***
Они прибыли в город. Странная атмосфера витала в переулках Тарсары. Сам дворец будто был эпицентром магического ужаса. Разговор был коротким. Сколько бы Адам ни учил королеву хитрости, изворотливости — всё без толку. Она не утерпела и показала своё недовольство, чего делать не стоило. Нужно было быть осторожнее, скрытнее. В честь приезда правительницы устроили целый пир. Высокородные горожане собрались в белом зале, наслаждаясь приятными закусками и терпким вином. Но гости из столицы не могли расслабиться — ни Лили, ни Клемент, ни сам Адам Бург. Фальшивый лоск портил всё. Все трое видели гниющую плоть под яркой и броской вывеской. Заседающие за столом аристократы спокойно бросались костями в слуг, а те благодарно принимали подачки. Молодые мужчины, не стесняясь её величества, могли погладить почти голых служанок... и даже больше. Про грубое обращение и говорить не стоило. Лилиан приблизила своё лицо к герцогине Элизе Монтегю — пышной даме с большим горбатым носом и весьма крупной родинкой прямо в уголке глаза. Герцогиня медленно повернулась, всё ещё сохраняя на лице ехидную улыбку. Двух слуг вырядили в животных и заставили драться, да не на жизнь, а на смерть. Будто перед королевой и правда решили устроить охоту волка на кролика. Это выглядело аморальным, неприемлемым. — Миледи, ваши забавы довольно грубы, — прошипела королева, из последних сил сдерживаясь от того, чтобы повысить голос. — Остановите этот вздор. И если вы не заметили, со мной ещё совсем юный шевалье, а у вас обнажённые люди ходят, словно так и надо! — Разве грубы? Ваше величество, если вам угодно, то мы могли бы устроить пытки. Говорят, что в столице это излюбленная забава, — герцогиня усмехнулась, махнув рукой, чтобы искалеченных слуг убрали. Клемент поджал тонкие губы, хотел вскочить с места и уже сейчас защищать грудью честь своей госпожи. Но он ясно помнил, что ему велели сидеть смирно и молчать. Влезать в разговоры вельмож не в его правилах. Уж точно не в его возрасте. И его слегка покоробило отношение королевы к нему как к маленькому. Хотя взор от голых тел он отводил, краснея до кончиков ушей. «Не такой уж я и ребёнок!». — Уважаемая, в столице довольно безобидные игры и веселье, а то, что продемонстрировали вы... Навевает на неприятные размышления, — всегда спокойный господин Бург понизил голос, склоняясь к герцогине. — Неужели? — Элиза невинно хлопнула глазами, — Муж мой, вы могли бы себе представить, что использование слуг так, как надо — считается «неприятным»?! — Элиза приложила пухлые руки к щекам в притворном удивлении и недоумении. Дарон Мотегю повернул маленькую голову в сторону говоривших, пытаясь разглядеть собеседников узкими мышиными глазками. Когда смысл иронии дошёл до него, мужчина расплылся в кривой улыбке, обнажая выпирающие острые зубы. — Эли, дуфефка, будь более покладифтой, — прошамкал герцог, дожёвывая кусок мяса. — Мы, как-никак, принимаем у себя саму королеву, — в его речи не было ни капли раскаяния или укора в сторону супруги. Доброжелательность? Ага, как же... Ложь и провокация!***
Ноа никогда не думал, что будет создавать конструкции для пыток. Да не простых, а убийственных. Холодный пот стекал по его спине, а волосы на затылке вставали дыбом. При виде человека, распластанного на деревянной конструкции, к которой привязали шпиона, выгибая спину до хруста в суставах. Мужчина кричал, умолял о пощаде, но это было бессмысленно. Над распластанным телом закрепили острые прутья, которые с помощью магии наполнялись энергией. Слёзы стекали по щекам мужчины. Ноа не знал этого человека, и никогда не хотел бы. Он предатель, он шпион. Но всё это ему определённо не нравилось. Однако война делала всех жестокими. Она вынуждала прятать мягкость сердца под оболочкой непоколебимой решимости, уничтожать и карать виновных. Королева поднялась с трона.***
В маленьком зале было душно, но королева привыкла сохранять спокойствие. Ужин встал в горле комом. Адам и Клем сидели тихо, каждый погружённый в свои мысли, стража стояла у покоев и внутри, и снаружи. Недоверие. Женщина оглядела помещение, и словно бы только сейчас заметила юного шевалье — настолько мальчик был тих. — Ты в порядке? — спросила эльфийка, ласково проведя холодными пальцами по горячей щеке. Клем задрал голову, в его глазах было наигранное спокойствие и желание поскорее убраться подальше от всей той грязи, которой оброс дворец Тарсары. — Я в порядке, госпожа Лилиан, — он помнил, что обращаться неформально к королеве мог только наедине, а сейчас рядом вездесущий Адам, — Я... Не знаю, как правильно сказать... Я раздражён. Они посмели вас оскорбить. Это же неприемлемо! — воскликнул, сжав кулаки так, что руки побелели. У Лили отлегло от сердца. Она удержалась от порыва обнять шевалье и медленно отошла к окну. За портьерами и идеально чистым стеклом сухой город светился белизной улиц. Ленивые передвижения людей наводили на мысль, что они пьяны. Но королева знала — всё ещё хуже. — Господин Адам, что вам удалось узнать? — тихий шёпот в полутьме резанул слух. Господин Бург перекинул ногу на ногу под внимательные взгляды Клемента и Лилиан. Нервным движением вынул из-за пазухи небольшой мешочек, внутри которого находился порошок перламутрового оттенка. — Ваше величество, — нервно начал он. — Вам бросают вызов. Этот порошок — дурманное зелье, оболванивающее всех слуг, которых мы встречали. Вы же заметили, что несмотря на все непотребства, которые тут происходят, люди блаженны и благодарны, — Адам протянул мешочек королеве, нервно зачесав волосы назад всей пятернёй. Эльфийка внимательно рассмотрела содержимое мешочка. Клемент не удержавшись на месте, кротко заглянул ей через плечо, желая понять чуть больше, чем ему позволено. — Помимо «Поцелуя королевы», — Адам запнулся, предвещая грозу, — Они называют наркотик «Эльфийским порошком». Лилиан побелела лицом. Если бы не шевалье, эльфийка бы рухнула на пол. Она могла ожидать всё что-угодно, но, чтобы это... Только не то, что она распознала в составе порошка. В её голове не укладывалось то, что она увидела, поняла, узнала! В состав порошка входила кора священного эльфийского древа. Она провела в лесах Сатреадана столько времени, что ни с чем не спутала бы цвет и запах. Да эти южане и не скрывали! Нагло демонстрировали принадлежность! Да и чёрт подери, что творится в её родном доме, что из священной коры делают наркотик, разрушающий её страну?! Королева сжала зубы до боли в челюсти. Ещё четыре года она не сможет покинуть земли королевства. Будь проклята эта связь! Клемент сочувствующе сжимал вздрагивающие плечи, зная, что госпожа держится из последних сил, дабы не пролить драгоценных слёз. Кроме него, она их никому никогда не покажет. — Господин Адам, можно вас попросить дать отдохнуть госпоже... я... — голос мальчика дрожал. Он не смел влезать в чужие разбирательства, а уж тем более о чём-то просить, но он просил. Сердце его сжималось. Клемент не понимал причину полуобморочного состояния королевы, но знал, что случилось что-то поистине ужасное. — Адам, — отбросив официоз, прохрипела Лили, ногтями вцепившись в руку Клема, опираясь на неё, словно она — последний оплот, — немедленно отправь письмо в Сатреадан. Я должна знать, что творится в Тёмном Лесу. В составе этой отравы кора священного древа, а растёт оно только в моих родных краях! Проси, чтобы они разъяснили, что происходит. Немедленно! — рявкнула, подаваясь вперёд, задыхаясь в гневе и отчаянии. Пришло время вспомнить о родных краях. Адам тут же удалился из покоев, спеша исполнить приказ. Чёрные пряди свисали из взлохмаченной причёски, платье было измято, а сама королева вздрагивала, будто её кнутом били. — Лили, — тихо отозвался Клем, поглаживая узкую спину, — присядь, тебе нужно успокоиться. Мальчик осторожно помог встать королеве с пола, усаживая в глубокое бархатное кресло. Сочувствие сквозило в его тоне, в груди горело желание помочь, успокоить, забрать страхи. Эльфийка всхлипнула. Потом ещё и ещё. — Клем... Ох, Клемент, — королева не отпускала маленькую ладонь из цепких пальцев. — Куда же я тебя привезла, мой милый... — Лили, они поплатятся. За всё ответят, — слёзы опекунши будоражили кровь, наполняли сердце яростью на обидчиков.***
Первый отравленный шип вонзился в тело предателя. Металл разъел кожу и мясо, вскипела кровь, стекая по боку шпиона, посмевшего пробраться на территорию столицы. Человек, посланный герцогами юга Рокдена. Теперь там отдельная страна Тарсара, наполненная рабами. Рабами, поставляемыми в К'саллу. Они почти объединились. Отец Кирхенбаум возносил молитву за приговорённого, пока тот верещал, словно свинья на бойне.***
Ей плюнули в лицо. Герцогиня с нежным, не соответствующим внешности именем Элиза, показала всё своё отношение к королеве и всему, что она продвигала. И это — после того, как Лилиан привела одну из служанок и заявила, что необходимо изъять весь наркотик. Затмевать чужой разум — как минимум аморально. И уж тем более, оскорбление в виде «Поцелуя Королевы» и «Эльфийского порошка» Лили терпеть не намерена! Однако прислуга, услышав, что её лишат сладкого забвения, устроила истерику. Служанка валялась на полу, рыдая и уверяя, что она выполнит всё, что угодно, лишь бы ей дали кроху Эльфийской благодати. Её слова больно резанули по сердцу Лилиан. — Видите, ваше эльфийское величество, ей ваши указы — как об стенку горох! А вы — лишь жалкая пародия на королеву! — отвращение так и сквозило в каждом слове Элизы, а слова она подкрепила плевком. Адам даже растерялся. А вот Клемент не выдержал такого отношения — тут же вынул клинок из ножен, встал перед госпожой. Лили медленно вытерла платком лицо. Она знала лишь одно — нужно бежать. — Да как вы посмели?! Это же ваша королева! — закричал шевалье, сгорая от гнева. Лилиан молча постаралась удалиться из зала, но ей преградили дорогу стражники. Тут уже Адам достал своё оружие. — Как это понимать? — непроницаемая маска канцлера дала трещину, и янтарные глаза вспыхнули. — Это рассматривается как предательство, герцогиня Монтегю! Из-за двери послышалось пение клинков — Белые Кирасы старались прорваться через охрану.***
Второй шип пронзил тело шпиона: наполненный огненной магией, он обуглил кожу и внутренности приговорённого до черноты, сжигая человека. Запах жжёного мяса разнёсся над площадью. Лили лишь невидящим взглядом наблюдала за казнью. Пусть корчится в муках.***
Её солдат ранили, многих убили. Адам держался за левый бок, сквозь пальцы текла кровь. Мужчина бледнел на глазах. — Защищайте королеву! Нужно уходить! — хрипел канцлер, из последних сил держась на ногах, стараясь пробиться к лошадям. — Взять эльфийку живой, остальных убить! — пищал Дарон, брызжа слюной с балкона покоев. Платье Лилиан было изорвано, а бровь рассечена. Кровь заливала глаза. Даже юный Клем взялся за оружие, сражаясь наравне с остальными, прытко обходя удары, а каждый раз, когда меч врага почти касался мальчика, у Лили замирало сердце. Он ослеплял врагов магией света, так и не научившись толком правильно складывать руны, от чего сильно обжигал руки. Сама же королева старалась помогать своей магией, останавливая солдат, оплетая их ядовитыми лианами, передавливала позвонки корнями, пробивала своему отряду путь. — Ваше величество, немедленно забирайтесь на лошадь! — кричал Бург, парируя очередной удар. Королева запрыгнула на гнедую кобылу, Клем и Адам забрались вместе на соседнюю — и троица поспешила к воротам, пока верные солдаты отдавали жизни, чтобы удержать наступление. У самых ворот, которые уже были закрыты, королеве прострелили плечо, и она, взвизгнув, слетела с лошади. Клемент, заметив падение госпожи, прямо на ходу спрыгнул с коня, прокатился кубарем по сухой земле, глотая пыль. — Лили! Лили! — у мальчика не было времени на панику, слёзы и страх. Он рвался только защищать любимую покровительницу, свою госпожу... родную Лили. Эльфийка лежала, не двигаясь, казалось, даже не дышала. Горечь и страх только сейчас начали перекрывать Клему доступ к кислороду. Он боялся. Боялся, как никогда в жизни. Боялся потерять её, всё, что она из себя представляла: прохладные касания, тёплый взгляд, ласковый шёпот, строгие слова. Она, его маленькая вселенная, лежала на земле, преданная югом. Жива. — Прочь! — прокричал шевалье. Сквозь трещины в земле просочились тени, протянули гибкие пальцы к наступающим солдатам, обвили их ноги. Адам остановился, еле успев отпрянуть от мрака, который окружил разъярённого мальчика и госпожу. Извилистые корни прорвались из-под земли, пронзая доспехи стражников. Огромная сила обхватила ворота и подняла их, словно они ничего не весили. — Лили! Очнись! — глаза ребёнка застилали слёзы, он боролся с самим собой, дабы не удариться в панику. Лилиан с трудом открыла глаза, посмотрев на Клема. Взгляд туманный, невидящий. Она совершенно не соображала, что происходило. — Прочь! — вновь подал голос Клемент, и тени обвили головы стражи, вселяясь в их тела, наполняя едким дымом, подчиняя своей воле. Адам Бург, ошарашенный, понял, что ему ничего не грозит, продолжая сжимать раненый бок, взял под узды перепуганную лошадь и спешно направился к королеве. Скоро должно подойти подкрепление, им нужно уходить. Даже герцоги застыли на балконе. Канцлер миновал остолбеневших солдат, нависнув над шевалье, прижимающего к себе окровавленную голову эльфийки. — Клемент, нужно уходить! Срочно! — прохрипел канцлер, сжимая зубы из-за жгучей боли в боку. Верные подданные уложили королеву на лошадь. Клему пришлось ехать отдельно, переживая о своей госпоже и раненом Адаме. Только когда троица покинула Тарсару, можно было вздохнуть свободнее. Они кое-как укрылись в редких лесах от погони. Но дальше уже можно было не опасаться — южане не посмеют лезть дальше.***
— Госпожа, приговорённый мёртв, — прошептал Клемент на ухо эльфийке. Война длилась уже пятый год. Если бы не поддержка Мусада, Лили смогла бы с лёгкостью вернуть решивший отделится юг. Но султан, получив достаточно, разорвал мирные отношения, посчитав, что использование рабов куда выгоднее эльфийских даров. Граница — выжженная земля — постоянно охранялась. Лили думала, что разорванные магические жилы смогут проучить юг, заставить их сдаться... Но не тут-то было. Стойкие бойцы даже в суровых условиях готовы были отстаивать своё желание управлять, подчинять и подавлять. И ведь никто не переметнулся на сторону короны. Южане справедливо называли Лилиан ведьмой и лже-королевой. Убийцей великого Рандела Вульфа. О, почивший супруг ликовал бы. Лилиан посмотрела вниз, на истерзанный труп шпиона, в отвращении сморщив нос. — Что прикажете? — Клем расправил плечи. Солнце блеснуло между туч, лучи осели на длинных пшеничных волосах шевалье, ласково скользнув по точечному лицу. Лилиан вскользь посмотрела на юношу, снова переведя взгляд на площадь. Отец Кирхенбаум воздел руки, оповещая, что молитва окончена и дух упокоен. — Бросить собакам. Предателей не хоронят, — грубо отозвалась Лили, покидая под возгласы толпы постамент. — Да и этот был одурманен, — уже тише добавила она. Клемент и Адам Бург двинулись за госпожой двумя тенями. Они прошли через коридоры, обошли колоннаду, вернувшись в тронный зал. Вёрджил Браун уже был там с кипой документов и отчётов о растрате на армию. — Клемент, доложи господину Гюнтеру, что я ожидаю его, — Лилиан махнула рукой в сторону юноши, и тот тут же удалился выполнять поручение. Стоило снова переснарядить отряд, для нового наступления на границе, юг грозится снова напасть. Если бы не К'салла! Если бы не Мусад! Сатреадан так и не ответил, а система, на которую так надеялась королева, так и не была готова. Ноа старался изо всех сил. Но была проблема — если человеческая магия питалась из отдельного источника, то эльфийская была привязана к крови. Учёный категорически не знал, как наполнить резерв, не убив при этом правительницу, не выкачав из неё кровь до капли.***
Ева тихонько подошла к шевалье, присев рядом на лавочку около красного дерева. — О чём думаешь, Клем? — она заглянула в лицо юноши, взяв того за руку. Парень тряхнул головой, вымученно улыбнувшись. Он посмотрел на дерево, с которого медленно опадали бутоны алых цветов. Подняв один из них с земли, Клемент тяжело вздохнул. — У Ноа так ничего и не получилось, да? — спокойно спросил шевалье, посмотрев на подругу. — Ты про то изобретение, из-за которого он скоро себе все волосы повыдирает? — Ева хмыкнула. — Нет. Говорит, что всё бесполезно, только если королеву распилить и засунуть в котёл. — Не смешно. Всех послов эльфы отправляют обратно, не давая никакой информации. Даже на письмо отвечать не пожелали. Границы леса защищают лучше, чем южане свои. Я волнуюсь за неё. Что-то произошло в её родных землях, а она не может покинуть королевство, — Клем откинулся на спинку скамьи. — Наши опытнейшие лесовики патрулируют границы леса. Они докладывают, что как бы эльфы ни пытались скрыть, что скрывается внутри Сатреадана, но выжженная земля видна. Лес заметно поредел. — А что ты от меня хочешь? Я просто прачка, — надула губы Ева. — Ты спишь с этим затворником, вот я и подумал, что он говорит тебе больше, чем нам, — пожал плечами юноша. Ева тут же залилась румянцем, ударила шевалье кулаком по плечу. — Ну конечно! Я-то хоть сплю, а ты так и будешь грезить о своей королеве, пока не состаришься! — воскликнула она, снова ударив юношу. Теперь уже Клем залился краской до самых ушей, поджал губы. — Это не твоего ума дело! — вспыхнул юноша, схватив подругу за руки. — Да-да! Смотришь на неё таким взглядом, что дрожь пробирает! Тебе же только недавно исполнилось шестнадцать, Клем! Да и она королева! — Ева даже не думала успокаиваться. — Да знаю я! — Клем неожиданно отпустил руки Евы, и та рухнула в траву. — Я хочу уйти на границу. Гюнтер говорит, что я лучший среди его солдат, да и... — запнулся, сомневаясь — стоит ли рассказывать что-то подобное Еве. Спустя секунду поднял решительный взгляд на подругу. — ...Господин Монтилье был против магии Хаоса, но она сама просачивается через меня. Сколько бы не пытался, но светлая магия не даётся, поэтому мы тайно изучаем Тени. Ведь представь, в тот день, когда мы бежали, я смог заставить всех тех людей подчиниться мне! Пускай на короткое время, но это помогло нам бежать! Спасти госпожу! Я учусь это контролировать, если маги увидят, как я колдую, упекут в Башню или объявят отступником! Я хочу защищать Лилиан. Ради неё я готов к риску. Хочу стать сильнее, понимаешь? Ева скрестила ноги, внимательно слушая исповедь друга. Ей категорически не нравились те чувства, что испытывал Клемент к королеве. Она будто его околдовала. Может быть, эльфийка и правда ведьма? Но Клемент рассказывал Еве, что королева относится к нему с нежностью и заботой. Она опекает своего шевалье, когда на неё нападают призраки прошлого, она нуждается в его заботе, дружеских объятиях. Но сердце юноши стучало быстрее, когда он смотрел на тонкие пальцы без перчаток, редкую улыбку и глубокого, нежного фиалкового цвета глаза. Ему было стыдно признаться, но иногда он представлял, каково тело королевы под закрытым пышным платьем. Он смутно помнил из детства, как она прижимала его к себе в кровати, утыкаясь в его волосы носом, тихо напевала колыбельную. Она всегда была прохладной, лёгкой, словно невесомой... Ева хотела бы поддержать друга, но привязанность, которая крепким канатом связывала шевалье и его госпожу отвращала прачку. Но поделать подруга ничего не могла. Даже знакомство Клемента со своими подругами было жёстко проигнорировано. — Она тебя не отпустит. Ты же знаешь, — Ева пожала плечами, взяв в рот травинку. Шевалье понурил голову. — Я знаю, но я должен... Там гибнут люди. Ева, мы стольких потеряли. А я сижу тут, словно в коконе. Чёртовом оазисе! — Зачем ты ищешь битвы? — Я не хочу быть в её глазах ребёнком. Я хочу доказать, что способен на большее. Защищать её и родной дом. Разве не для этого меня столько обучали?! Столько тренировок... И всё это без толку, если я не могу это использовать! Ева поднялась с земли, заключила лицо друга в свои ладони, нежно проведя большими пальцами по щекам, заглянула в глаза. — Я никогда тебя не пойму, Клем. Если ты поступишь по-своему — помни, она накажет тебя. Ты знаешь. Но почему-то её величество слишком ценит тебя... любит, иначе ты не был бы настолько к ней приближен. Клемент положил ладони поверх огрубевших из-за постоянной стирки рук, удивляясь, что они у неё такие маленькие. А ведь когда-то его ладонь помещалась в её руках... — Спасибо, Ева. Ты мой единственный друг в этом ворохе интриг и масок. Будь осторожна с этим Ноа, мне кажется, что науку он любит куда больше тебя, — юноша усмехнулся. Ева дружески хлопнула друга по щекам, потом, схватив парня за уши притянула к себе, удивлённо хлопнув глазами. — Клем! Да у тебя веснушки! — захохотала молодая женщина, увёртываясь от щелбана. Ей снова вспомнилось рыжее пламя и звуки лютни. Кажется, Ева начала понимать, почему королева привязана к Клему.***
Ноа, спотыкаясь, бежал через коридоры по центральной части замка. Слугам только и оставалось жаться к стенам, чтобы он не снёс кого-то, так как из-за вороха свитков ничегошеньки не видел. Почти запнувшись о ковёр, изобретатель на пятках развернулся на повороте, и тут же столкнулся с Евой. Листы попадали на пол, а потерпевшие в инциденте потирали ушибленные места. — Ноа! — воскликнула прачка, сидя в ворохе эскизов и исписанных листов. — Ох, моя леди, прости пожалуйста, но мне совсем некогда! — Ноа, словно ничего не случилось, подскочил на ноги, спешно подняв за талию женщину и поставив её в сторону. — Да скажи мне, что случилось?! Куда ты так спешишь? — в такие моменты Ева очень напоминала свою мать Бет, способную в случае необходимости приложить нерадивого мужа тяжёлым подносом. Она уперла руки в бока, преграждая путь горе-кавалеру. Летт тяжело выдохнул, будто готовился объяснять маленькому ребёнку простую истину. — Получилось! У меня получилось! — Что получилось? Я не понимаю! — Ева развела руки в стороны, изогнув сурово брови, как делал Дол, пытаясь выглядеть умнее, чем он есть на самом деле. — Изобретение её величества! Я смог! — воскликнул учёный и, пока подруга не пришла в себя, быстро чмокнул её в щёку и убежал. Вёрджил Браун, заставший столь интересную сцену, тут же направился в сторону своих покоев. Он сел за старый дубовый стол, который ему сделали на заказ ещё во времена правления короля Рандела. С силой стукнув по столешнице, пожилой мужчина опустил голову. Королева, хоть и потеряла южную часть, но всё же осталась любимицей остальной территории королевства. Хотя некоторые аристократы уже высказывали сомнения. Казначей хорошо потрудился, распространяя по стране слухи о том, что Лилиан была убийцей мужа, чтобы занять трон, к тому же, не имея на него прав. Вельможа и сам не подозревал, как был прав... Да, королева по людским меркам почти бессмертна. Но без наследника она теряла много полномочий. Это пока что было на руку советнику. Эльфийка глубоко пустила свои корни в эту землю, и всё, что имел аристократ, полетело в тартарары. Да, он продолжал занимать прежний пост, но это не отменяло того факта, что львиную долю прибыли урезали. А на одном из советов королева высказала идею построить школы и университеты для бедных! Это же какое варварство: ставить крестьян, этих доходяг, наравне с голубой кровью! Неслыханно! Конечно, сейчас Лилиан не могла тратить деньги на такие глупости, все средства уходили на вооружение. Юг доставлял много проблем уже много лет, и деваться от них было некуда. Вёрджил откинулся в кресле, прикрыв глаза. Перед взором вспыхнули строчки сожжённого в камине письма: «Уважаемый господин Б., Спешу вам доложить, что спустя столько лет мы наконец получили некоторую информацию о женщине, по описаниям довольно похожей на мадам П. Хотя прошло довольно много времени. Есть вероятность, что она могла спрятаться где-то на северо-западе. Подобную женщину видели много лет назад на сносях, просившую укрытия. Мы верим, что Кровавая королева будет свергнута с престола, а настоящий правитель поднимет знамёна над столицей!ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ РАНДЕЛ ВУЛЬФ ТРЕТИЙ!».