Эскизы на тему...

      — Ра-а-а-аф! Раф, пожалуйста! Ну Ра-а-аф! — Микеланджело уже практически уселся на пол, уцепившись пальцами за столешницу около локтя брата. Рафаэль был занят — сосредоточенно клеил макет катера. И на младшего никакого внимания не обращал. Уныло следя глазами за его перепачканными в клею пальцами, Майки прекрасно понимал, что ныть совершенно бесполезно. Максимум, что можно было выпросить — Рафаэль возьмет его за панцирь и выволочет из комнаты, оставит за закрытой дверью. Хорошо, если только пока закончит работу. А то и на всю ночь. Но попробовать все-таки стоило. Глубоко, прерывисто и громко вздохнув, явно страдая, Микеланджело завел на брата жалобные голубые глазищи. Заскулил, — Ра-а-аф!       — Мелкий, я тебя сейчас выгоню, — Рафаэль, низко склонившись над поделкой, медленно, осторожно прилаживал какую-то крошечную детальку. Голос его звучал ровно, равнодушно. Почти как у Лео. Отвратительно, в общем. В этом они с Леонардо, кстати, были очень похожи, и Майки совершенно не понимал, как в восемь лет можно обладать таким терпением на какую-то бесполезную мелочевку. Куда как интереснее было носиться по подземным тоннелям. Гонять крыс лучами мощных фонариков. А можно было прыгать в мутные озерца застоявшейся воды и изображать подлодки. И еще орать в узкие трубы и слушать, у кого эхо будет дольше повторять дурной, леденящий кровь крик. Да мало ли, чем можно было заняться в перерывах между наставлениями папы Сплинтера и небольшими делами по дому. Но нет. Сидит вот. Клеит.       — Я уже хочу спать, — заныл Микеланджело особенно горестно, подпуская в голос слезное дрожание. Ну вот-вот заревет.       — Так ляг и спи, я тебе что, мешаю? — Рафаэль даже головы не повернул.       — Я не могу спать без сказки! — недовольно заворчал младший. — Ты что, не знаешь, что ли?       — Слушай, сходи к Донни, попроси у него какую-нибудь книгу… ах, да! — и вот тут он отвлекся. Взглянул на брата с явным превосходством, — ты же читать не умеешь. — Микеланджело надулся. Но Рафаэль недолго ликовал, ему стало скучно, и он снова вернулся к своему катеру. — Ну, попроси у него аудиокнигу, что ли! И у Лео его ненаглядный плеер. Может, даст, расщедрится. А то он с него пылинки сдувает…       — Я уже все переслушал, что есть в записях у Донни, ты знаешь, — уныло пробормотал Майки. Уткнулся носом в торец столешницы. Глядел. Руки у Рафаэля, несмотря на кажущую грубость, на крупный размер, ловкие, пальцы аккуратные, бережные. Держа пинцетом крошечный руль, приблизив его к яркой настольной лампе, хулиган осторожно красил деталь в черный цвет тоненькой, подстриженной ножницами кисточкой.       — Тогда пристань к самому Донни, ну в конце-то концов, — кажется, терпение старшего потихоньку заканчивалось; дрогнула рука, он испачкал черной краской пальцы. Опустил деталь и взглянул на младшего брата. — Что ты ко мне пристаешь каждый раз?! Можно подумать, что в доме, кроме меня, больше никого нет!       — Ну, есть… — нехотя признался младший, поднимаясь на ноги. Медленно, неуверенно, под тяжелым пристальным взглядом брата направился к двери, понимая, что все, довыделывался. Изгнан. Уже даже пришлось взяться за дверную ручку, когда Рафаэль все-таки отвел глаза и вернулся к катеру. Решив использовать последнюю возможность, Микеланджело обиженно заметил, — это, кстати, ты виноват!       — Чего? — Рафаэль поднял голову и уставился в стену перед собой.       — Ты, говорю, виноват!       — Ты с какого дерева свалился, мелкий? — хулиган недоуменно взглянул на Микеланджело. — Я виноват, что ты не можешь уснуть без моих историй? Потрясающе…       — Конечно, ты, а кто еще? Никто дома не умеет рассказывать так интересно! И мне теперь не спится под нудятину Леонардо и всякие заумничанья Донни. Папа — тот вообще не умеет рассказывать. У него все как-то пресно. Вот. Ты меня приучил к своим сказкам. Я теперь заси…замы…       — Зависимый, — со вздохом подсказал Рафаэль, взглянув на катер. Не сегодня он его будет заканчивать. Точно не сегодня. Борясь с недовольством, потянулся и стал собирать инструменты, закручивать баночки с краской. Микеланджело, неловко переминаясь с ноги на ногу, не решался подойти. До конца не верил в свою удачу. Или Раф просто обиделся, сейчас накричит на него и выгонит из комнаты подзатыльниками… Но старший обернулся и недовольно фыркнул, — ты че там застыл? Иди сюда.       — Юху! — Майки в один момент подбежал к кровати, подпрыгнул, перекувыркнулся в воздухе и рухнул на спину в одеяла. Под крепким панцирем жалобо звякнули пружины старой кровати. Быстро скрутившись, оставляя место старшему рядом, сложил руки под щеку. Приготовился.       Рафаэль сначала закончил с уборкой. Не хватало еще, чтобы бесценные краски, добытые с таким трудом, пришли в негодность. Потер пальцами следы на коже — высохла, значит, руки можно не мыть. Забрался на кровать, плечом и бедром отодвигая младшего подальше. И уставился на него.       — Ну?       — В смысле — ну? — Майки опешил. — Это ты «ну». Давай, рассказывай!       — А я не знаю, о чем, — буркнул хулиган, скрестив на груди руки и задумчиво рассматривая пятнышки черной краски на своих пальцах. — У меня сегодня совершенно нет вдохновения что-то сочинять! Ты вот меня отвлек, и у меня испортилось настроение. Так бы я, может, докрасил свой катер и был бы доволен. А сейчас…       — Ра-а-а-аф! Раф, пожалуйста! Ну Ра-а-аф! — как заезженная пластинка, заныл младший. Для верности даже потряс брата за локоть. — Я больше тебя не буду отвлекать, честно! Только сегодня! Один разик.       — Обещаешь? — Рафаэль недоверчиво взглянул на него.       — Да-да-да!       — Ладно. Сегодня буду рассказывать тебе про Дракона. Огромного страшного Дракона, который жил далеко-далеко в горах, на развалинах большой старинной крепости. Чешуя у дракона была коричнево-золотая, и ночью среди камней его невозможно было разглядеть. Зато днем Дракону приходилось прятаться от случайных путешественников и редких пастухов, забредавших в те края.       Дракон был очень хитрый. Он никогда не воровал принцесс из соседних королевств. Подкрадываясь ночами к замку, он разговаривал с ними так сладко и красиво, что девушки сами следовали за своим мучителем, принимая судьбу пленниц добровольно.       — Они что, дуры? — изумленно спросил Микеланджело. — Как можно доверять словам? Это же просто…слова… их же как бы и нет?       — Сказал Майки, который без этих самых слов уснуть не может, — коварно ухмыльнулся Рафаэль. Микеланджело надулся, скрутился калачиком, обхватив себя руками. И, кажется, крепко задумался. Хулиган терпеливо молчал, ожидая. Наконец, младший неуверенно улыбнулся.       — Ладно, допустим, они не такие уж и дуры… И что дальше, Раф? Что с Драконом было дальше?       — В общем, Дракон выманивал принцесс из замков, те сбегали с ним и селились в почти разрушенной крепости, становились там хозяйками. А, когда за ними приходили их принцы, Дракон без сожаления сжирал всех до единого. Жил Дракон долго, и много принцесс побывало в его крепости. Пока, наконец, не попалась ему княжеская дочь из далеких северных земель.       Она была не такая красивая, как другие, но очень умная. И однажды, когда Дракон прилетел под стены ее замка, она, не дожидаясь, сама вышла к нему навстречу в черную, непроглядную ночь. И заговорила с ним. Заговорила так нежно и напевно, что впервые в жизни огромный ящер заслушался. Она рассказывала ему легенды, которые хранили древние короли и передавали сквозь века своим потомкам. Рассказывала ему о мертвых морях, ушедших в земли, и о родившихся из тех земель чудовищах. Говорила о лесах, которые верхушками своих деревьев цеплялись за облака. Напевала о мирах, рождавшихся из звезд и угасавших так же внезапно, как и рождавшихся. Шептала о дивных существах, наставленных мудрыми Химерами, плутавших среди миров, возрождавшихся среди людей и исчезавших в предрассветном тумане… Впервые за века Дракон засыпал. Голос княжны звучал все мягче, все тише, все ласковее. И, уложив у ее ног огромную голову, Дракон уснул…       Рафаэль опустил глаза. Микеланджело, прижавшись лбом к его боку, спал. Вздрагивали во сне маленькие пальцы. Наверняка хватал меч, чтобы бежать сражаться с Драконом. Не иначе. Слабо усмехнувшись, Рафаэль только пожалел, что спать опять придется в тесноте. Обычно он ходил в комнату Микеланджело рассказывать сказки, и младший оставался на ночь в своей кровати. А сегодня было недосуг. Осторожно, чтобы не потревожить чуткий сон брата, Рафаэль сполз по кровати ниже, удобнее устраиваясь на доставшихся ему сантиметрах матраса. Майки заворочался, но не проснулся. Неожиданно Раф заметил, что дверь приоткрыта. Прищурился.       Поняв, что рассекречен, Леонардо тихонько вошел в комнату, встав в изножье кровати, сложив на черном металлическом каркасе руки. И с улыбкой посмотрел на Майки.       — Тебе чего? — едва слышно спросил Раф.       — Хочешь, я его унесу в спальню? — Лео кивнул на брата. — Тебе же будет неудобно…       — Не, не надо, — для уверенности Рафаэль еще и головой едва заметно покачал. — Пусть спит.       — А чем дело кончилось? — неожиданно прошептал старший.       — Какое дело? — хулиган нахмурился.       — Ну, с княжной и Драконом. Уснул он у ее ног. А дальше что?       — Башку она ему отрубила, вот что, — Рафаэль самодовольно ухмыльнулся, видя, как сморщился брат. Закатив глаза, Леонардо недовольно прошипел:       — Хорошо, что Майки засыпает раньше, чем твои истории доходят до конца и до морали, которой, кстати, не наблюдается!       — О, нет, Лео, ты не прав, — Рафаэль говорил едва слышно, двигался почти незаметно. Потянувшись, все-таки ухватил баночку с краской, которую поставил совсем рядом с кроватью и закрыл не до конца. Кисточка оказалась тут же. Осторожно вымакивая ее и уже примериваясь рисовать длинный завитой ус на веснушчатой щеке Микеланджело, хулиган довольно улыбнулся и подмигнул хмыкнувшему Леонардо, - никогда не нужно спать рядом с тем, кого ты основательно достал, даже если ты великий Дракон!