***
Свежая вода с шумом бежала по желобам фонтана. Брызги разлетались в разные стороны, оседая на лепестках ядовитых растений. По извилистым тропинкам, протоптанным в мраморном полу, ползли живые лианы. Кусты волчьей ягоды росли вдоль этих тропинок, достигая самых витражей. Высокие деревья касались изумрудными верхушками куполообразной стеклянной крыши с извилистыми золотыми прутьями. Сбоку от скамьи, разинув пасть и протянув стебли к солнцу, нежилось в тепле экзотическое плотоядное растение. Клинообразный бутон с мелкими зубцами, внутри плоская розовая поверхность, блестящая от ядовитой слизи. Цветок пах сладким нектаром, привлекавшим мелких грызунов и насекомых, которыми растение и питалось. Просунув светлую голову внутрь оранжереи, Клем заворожённо разглядывал сад, вход в который ему был закрыт. Ева стояла за спиной маленького мальчика, дёргая его за белую рубашку. — Клем, пошли. Её величество будет недовольна. Нас высекут розгами! — Ева нервно теребила кончик темной косы, поджимая тонкие губы. Клемент повернул голову к подруге, недовольно сверкнув алого цвета глазами. Юному шевалье было всего пять лет, но мальчик уже умел читать и писать, был сообразительным. Учителя старались на славу. Его обучали военному делу, этикету, грамоте и математике... но всё это меркло перед искусством Фергюса Монтилье. Мальчик часто сбегал с ненавистных занятий, чтобы распорядитель двора показал ему «фокусы». Такой сильный маг при дворе оказался довольно полезным, и обмен знаниями о людской и эльфийской магии имел и свои плюсы. Люди смогли досконально изучить возможность врождённых сил эльфов... и удивиться, что те буквально пропитаны природной силой. Овладеть магией земли люди могли, но подчинить её себе было невозможно. Конклав даже обращался к королеве на предмет возможности связаться с Сатреаданом для детального изучения, и по возможности дальнейших договоров. Но это было невозможно. Эльфы — закрытые существа, и то, что Лили пошла на такой шаг, уже было сверх меры. Да и связываться с родным домом ей всё ещё не хотелось. Она была не готова. Фергюс же показал Лили и возможности людской магии, которая, в отличие от природной эльфийской, черпала свою энергию от резервных источников самой души. Как уже когда-то говорил Монтилье, к магии нужна предрасположенность, без этого её изучение — пустая трата времени. Резерв либо есть, либо нет. Потом же этот резерв возможно развивать и наполнять. Магия могла брать своё начало как от света, так и от хаоса. Свет дарил людям целительскую магию, защитную, возможность создавать сковывающие руны и прочие созидательные заклятия. Хаос порождал разрушения и контроль. Немногие имели право изучать такую магию, ведь такая сила опьяняла. Конклав ревностно хранил секреты развития таких сил, поэтому каждый маг обязан был зарегистрироваться, а отступников находили и убивали. Клемент проявлял серьёзный интерес к знаниям, восхищаясь своей опекуншей. Именно нестерпимая тяга к колдовству Лилиан привела мальчика в запретный сад. Ева оказалась той, кто был заинтересован в мальчике довольно сильно. Уж больно его глаза были ей знакомы. Юный шевалье нашел в девочке доброго и преданного друга, который не против сопровождать его на вылазках по дворцу. Ева с ранних лет облазила его почти везде, где было позволено. — Смотри, какое большо-о-е! — Клем возвел руки к потолку, не отрывая восторженного взгляда от могучего дерева, усеянного жёлтыми цветами. Ева скептически посмотрела на растение, отказываясь к чему-либо приближаться или что-то трогать. Однако любопытство брало своё, и она то и дело приглядывалась к особо интересным экземплярам. Если бы Ева не знала, где они находятся — возможно, даже и поддалась бы искушению коснуться или понюхать цветок, а возможно, и съесть спелый фрукт. Но вся красота, что предстала перед детьми, была обманчиво невинна. Клем же бегал от одного цветка к другому, не скрывая восхищения. Ева только и успевала одёргивать друга, чтобы тот не коснулся или, не дай Бог, не съел растение. — Смотри! — Клемент, указал на разинутую пасть экзотического цветка. По спине у девочки пробежали мурашки, когда она внимательно посмотрела на ряд острых зубов. — Не стоит к нему подходить, Клем, — Ева потянула мальчика за руку. Юный шевалье сурово посмотрел на подругу, сведя светлые брови к переносице и поджав губы. — Ты просто трусиха! — Клем сбросил руку Евы, и тут же рванул к хищному растению. Цветок встрепенулся, листья задрожали. Пасть раскрылась шире, распространяя сладкий аромат сильнее, завлекая мальчишку в смертельные объятия, приглашая коснуться мягкой поверхности бутона. Оно ждало свою жертву, и было бы радо полакомиться маленьким мальчиком — хотя бы только рукой, которую малыш тянул к растению. У Евы в глазах стоял ужас, она отчаянно рванула вперёд, желая остановить друга. Властная рука королевы остановила девочку. Дочка конюха задрала голову, встретившись с ледяным взором госпожи. Королева сильнее сжала пальцы на плече малышки — знак оставаться на месте. — Клемент! — сурово окликнула эльфийка, и мальчик остановился. Можно было бы поклясться, что плотоядный цветок недовольно дёрнул головой-бутоном. Мальчик медленно повернулся, судорожно проглотив вязкую слюну, а страх перед наказанием тут же охватил его. — Да, госпожа Лилиан, — понуро ответил Клемент, боясь смотреть её величеству в глаза. Какое-то время Лили молчала, наблюдая за Клемом. Она была довольна, что он осознавал свою вину... но без наказания такое оставлять было нельзя. — Ты должен быть на уроках, но вместо этого слоняешься по замку, прихватив девчонку! Ты знал, что в сад вход запрещён без моего разрешения? — строго спросила Лили, отпустив Еву, но бросив на неё мимолётный взгляд, чтобы та оставалась на месте. Клем поник. Ровный голос Лилиан действовал парализующе, кровь стыла в жилах. Она никогда не повышала на него голос, говоря тихо, требуя ровно столько, сколько он мог сделать в силу своего возраста. Королева требовала подчинения, а Клем всегда знал, что, ослушавшись, должен пожалеть об этом. Однако Клем не жалел. Никогда. Каждая вылазка в запретные зоны дворца открывала ему что-то новое, приближая его к Лилиан. Она не была его матерью, но строгой воспитательницей и покровительницей. В глубине холодного и пустого взгляда её глаз мальчик видел горечь, поэтому бежал узнать чуть больше того, что говорила ему королева. Он не раз спрашивал её: «Почему ты грустишь?» Лили качала головой и мягко улыбалась. Он спрашивал её о таинственном менестреле, о котором, не смотря на указ, иногда шептались слуги. Он видел огромное дерево с неувядающими бутонами алых цветов. Но и тут Лили лишь поджимала губы, молчала, словно была шпионом. Ева тоже ничего не говорила, храня тайны её величества. Девочка лишь сказала, что Ларк был важен королеве, а под могучим деревом — его могила. Но Клемент хотел быть ближе к королеве, хотел понять её грусть, хотел узнать, что она прятала, поэтому из раза в раз нарушал запреты. Он стоял перед ней, раскаивался, но не жалел, что пробрался в сад. — Знал, — тихо ответил Клем, сжимая в пальцах подол рубашки. Лили сделала шаг вперёд, взглянув на своего питомца-цветок. — Драурага — жестокое растение, оно способно откусить маленькому ребёнку руку до самого плеча. Его острые зубы раскусывают суставы, выдирая конечность, а яд разъедает мягкие ткани, — садистская улыбка появилась на бледном лице, но уши Лили дёрнулись. Мальчик побледнел и сделал шаг в сторону от растения. — Коснись его. Ты же этого хотел, Клемент, — королева двинулась к ребенку, внимательно наблюдая за его лицом. Ева едва стояла на ногах, подняв голову и с мольбой глядя на правительницу. Она не могла поверить, что её величество готова отдать дитя, ради которого она на уши весь дворец поднимала, в пасть этому монстру. Да быть такого не может! Но, учитывая то, как спокойно людей, укравших булку хлеба, отправляли на пытки, сомнения прокрадывались в девичью голову. Клем, встретившись с взглядом покровительницы, задрожал, но сдержал слёзы. Он был мал, ему было страшно, но он знал, что попался, а значит, понесёт наказание. Значит, в следующий раз он не попадётся так просто! А перед ним всего лишь цветок, пускай и зубастый. Он победит растение, не зря его уже готовят стать рыцарем. Сделав шаг, Клем всхлипнул, хищное растение опустило голову, будто намереваясь броситься на него. Страшно. Очень страшно. Клемент остановился. — Я могу сама тебя бросить ему, — холодно произнесла Лили. — Прошу, сжальтесь! — просила девочка, вцепившись в руку королеве. Клемент двигался осторожно, достав деревянный маленький меч, будто он мог его защитить. Ещё шаг — и растение схватило бы юного шевалье. — Остановись! — скомандовала Лили. Оба ребёнка облегчённо вздохнули. Эльфийка медленно подошла к растению и бесстрашно опустила руку ему на бутон. Ева могла поклясться, что цветок заурчал, подобно коту. Клем ещё приходил в себя, расширенными глазами смотря то на Лили, то на чудо-цветок. — Подойди, — тихо прошептала Лили, и протянула к мальчику ладонь, предварительно сняв перчатку. Клем секунду колебался, но всё же сделал несколько шагов вперёд, с опаской оглядываясь на цветущего монстра. Он привычно взял прохладные пальцы в свою ладонь, ощущая безопасность. Он чувствовал, что преодолел какое-то испытание, внутренне ощущая, что стал на шаг ближе к таинственной покровительнице. — Не бойся, — Лили поднесла руку к бутону, и Клем почувствовал, что цветок тёплый, будто лысое животное. Поверхность бархатная, как у персика. Мальчик осмелел и погладил существо всей ладонью, чувствуя под пальцами вибрацию. — Если бы меня не было рядом, он мог тебе навредить. Я не шутила, родной. Придя сюда, ты подверг опасности не только свою жизнь, но и жизнь подруги, — Лилиан подняла серьёзный взгляд на Еву. — Не забывай, про ответственность. Никогда... — эльфийка отвела взгляд, и Клемент вновь уловил ту горечь в глубине её глаз. Мальчик перевёл взгляд на подругу, которая еле сдерживала всхлипы, прикрыв ладошкой губы. Клемент впервые ощутил сожаление. Что бы с ними могло произойти, если бы королева не пришла и не заметила их в саду? Каждое растение в прекрасной оранжерее было ядовитым. Одна ягода способна убить. Но зачем королеве такой опасный сад? Для кого он выращен? Новые вопросы отдаляли юного шевалье от покровительницы, и это ему не нравилось. Он чувствовал что-то жгучее, неприятное в груди. Хотел знать больше. Должен был стать умнее, хитрее и сильнее. — Я понял, госпожа Лилиан. Но... зачем такой сад? — мальчик надеялся, что хоть раз Лилиан посвятит его в свои замыслы. Эльфийка погладила мальчика по голове, прижала к себе. — Всюду враги, милый. И если они глупы, то сами попадутся в ловушку, — Лили отстранилась, заглядывая в его глаза, будто ища в них что-то, но не находя. — Некоторые растения, о которых я забочусь, могут, как и убить, так и спасти, — многозначительно обвела взглядом свой сад. — Когда-нибудь я научу тебя. Клемент чувствовал свою важность, внутри поднималась волна решимости и гордости. Он готов был уже сейчас изучать всё, что даст ему королева. Но он мал... слишком мал. Он хотел бы быстрее вырасти, чтобы ещё немного приблизиться к непостижимой правительнице. В глазах Клема появилось что-то новое, чего Ева раньше не видела. Что-то смутно ей знакомое из детства... Где-то она уже видела этот почти незаметный огонёк в алых очах.***
Ноа был поглощён изучением чертежей и рисунков. Подвальное помещение, которое ему выделили, уже было им обжито. Всюду валялись недоделанные приспособления и механизмы. В углу продавленная кровать, заваленная фолиантами, рядом комод, сколоченный на скорую руку, мягкий ковёр, спасающий от холодного камня. В течение долгого времени мастер работал на её величество без денег и возможности вернуться в родной край. Всё жалованье изобретателя уходило на починку сломанного имущества, пока он не выдал настоящий шедевр. Аппарат, способный самостоятельно передвигаться благодаря углю. За него Ноа получил огромное жалованье и доверие её величества. Ему дали выбор: остаться, или же вернуться домой. Конечно же, Ноа выбрал возможность творить. Он не просто так ушёл из дома, несмотря на просьбы родителей заняться чем-то другим. Они не верили в него. Юноша был поглощён возможностями, которые ему предоставила корона. Слёзные просьбы Лизы, оставленной в далёком цветущем городе, не трогали его. Её письма были полны горечи. Она множество раз просила у него прощения. Но он давно её простил. Ох, его солнечная Лиза... Сколько было довольно волнующих моментов... Габс страшно ревновал любимую к другу, а Лиза из раза в раз бежала к летту, не думая о том, что он даже младше её. Она была ему другом. Милая Лиза, бойкая девчонка, которая не боялась лазать по высоким деревьям, сбивать коленки в кровь и натирать мозоли от рогатки. Он помнил вкус её поцелуя. Такого лёгкого и неумелого, сухого. Несмотря на более старший возраст подруги, она казалась ему невиннее его самого... Габс тогда впервые избил Ноа всерьёз. Он застал их, когда уже покрасневшая Лиза, положив руки на худые плечи друга, смущённо отводила взгляд. В ту ночь Ноа понял, что он должен уйти. Третьего в отношениях быть не могло. Лиза выберет его, но он влюблён в науку, в технику и механизмы. Сейчас юноша мог точно сказать, что он счастлив. Он на своём месте, и все его надежды оправдались, ибо совсем недавно её величество обратилась к нему с просьбой. После наблюдения за трудами юноши, она признала его мастерство. Эльфийка хотела, чтобы Ноа создал необычную машину, работающую на эльфийской магии. Она кратко набросала то, чего ожидала и какие функции изобретение должно выполнять. Ноа не задавал вопросов, и сразу же приступил к выполнению своей миссии. Однако для проектирования столь сложной машины требовалось время, которого, как всегда, не было. Молодой человек работал в поте лица, но даже так — точные чертежи с проверенной работой системы были бы готовы только через три года и ещё столько же для воплощения задуманного. Скрипя зубами, королева приняла условия, полностью положившись на юношу, пообещала землю и статус. С недавних пор Лили стала чаще слышать голос мёртвого супруга в голове. Он всё так же был груб с ней, как и при жизни. Рандел был горд. Он усмехался каждый раз, когда королева отправляла очередного преступника под молоток палача. «Ты стала похожа на меня». — Нет! Я никогда не была и не буду твоей копией, — рычала королева в своих покоях. Только свет луны был её спутником тёмной ночью. «Маленькая эгоистка, думаешь защитить его? Ты не способна любить, не задушив. Что стало с твоим дорогим бардом? Мёртв! А мать? Мои рабы были в лучших условиях, чем твои подданные! Они исправно служили. А что творишь ты? Служанка в забвении. Люди носят раскалённые башмаки. Лилиан, да ты стала монстром!». В голосе Рандела так и сквозило ехидство. — Нет! Это не так! Они несут наказание за свои проступки. За преступления. Я защитила аристократов. Больше нет нападений, как раньше, — эльфийка говорила в пустоту, сурово разглядывая пространство вокруг. С каждым годом серебра в волосах становилось больше. Но Лилиан словно не замечала, как стресс охватывает организм, истощает душевный покой. «Клемент... Он же никогда не станет твоим. На что ты надеешься? Мальчик растёт. А если он окажется таким же долгожителем, как и ты? Твой обман раскроется. Думаешь, позатыкав слугам рты, ты обезопасишь его от правды? Наивная дура!». Рандел откровенно смеялся над терзаниями эльфийки, которая обмоталась шёлковой простынёй, забравшись в огромное кресло в углу. Грубый голос Вульфа мешал ей спать, мысли поглощали ночами, такими же, как эта — неспокойными. Стены замка давили на неё, сжимали в тиски. «Ты думаешь, что все тебе покорились, о благородная Лилиан? Как бы не так! Юг будет на моей стороне. Даже учитывая, что достаточно много южан вступило в твои жалкие Белые Кирасы. Юг мой! Ты знаешь, что они не благосклонны к тебе, жёнушка». Лили вскочила с кресла, вцепившись в длинные волосы. — Замолчи! Заткнись! — взвыла Лили, оседая на пол. Скрипнула дверь, и внутрь просунулась светлая голова мальчика. Он протирал кулачком глаза. Сонный, растрёпанный, он смотрел с удивлением на взъерошенную эльфийку. Её покрасневшие глаза смотрели на ребёнка с отчаянием и страхом. — Госпожа Лилиан... — начал мальчик. Он увидел, как широко распахнулись её глаза, в свете Луны, казавшиеся почти прозрачными сиреневыми озёрами. — Нет... прошу... не так... подойди, мой милый, — Лилиан протянула руку, вспомнив оленей в лесу, когда она гуляла с отцом. Клем оглянулся, крадучись шагнул в тёмное помещение, нерешительно направился к королеве. Он дошёл до неё, всё так же сидящей на полу, переступил с ноги на ногу... Спустя минуту Клемент коснулся протянутой руки, привычно прохладной, он улыбнулся, пытаясь приободрить эльфийку. Лили притянула малыша к себе, уткнувшись носом в его волосы. — Лили... пожалуйста, когда никого нет... Зови меня Лили... Никогда госпожой... — шептала королева, вдыхая аромат свежескошенной травы. — Но разве мне позволено? — спросил шевалье. — Тебе — да. Тебе я позволю. — Ты... — мальчик боязливо посмотрел на королеву. — Если ты хочешь, я буду... Лили... Тебе больно? Почему ты плачешь? Кто тебя обидел? — мальчик опёрся двумя руками об узкие плечи эльфийки, заглядывая в её измождённое лицо. — Да, мой птенчик. Мне больно. Очень больно. Я сама себе сделала больно, — Лилиан грустно усмехнулась. — Когда-нибудь ты вырастешь и оставишь меня. Все меня оставляют. — Нет! Никогда, — мальчик негодующе всплеснул руками. — Я буду твоим рыцарем! Ты моя королева! Ты заботишься обо мне. Как я могу тебя оставить?! — в голосе эльфенита слышалось недоумение, неверие. В его взгляде было столько решимости, что королева мягко улыбнулась. — Ох, Клем, ты ещё так мал, — страх отступил, сменяясь уютным теплом. — Ну и что?! Господин Гюнтер показал мне такие приёмы! Я уже могу бить сильнее и прямо держу меч! А ещё... — мальчик заозирался, будто их могли подслушать. — Господин Монтилье сказал, что у меня есть резерв магии, представляешь?! Я могу быть таким же, как ты! — мальчик счастливо улыбнулся, а Лили была в замешательстве. Внутри вновь поднялась волна страха. — Нет! — решительно заявила королева. — Почему?! — Клем жалобно выпятил нижнюю губу, сдвинув брови к переносице. — Это опасно... Магия непредсказуема! Сама же Лилиан опасалась природы этой магии. Если же источник — эльфийская кровь, что течёт в его жилах — обман раскроется, и тогда... Однако её мнение сразу же переменилось. Всё могло обернуться куда хуже. Если же Клемент и правда имеет природную магию, он рано или поздно о ней узнает, её необходимо контролировать. Прежде чем принимать меры, нужно узнать, что по этому поводу думает сам Фергюс. Ребёнок к моменту окончания размышлений эльфийки насупился, скрестив руки на груди. — Не обижайся на меня, родной. Я подумаю, хорошо? — Лили пропустила светлые пряди сквозь пальцы, заворожённо наблюдая, как свет луны путается в золотых нитях. Клем оживился и решительно кивнул. Лилиан поднялась с пола. Вернулась в кровать, устроив мальчика рядом и прикрыв его лёгким одеялом. Клемент повернул голову, внимательно всматриваясь в мягкие черты лица эльфийки. — Расскажи сказку... — попросил, он, положив руку под щёку. Лили прикрыла глаза, удобнее устраиваясь на своём месте. — Однажды в лесу на кролика напал страшный волк... Уже через несколько минут Лили услышала тихое ровное дыхание. Она провела умилённым взглядом по лицу ребёнка. Осторожно убрав светлые пряди со лба, легонько поцеловала юного шевалье. — Спи, мой рыцарь. Пусть тебе приснится то, о чём ты мечтаешь больше всего на свете. Наутро королева незамедлительно направилась к распорядителю двора. Тот полюбил небольшую комнату, находящуюся на перекрёстке центрального и западного крыла. Он мог в любой момент понадобиться её величеству, и между тем, всегда был среди слуг. Прислуга поначалу опасалась мужчины. В нём чувствовалась власть. В отличие от Адама Бурга, который был словно незаметной тенью среди людей, и часто подслушивал чужие разговоры, Фергюс был заметным и, не стесняясь, мог посетить кухню среди рабочего процесса или зайти к прачкам порассуждать о насущном. Такой подход принёс свои плоды, и Фергюс считался своим среди чужих. Мужчину всюду признавали частью компании, охотно рассказывая последние новости, волнующие народ. Конечно же, лишний раз люди боялись рот открыть. Королевский отряд бдил... Фергюс загадочно улыбался, когда эльфийка переступила порог его покоев. Атмосфера в этом месте была особенной. Несмотря на довольно выделяющуюся внешность Монтилье, нельзя было сказать, что в этом мужчине было что-то тёмное. Наоборот, за так ненавистной Лилиан красно-чёрной гаммой скрывался свет. — Юный шевалье Клемент, полагаю? — улыбка Монтилье стала шире. Эльфийка сохранила непроницаемую маску отстранённости, но внутри сжался ком. — И каков резерв у мальчика? — голос её всё же дрогнул. Монтилье встал со своего места, обойдя широкий красный стол. Он прошёл мимо резного черного шкафа, размеренно поглаживая длинную бороду. Мрачные тёмные шторы почти не пропускали свет, и тонкая полоска солнечного луча пронизывала комнату, деля ее надвое. Она освещала лишь стеллаж с множеством пергаментов. — Задам встг'ечный вопг'ос, ваше величество, — Монтилье приблизил своё лицо вплотную к лицу королевы, ища ответы на свои вопросы, — Смогу ли я учить его, как считаю нужным? Лили сглотнула тяжёлый ком. — Зависит от его предрасположенности, — холодно отрезала королева. — Пг'дг'асположенность есть, как я и сказал мальчику... Я готов им заняться, — Монтилье явно что-то недоговаривал. — Хорошо, но вы будете предоставлять мне отчёты, — Лили сомневалась, полагала, что маг почувствовал эльфийскую магию, но ошиблась. Пускай и на основе человеческой, Клемент научится контролю. «Лишь бы природная, если она есть, не превосходила человеческую». — Отлично! — Фергюс махнул рукой, и свечи в комнате тут же зажглись. На небе собрались неровные тучи, заслоняя безжалостное солнце Рокдена.