеялся Лео, привалившись плечом к дверному косяку и скрестив руки на груди. — Думал, ты решишь, будто ты, ну, не знаю… нажрал пару-тройку лишних килограммов?       — Слушай, вот не нужно этих разговоров, — Рафаэль обернулся и попытался со всей категоричностью выпихать старшего из ванной и захлопнуть дверь. Ничего не вышло: Леонардо, добродушно улыбаясь, даже с места не сдвинулся. Стоял, как гранитная скала. Хулиган бросил попытки и попытался выйти сам, но и здесь ему мешал лидер.       — Что, застрял? — с притворным сочувствием уточнил старший. Рыкнув что-то нечленораздельное, Рафаэль вместе с Лео вывалился в коридор. Засмеявшись, тот бросил вслед, — я знал, что однажды это произойдет. Вы с Майки едите всякий мусор, совершенно не соблюдаете баланс полезных микроэлементов, питаетесь беспорядочно. А ты, Раф, иногда ешь ночью. И можешь не фыркать, я неоднократно слышал и наблюдал твои полуночные рейды на кухню. И ты-то ладно, пару недель в качалке и, может быть, все сбросишь. Но вот за Майки с его пристрастиями мне не мешало бы взяться. Впрочем, — Леонардо шел по пятам за младшим и уже почти видел, как от злости у него, того и гляди, раскалится и задымится панцирь, — я мог бы и тебе помочь. Чтобы уже через несколько дней твой пояс застегивался как положено.       — Я просто пару дней посижу на воде. И вес стабилизируется! — огрызнулся Раф, не оглядываясь. — Безо всяких ПП, кбжу, ЗОЖ и прочей ахинеи, которой сейчас весь интернет завален!       — А, ну, как скажешь, — Леонардо ухмыльнулся, отставая. — Но, если потребуется помощь, ты всегда можешь ко мне обратиться!       — Ага, спасибо! — и про себя проворчал, — не дождешься!       Рафаэль действительно два дня ничего не ел. Только хлебал воду стаканами и не вылезал из тренажерного зала. Мужик сказал — мужик сделал. Однако каково было его разочарование, когда весы сначала послушно показывали числа все меньше и меньше, а потом неожиданно скакнули вверх. От досады хулиган едва их не расколотил. Донателло, случайно заметивший его расстройство, отозвался:       — Ты увеличил физическую нагрузку, а в первые дни это неминуемо ведет к накоплению жидкости в организме. Могут возникнуть отеки. Плюс ты не ешь, конечно, организм, находясь в стрессовой ситуации, начинает копить все, что только может. Так ты можешь мучиться довольно долго.       — И че делать?       — Да просто начни питаться как положено.       — Как положено — это как? — угрюмо проворчал хулиган.       — Попроси Лео понаблюдать за твоим питанием. Он, как ты можешь заметить, в прекрасной форме.       — Ага, потому что целыми днями жрет один рис без соли. На такие жертвы я не согласен!       — Не обязательно, — мягко улыбнулся Донателло, — есть исключительно несоленый рис. Многие блюда вкусны и полезны и способствуют поддержанию хорошей физической формы.       — Как же ты противно говоришь, — Рафаэль сморщился. — Тебе бы какой-нибудь нудный блог вести!       Донателло рассмеялся и больше ничего не добавил. Пришлось сдаваться. Леонардо, будь он неладен, точно знал, что Раф придет за помощью. Но был, как всегда, вежлив и сдержан, хотя Рафаэль мог бы поклясться: когда лидер открыл дверь своей комнаты на стук, глаза его блестели от удовольствия.       — Э-э-э… — Микеланджело, улегшись грудью на столешницу, разглядывал содержимое своей пиалы. Как можно ближе. Даже пальцем потыкал. Облизнуть не решился.       — И что это? — Рафаэль безо всякого энтузиазма смотрел на мутное комковатое нечто. Пахла жижа знакомо, но не внушала ни доверия, ни желания ее попробовать.       Донателло промолчал. Он хотел, конечно, заметить, что не нуждается в таких мерах, как Рафаэль и Микеланджело, и с большим удовольствием съел бы, например, омлет с жирненьким беконом. Но, войдя на кухню и увидев, что порции у всех совершенно одинаковые, наткнулся на взгляд Леонардо. Отчаянный, просивший поддержки взгляд. И ничего не сказал. Зная, что Лео, взявшись за что-то, делает это хорошо, ученый смирился с необходимостью разгрузочных дней. Надеялся только, что полезное питание старший хотя бы пробовал перед подачей.       — Это овсяный кисель. Он улучшает пищеварение… — бодро начал Леонардо.       — И ухудшает настроение, — насмешливо заметил Микеланджело. Рафаэль весело фыркнул. — Ты уверен, что нам нужно это есть, бро? А другая еда на завтрак… В смысле — вообще еда будет? Потому что это — точно несъедобно!       — Будет, Майки. Творожный рулет и кофе. А пока — кисель!       — Слушай, Лео, — серьезно проговорил Рафаэль, отодвигая от себя пиалу. — Я знал, что ты примешься надо мной издеваться. Но чтобы так… Давай свой рулет. Эту хрень я не буду.       — Ты еще даже не пробовал!       — И не стану.       — Раф, у нас был уговор. В конце концов, мне надоело слушать твою одышку на тренировках и все время оглядываться, чтобы тебя не пришибли в бою, — взгляд Лео стал ледяным.       — Одышку?! Это когда это ты такое за мной замечал?!       — Не только он, — Донателло спокойно ел кисель ложечкой. Перехватил безмолвное сообщение, зашифрованное в еще одном мгновенном взгляде старшего брата, и отыграл свою реплику как по нотам. На ярость Рафаэля ответил непоколебимым спокойствием Фудзи. — Но тебе же слова не скажи. Сейчас уже ты сам заметил, что проблема есть. Поэтому сделай одолжение. Закрой глаза и залпом опрокинь в себя эту штуку. Если, конечно, тебе не слабо.       Скажи это Леонардо, и пиала немедленно полетела бы в него. Произнеси подобное Майки, и не обошлось бы без драки. Но Донни… Рафаэль опешил. Ярость смешалась с непониманием и недоверием. Донателло редко когда вставал хоть на чью-то сторону в семейных спорах. Он до конца держал нейтралитет. Не давал оценок, характеристик и не высказывал свое мнение полностью, без обиняков. И, если уж Донни открыл рот и поддержал Лео, значит, меры требовались. И при том самые решительные.       — Ты же не станешь… — Микеланджело сморщился, когда Раф, зажмурившись, выпил скользкое теплое содержимое. На мгновение показалось, что это была просто овсянка. Только ее кто-то до этого пережевывал. Додумывать мысль Раф не стал, а то вся порция немедленно вернулась бы обратно тем же путем. Майки уважительно покивал. — Смотрю, зашло. Хочешь еще? Мне, конечно, очень бы хотелось съесть самому, но чего не сделаешь для любимого брата! — он тихонько подвинул тарелку поближе. Хулиган выразительно взглянул на него. — Что-то ты подозрительно молчалив. Ты это вообще проглотил? Или оно стрянет в горле?       — Майки, прекрати, — спокойно перебил Леонардо. — Ешь.       Микеланджело вяло пошлепал ложкой по сероватой поверхности. Вздохнул. И, следуя примеру Рафа, взял в руки пиалу и разом выпил. Растягивать китайскую пытку, как Донателло, у него бы точно не хватило сил. В принципе, сносно. Но не пицца. И не хот-дог. И не сандвичи. И не… вот бы Раф быстрее похудел, чтобы можно было есть что-то действительно вкусное, а не какие-то сопли…       — Давай свой рулет, — буркнул темперамент. — И кофе. Надеюсь, ты освоил этот сложный навык? У тебя хватило ума сварить молотый, а не какое-нибудь растворимое барахло?       — Слушай, он старается для тебя, прекрати, — спокойно произнес Донни. — Чтобы ты знал, Лео всю ночь сидел и подсчитывал показатели для тебя. Это не три минуты дела.       — Ты-то откуда знаешь? — недовольный оттого, что пробудили его совесть, спросил хулиган.       — Потому что он сидел в моей лаборатории и мешал мне работать, — Донни улыбнулся.       — Рулет! — представил Леонардо, доставая длинное блюдо из холодильника. Выглядело оно куда аппетитнее, чем предыдущий кулинарный выкидыш. И Раф с Майки тут же схватили по куску, выбирая побольше. Откусили. Рафаэль так и остался сидеть с набитым ртом, а Майки, схватив салфетку, немедленно выплюнул содержимое.       — Это что такое? Там какая-то трава!       Леонардо уставился на братьев. Ученому показалось, что он вот-вот психанет от обиды. Но выдержка и на этот раз не изменила лидеру. Игнорируя Майки, он оперся руками о стол и пристально смотрел на Рафаэля.       — Глотай!       — Лео, ты вообще это пробовал? Там какая-то пресная зелень! И невкусный творог! И вообще тут какой-то рыбный привкус! Ни специй, ни соли, там даже мяска нет! - жалобно воскликнул младший.       — Это рулет из обезжиренного творога, без сахара, соли и приправ и с добавлением ламинарии! — все так же глядя на Рафаэля, процедил лидер. — У вас выработались дурные вкусовые привычки! Ваши рецепторы постоянно требуют химических добавок, и вы не воспринимаете хорошую домашнюю еду! Глотай, Раф, черт бы тебя побрал! Жуй и глотай!       Донателло едва не рассмеялся. Он был солидарен с Леонардо — давно в доме не было ничего действительно полезного. И не испытывал никаких проблем в связи с отсутствием каких-то вкусовых изысков. Но та концентрированная злость, с которой старшие братья таращились друг на друга, и Раф, больше похожий с набитым ртом на хомяка, чем на черепаху… Оставаться серьезным было крайне сложно. Опустив голову, стараясь не смотреть ни на одного, ни другого, Донни подумал, что завтрак пора заканчивать. Рафаэль проглотил-таки рулет и прорычал:       — Кофе, я так понимаю, ты тоже изуродовал.       — На обезжиренном молоке. Без сахара. И без сахарозаменителя. И без меда. Была мысль предложить тебе пить цикорий. Он полезнее.       — Ты на своей полезности помешался! Всему есть предел, — Раф встал из-за стола. — Спасибо за угощение. Если обед будет похож на это, — он взглянул на стол, — то у меня сегодня разгрузочный день!       Уныло глядя брату вслед, Микеланджело негромко проговорил:       — Блинский, Лео… Это и правда вообще не очень…       — Это — очень, Майки. Вы с Рафом отвыкли от простых продуктов.       — Ну, и я бы не сказал, что нам было от этого плохо, — вздохнул младший.       — Слушай, — Леонардо устало опустился на стул, — хоть ты отстань, а? Считаешь, что Рафу на благо лишний вес и тот образ жизни, который вы ведете — пожалуйста. Ты носишься, как реактивный, и тебе ничего не делается. А у него уже начались реальные проблемы. Вот и решай, чего ты хочешь: помочь ему или навредить.       — Да помочь, конечно, — Микеланджело понимающе кивнул. — Но мне его жаль. Он на этом ПП того… просто подохнет.       Лежа в постели, Рафаэль слушал, как печально урчит пустой желудок. Смотрел в потолок. Вместо серого бетона видел картины — одна краше другой. Бургер с толстой жирной котлетой, с расплавленным желтым ломтиком сыра, хрустящим зеленым салатом и свежими колечками помидора. Пиццу, с отрезанного треугольника которой четыре сыра стекали на тарелку густой золотистой лавой. Толстый кусок превосходной лазаньи, пропитанной томатно-мясным соусом и посыпанной солоноватым сухим пармезаном. Желудок взвыл, прилипнув к позвоночнику. Рот наполнился слюной.       — Проклятье! Так нельзя! — Рафаэль рывком сел в кровати. — Я себе язву заработаю!       Неожиданно раздался стук в дверь. Тихий, едва слышный, похожий на какое-то царапанье. Хулиган нахмурился. А дверь между тем приоткрылась, и в комнату проскользнул Микеланджело. На всякий случай оглянулся, убедившись, что никто его не видел, и запер створку на ключ.       — Ты как? — он присел на край кровати, сочувственно глядя на брата.       — Плохо! Жрать хочу, — проворчал хулиган. — Ты че пришел? Издеваться?       — Не, — Майки улыбнулся. — На!       Он протянул брату сверток в хрустящей упаковке. Рафаэль только начал разворачивать бумагу, как ноздрей коснулся дивный запах острого жареного мяса. У хулигана едва руки не затряслись. Нетерпеливо разорвав пакет, увидел греческий гирос. Впившись в него зубами, отрывал крупные куски, почти не жуя, глотал.       — Где достал? — утолив первый голод, спросил хулиган.       — Там больше нет, — с веселой улыбкой наблюдая за старшим, хмыкнул Микеланджело. — Слушай, ты подавишься! Не спеши так. И комнату потом нужно будет проветрить, если зайдет Лео, он учует запахи.       — Фофол ф фофу тфой Эео! — пробубнил хулиган с набитым ртом.       Микеланджело рассмеялся, покачав головой. И заметил:       — Не думаю, что он туда пойдет. Но речь не об этом. Так от вашей с лидером затеи не будет толку. Ты будешь весь день воротить лицо от его кулинарии, а ночью жрать фастфуд. И пытка будет длиться вечно. Нужно что-то придумать. Он отстанет от тебя, если твой ремень застегнется как положено. Ну так, может, мы немного схитрим? — и Микеланджело вынул из поясного кармана крупный гвоздь. — Давай броню сюда.       — Но… — Рафаэль взглянул на младшего. На лице его отразилась неготовность так просто решить проблему. С одной стороны, он не хотел показаться слабаком, речь шла всего-навсего о еде. Майки же как-то приноровился лопать стряпню лидера. Донателло — тот вообще никогда не жаловался. И ему сдаться было как-то позорно. Но с другой, продолжать измываться над собственным организмом, пусть даже во благо, не было никакого желания.       — Что, овсяный кисель все-таки пришелся тебе по вкусу? — усмехнулся младший, видя его сомнения.       Рафаэль молча указал на верхний ящик комода. Смотрел, жуя гирос, как Микеланджело вытащил пояс и осторожно, отмеряя расстояние, пробил дополнительные дырки. Угрызения совести за нечестную игру еще пытались его беспокоить. Но одна мысль о пресном пюре из брокколи, безвкусных нутовых котлетах или отвратительно горьком кофе немедленно заставили совесть замолчать. Да, Леонардо, кажется, нашел свой кулинарный конек. Но хулиган предпочел, чтобы так ужасно старший питался в одиночку. Облизывая перепачканные в чесночном соусе руки, Рафаэль довольно улыбнулся.       — Мелкий, я тебя обожаю.       — Ты передо мной в долгу, — рассмеялся Микеланджело. И тут же добавил, — я шучу. Не тот случай. В общем, давай, не проколись завтра. Оставь дверь приоткрытой, пусть комната проветривается. И не дыши на Лео чесноком, — он снова засмеялся. — А то вся затея провалится. Доброй ночи!       И младший ушел. А Рафаэль, довольно улыбаясь в темноте, думал о том, что самое лучшее, что было создано человечеством — это разнообразие еды.       — И что, хочешь сказать, за один день голодовки на тебе сошлась броня? — Леонардо недоверчиво смотрел на застегнутый пояс. На четвертую с края дырку, как положено.       — Спасибо тебе и той скользкой дряни, — беззаботно улыбнулся Рафаэль. Проходя мимо, зачем-то отвернул лицо, точно рассматривая что-то в с детства знакомой гостиной.       — Погоди-погоди, — Леонардо ухватил брата за край карапакса. — Давай еще одна, контрольная проверка? У Донни в лаборатории есть весы…       — Нет, Лео!       — Чего ты упираешься? Если действительно все в норме?       — Я просто не понимаю, почему ты мне не доверяешь! — Рафаэль старался высвободиться.       — Доверяю, но хочу быть полностью уверен в том, что твое здоровье под контролем! — лидер упорно тащил младшего в лабораторию. Ворча и ругаясь, понимая, что контрольное взвешивание неизбежно, Рафаэль поплелся следом. И, совершенно расстроенный, проходя мимо Донателло не заметил, как братья перемигнулись за его спиной.       — Ты подкрутил весы? — почти беззвучно прошептал Леонардо. Донни едва заметно кивнул. Когда Рафаэль увидел цифры, лицо его перекосило от удивления и тревоги. Он поднял голову. Подойдя, Леонардо не без труда просунул пальцы под его ремень, попытался оттянуть и притворно вздохнул, — видимо, кожа растянулась. Сам видишь — беда…       Когда за расстроенным хулиганом закрылась лабораторная дверь, Леонардо взглянул на ученого. Подошел, и братья тихо хлопнули друг друга по ладоням.       — Не волнуйся, — усмехнулся Донателло. — Этот номер у них не пройдет. Еще пару недель Майки и Раф обречены сидеть на диете, потому что на все его лишние пару кило я набросил еще десять.       — Отлично, — отозвался Лео. И улыбнулся. — Будут знать, как лопать гирос по ночам! Кстати, — он довольно улыбнулся, — было вкусно. Откуда ты узнал об этой точке? Потому что полезное полезным, но такую вкуснятину я бы не отказался есть почаще!       — Стоило всего лишь проследить за Майки, — кивнул с улыбкой Донателло. — Я был уверен, что после твоих экспериментов на кухне они начнут искать пропитание среди ночи за пределами дома. — Братья помолчали. Наконец, ученый взглянул на старшего. — А что на завтрак?       — Рис.       — Пресный?       — Пресный.       — Так и быть, поддержу твои начинания и сегодня. Но за гирос ночью пойдешь ты, — усмехнулся Донателло.       — Договорились, — улыбаясь, кивнул Леонардо.