***
Лилиан стояла около Северной башни, испуганно сжимая белый платок. За много лет она ни разу так и не навестила Амаю. Королева обняла себя за плечи, снова обратив взор на старую высокую башню. Камень был покрыт мхом, а по стенам вился плющ. Башня будто осуждающе смотрела на эльфийку маленькими решетчатыми окнами, грозя обвалиться и похоронить под камнями всё, что скрывает. Несколько раз коротко выдохнув, королева пошла по поросшей сорняками тропинке. Белые кирасы отворили скрипучую дверь, впуская Лили в пахнущее мхом и сыростью помещение. Внизу располагались давно оставленные ею здесь три стражника. Как же они постарели... — Добро пожаловать, ваше величество, — Артур чуть улыбнулся. Волосы мужчины были будто посыпаны снегом, а глаза выцвели. Рядом с ним встали Итан и Гаред. Оба лишь поклонились, стараясь оставаться немногословными. Первый этаж был обжит солдатами. Второй этаж заняла прислуга, а на третьем уже располагались покои самой Амаи. Лили почувствовала вину перед всеми этими людьми, ведь она на столько лет заперла невиновных наедине с живым трупом. На секунду Лили даже ужаснулась. А не пользовались ли бравые воины безотказностью молчаливой узницы? Эльфийка посмотрела на каждого с сомнением, боясь спросить... и получить ответ. — Как она? — вопрос казался таким нелепым и глупым. Восемнадцать лет заточения. Лилиан получала отчёты о Амае каждые полгода. Амая не старела и не взрослела. Она словно замерла в тех годах, когда родила сына. В её спящее тело вливали отвары и тщательно приглядывали. Но ни разу Лили не навестила мать Клема, чтобы убедиться в этом. Артур скромно почесал затылок. — Да как... Спит. Вот недавно служанка кормила, — неловко ответил Артур. — Управляющий наверху со служанками. — Мы редко поднимаемся в её покои, — строго сказал Итан. — Только если служанки просят помочь. Лили эти слова успокоили. Когда королева зашла в покои, служанки поправляли покрывало Амаи. Они тут же отошли в сторону. Лили обвела помещение строгим холодным взглядом, заметив, что убрали его только что или совсем недавно. Маленькая комнатка, где практически не было мебели. Только широкая кровать занимала почти всё пространство. Лили посмотрела на ложе и поджала губы. Амая выглядела сухой и измождённой. Впалые щёки и сухие губы. Волосы наскоро расчёсаны. — Вы действительно хорошо за ней смотрели? — вопрос заставил служанок вздрогнуть. — Да, ваше величество. Лилиан не верила. Она тут же прогнала всех мужчин. — Сбросьте покрывала и покажите мне её тело! — потребовала эльфийка. Было заметно, что две служанки задрожали сильнее. Они медленно сняли одеяло и, дрожа, закатили белую сорочку. Лилиан ужаснулась, увидев пятна на сухой коже. Ногти Амаи были не стрижены, а живот был впалым. — Переверните! — потребовала королева. — Но... — пискнула служанка. — Я сказала, переверните! — рявкнула Лили. Переворачивая узницу, служанки уже плакали, зная, какая участь их ждёт. На спине и бёдрах Амаи были жуткие пролежни, кое-как промытые, но всё равно сочащиеся сукровицей. Гнилые края ран скрывали красное мясо. Постель под женщиной была жёлтой и влажной. Лили тут же затошнило, и она бросилась к ближайшему ведру. Уже стоя на четвереньках от бессилия и ужаса, она посмотрела на трясущихся служанок. — Вы... — Лилиан встала на ноги. Служанки тут же кинулись целовать туфли госпоже, но та брезгливо отошла на шаг. — Помилуйте, ваше величество! Мы всё исправим! Пощадите! Мы восемнадцать лет ухаживали за госпожой! Смилуйтесь! — женщины, не отрывая лбов от пола, плакали и молили о пощаде. Лилиан, не обращая внимание на мольбы, со скорбным лицом подошла к Амае. — Немедленно зовите лекаря. Раны обработали, постель сменили. Лилиан лично приготовила снадобье, чтобы исцелить раны. Служанки выполняли каждый приказ беспрекословно, надеясь, что королева простит их. Закат сменился ночью. Зажгли свечи. Пламя рассеивало тьму в маленькой спальне, но нисколько не избавляло от холода, который затаился в сердце Лилиан. Запах трав наполнил комнату, утопая в спящей тишине. Тут время застыло. Молодая Амая, которую помнила королева, пускай и была похожа на труп, но нисколько не постарела за годы сна. Лили достала маленький пузырёк с зельем, который везла сюда из самой столицы. Тут была жизнь Амаи, тут была её свобода. — Ох, Амая, милая Амая... — Лили провела ладонью по сухим, пшеничного цвета волосам. — Если я пробужу тебя ото сна, смогу ли вымолить твоё прощение? Я так виновата, и эта вина съедает меня изнутри. Я не знаю, что мне делать... Я так люблю его, Амая... Теперь я поняла Ларка, поняла как никогда. Моё сердце поёт, Амая, — Лили смотрела в спящее лицо, будто ожидая ответа. — Но ведь ты не простишь меня, правда? Я бы не простила... — грустно сказала королева. Лили поставила пузырёк на тумбу и встала с постели. — Я вернусь сюда уже с Клемом, и твой сын лично разбудит тебя. Думаю, тогда я буду готова. Утром Лилиан отправилась в столицу, предварительно хорошенько наказав служанок плетьми прямо на месте, но оставив их в живых. Никто не смел вмешиваться в исполнение экзекуции, боясь попасть под горячую руку, отворачиваясь от растерзанных тел служанок. Проезжая мимо сёл, королева старалась даже не выглядывать из повозки. Состояние страны было плачевным. Не только столица горела бунтами, но и остальные города, деревни, малые местечки... Лили не успевала подавлять восстания. Рокден пел здравицы покойному королю, эльфийку обвиняли в узурпаторстве, кровожадности и слабости. Южан в города пускали с неохотой, боясь распространения эльфийского порошка. Границы были переполнены. По всему городу искали того, кто называл себя Освободителем. Но люди молчали. Лили пыталась запугать народ, снова ужесточила закон. Но новые казни будто больше провоцировали людей. Кровь. Кровь. Сплошь кровь. Темницы были переполнены, но результата это не давало. Началась полная разруха. Те, кто ещё был верен Лилиан, были в опасности, потому что последователи Освободителя буквально убивали верных короне на улице, не боясь расплаты. По дороге в столицу Лили пришлось сменить повозку четыре раза, и всё это время она пряталась в сене, рядом с козами. Она была готова на всё, лишь бы не попасть в руки разбойников, иначе никакая магия ей не помогла бы. В такие моменты Лилиан как никогда не хватало Клемента, рядом с которым можно было никого не бояться. Однако она не могла и мечтать о его возвращении — сама ведь возложила на него важную миссию. Правда, отчёты с юга были неутешительные. Разруха. Ничем не лучше столицы, даже хуже. Прибыв в замок, Лилиан мечтала смыть с себя всю эту вонь и наконец отдохнуть, дорога вымотала её. Однако из головы выветрились все мысли, как только ей сообщили, что Клемент ожидает королеву в её покоях. Эльфийка бежала, спотыкаясь почти о каждую ступень. Быстро отворив двери, она вошла в покои, тяжело дыша. Клемент сидел у окна с лютней в руках, молча перебирая струны. Он медленно повернул голову и улыбнулся. Подойдя к возлюбленной, со смехом вытащил из её волос соломинку. — Полагаю, была крайне веская причина, чтобы ты полезла ворошить сено и играть с домашним скотом, — шевалье театрально зажал нос. — И не стыдно тебе! — Лилиан игриво хлопнула любимого по руке, направляясь в сторону бадьи. — Раз так не нравится, как я пахну, поможешь мне искупаться? — она соблазнительно повела плечом. — Конечно. Тем более, ванна готова, моя госпожа, — Клем пошёл с королевой в сторону будуара. Это считалось верхом неприличия, но сегодня им было плевать на слухи. Они слишком истосковались друг по другу. — Так куда ты отлучалась из столицы? — Клемент взял кусок душистого мыла и начал тереть возлюбленную. Лили на секунду замерла. — Я... Проверяла северные границы, — она передёрнула плечами. — Больше было некому? — скептически заметил Клем. — Сейчас не самое лучшее время для путешествий. Лили резко развернулась, коснувшись протеза. Запах уже смылся, а кожа приятно согрелась. Эльфийка ласково провела влажной ладонью по металлу, разглядывая своеобразный узор. — Ноа — волшебник, — мягко произнесла Лили, заглядывая в глаза любимого. — Ты не ответила на вопрос, любовь моя, — Клемент чуть нагнулся вперёд, намочив рукав. — Раньше тебя это не волновало, — снова сделала попытку увильнуть Лилиан. — Ошибаешься, просто я не был настойчивым. Так зачем тебе понадобилось ехать на север? — Клемент тяжело дышал, стараясь не смотреть на обнажённое тело возлюбленной. Лили коротко выдохнула. — Мне нужно было убедиться, что моя магия сильна в тех землях, — всё же соврала она, стараясь не отводить взгляд. Клем ещё некоторое время заворожённо смотрел в глаза Лили и, не сдержавшись, поцеловал её. Эльфийка в ту же минуту утянула Клемента в воду, углубляя поцелуй. Ещё немного. Ещё раз. Когда он приедет снова, она будет готова ему всё рассказать и отпустить. Но хотя бы раз она хотела ощутить себя нужной и любимой. Рандел не беспокоил больной рассудок королевы. Пока Лилиан была в объятиях Клема, она чувствовала себя полноценной. Любовь способна окрылить и оживить даже того, кто кажется мёртвым. Вот и Лили, пряча слёзы в поцелуе, снова и снова хваталась за возлюбленного. — Эй, эй... Тихо, любовь моя, — Клем взял в ладони лицо эльфийки, стирая большими пальцами крупные капли. — Ох, мой милый, милый Клем... Я люблю тебя, так люблю, что не могу удержать это внутри. Мне кажется, что ещё секунда — и меня разорвёт от любви, — Лили вновь потянулась за поцелуем. Клем повернул рукоятку на протезе, чтобы согнуть его в локте, подхватил любимую и вытащил из воды, утягивая за собой в постель. Влажная одежда тут же оказалась на полу. Лили забралась сверху, оседлала бёдра возлюбленного, мягко провела ладонями по его груди. Она улыбалась, то целуя Клема, то отрываясь, чтобы полюбоваться им. Полуэльф тянул к ней руки, не уставая ласкать бледное худое тело. Лилиан обнимала Клема, двигалась медленно и грациозно, будто в танце. Она раз за разом повторяла одно и тоже: как любит его, как рада, что именно он забрал её сердце, и как она благодарна судьбе. Эльфийка благоухала, как цветок, а новые побеги, казалось, прорастали прямо сквозь её тело. Они горели в страсти и нежности, пока полностью не измотали друг друга. Лёжа в ворохе простыней. Лилиан робко перебирала пальцами светлые пряди возлюбленного, задумавшись о чём-то, пока Клем не отвлёк её. — Расскажи мне о священных древах, — неожиданная просьба застала Лили врасплох. — Я знаю не так много. Их не просто так назвали священными, — эльфийка легла на грудь возлюбленного, отдаваясь воспоминаниям из такого далёкого прошлого. — Ларк рассказывал, — тут она осеклась, но, заметив, что упоминание отца не напрягает Клема, расслабилась. — Первые эльфы были рождены из священных древ, и сначала ничем не могли питаться, кроме их цветов. Они почитали деревья, словно бы те были живыми существами. Нектар из коры мог вылечить любую болезнь. Ларк рассказывал, что эльфы раньше вообще были бессмертны... — Тогда бы они жили до сих пор, — усмехнулся эльфинит, приобняв Лили. — И то верно. Но ещё говорят, что сок священных древ — это кровь эльфов, — Лили посмотрела на Клема. Мужчина глубоко задумался... но минуту спустя уже вскочил, расцеловал свою королеву и начал собираться. — Милый, что случилось? Куда ты? — Лилиан забеспокоилась. — Я понял, как можно излечить от дурмана! Я должен как можно скорее подготовить саженцы и возвращаться! — Клемент не без труда завязал шнуровку на штанах и виновато посмотрел на встревоженную возлюбленную. Лилиан тяжело вздохнула и слабо улыбнулась. Клемент тут же опустился на постель, заключая любимую в объятия. Пару озарил первый луч рассвета. — Я верю в тебя, мой милый. Ты поступаешь правильно. Намного лучше, чем я, — королева уткнулась в шею полуэльфа и снова глубоко вздохнула. Клем отстранился от возлюбленной заглядывая ей в лицо. — Я знаю... Я не король, но, если понадобится — я готов отдать и вторую руку, чтобы им стать, лишь бы быть с тобой, — Клемент сильнее сжал женскую холодную ладонь. Внутри королевы всё затрепетало. Идти с возлюбленным рука об руку и не скрывать свои отношения под покровом ночи. Воздуха не хватало, а надежда заполнила всё нутро. Но Лили понимала, что не имела права желать больше, чем у нее было. Она больше не могла строить своё счастье на лжи. — Поклянись мне, Клем, поклянись жизнью, что в следующий свой визит, когда ты узнаешь все мои секреты, ты будешь помнить о том, как я люблю тебя. Всегда знай это, — Лили с силой вцепилась в руки полуэльфа. — Ты так говоришь, будто действительно со мной прощаешься, — Клемент постарался усмехнуться, но Лили не отпускала. — Поклянись, Клемент Адерин! — глаза Лили лихорадочно блестели. — Клянусь, — спокойно признал шевалье, и только тогда королева сжала его в крепких объятиях, прежде чем отпустить.***
Вернувшись на юг, Клемент тут же достал из мешочка, который носил с собой, семечко, подаренное королём Задекиа. Только в этот момент до Клемента дошёл смысл слов эльфийского короля. Шевалье усмехнулся, осознав, что даже брат Лилиан догадался о его происхождении, а он понял это только спустя столько времени. Лилиан так долго скрывала правду... И Клемент до сих пор не был уверен, что она честна с ним. Клем вышел в сад за поместьем и сел прямо на землю. Выкопав неглубокую яму, он зарыл семечко, и порезав ладонь, приложил живую руку к земле. Сосредоточившись, призвал всю магию, на которую был способен. Он хотел раскрыть все свои силы. За всем действом, предвкушая что-то, чего ранее не видел, наблюдал Фергюс. Столько трудов, столько сил, вложенных в маленького сорванца... Монтилье наблюдал за результатом своих трудов. Смешение магии природы и чистого зла. Порождение природного созидания и хаотичного распада. Из земли взошли чёрные, словно углём намазанные корни. По всей поверхности растения зияли гнилые дыры, из которых сочилась прозрачная жидкость. Клем не открывал глаз, полностью сосредоточившись. Дерево росло и крепло, вытягивая кривые чёрные ветви к испепеляющему солнцу. Растение, что стало страшным изуродованным гигантом, раскинулось на несколько метров вокруг и замерло. На всех ветках тут же взошли белые с красной сердцевиной цветы. Фергюс не мог налюбоваться. Вцепившись пальцами в перила балкона, он едва сдерживал восторг. Клемент раскрыл глаза и, никак не проявляя эмоций, сорвал цветок с нижней ветки и разглядел его со всех сторон. — Господин Монтилье... Если моя теория верна, то лекарство должно быть в этом растении... Отравленная кровь эльфов, вот что спасёт одурманенных, — полуэльф задрал голову, сверкнув красными глазами. — Да, господин, — улыбнулся маг.