***
Звон стали доносился с тренировочных площадок, говоря о том, что велась усиленная подготовка. — Справа, щенок! Будь это настоящий бой, тебя бы первого зарубили! — Гюнтер, никогда не славившийся мягким нравом, сегодня и вовсе не стеснялся в выражениях. Солдаты со всем усердием рубили мечами соломенные чучела, каждый раз стараясь подступиться к ним с неожиданной стороны. Кто-то тщательно протирал меч ветошью, разговаривая с соседом. Обыденные разговоры на тему сегодняшнего ужина, или же просто бытовые сплетни, некоторые солдаты обсуждали приёмы боя... Когда Лили вышла из закутка, где располагался вход со двора в замок, воины замолчали. Не было больше весёлых разговоров, похабных шуток или обмена колкостями. Гробовая тишина... но люди как-то не спешили вставать со своих мест, чтобы поприветствовать правительницу. Солдаты лениво поднимались на ноги и неторопливо кланялись. Никто не был рад её величеству — не после того, как она разогнала всю армию по углам королевства и запретила высовывать нос. Гюнтер заметил Лилиан не сразу, и был немного удивлён, увидев владычицу в этом довольно неряшливом месте. Главнокомандующий хоть и знал, что королева не чуралась возиться в грязи, учитывая то, сколько времени она проводила в саду. Однако Лилиан Вульф несвойственно было соваться к пропахшим потом бойцам. Привычно потерев повязку на глазу, Акст вытер руки о штаны и поклонился королеве, как и подобает. — Моя королева, обычно у вас не возникало желания спускаться сюда, — Акст обвёл пространство взглядом. Лили проследила за ним, и посмотрела на нескольких воинов — никто не желал пересекаться взглядом с её величеством, находя стены более интересными, нежели эльфийка. — Господин Гюнтер. Я пришла не для того, чтобы с вами спорить. У меня есть деловое предложение, — чётко изрекла королева. «Так почему она не вызвала меня на переговоры прямо к себе?» — подумал Акст, пытаясь найти ответ на лице королевы. Лили вновь обвела взглядом присутствующих, и Гюнтер всё понял — ей нужны были свидетели. Те, кто её недолюбливал. Воин мысленно усмехнулся. «А она стала коварнее...». Все слушали королеву... а она, собственно, этого и добивалась. Нужны были уши и глаза, чтобы каждый впитал в себя то, что она скажет. Прислушались даже те, кто стоял на стене, на возвышении. Лилиан обошла мужчину, присаживаясь на небольшую скамью для отдыхающих. — Приезд султана доказал мне, что нас могут ждать враги, а ещё — что жители Рокдена ежеминутно нуждаются в защите. Многие из бывших невольников покинули город и пределы королевства. Я не знаю, вернутся ли они, но оставшимся я обещала своё покровительство. В этот момент Гюнтер уже успел самодовольно хмыкнуть. «Неужели эльфийка поняла всю важность обороны?». — Однако... Я не буду тратить столько же ресурсов на содержание армии, как это было при моём муже. Сами понимаете, солдаты должны быть готовы к войне всегда... это так. Но в мирное время нужны только лучшие. Их глаза должны быть орлиными, слух волчьим, а хватка — медвежьей. Понимаете, о чём я? — Лилиан оглядела присутствующих, что уже начали шептаться — они догадались о её намерениях. — Вы предлагаете сформировать отдельный отряд? Это внесёт раздор в наши ряды! — заявил Акст, резко взмахнув руками. Солдаты поддержали своего командира отдельными выкриками. — Тогда для чего тут вы, господин главнокомандующий Гюнтер Акст? — осадила его королева, поднявшись со скамьи и заглядывая в суровое лицо воина. — Покажите мне на что способны ваши бойцы. Белые Кирасы будут удостоены лучших мест и жалованья. — эльфийка подняла глаза на стену, полную воинов, — Я должна знать, что я не зря трачу ресурсы для поддержки армии Рокдена, мы не покажемся чужакам слабыми и немощными! Служите мне верой и правдой, и будете вознаграждены! Солдаты засвистели. Лили подошла ближе к главнокомандующему. — Я отправлю письмо всем вассалам, чтобы каждый из них мог получить шанс на место под солнцем, — прошептала она, и удалилась, оставив Гюнтера стоять на месте, смотря ей вслед. Лилиан завернула за угол, прикладывая руку к груди. Она несколько раз глубоко вздохнула, унимая дрожь в пальцах. Голова гудела, а зубы сводило. Сейчас ей так была нужна поддержка... Привычно хотела найти служанку, дабы отправить за Ларком, но осеклась, сжав руку в кулак. Не сейчас, не до тех пор, пока он во власти бывшей невольницы. Она ей верила, поделилась самым сокровенным, а эта женщина так легко отобрала то, чем Лилиан дорожила! Она этого просто так не оставит... В то время, когда королева пыталась самостоятельно справиться с волнением, Ларк обучал Амаю новой песне. Лютня в его руках словно вновь оживала, а мелодия звучала сама собой, ибо улуанка никак не могла уследить за проворными пальцами менестреля. Устроившись у конюшни, они снова и снова заучивали один и тот же текст. Маленькая Ева, упросив матушку сопровождать парочку, пристроилась рядом, молча наблюдая за ребячеством двух взрослых. Девчушка смеялась каждый раз, когда Амая сбивалась, и вместо нужных нот или слов получалась белиберда. Сам же Ларк был довольно настойчивым, но одновременно мягким — сказывался опыт в обучении. Еву это так заинтересовало, что ей самой захотелось попробовать поиграть на заманчивом инструменте, но девочка не решалась попросить. — Нет, милая, всё снова неверно. Повтори последний куплет, — менестрель важно поднял палец вверх, заставляя любимую съёжиться от неловкости. — Я устала. Почему колыбельная должна быть такой сложной?! — возмущённо топнула ножкой Амая, скрестив на груди руки. — Тебе так только кажется, родная, — Ларк мягко провёл по светлым волосам. Ева, наблюдая за парочкой, тихонько зевнула. Бард заметил жест девочки. Он подсел к ней и, не церемонясь, усадил её к себе на колени. Ева не сопротивлялась — Ларка она знала уже хорошо, а он никогда не делал ей плохо или как-то обижал. Наоборот, у эльфа всегда был припасён пряник с королевского стола. Вот и сейчас, Ларк достал из-за пазухи печенье, и сунул Еве в маленькую ручку. Девочка с радостью приняла подарок, поблагодарила, и тут же сунула в рот, уютно устроившись у мужчины на груди. Амая, наблюдавшая за всем происходящим, уловила задорный огонек в глазах барда, и притихла, понимая, что сейчас будет происходить магия. Листва зашуршала на деревьях, зашевелилась изумрудная трава, прилив магии почуяли и лошади недалеко в загоне. Всхрапнув, они нетерпеливо скребли притоптанную землю, но, едва услышав первые слова мелодии, утихомирились, задвигали ушами, прислушиваясь. Ростки потянули стебли, а Ева, уткнувшись носом в конопатую шею, слушала, прикрыв глаза.Ночь темна, лёг туман, Путника влечёт обман, Ты устал, ты мне поверь, Открой сновиденьям дверь. Жёлтые лепестки Что-то шепчут в твои сны, Лёг ты в ложе золотое, В небо не взглянув ночное Буду я твой сон хранить, Я не стану уходить, Ты так слаб и так устал, Ночь подбросит покрывал. Пусть тебя хранит тепло, Звёзды с лунною тропой Нарисуют тебе сны, Только спи. Ночь уйдёт, придёт рассвет, И меня как будто нет, Солнца свет рассеет вмиг Феи лик...
Амая заворожённо следила за происходящим, не веря тому, какое счастье ей было подарено. Она запомнит эту песню навсегда, чтобы петь своим детям. Была уверена, что Ларк научит её ещё не одной песне, и сам будет петь их детям, но эта волшебная колыбельная останется с ней, как напоминание о первой её мысли о семье. Вот и ветер поутих, и цветы отвернулись от барда, склоняя головы в уважительном поклоне. Ева, крепко сжимая во сне печеньку, которая почти раскрошилась в маленьких пальцах, уснула. Ларк ласково гладил по жиденьким волосам, вспоминая, как когда-то во дворце эльфийского короля он так успокаивал детей Демиургса. — Ты потрясающий, — не удержалась Амая, ласково поцеловав возлюбленного в щёку. — Я выучу эту песню и запомню на всю жизнь. Бард ответил лёгкой улыбкой, придерживая сопящую Еву, чтобы не свалилась ненароком. Вечером того же дня он получил приказ явиться в покои королевы, чему был удивлён. Лилиан уже долгое время после той злополучной ночи не звала его к себе. Он все ещё видел заплаканное лицо королевы, чьи надежды рухнули. А виновником этих слёз был именно он. Ларк долго не мог решиться постучать. Только когда сердце перестало выбивать чечётку, он наконец ударил по тёмному дереву костяшками пальцев. Получив разрешение войти, остановился на пороге. Лилиан стояла у окна, величественно взирая на него холодными фиалковыми глазами, но на губах её блуждала нежная улыбка. — Давно не виделись, мой ангел, — от этого прозвища, что дала ему королева, по позвоночнику барда пробежался холодок. Вообще, атмосфера казалась нездоровой, какой-то натянутой. Словно перетянутая струна лютни, ещё один оборот — и лопнет. Эльф молчал, боясь совершить ошибку, поэтому лишь почтительно склонил голову. С лица Лили сошла доброжелательная улыбка, и она как-то резко подошла к столу, доставая из ящика запечатанное письмо. Небрежно бросив его на деревянную поверхность, будто её вообще не касался этот разговор, отошла к окну. — Прочти, — в приказном тоне потребовала королева, и Ларк послушался. Пробегаясь глазами по строчкам, он не совсем понимал значения, хотя сказано всё было предельно ясно. «На основе покровительства её величества Лилиан Вульф Первой, королевы Рокдена, сим разрешено пройти экзамены и получить грамоту менестрелю Ларку Адерину как королевскому барду, дабы иметь неприкосновенность при дворе любого из королей. Ларк Адерин ожидается в течение двух недель в королевстве Нерия для прохождения обучения, которое продлится семь месяцев. С уважением, ректор Нерийской академии изящных искусств Валентин Эннодий». — Лилиан, что это значит?! Ты меня решила сослать? — недоумение так и читалось в алых глазах эльфа. Королева лишь слегка повернула голову в сторону барда, бросая снисходительный взгляд. — Неужели ты думаешь, что я позволю своему дорогому наставнику, другу и сородичу быть бардом-бродягой? Или ты собрался увезти Амаю в Сатреадан? Её не примут. Ты прекрасен в своём искусстве, и было бы огромной потерей, если бы ты оставил такую высокооплачиваемую должность, — королева театрально прикрыла рот рукой, будто сама ужаснулась возможным последствиям, если менестрель её не послушает. — Меня могут убить, или я могу умереть... случайно. Тогда моё место займет другой. Но у тебя всегда будет должность при дворе, и никто не посмеет просто так тебя прогнать. Коллегия бардов — закрытое учреждение, где получают грамоту только лучшие из лучших. А я не сомневаюсь, что ты способен обойти их, даже не прикладывая усилий. Не волнуйся, Амая дождётся тебя... и ваша жизнь, несомненно, будет счастливой! — Лили улыбнулась, показав ряд ровных зубов. Ларк всё это время молча наблюдал за королевой — неотрывно, будто впервые её видел. — Так ты приняла? Ты правда поняла, Лилиан? — Ларк даже как-то глупо заулыбался, с надеждой заглядывая в молодое лицо эльфийки. Женщина обошла широкий стол, сняв с рук белые перчатки и небрежно бросив их на безупречный каменный пол. Она вплотную приблизилась к мужчине, приложив холодные ладошки к его щекам. — Конечно, мой ангел. Я не могу встать против любви эльфа. Да как я могу? Ты для меня всё, Ларк. Понимаешь? Прими этот дар, дай мне отблагодарить тебя за заботу и все твои жертвы, — она прильнула к мужской груди, слушая частое сердцебиение. На глаза эльфа навернулись слёзы, он, не удержавшись, напрочь отбрасывая все формальности, крепко обнял королеву, зарываясь пальцами в её длинные, чёрные с проседью волосы. — Спасибо, — всхлипнул бард, целуя Лили в макушку. — Спасибо, моя милая. На следующее утро был собран отряд, Ларку выдали чёрного жеребца, а в сопровождение десятерых воинов. Как сказал Гюнтер — одних из лучших. Среди солдат Ларк смог узнать Артура, Гареда и Итана. Порядком уже изменившихся за прошедшие годы, но не настолько, чтобы их нельзя было узнать. Особенно Артура. Он подошёл к Ларку и широко улыбнулся. Пышные усы, будто два светлых зверька, шевельнулись. — Судьба моя — тебя сопровождать, певун. Сначала в Рокден, теперь из... а ты совсем не изменился, — протянул Артур, беззлобно рассмеявшись. Ларк был рад видеть знакомые лица, и щекотливое чувство предстоящих приключений невероятно его будоражило. Внутри словно метался рой бабочек, желая вырваться, отчего мужчина с нетерпением поглядывал на ворота. Вчерашняя беседа с возлюбленной после аудиенции у королевы оставила немного смутные чувства. Амая, хоть и согласилась с Ларком, и доводы королевы показались ей убедительными, однако в глазах её он видел сомнения. Улуанка будто чего-то остерегалась, и поэтому всю ночь жалась к его боку, цепляясь за него крепко руками и ногами, а иногда и вовсе просыпалась и целовала его, сонного. Их горячее прощание застали воины. Эльф не сомневался, что в дороге услышит не одну похабную шутку в свой адрес... но ему было плевать. — Забери меня, Ларк, забери, — молила Амая, целуя веснушчатое лицо. — Всё будет хорошо. Ты в безопасности. Я вернусь, и глазом моргнуть не успеешь. Я буду писать тебе, любовь моя, — Ларк притянул любимую вплотную к себе, чтобы оставить горячий поцелуй на её устах. Когда менестрель уже закончил прощаться с Амаей, во двор вышла сама королева. Она бросила беглый взгляд на улуанку, но не задержалась, полностью переключив внимание на менестреля. — Лёгкой дороги, ан... Ларк, — осеклась королева, снова посмотрев в сторону Амаи. Лилиан не удержалась и легко коснулась пальцами руки дорогого ей барда. — До встречи, моя королева, — тихо ответил эльф, задорно улыбнувшись. Когда прощания закончились, мужчины вскочили в сёдла, пришпорили лошадей... Отряд устремился прочь за ворота, в сторону холодных камней и солёных вод Нерии. Лилиан до боли сжала кулаки, провожая рыжее пламя, вскоре превратившееся в маленькую точку на горизонте. Резко развернувшись на каблуках, она ушла внутрь дворца, не посмотрев на улуанку, которая роняла слёзы, не отрывая взгляда от закрытых ворот. Вечером следующего дня в комнатку Ларка ворвались несколько стражников во главе с Гюнтером Акстом. Амая в этот момент прибиралась, то и дело задерживаясь на какой-нибудь вещице любимого, и подолгу держала её в дрожащих руках. Появившаяся стража не удивила улуанку, в отличие от Дола и Бет, которые были недалеко от комнаты менестреля. — Амая, вы обвиняетесь в покушении на её величество! — сурово произнёс воин, положив руку в латной перчатке на эфес меча. Асая медленно встала, сжимая в руках льняную мужскую рубаху. Дол, услышав эти слова, ринулся вперед, защищая подругу. Как она могла покуситься на корону, если всё это время была отстранена от должности?! Солдат угрожающе вытащил меч из ножен, и Бет, боясь за супруга, вцепилась в его руку, оттаскивая назад. — Она имеет право знать! Какие доказательства?! — завопил конюх, сжимая кулаки. Солдат повёлся на провокацию, развернувшись к громкому мужчине и сделав шаг в его сторону. — Королеву пытались отравить! — крикнул молодой стражник. Гюнтер сурово на него посмотрел, но, поняв, что молчать уже бесполезно, вытащил из-за пазухи маленькое украшение. Амая его тут же узнала, а зоркий глаз главнокомандующего заметил реакцию молодой женщины. — Значит, это твоя вещица, верно? — сурово спросил Гюнтер, сделав шаг в сторону. — На этой незабудке были найдены капли яда. Твою комнату осмотрели, Амая, и там нашли этот флакон. — Акст достал маленький пузырёк, внутри которого блестела полупрозрачная мутная жидкость — несомненно, ядовитая. Амая понимала, что противостоять бесполезно, но... Она же не была ни в чём виновата! Такой вздор... но почему-то она знала, что что-то подобное должно было произойти. Но верила, послушалась любимого, хотя хотела бежать. Улуанка шла, еле переставляя ноги, и её сознание медленно покидало тело. После пары шагов, она покачнулась и упала, чуть не ударившись головой, если бы один из стражников вовремя не подхватил её. — Обморок, — констатировал мужчина. — Вот театральщина! — возмутился главнокомандующий. — Чего смотришь? Тащи! — приказал Акст, и группа покинула западное крыло, забрав тело Амаи с собой.