***
Клемент вернулся в комнату спустя несколько минут, но Лили была настолько уставшей и ослабленной, что просто проваливалась в беспамятство. Мучить возлюбленную у шевалье не было никакого желания, поэтому, нежно поцеловав бледную ладонь, решил наведаться в казармы, а заодно и потренироваться в магии. Однако ничего из задуманного не получалось. Заклинания лишь приносили хозяину вред, обжигая руки и удушая чёрными тенями. Внимание стало рассеянным, и он то и дело упускал из виду то, чем занимались солдаты на тренировке. В итоге Клему пришлось покинуть ристалище и немного отвлечься, но единственное, что притягивало его внимание — книга Ларка. Конечно Клем частично слышал разговор королевы и архиепископа, и то, что было сказано, откровенно обеспокоило шевалье. Клемент всё время отрицал очевидное сходство с менестрелем, но услышать, что он являлся сыном Ларка, оказалось слишком неожиданным... даже неприятным. Получалось, что он всего лишь простолюдин, который даже близко не стоял рядом с королевой. Шевалье бездумно листал записи, пытаясь увидеть хоть что-то, отрицающее связь его и пресловутого Ларка. Всё было без толку — сплошные песни и научные заметки. Когда ты потерянный сын знатного рода — это одно, но когда твой отец тот, кто является тайной целого замка — совсем другое. К тому же, спрашивать было невероятно страшно. «А что, если между Ларком и Лилиан что-то было?». На секунду Клемент остановился и покачнулся от тошноты, подступившей к горлу. Он волновался, что вообще мог бы быть плодом любви королевы и этого Ларка. Тогда вся его трепетная любовь была бы аморальной. Хотя Клемент определённо был человеком. Тогда кто же он для королевы? Кем был тот Ларк в действительности?! Мысль о том, что эльф был любовником королевы, не желала уходить из головы. Внезапно у Клема защипало в глазах, а что-то невидимое сдавило грудь. В гневе полуэльф застонал, сжимая кулаки. Тени сгустились вокруг. Как он был сейчас рад, что в эту часть королевского сада мало кто захаживал. Иначе случайный зритель ужаснулся бы от развернувшегося зрелища: цветы вяли на глазах, превращаясь во что-то другое; земля почернела и зашевелилась; деревья потянули корявые, выеденные гнилью ветви к Клементу, который совершенно не замечал, что является источником искажающей магии. Шевалье сорвался с места, направившись к вечноцветущему дереву, где покоился пепел менестреля. От вида громадного алого дерева Клементу стало только хуже, и он с силой ударил по толстому стволу кулаками, оставив гнилые вмятины. Увиденное тут же отрезвило его, и он отшатнулся. Волоски на коже вздыбились от ужаса. Магия хаоса никогда не была такой. То, что видел перед собой Клемент, невозможно было описать. Всё это было странным, запутанным и пугающим. Он был обязан узнать о своём происхождении!***
Вёрджил готов был целовать пожелтевшую, грязную бумагу, смакуя каждое слово. Его труды оказались не напрасны. Он был невероятно горд тем, что сумел помочь шпиону сбежать, и теперь долгожданная добрая весть окрасила неприятные дни в яркие краски победы. Пока королева в плачевном состоянии, к востоку уже движется войско южан. Герцоги Монтегю присягнули султану Мусаду Салах Басиру в верности и взяли на себя расходы на армию. Войско уже было недалеко. Нужно было лишь отвлечь внимание основных сил королевы. Вторая новость, которая пришла буквально пару дней назад, стала для Брауна настоящим подарком. Столько лет поисков увенчались успехом. Паула нашлась! Она жила с неким юношей у западной границы, в маленькой деревушке, которая принадлежала королевству Ваудж. Парню, который был как две капли воды похож на почившего Рандела, на вид — лет двадцать с небольшим. Сомнений не было, что мальчик был бастардом короля. Осталось лишь узнать, каковы шансы сделать из деревенщины наследника трона. Вёрджил решил действовать немедленно — он отправится на запад, чтобы лично увидеть бастарда и прикинуть время, которое понадобится для его подготовки. Поспешно собрав все разоблачающие записи, Браун тут же кинул всё в камин. Уложив в ящик необходимые документы, казначей написал официальную объяснительную о своём отъезде из столицы под предлогом проверки распределения бюджета казны. Вопросов не возникнет, учитывая, что королева была не в том состоянии, чтобы что-то подозревать. Главное было успеть вернуться до сражения.***
Двое суток спустя, как только Лили проснулась, ей сообщили об отбытии казначея. Она уже могла вставать с постели, но всё еще чувствовала слабость. Ни ясная погода, ни цветущие растения не могли как-то порадовать королеву. Клемент был всё так же мил с ней, постоянно справлялся о её самочувствии. Он покорно принял тот факт, что им придётся быть осторожнее. Она уверяла, что очень волновалась за Клемента, но наедине они всё так же будут близки. Клем покорно согласился, хотя Лили видела, что он был отстранён и подавлен. И ей искренне хотелось сделать для него что-то значимое... для них обоих. Ведь сам шевалье всё это время был терпим к её капризам. Он не перечил, оставался рядом и искренне старался подбодрить, когда она дурно себя чувствовала. Клем лишь крепко прижимал возлюбленную к груди, и тревоги тут же рассеивались, а дрожь уходила. Тени прошлого всё ещё преследовали королеву, делая уязвимой и слабой. Каждый раз, когда возлюбленный позволял больше, чем обычные поцелуи, Лили накрывала паника. Ей казалось, что призрак Рандела следит за ней, насмехается. Отметины мужа, оставили след под кожей, заставляя тело гореть и дрожать. Она испытывала отвращение к близости и ничего с этим поделать не могла. Клемент не настаивал, тактично отступая, не давя на возлюбленную. И Лилиан каждый раз становилось горько. Она не желала всё так оставлять, она не хотела быть под властью мёртвого супруга! Лилиан уделила время прошениям, часть из которых позже поручила Адаму и его сыну, точно зная, что её участие в некоторых вопросах было необязательным. Служанки потратили около двух часов, чтобы помочь госпоже подобрать наряд и уложить причёску. Лили хотела выглядеть сногсшибательно перед возлюбленным, даже осмелилась на круглый вырез, хотя демонстрировать в нём ей было решительно нечего. Тем не менее, без высокого воротника королева всё равно чувствовала себя обнажённой. Казалось, все, кто обращал внимание на госпожу, видели следы почившего короля... Хоть там ничего и не было, Лили знала, что отметины там, под кожей, разъедали мясо, пробираясь к костям. Но все лишь изредка позволяли себе удивиться, однако быстро скрывали эмоции за случайным кашлем, дабы не обидеть госпожу. Клем был у Фергюса. Лили отправила прислугу за шевалье, хотя искренне желала отправится самой. — ... Мег'лин взял покг'овительство над тобой. Не знаю, что этот стаг'ик пг'идумал, но ты ему понг'авился. Так что маги тебя не тг'онут, пока соблюдаешь пг'авила. Г'азвивай эти способности. Может быть, это будет пг'ог'ыв в магическом сообществе! — Монтилье услышал стук и тут же замолчал. Сара вошла в кабинет с гордо поднятой головой. — Зачем ты отвлекаешь нас, Саг'а? — Фергюс строго посмотрел на служанку, тут же вспомнив её имя — он знал каждого слугу в замке в лицо. — Простите, но это важно, — женщина оглядела кабинет. — Ну так потог'опись? — Фергюс вздёрнул густые брови, нетерпеливо скрестив руки на груди. Клем послушно склонил голову. — Её величество просила передать, чтобы, как только занятия закончились, Клемент де Лютан прибыл к воротам. Говорит, что необходимо его вмешательство в делах её личной безопасности, — Сара поправила передник. Клем удивлённо изогнул брови и отвёл взгляд. Пускай они и договорились меньше проявлять свои чувства, всё же подобные вызовы имели откровенно личный характер. — Это всё? — спросил шевалье, взглянув на учителя, явно давая понять, что занятия были закончены. — Да, — служанка оглядела богато обставленный кабинет, с восхищением отмечая искусно сделанную мебель и множество магических артефактов, которые привлекали любопытный взор. Фергюс нетерпеливо отослал Сару, которая, однако, не спешила покинуть кабинет, желая запомнить в деталях убранство. Клемент быстро попрощался с учителем и немедленно направился к стенам города. Когда он достиг ворот, то никак не ожидал, что его направят к конюшням, где Лилиан уже ожидала его. Она была в свободном зелёном платье, которое отличалось от обычных нарядов своей лёгкостью и простотой. Острые ключицы торчали из-под круглого выреза. Высокая причёска оголяла тонкую шею. Позвонки сзади можно было пересчитать, образ создавался угловатый, явно болезненный. Лили осторожно, даже боязливо касалась морды бурой лошади, слегка улыбаясь тому, как кобыла фыркала и пыталась облизать холёные руки. — Она ищет сахар... — отозвался Клемент, наконец оторвав вожделеющий взгляд от возлюбленной. — ...госпожа, — добавил он в конце. Лили испуганно вздрогнула и обернулась, с теплотой посмотрев на возлюбленного. Как бы она хотела подойти, коснуться светлых локонов, сказать «милый», но вместо всего этого лишь сдержанно кивнула. — Вы вызывали меня... — Клемент сделал шаг вперёд. Королеве хотелось знать, о чём думал шевалье, понравился ли ему её наряд. — Я хотела бы съездить в лес, мне необходим сопровождающий. Кто, как не мой шевалье, справится с этой задачей? — она скрестила пальцы, опустив взгляд на носки туфель. — Но до ближайшего леса два часа пути. Вы выдержите, госпожа? — Клемент позволил себе улыбнуться, снова сделав шаг вперёд. — Справлюсь! Я утомилась в стенах дворца и желаю прогуляться. А стража лишь будет мешать моему спокойствию, — решительно заявила эльфийка, дёрнув ушами. Клемент усмехнулся, подняв руки ладонями вверх. — Прошу прощения, я лишь беспокоился о вас, — ему даже немного понравилась эта игра. Недалеко стоял конюх, запрягая вторую лошадь, чтобы вывести на дорогу. Он скромно поглядывал на королеву и командира армии, торопливо выполняя свою работу. Лили, поняв, что победила в словесной игре, победоносно задрала голову, манерно хмыкнула. Вышла из конюшни, шевалье последовал за госпожой. Вскоре из конюшни вывели двух кобыл. Одна была гнедая, вторая игреневой масти. Они в нетерпении скребли копытами землю, грызли удила. Короткая шерсть лоснилась на весеннем солнце, а гривы были бережно расчёсаны. Тёплое весеннее солнце согревало кожу, а свежий ветер игрался с волосами, путая локоны. Пучки молодой травы уже пробивались из земли. Лес пестрел разными приятными ароматами и щебетанием птиц. В этих краях не было так влажно, как на западе, так что дороги вполне пригодны для долгих поездок. Клемент помог госпоже забраться на лошадь, внимательно проследив, чтобы любимая держалась крепко и не вывалилась ненароком из седла, проверил подпругу и крепежи. Лили лишь улыбалась, делая вид, что так и нужно, и это лишь работа её сопровождающего. Только когда Клем убедился, что всё в порядке, он взобрался на свою гнедую кобылу. Клем остановил свою лошадь рядом, снова с сомнением посмотрев на её величество. — Вы уверены? Без охраны в такое время... Это весьма опасная затея, — Клем сжал поводья. Лили перевела на шевалье строгий и слегка надменный взгляд. — Ты же защитишь меня, верно? — она первая направила лошадь вперёд, щёлкнув несколько раз языком. Клемент даже удивился. Его возлюбленная не только выглядела иначе, но и вела себя по-другому. Словно недавняя вылазка в город дала ей силы и уверенность. Конечно, ему льстила мысль, что госпожа доверяет его способностям настолько, что решилась выйти за стену лишь с ним вдвоём, не опасаясь врагов и возможных убийц. Им обоим следовало бы быть осторожнее. На самом деле Лилиан заранее проверила маршрут, ещё рано утром отправив отряд. Она понимала, что во дворце им никто не даст побыть наедине. Всюду сплетни и косые взгляды. Это начинало нервировать. Ей хотелось немного спокойствия и свободы. Откровенности... Даже в своих покоях и оранжерее она не могла добиться умиротворения. Ей казалось, что Рандел следит за каждым её шагом. Сколько бы она ни делала изменений в интерьере, дух короля словно поселился в стенах замка. Через час пара сделала остановку. Лили была необходима передышка. Она присела на трухлявый пень, не боясь испачкать платье. Воздух был насыщен запахами молодой листвы и свежести. Уже тут было намного легче, чем в каменной клетке замка. Сколько бы она ни старалась, но полностью озеленить столицу было невозможно. Из Рокдена не сделать второй Сатреадан. Мысли о доме принесли приятную тёплую тоску. Брат изо всех сил старался восстановить лес, значит, и она будет прилагать все силы для поддержания жизни в стенах её королевства. Клем убедился, что опасности нет. Можно было двигаться дальше. Шевалье часто украдкой оглядывался на госпожу, всё ещё желая поговорить с ней. Мысль о связи Ларка с королевой была ему противна. Пускай он и был сыном менестреля, Лили не просто так наврала людям. Он был в этом уверен. Но как же хотелось узнать об этом лично... Ещё час в дороге, и пара достигла кромки леса, рядом с которым текла река Крат. Могучие холодные воды по весне бушевали, неся с собой оставшуюся от зимы слякоть и мелкий лесной сор. Лилиан спешилась первой. Она приложила руку к груди, прикрыв глаза и дыша полной грудью, будто набираясь сил. Трава под её ногами зашевелилась, словно приветствуя эльфийку. Клем тихо слез с лошади, внимательно наблюдая за ней. Его интересовала причина приезда. — Лили... — он наконец решился обратиться к ней без титулов. — Милый мой, закрой глаза, ты слышишь? — неожиданно заговорила королева. Сняла с себя обувь, утопая ногами в мягкой молодой траве. Клемент послушно закрыл глаза, но искренне не понимал, что имела в виду любимая. Он слышал шорох ветвей леса, похрапывание коней, пение птиц и шум бушующей реки. — Я не понимаю, — его обуревало разочарование от осознания своей неосведомлённости. — Ты услышишь, просто ещё рано, — туманно сказала королева, и двинулась вглубь леса. — Зачем мы тут? — нетерпеливо спросил Клем, двинувшись за возлюбленной. Лилиан лукаво посмотрела на шевалье, тепло улыбнувшись. Но спустя секунду её лицо исказила такая знакомая Клему грустная гримаса. Королева не ответила и продолжила путь. Клем привязал лошадей у начала лесной тропы, не осмеливаясь больше говорить. Снял холщовый мешок с вещами и пошёл следом, внимательно вглядываясь в лес. Лили ощущала каждое дерево, наполненное силой. Она слышала шёпот растений, видела шрамы, оставленные охотниками и путниками на кронах и стеблях. Редкие лучи солнца проглядывали из-за крон, а влага оседала в лёгких. Лилиан понимала, что в очередной раз рискует и действует необдуманно, решившись приехать к Крату. Её могли настигнуть шпионы или убить разбойники, но она верила Клементу. Знала, что он защитит её. Он столько лет учился военному делу и магии, что не мог не спасти. Лили было слишком важно избавиться от тяжёлого взгляда Рандела, что следовал за ней по пятам в замке. Но тут... Там, где природа была едина с эльфийкой, ненавистный образ мужа не мог до неё добраться. Лилиан остановилась лишь когда достигла опушки, где деревья поредели, окружая её будто магическим кольцом. Эльфийка тяжело дышала после долгого пути, но стояла ровно, не желая поддаваться слабости. — Милый, подойди, — она улыбнулась из-за плеча, протянув руку назад. Клем оставил мешок на землю и взял холодную узкую ладонь. Они опустились на траву, словно подчиняясь какому-то ритуалу. Лилиан взяла в руки обе ладони возлюбленного и вновь с блаженной улыбкой прикрыла глаза. — Тут так красиво... Я счастлива, что ты поехал со мной, — неожиданно произнесла королева, открыв глаза и посмотрев на шевалье. Клем тут же смутился, не зная, куда смотреть. Любимая была невероятно притягательной, и выглядела менее болезненной, чем обычно, что не могло не радовать. Оттого хотелось коснуться её. Но мысли о возможном родстве с менестрелем останавливали. Лили приложила их ладони к земле, и вот сейчас Клем понимал, что узнаёт смысл похода. Что это не просто предлог побыть наедине. Они могут быть наконец откровенны. И осознание такой близости согревало сердце. — Я знаю тебя всю жизнь, родной. Я поняла, что тебе стоит знать правду. Ведь я могу тебе доверять? — эльфийка крепко сжала пальцы шевалье, слегка подавшись вперёд. Внутри Клема бушевала буря. Он хотел крикнуть: «Да! Конечно, да!». Вместо этого он смог лишь кивнуть, закусив губу. — Когда я была маленькой, мне позволяли всё. Эльфы могут оставаться детьми гораздо дольше, чем люди. Нас не заставляют найти себе пару... Это происходит само, по велению сердца. Но в тринадцать лет моя жизнь изменилась. Эльфы были не готовы к нападению... Всё было так неожиданно... смерть, боль... — Лили рвано выдохнула, вспомнив ужасную картину с одноногим эльфом и его дочерью. Как девушка плакала над уже хладным трупом, жалея о пропущенном времени... — Мы бы не справились сами, поэтому отец заключил союз с Рокденом. Рандел был могучим королём, я восхищалась его силой, но и боялась. Вначале он был мягок и по-своему учтив... Но после победы, когда я оказалась в Рокдене, всё изменилось. Я не знала близости с мужчиной, меня не готовили к этому. И ко всему прочему, в день свадьбы я отдала все силы новому дому! — в глазах королевы собрались слёзы. Клемент тут же подсел ближе, не отрывая рук от земли — Лилиан не давала это сделать. — Тогда я узнала, что вышла замуж не за благородного короля, а за настоящего монстра, который развлекался, издеваясь над рабами, что гнули спины под плетями... А потом он не оставил мне выбора... — Лили подняла глаза, будто пытаясь заглянуть в душу, искала поддержки, сомневалась. — Я убила его, милый. Он умер на моих руках... И я до сих пор не жалею о своём поступке, — она теперь не казалась беспомощной и хрупкой. Лицо исказила презрительная маска. — Все слухи — правда, милый. Я — убийца. Кровавая королева... но я лишь хотела защитить его... — по бледным щекам королевы покатились слёзы, и Клемент очень хотел притянуть её к себе, чтобы успокоить. Лилиан поняла, что Клемент должен знать хотя бы часть правды. Он заслужил её. Пускай Лили не могла признаться в том, что стало с матерью полуэльфа, но он должен знать, что она грешна, но грех был не из кровожадности, но ради спасения. — «Его»? Ты имеешь в виду Ларка, да? — Клемент сжал губы в тонкую полоску. — Да... Ларк был моим учителем, моим дорогим другом, — Лили опустила взгляд, опасаясь того, что увидела на дне глаз цвета крови. — И ты любила его, я прав? — в голосе шевалье послышался металл. Лили вздрогнула, но кивнула. — Я слышал разговор... Ответь, Лили, почему я так дорог тебе? Лишь потому, что сын твоего любимого учителя? Ты утаила от меня моё происхождение, сделала своим шевалье... Посмотри на меня, Лилиан! Посмотри! Кого ты видишь? Клемента де Лютана... или Ларка Адерина?! — Клем даже повысил голос, заставив любимую вскинуть испуганный взгляд и широко распахнуть глаза. — Ты знаешь?.. Нет... — Лили была напугана и удивлена. — Значит, это правда! — мужчина всё же отбросил руки возлюбленной и сам отшатнулся. Тошнота подкатила к горлу. Всё это время он мнил себя высокородным аристократом, а оказался простолюдином, лишь по велению госпожи оказавшимся при дворе. Это была ошеломляющая новость. Шевалье тяжело дышал, даже забыв, какой вопрос задал в конце. Эльфийка помнила, каким Клемент рос воинственным и бойким. В нём текла густая человеческая кровь, разбавленная жидкой эльфийской. Сколько в нём было рвения и заботы... Если сначала она и хотела защитить ребёнка дорогого друга, то сейчас перед ней был мужчина, которого она желала и к которому тянулась. Перед ней не копия малодушного эльфа. Перед ней был её рыцарь, который мечтал стать подле неё. — Клемента... Не Ларка, — тихий шёпот сорвался с губ. От этой новости она даже сама удивилась, осознав, что Ларк был для неё лишь другом, единственным воспоминанием об отчем доме, тогда как с Клемом она желала быть как женщина, как жена... Шевалье, всё ещё держа ладонь у рта, удивлённо изогнул брови, не веря в услышанное. — Я люблю тебя, милый. Ларк всю жизнь был рядом со мной, и я думала, что любила его. Но лишь не хотела быть с Ранделом. Ты же забрал моё сердце... Я соврала всем... и тебе тоже, лишь бы тебя не забрали. Чтобы ты всегда был рядом со мной — не как простой слуга. Я хотела для тебя лучшей жизни... — Лили всхлипнула, прикрыв глаза ладонью. Клемент протянул руки, оторвав от лица возлюбленной холодные пальцы, чтобы заглянуть ей в глаза. — А мать? Кто моя мать? — приглушённо спросил мужчина. Лили подняла жалобный, молящий взгляд. Пускай о Ларке королева смогла сказать, пускай раскрыла причину смерти короля... но только не про Амаю. Эльфийка была уверена, что, стоит ей открыть всю правду, Клем тут же оставит её и умчится спасать мать, а та сделает всё, лишь бы отобрать у королевы счастье. Так же, как Лили из-за своей глупости, жестокости и гордыни отобрала у неё Ларка. Амая никогда бы не допустила, чтобы её ребенок был с убийцей её возлюбленного. — Мертва, как я и говорила. Прошу, поверь. Её убили, Клем, — горячо произнесла Лилиан, заливаясь новой порцией слёз. — Прошу, не оставляй меня. Я люблю тебя, всем сердцем люблю. Ты моё счастье и моя отрада. Я... я... — слов не хватало, они застревали в горле. Лили вновь приложила руки шевалье к земле, вцепляясь ногтями в кожу, вдавливая в почву. Она смотрела умоляюще, готовая лбом коснуться травы. Клемент замер. Внутри почвы будто билось сердце. Часто, отрывисто, словно желая вырваться наружу. Он удивлённо посмотрел на возлюбленную, но та лишь сильнее впилась пальцами в почву, будто желая закопаться в неё. «Так это её сердце?» Клемент взял холодные пальцы в свою ладонь, не чувствуя более сопротивления. — Я связана с землями Рокдена, но... Но город слишком шумный, далёк от жил природы, и лишь в лесах, полных свободы и эльфийской магии, я чувствую себя единой. Тут нет Рандела, тут нет Ларка. Я хотела, чтобы тут был только ты. Я люблю тебя всем сердцем, избавь наконец меня от этой тоски и боли, молю. Пускай моё сердце наконец будет петь... Клем зажмурился так крепко, что в глазах появились цветные круги. Он обхватил горячими ладонями узкое женское лицо и соприкоснулся с королевой лбами, словно желал слышать её мысли, чувствовать её ментально. Они поцеловались — робко, так осторожно и легко, словно боялись спугнуть друг друга. Клемент притянул Лили ближе к себе, согревая своим теплом, которое разгоралось всё сильнее, стоило позволить себе больше, чем обычно. Вся опушка начинала расцветать. Землю покрывал фиалковый ковёр, и растения тянулись к паре возлюбленных, желая получить толику того счастья, которое они получали друг от друга. Платье слетело с острых женских плеч, оно было таким невесомым. Худое, совершенно не имеющее плавных изгибов тело эльфийки казалось крайне хрупким. Клемент боялся, что достаточно одного неловкого движения — и он сломает королеву. Лилиан смущённо прикрывала несуразное тело руками, понимая, что выглядела непривлекательно для многих. Клем собственнически отвёл её руки в стороны, желая увидеть возлюбленную полностью. Для него она была самой прекрасной и ему было плевать, что она там о себе думала. Он желал её, как не желал никого. Никакая Цэцэг не могла сравниться с ней — настоящей госпожой. Клемент нетерпеливо поцеловал тонкую шею, заставив эльфийку страстно простонать. Она никогда не испытывала такого восторга, как сейчас в объятиях Клема. Ей всё ещё было страшно. Под её кожей горели невидимые метки мужа, но каждый поцелуй и нежное касание возлюбленного стирали эти шрамы, оставляя за собой лишь зуд нетерпения. Лили и забыла, что брала что-то с собой в дорогу. Да пускай хоть нагрянут убийцы, она не оторвётся от возлюбленного. Тело молодого мужчины было крепким благодаря жёстким тренировкам, испещрённое боевыми шрамами и магическими ожогами. От плеч до самого паха оно было усыпано веснушками, словно звёздами. Лили рассматривала хорошо слаженную фигуру, и не могла налюбоваться, игриво щекоча кончиками пальцев персикового цвета кожу полуэльфа. Королева изогнулась, в нетерпении протянула руки к мужчине, требуя всё новых и новых пылких поцелуев. Она отгоняла от себя мысли о том времени, когда Рандел грубо брал своё, совершенно не задумываясь о том, что делает супруге больно. Клем был нежен. Невесомые касания подушечек пальцев к бледной тонкой коже возлюбленной вызывали дрожь возбуждения. Лёгкие обоих горели от частого и прерывистого дыхания. Обоим хотелось стать ближе настолько, что они готовы были слиться в единое существо. Лили из-зо всез сил подавила в себе тот страх, что испытывала ранее, желая выкорчевать, словно сорняк, воспоминания о Ранделе. — Только моя Лилиан... Ты нимфа, любовь моя, — шептал полуэльф, целуя небольшую грудь, спускаясь ниже к впалому животу, щекоча. Лили смеялась, откинув голову, зарываясь в светлые локоны. И цветы вокруг вторили смеху хозяйки, шелестя бархатистыми лепестками. Весенний ветерок не касался горячих тел, слившихся воедино. Клем обвёл ладонями белые бёдра, потёршись тазом о влажные нижние губы возлюбленной. — Желаю... не томи, милый... — горячо шептала эльфийка и уши её были красными на цветочном фоне. Клемент с наслаждением вошёл в горячее лоно. От приятных ощущений все мышцы свело судорогой. Лили изогнулась, подавшись вперёд. Улыбка, тронувшая губы Клема радовала королеву, вынуждая начать первой, лишь бы быть нужной, желанной и любимой. Такой, какой никогда не была в объятьях короля. Их тела не спешили двигаться, смакуя каждое касание. Нежный трепет, желание быть такой, какой она нравилась мужчине, стало настолько важным, что все остальные мысли уходили на задворки сознания. Лилиан ёрзала на месте, сминая хрупкие цветы под собой, но совершенно этого не замечала. Не то мольба, не то приказы срывались с её искусанных губ. Клем лишь вторил желанию возлюбленной, двигался плавно, сдерживаясь, лишь бы не навредить хрупкому телу. Мышцы живота напрягались, и Лили то и дело касалась горячего мужского тела ладонями и ногтями, оставляя красные следы. Она приподнялась, чтобы тут же оказаться в объятиях. Клемент с силой сжал ягодицы эльфийки, поцеловав острое ухо, отчего то забавно дёрнулось. Бёдра двигались будто бы сами, непроизвольно подстраиваясь под нужный темп. — Лишь моя... Моя... — Клем терзал розовые уста поцелуями, не прекращая уже ставшие грубыми и рваными движения. Мысли о том, что Лили касались чужие руки, доставляли зуд и раздражение. Да будь Рандел сейчас жив, он бы лично отрубил мерзавцу голову! Тело королевы ослабевало, а все мышцы внизу живота напрягались — постепенно огонь собирался в одной точке, готовый вот-вот вырваться, затопив все тело яркой вспышкой. Эльфике эти чувства были новы и даже пугали. Она вцепилась ногтями в крепкие мужские плечи, опасаясь, что вознесётся к самой Анджелике. — Клем... Клем, — испуганно стонала Лили, при этом не желая останавливаться, только ускоряясь. Шевалье жалобные стоны лишь подгоняли ускориться, доставить возлюбленной удовольствие... и самому получить порцию всепожирающего огня. Пока Лили взращивала на поляне цветы, которые уже перекинулись на деревья, благоухая буйством цветочных ароматов, эмоции Клема помогали взойти ядовитым растениям, которые окутывали корни кустарников, губя и отравляя их. Пара напоминала духов леса, саму жизнь и смерть в своём пугающем величии. Клемент потянулся к желанным устам, крепко зажмурился, обнял любимую, точно боялся, что она упорхнёт из его объятий, слившись с лесом. Вспышки удовольствия оглушили эльфийку так, что она готова была потерять сознание. Её тело содрогалось в объятиях возлюбленного птицей, пойманной в клетку. Шевалье прильнул к бьющейся жилке на шее губами, изливаясь в женское лоно, заглушил стоны поцелуем. Всполохи наслаждения прокатывались по нервам молниями, пока пара грелась в лучах весеннего солнца, начиная ощущать прохладу ветра. Платье, что всё это время лежало под возлюбленными, было безнадёжно испорчено, как и дорожный плащ шевалье. Лили нежилась в крепких объятиях, впервые чувствуя себя полноценной и абсолютно счастливой. Весь мир остался где-то далеко, и паре казалось, что они абсолютно свободны от тягот, что ждали их за кромкой леса. — Не оставляй меня, любовь моя... Никогда не оставляй, — шептала королева, кутаясь в кусочек плаща и ближе прижимаясь к горячему телу возлюбленного. — Даю тебе слово, — Клем поцеловал чёрные с проседью волосы. Одеваться им не хотелось, но шаловливый ветер щекотал кожу, заставляя ёжиться. Сам Клемент уже натянул штаны, а Лили ещё долго поправляла вытащенное из мешка запасное платье. Где-то из глубины леса послышался шорох, и Клем тут же напрягся. Он прижал Лили к себе, стараясь закрыть своим телом. Шевалье внимательно оглядел поляну, в поисках врагов, но то был лесной заяц, учуявший запах цветов. Клем на мгновение облегчённо выдохнул, как вдруг рядом с ними в землю вонзилась стрела. Шевалье подобно хищнику вскочил на ноги, готовый к бою вытащил кинжал, что всегда носил на поясе, направив оружие в ту сторону, откуда появилась стрела с синим оперением. — Лили, встань за мной, — строго приказал он. Королева не успела даже одеться, просто накинула на себя грязный плащ. — Покажись немедленно, и сражайся, как мужчина! — потребовал полуэльф, ожидая нападения отовсюду. Ответом была вторая стрела, и если бы не проворство Клема, Лили уже была бы мертва. Он подхватил эльфийку на руки и, пригнувшись стал отступать в другую сторону от нападающего. Врага пока не было видно — его скрывали тени деревьев — но Клемент уже видел очертания, и то что видел, ему не понравилось. — Немедленно сложите оружие! — решительно заявил полуэльф. Снова стрела. — Тебе какое? — насмешливо сказал мужчина, выйдя из-за дерева. Увидев перед собой мужчину в рванье, Клем сразу догадался, что это разбойники. Знал же, что опасно сейчас выбираться за стену, но всё равно пошёл на поводу у королевы. Лили тряслась всем телом, округлив глаза. — Спасибо за пикантное представление, — загоготал, как понял Клемент, главарь. Остальные подхватили, приближаясь к королеве. — Убери от неё руки! — рявкнул шевальк, начиная окутывать себя тенями. Разбойник в грязно-охровой тунике лишь похабно улыбнулся, сделав ещё шаг в сторону Лилиан. Клем злобно зарычал, решившись броситься на врага. Перед ним тут же появился третий, взмахнул топором. — Клем! — вскрикнула Лилиан, когда разбойник в мешковатой маске схватил королеву сзади и потащил куда-то в сторону. — Я сказал, убрали руки! — закричал Клемент, тут же вспоров брюхо разбойнику. Мужчина в тунике захрипел, прижав руки к животу, и согнулся пополам, стараясь удержать кишки внутри. Главарь рванул на Клемента сзади, но был отброшен взрывной волной. — Нет! Бежим! Он опасен! — заверещал тот, что тащил королеву. Клему его голос показался очень знакомым, но он отбросил сомнения, желая прорваться к возлюбленной. Другой, в маске, налетел на Клема, сбив с ног и отбросив в сторону оружие, давая товарищу фору. Лили дрыгалась в руках разбойника, призывая природные силы. Корни деревьев хватали мужчину за ноги, желая остановить и удержать. Тот в свою очередь пытался обрубить мешающие растения, но их было слишком много. Клемент на секунду остановился, щёлкнув пальцами. Если его магия ещё работает, то во дворце должен тут же начаться переполох, и стражники немедленно отправятся к ним, нужно лишь расправиться с этой шайкой. Сразу четверо придавили Клемента к земле, размахивая ножами и мечами, жертвуя своей жизнью, чтобы удержать личного цепного пса королевы. Но он сдаваться был не намерен. Кое-как дотянувшись до кинжала, тут же воткнул его в шею одного из нападавших. Получив несколько ранений, Клемент кое-как отбился от мужчин, удавив их тенями. — Зараза! — по руке полуэльфа стекала кровь, очевидно зацепили предплечье. Клемент бросился вдогонку за похитителем, убив по дороге ещё двоих, желавших его остановить. Клемент настиг разбойника в значительном удалении от поляны. Голова Лили безвольно болталась, и Клем испугался, что её уже могли убить. Страх за возлюбленную гнал его вперед. Шевалье зарычал и, протянув вперёд руку, заставил похитителя остановиться. Мужчина замер, начиная задыхаться. — Убью, — злобно прорычал Клемент, наконец настигнув разбойника. Он содрал маску с головы мужчины и замер, чуть не потеряв контроль над магией. Перед Клемом стоял Тим. Мальчик, что был под его командованием в бою с раварами. Мальчик, который потерял отца и стойко выносил зимний холод. Вид покрасневшего лица юноши всколыхнул в Клементе что-то, но, увидев в застывших руках Тима тело Лилиан, он рассвирепел с новой силой. Клемент подошёл очень близко к Тиму, забирая тело Лилиан из его рук. Она была жива, лишь потеряла сознание. — Кто тебя подослал?! Отвечай, предатель! — зарычал Клемент. В ответ Тим лишь улыбнулся. — Отвечай! — доступа к кислороду было всё меньше. — Да здравствует Рандел Вульф Третий! — прохрипел из последних сил верный подданный истинного короля Рокдена, прежде чем умереть в мучениях. Клемент крепко прижимал возлюбленную к себе, испуганно смотрел на мёртвое тело солдата, осознавая, что близится нечто ужасное.