***
Тем же вечером Клемент привёл себя в надлежащий вид после тренировочного поединка с Гюнтером на ристалище. В этот раз полуэльфу удалось победить главнокомандующего, что не могло не обрадовать обоих. Значит, Клемент всё же хоть чему-то научился в походе на север. Он лелеял мысль показать Лили город, который она никогда не видела изнутри, всегда находясь выше горожан — во всех смыслах. Надев приличную, без излишеств, одежду, Клем накинул тёмно-зелёный плащ, закинул за спину холщовый мешок и направился к покоям её величества. Шевалье кивнул охране у двери, самодовольно ухмыльнувшись. Двери распахнулись и открыли его взору задумчивую королеву, сидящую за массивным дубовым столом и водящую кончиком пера по бледной щеке. — Подожди меня минуту, милый, я почти закончила, — стебли винограда, которые совсем недавно появились в покоях Лилиан, расправили вязаный плед в глубоком кресле, чтобы Клементу было удобнее. Он слабо улыбнулся, усаживаясь в подготовленное место. — Как прошёл твой день? — Лили сделала последние записи в бумагах, присыпала их песком, чтобы чернила быстрее высохли, и отложила документ в сторону. Клемент вопрошающе изогнул брови и, получив одобрительный кивок, зашёл королеве за спину. Лилиан, ожидая ответа, вытянула руки, желая коснуться такого родного веснушчатого лица. Она провела кончиками пальцев по волоскам на подбородке, легко улыбнувшись. Клемент перехватил её холодные ладони, целуя запястья. Упоительный запах трав и лаванды окутал сознание, скапливаясь возбуждающим дурманом в голове. — Как обычно. После повышения дел прибавилось. Фергюс хотел бы достать для меня несколько интересных книг о магии хаоса. Ничего из того, что могло бы тебя заинтересовать, — Клем наклонился вперёд, поцеловав любимую в висок. — Ты не прав, милый, — Лили запрокинула голову, встречаясь с ехидным взглядом. — Я всегда интересуюсь твоей жизнью. «Как и я твоей» — хотел бы ответить шевалье, но портить игривый настрой ему не хотелось. — Послушай, не хотела бы ты прогуляться? — Клемент обошёл Лилиан, присаживаясь на край стола. Лили изогнула бровь, не понимая, к чему клонит шевалье. — Сейчас довольно поздно, но если тебе этого так хочется, то я распоряжусь снарядить карету, — она повела плечами, сбрасывая с себя усталость и дрёму. — О, нет-нет-нет, — Клем тут же перехватил руки королевы. Лили начала хмуриться, возвращая своему облику привычную настороженность и холодность. Шевалье нерешительно приобнял госпожу, стараясь посмотреть в её глаза как можно невиннее. Каждый раз перед ней он пасовал, всё самодовольство и вся уверенность будто бы испарялись, делая из него преданного пса. Он был не против — если это Лили, был только рад услужить любимой, лишь бы та чувствовала себя счастливее. — Ты никогда не думала пробраться в город? Посмотреть на него изнутри... не как королева? — Клемент осторожно поглаживал узкие плечи, стараясь расслабить возлюбленную. Лили на минуту задумалась, вспоминая, как раньше Ларк свободно мог гулять по городу, а потом в оранжерее рассказывал о городе и его жителях. Лили не раз собиралась сбежать из замка, но боялась. Ей очень хотелось попроситься вместе с менестрелем в таверну, пройтись по городскому саду, однако она так и не решилась. Вначале Лили очень боялась Рандела, а потом груз ответственности и вовсе приковал её к трону. Да и не пристало королеве разгуливать по городу словно простолюдинке. Да и Ларк ни разу не звал. Эх, а когда-то она могла свободно и беззаботно бегать по лесу, словно дикарка. — Я... не знаю, не думала об этом, — соврала Лилиан, отводя взор. Но Клем заметил лёгкое шевеление ушек возлюбленной, и просто так оставлять попытки не собирался. Он мягко повернул к себе бледное лицо королевы, улыбаясь нежно, по-мальчишески. — Понимаю, на тебе огромная ответственность... но я обещаю, что всё будет хорошо. Я много раз бывал в городе, — Клем на секунду прикрыл веки, вспоминая все ночные вылазки с Евой. Сколько раз он мечтал показать простой мир Лилиан... — Соглашайся. Ради меня, — бросил последний козырь, состроив невинную мордашку. Он выудил из мешка такой же плащ как у него, вместе с простым платьем служанки, которое специально приберёг для любимой. Лили переводила взгляд с Клема на плащ и обратно, отчаянно пытаясь сопротивляться соблазну. Она совершенно не могла взять волю в кулак. Впервые ей дали возможность отбросить благоразумие, побыть юной и свободной. Лили скромно и неуверенно взялась за край плаща, совершенно не понимая, правильно ли поступает. — Но нам нужно предупредить стражу! Это опасно, Клемент! — она вновь постаралась воззвать к благоразумию. Шевалье задумался, отчётливо осознавая, что доверять в замке некому, все справедливо посчитают идею глупой и опрометчивой, а главное — опасной. У Лилиан были враги, и вполне могло произойти непоправимое. На секунду сам Клемент посчитал свою мысль дурацкой. Он закусил губу, растерявшись. — Подожди! — неожиданно произнес Клем, подходя к письменному столу и выуживая из кипы бумаг чистый пергамент. — Фергюс научил меня одному фокусу. Решение пришло неожиданно. Поначалу он не допускал мысли использовать хитрости вне поля боя... а зря. Порой магия хаоса была хорошим подспорьем. Раз обстоятельства того требуют — Клемент готов применить свои навыки в личных целях. Это же ради Лилиан, верно? Он набросал на бумаге короткое послание, быстро посыпал песком и, даже толком не дав высохнуть, быстро сложил. Лили заинтересованно наблюдала за действиями мужчины, пытаясь понять секреты неподвластной ей магии. Клем вытянул ладонь с письмом и, прошептав что-то, сжал бумагу в кулаке. Письмо затянул чёрный дым, и Лили тут же отшатнулась, прижав ладони к груди. Письмо сгорело, и лёгкий ветерок унёс пепел в щель под дверью в покои. Шевалье отряхнул руки, гордо расправил плечи. — Клемент, я всё ещё не понимаю, что происходит, — Лили поджала губы, глядя на шевалье из-под бровей. Соглашаться на опрометчивый поступок, не понимая деталей, ей не хотелось. — Если, не дай Анджелика, что-то произойдёт, стража тут же об этом узнает. Небольшой фокус магии хаоса. Вдохнув пепел, стража тут же оказалась под моими чарами — они не поймут, что происходит, до тех пор пока не получат сигнал, — гордо объявил шевалье, подняв руку. — Достаточно щёлкнуть пальцами, и стража поднимет тревогу. — И много подобных заклинаний ты знаешь? — удивилась Лили, всё же решившись взять одежду, на мгновение поморщившись, так как не привыкла к такому тряпью. — Вовсе нет. Подчинение — довольно сложная вещь... — Клемент проследил взглядом за Лили, которая спряталась за ширмой чтобы переодеться. — Тогда, когда мы убегали с южных границ, мне просто повезло подчинить так много людей. Фактически, моему контролю подвластны не более двух человек, и то на короткий промежуток времени. Я способен больше разрушать или взрывать... убивать, — Клем с горечью вспоминал о проигранных битвах с раварами, в которых он мог с помощью контроля лишь на короткий промежуток времени заставить врагов сражаться против своих же. Что, собственно, не особенно помогало против закалённых в битвах воинов. — Всё равно это потрясающе, милый, — Лили вышла из-за ширмы, смущённо натягивая рукава простого хлопкового платья. Клем жадно оглядывал королеву, глупо улыбаясь. Он, зная о склонности госпожи носить исключительно закрытые платья, нашел максимально скромное, без вырезов, которые так любили простолюдинки. Полуэльф вытащил из кармана чепчик, поднял его на уровень лица. — Позволишь? — получив одобрительный кивок, осторожно надел на Лили головной убор, пряча её длинные уши. Белый чепчик в сочетании с простым платьем цвета грязи смотрелся на Лили непривычно. Она неуверенно переминалась с ноги на ногу, всё ещё не понимая, зачем согласилась на эту затею. Однако взгляд возлюбленного заставил её счастливо улыбнуться. В этот момент Лили не чувствовала себя королевой. Ей казалось, что она такая же, как и все... как Амая, которая могла открыто гулять вместе с Ларком, не боясь осуждения. Лилиан тоже хотелось чуточку такой же свободы, какой бы нелепой ей ни казалась вся эта затея. — Ты прекрасна, — Клем улыбнулся, счастливо сверкая в полутьме глазами. Он не мог насладиться образом, который предстал перед ним, словно Лили не была далёкой от него госпожой. Словно в любой момент он мог взять её за руку и убежать от государственных проблем и тяжести в груди. Всё это было мимолётной иллюзией. На самом деле там, за стенами замка, опасно — в любой момент на границу могут напасть враги, на улицах много недовольных, да и от Лили многое зависит. Но хотя бы раз... хотя бы на один вечер Клему хотелось почувствовать близость к возлюбленной. Знать, что он сможет стоять подле неё, а не за высокой спинкой посеребрённого трона. Клем взял Лили за руку, тихо уводя в другую комнату. Пара вышла на балкон. Осторожно переступив перила, удерживаясь ногами и подавшись корпусом чуть вперёд, Клем протянул руки к королеве. Лили, спрятав голову глубже в капюшон плаща, переползла в объятья шевалье, оказавшись в неустойчивом положении над кустами сирени под балконом. Внутри всё замерло от страха — было довольно высоко. И вся ситуация была весьма волнительной. — Не бойся, — шепнул Клемент, крепче прижав хрупкую госпожу к себе. Он забрался на выступ сбоку от балкончика, оглядев задний двор замка. Сильно уставшие за день стражники спали вповалку у ворот, пользуясь тем, что до смены караула оставался ещё целый час. Лили уцепилась за камзол и зажмурилась, боясь сорваться вниз. Клем одной рукой держал госпожу за талию, другой цеплялся за выступы в стене, пробираясь к углу, где всегда и спрыгивал. Удобнее перехватив госпожу, Клем неожиданно резко спрыгнул, ухватившись за карниз. Лили охнула, но удержалась от вскрика. Клем осторожно приземлился вместе с любимой на руках. Лили слегка потряхивало, но она быстро взяла себя в руки, переползая с удобных объятий на землю. Крадучись, пара покинула угодья замка незамеченными, чтобы выбраться за ворота. Оказавшись на достаточно большом расстоянии от королевского замка, Клем весело рассмеялся. Лили смущённо огляделась... и тоже тихо хихикнула. Это ведь не пытаться отстоять своё мало кого интересующее мнение перед послами... — А теперь... готова ли ты увидеть ночную столицу? — Клемент галантно подал госпоже руку, шутливо поклонившись. Лили восприняла шутку довольно серьёзно — сделала реверанс, но руку всё же приняла. Клем закатил глаза, покачал головой. — Прошу, расслабься... сегодня ты не королева, — счастливо улыбнулся Клемент, кладя руку любимой себе на сгиб локтя. — Сегодня ты просто моя возлюбленная Лили. Сердце королевы пело, а душа ликовала. Тот, кем она дорожила больше всего на свете, рядом, и она ему небезразлична... Более того — она любит и любима! Разве можно мечтать о большем? Лили широко и невинно улыбнулась, слегка повернув голову к Клему. На её лицо упал тусклый луч уличного фонаря. Такой счастливой Клем видел Лилиан крайне редко. Да, пускай его идея глупая и опасная, но ради этой улыбки он бы совершил подобную вылазку ещё раз. Клемент не удержался от порыва. Остановившись на дороге, прильнул к устам возлюбленной. Лилиан удивлённо хлопнула ресницами, не успев возмутиться прилюдному проявлению чувств. — Не волнуйся, тебя не узнают, — весело прошептал Клемент, ускорив шаг. В городе было более людно, чем обычно, потому что накануне были сделаны последние штрихи в подготовке к празднику весны. Всюду были развешаны разноцветные флажки, зелёные, красные, синие, жёлтые... Они были слабо подсвечены уличными фонарями, отчего цвета приобретали особенный, тёплый оттенок. Запахи пирогов, фруктов и зелени увлекали в лавки лучше любого зазывалы. Лили, любившая праздники ещё в Сатреадане, радостно оглядывалась по сторонам, будто бы не она сегодня подписывала все документы об организации увеселений. Где-то в тавернах играла музыка. Лили, забывшись и сверкая детским азартом, потянула Клема вглубь улицы, завернув в сторону площади. Неспособная смотреть по сторонам из-под большого капюшона, она неожиданно налетела на стражника... и только сейчас заметила, как их, оказывается, много в городе. Внутри тут же образовался ком страха — её же могут узнать! Хотя причина страха была крайне натянутой, ведь Лили могла просто сказать, что так и нужно... однако ей очень хотелось сохранить своё инкогнито. Королева отскочила назад, стараясь прикрыть лицо капюшоном. Стражник лениво оглянулся, смерив её недовольным взглядом, но прежде чем высказать возмущение, осёкся. Клем сурово посмотрел на солдата Белых Кирас, собственнически приобняв Лилиан. — Господин Клемент, не ожидал встретить вас в столь поздний час... — стражник лениво поклонился, бросив заинтересованный взгляд на женщину рядом с командиром, но задать вопрос не решился. — Как патруль? — вместо приветствия спросил Клем, пряча лицо Лили на своей груди. — Около стены поймали двух подозрительных мужчин. Думали, шпионы... но нет, просто пьянчуги, — спокойно доложил стражник, и позволил себе улыбнуться, увидев, что командир в хорошем расположении духа. — Будьте внимательны, — спокойно закончил Клем, уводя от стражи Лилиан, которая внимательно наблюдала за происходящим. Стражник проводил полуэльфа взглядом, отметив, что впервые увидел де Лютана с женщиной — неужто наконец решил остепениться? Хотя каждый знал, как верен горе-вояка королеве, и как ревностно относится к любому нелестному слову в её адрес. Когда Клемент и Лили отошли чуть дальше, королева смогла отпрянуть от шевалье, выдохнув с облегчением. — Страшно? — игриво изогнул брови Клем, позволив себе посмеяться над любимой, но в ответ получил лишь укоризненный взгляд. — Прости, не волнуйся... просто будем осторожнее, — он примирительно поднял руки, не желая расстраивать королеву. Пара вышла к площади, где ещё оставались несколько трудяг, что вычищали каменную плитку к завтрашней ярмарке. Лили любовно обвела взглядом облагороженное пространство. Все деревья были ухоженными, нигде не было сорняков, а цветы вовсю благоухали, разнося дивный аромат весны. Лилиан присела на скамью, любуясь приятной весенней теплотой и ясным небом. Звёзды пробивались на тёмном, почти чёрном небосводе, сверкая, словно драгоценные камни. Клем устроился рядом, взяв в руки холодную ладонь возлюбленной, и Лили благодарно улыбнулась, положив голову на крепкое плечо. Садоводы, не заметившие пару, о чём-то переговаривались, и Лили неосознанно прислушалась. Она даже стала дышать медленнее и тише, стараясь расслышать слова двух мужчин, которые обсуждали её. — Был на последней казни? — безразлично спросил один из мужчин, подбирая с земли метёлку. Лили напряглась, и Клем тоже затих, не решаясь встревать — королеве полезно было послушать подданных не с трона. — Да... сам виноват, дурак — знал, чем грозит воровство, — пожал плечами второй мужчина, обтирая лицо краем рубахи. — У него же жена вдовой осталась, — не согласился первый. — И что теперь? Каждого вора жалеть? А если бы он в твой дом забрался? Да ты бы первый отрубил ему руки! — вспылил второй, взмахнув руками. — Тоже верно, — садовник опёрся о метёлку, задрав голову. — Да и вообще, будь благодарен, что сыт и здоров. Я ведь знаю, что ты ходил за снадобьями к архиепископу. А они ведь бесплатные, от самой королевы. Да и посмотри, как всё процветает — весна, а у нас уже первые плоды! — садовник надвинул на потный лоб повязку, собрал последние инструменты. — Неча языком трепать, не то враз лишишься его! — возмутился третий трудяга, который приобнял друзей за плечи, разворачивая в сторону от притаившейся на скамье пары, чтобы наконец вернуться домой после сложного дня. — Говорят, на границе была заварушка... от Господина Максимилиана слышал... — раздались отдаляющиеся голоса трудяг, но Лили уже не слушала. Клем слегка усмехнулся, заметив, как Лилиан смущённо опустила голову. Он был горд за трудяг, которые ценили вклад королевы, даже несмотря на жёсткие законы. Пускай страх перед судом сковывал и заставлял многих замирать при виде стражи, быстро перебирая в памяти последние проступки, простые жители всё равно надеялись на свою госпожу, которая отдавала свои силы, дабы поддержать народ. Королева всё ещё пребывала в замешательстве, раздумывая над услышанным. Но Клем хотел сделать этот вечер ещё более весёлым. Он решительно поднялся с места, подал руку возлюбленной. Лили машинально ухватилась за тёплую ладонь и послушно следовала за любимым, не задавая вопросов. Всё, что она видела вокруг, её завораживало — она знала столицу много лет, но сейчас будто видела её иначе. Люди редко замечали любимчика королевы — те, кто его знал, уважительно кивали. Но если бы она свободно разгуливала по городу, вокруг неё сразу же собрался бы народ. Деревья радостно шуршали, когда эльфийка проходила мимо. Лили довольно щурилась, осознавая, что растения в городе всегда будут искренне рады её присутствию. С сегодняшнего дня тепло в душе будет согревать её и поддерживать, чтобы она и дальше старалась ради своего народа. Приближаясь к таверне, пара уже слышала весёлые напевы менестрелей. Лютня тут же отозвалась жалостливой струной в сердце, наполняя голову грустными воспоминаниями. Ради Клема Лилиан решительно встряхнула головой, отбрасывая неприятные чувства на задворки души. Всего лишь инструмент. Всего лишь музыка. В таверне менестрель вовсю уже плясал и заигрывал с местными девицами. Лилиан от такого зрелища скривила губы, не зная, иронично усмехнуться или недовольно нахмуриться. Решив вовсе не реагировать на пение менестреля, королева тихонько проследовала за Клемом, который по-хозяйски встал у дальнего от окна столика. Лили брезгливо оглядела не совсем чистую столешницу и, пересилив себя, присела на отодвинутый для неё стул. Пускай в заведении было грязно, душно и местами страшновато, но непривычная атмосфера увлекала пряными вкусными запахами, которые во дворце были приглушёнными, не такими резкими. Вокруг было шумно и весело. Дамы подыгрывали мужчинам, звонко хохоча и флиртуя. Мужчины поглощали эль и рассказывали забавные истории. Лили увлеклась подслушиванием анекдота недалеко сидящего мужчины, на коленях которого сидела пышная девушка, выпятив увесистую грудь. История была про моряка и его жену. Лили пыталась уловить среди отборной брани суть, но у неё так и не получилось. Перед ней поставили большую кружку чего-то пенного и ароматного. Эльфийка удивлённо посмотрела на Клема, который улыбался, как кот, наевшийся сметаны. Она так увлеклась изучением таверны, что не заметила, как её спутник уже сделал заказ, а дочка трактирщика принесла его. — Что это? — удивлённо спросила Лили, указав на деревянную кружку. — Эль, попробуй, — Клем готов был поспорить, что уши под чепчиком забавно дёрнулись. Лили осторожно притянула кружку к себе, осматривая со всех сторон. Пена мягко оседала на поверхности пинты, отдавая запахом хлеба и яблок. Клем решил своим примером показать, что питьё не отрава и очень даже вкусное. Он сделал большой глоток, восхищённо выдохнул. Лили заворожённо наблюдала за действом и, наконец решившись, глотнула пойла. Хмель быстро ударил в голову терпким привкусом, и королева немедленно закашлялась, а из глаз брызнули слёзы. Отодвинула кружку от себя, манерно прикрыв рот. — Святая Анджелика, что это?! — вопрос был риторическим. — Ну не спеши, наслаждайся вкусом! — воскликнул Клемент, засмеявшись, отчего его бледные щёки быстро приобрели розовый оттенок. Второй глоток Лилиан сделала уже спустя время, но в этот раз совсем чуть-чуть, боясь снова поперхнуться. Пойло было крепким, терпким, но так расслабляло, что слабая здоровьем Лилиан тут же захмелела, блаженно улыбнувшись. Одной кружки ей было достаточно, чтобы мир вокруг тут же стал громче, ярче и прекраснее. Королеву уже не волновали грязные столы, духота и гам. Она медленно повернулась к спутнику, нежно провела по его веснушчатой щеке. Клем на секунду замер, наслаждаясь расслабленным и раскованным поведением возлюбленной. Фиалкового цвета глаза сверкали под капюшоном. Лили, засмотревшись на Клема, слегка подалась вперёд. Холодная ладонь прошлась по ровному носу, округлым ушам, пропустила между пальцев прядь светлых волос, задержалась на тонких губах. Клемент блаженно прикрыл глаза. — Ты объединяешь в себе лучшие черты своих родителей, милый, — неожиданно сказала Лилиан, чуть улыбнувшись. Клем резко распахнул глаза и затаил дыхание, боясь спугнуть момент откровенности. — Веснушки, глаза и губы у тебя отцовские, а вот волосы и уши от матери. Как жаль, что они не могут увидеть, каким прекрасным и мужественным ты стал. Будь я умнее и храбрее, ты бы был счастливее. Я так боюсь, что однажды ты оставишь меня, мой милый... Ведь теперь ты моя жизнь... ты моё сердце, — Лили говорила тихо, почти шёпотом, вяло облокотившись на грязный стол. Клем мог лишь вновь задаваться вопросами. — Ты знала их? Откуда? — осмелился спросить полуэльф. Лили тут же замолчала и широко распахнула глаза, словно очнувшись от дурмана. Она несколько раз открыла и закрыла рот, не зная, что ответить. — Прошу, я хочу знать о тебе и о себе чуть больше... — Клем решил попробовать снова. Лилиан сморщила нос, возвращая тот самый вид, с которым она всегда уходила от вопросов воспитанника, а теперь уже и возлюбленного. Она корила себя, что сболтнула лишнего, но хмель в крови развязал язык, выплёскиваясь сожалением на лице. — Знала, хорошо знала. Но их больше нет, — решительно заявила замечая, что вся расслабленность ушла, сменяясь вновь образовавшейся дырой вины в душе. Клемент поджал губы. Он знал, что больше от Лили откровений не услышит, но был рад даже этим крупицам знаний. Подсел ближе к любимой, приобняв её за талию и совершенно не стесняясь посетителей вокруг. Менестрель покинул импровизированную сцену, решив смочить горло выпивкой. Время близилось к глубокой ночи, и люди стали медленно разбредаться. В таверне оставались лишь завсегдатаи, среди которых были старые воины. Клем заметил братьев по оружию, прижал любимую ближе к себе. — Всё хорошо. Не волнуйся об этом, ведь у меня есть ты, — ободряюще прошептал он, погладив Лили по спине. Раздражение и горечь отступили на некоторое время, сменяясь тёплой благодарностью. Лили осмотрела помещение... а в это время из другого конца зазвучали хриплые голоса старых солдат:Ой, лещина, лещинá, где в болотах ты росла?
Эй, эй, ай-яй-яй, где в болотах ты росла?
Где в болотах ты росла, посередь зелёна мха!
Эй, эй, ай-яй-яй, посередь зелёна мха!
О великом короле мне позвольте рассказать,
Эй, эй, ай-яй-яй, мне позвольте рассказать!
Как он грозен был в бою, сколько стран он покорил…
Эй, эй, ай-яй-яй, сколько стран он покорил…
Клемент весь напрягся. До последнего отказывался верить в правдивость тех зловещих слухов о королеве, что ядовитыми ручейками текли чуть ли не из каждого угла. Сейчас он напоминал маленького мальчика, про мать которого парни постарше рассказывали непристойности.Чтоб свою страну спасти, на груди пригрел змею!
Эй, эй, ай-яй-яй, на груди пригрел змею!
Во дворец он свой привёл нелюдского рода тварь!
Эй, эй, ай-яй-яй, нелюдского рода тварь!
Предан был король женой, он был подло ей убит!
Эй, эй, ай-яй-яй, он был подло ей убит!
Бедняга Клем напоминал котелок с плотно прижатой крышкой — разве что пар из ушей не валил. А воины всё продолжали измываться...А теперь его жена во его дворце сидит!
Эй, эй, ай-яй-яй, во его дворце сидит!
Всех от мала до велика посылает на войну!
Эй, эй, ай-яй-яй, посылает на войну!
На ненужную войну со своими же людьми!
Эй, эй, ай-яй-яй, со своими же людьми!..
Клем подскочил с места, желая проучить воина за оскорбление её величества. Он был возмущён тем, что никто и не подумал остановить песню. Старых солдат уважали за то, что именно благодаря им было обеспечено процветание государства... но их же и боялись, как живого символа власти покойного короля. Прежде чем Клем прыгнул вперёд, Лилиан неожиданно остановила спутника. Она опустила голову, будто бы стыдясь своего присутствия. Её пальцы дрожали, а губы сжались в тонкую полоску. Она могла бы раскрыть себя, упрекнуть мужчин, но тогда волшебный момент был бы разрушен... и из-за чего? Всего лишь песня, что самое печальное — по сути, правдивая... но откуда седым героям было знать, почему Лилиан решилась на столь подлое убийство? Призрак Рандела за спиной королевы ликовал. Давно она не видела его мрачной тени в комнатах. И теперь хмельной разум вновь вытащил давние страхи наружу, показывая фигуру мёртвого завоевателя, что смотрел на неё с ненавистью. — Я устала, милый... — тихо сказала Лилиан. Клем злобно посмотрел в сторону группы воинов. Низкие помыслы нашёптывали желание наказать, уничтожить, разорвать!.. Но голос разума протестовал: опомнись! В отряде Клемента были и сыновья этих самых вояк. Новые внутренние конфликты на фоне войны командиру были не нужны, поэтому ему пришлось молча последовать за Лили. Прохлада ночи отрезвляла Лилиан, наполняя свежестью лёгкие, избавляя от тяжести на сердце. Несмотря на испорченный конец вечера, она была благодарна Клементу, что тот привёл её в город под покровом ночи. Она могла пройтись по улицам незамеченной... и это чувство окрыляло. Она могла слышать город, чувствовать его, знать, что происходит на его улицах. Увиденное и услышанное больше вдохновило её, чем разочаровало. Есть люди, которые благодарны ей — и это самое главное, ради них Лилиан не сдастся и будет продолжать удерживать позиции. К'салла не получит Рокден, сколько бы раз ни пыталась прорваться через границу. Пускай Юг она потеряла, но они сами решили отвернуться от неё. Но остальная часть королевства принадлежала ей! Ей и никому другому! Пара вернулась так же тихо, как и покинула замок. Лили думала, что обратно придётся проходить через ворота, но Клем проявил ловкость. Он потребовал, чтобы любимая крепче держалась за его спину, пока сам он взбирался по выступам в стене обратно на балкон королевских покоев. Уже в покоях Лилиан неожиданно засмеялась. Клемент изогнул брови, оглядел себя, посчитав, что причина смеха в нём. Лилиан прикрыла ладошками раскрасневшиеся щёки и, отсмеявшись, подняла палец. Виноградные лозы тут же послушно обвились вокруг её ног. — Я же могла нас спустить на землю! — Лилиан снова захихикала, словно маленькая девочка. Клемент растерянно пожал плечами, широко усмехнувшись. Действительно, всё могло быть проще... но зато он смог похвастаться своей ловкостью. Так что всё было не зря. Лилиан мягко приблизилась к любимому, поцеловав того в щёку. — Спасибо, милый, за это путешествие. Это было незабываемо! — восторженно и горячо прошептала королева. Клем гордо вздёрнул подбородок, отмечая успех события. Он был невероятно рад наблюдать любимую с новых сторон, увидеть в ней черты, спрятанные под слоем прожитых лет и навалившейся ответственности. Он смог вытащить наружу так глубоко скрытые за панцирем озорство и игривость, а главное — счастливые улыбки. Клемент осторожно приник к холодным устам, обдавая их своим горячим дыханием. Он всегда мечтал о ней, так желал — и вот, Лили позволила ему быть рядом, отвечала на его ласки. Она продолжила поцелуй, зарываясь пальцами в его волосы на затылке. Внутри загорелся огонёк, медленно подбираясь к животу, расходясь иголками на кончиках пальцев. Из груди Клема вырвался судорожный вздох. Он сильнее прижал к себе возлюбленную, желая ощутить больше. Лили мягко отстранилась, желая посмотреть в лицо любимого. Но образ Рандела в тени комнаты тут же охватил страхом всё её нутро. Лили ощутила себя неуютно, вспоминая грубые пальцы и синяки на теле, то, как был глух супруг к её мольбам. Пускай к близости с ним она привыкла, но открывать своё тело ей было страшно, противно... Лилиан судорожно отпрянула от Клема, который взволнованно оглянулся туда, куда смотрела секунду назад его возлюбленная. — Прости... прости меня, — шептала Лилиан, сжимая платье на груди, будто бы боясь, что воротник не застёгнут. Клем не мог настаивать, увидев в Лилиан те самые боль и страх, которые сопровождали королеву всё время, которое он её знал и помнил. Он мягко приблизился к Лили, обнимая и нежно гладя по голове. — Всё в порядке, забудь. Я рядом, я не дам тебя в обиду, — Лили заметно успокоилась от его слов, прижалась к камзолу, вдыхая запах пыли. Клемент отвёл Лилиан в её покои. Они остановились посередине комнаты, где темноту рассеивали лишь звёзды и луна. Клем оставался с королевой до тех пор, пока та не забылась крепким сном. Она до последнего боролась с усталостью. День был довольно насыщенным, а слабое тело требовало отдыха. Лилиан, забываясь во сне, держала Клема за руку, благодарно улыбаясь и сквозь сон шепча: «Спасибо». Клемента беспокоило её поведение, будто бы она видела кого-то в тенях комнаты. Иногда ему казалось, что она разговаривает с кем-то. Шевалье провёл ладонью по чёрным с серебряными прядями волосам. Лили сморщилась, болезненно прижав подушку к себе. — Спи, — Клемент поцеловал госпожу в висок, оставив с поцелуем беззаботность сегодняшнего дня. — Завтра твой праздник, моя весна.