***
Саске был невероятно счастлив, когда Сакура перешагнула порог его дома. Он радовался, но всеми силами демонстрировал превосходство и власть, чтобы она считала, что пришла по его воле и желанию. Отчаяние и гнев ушли на второй план, и Саске приступил к исполнению задуманного. Он старался наслаждаться каждой секундой, проведённой наедине с ней, и гадал, о чём Сакура думала в тот момент. Внешне она показывала недовольство, но так ли это на самом деле? Сколько игры было в её жестах и мимике, а сколько правды? Ему показалось, что она интуитивно тянулась к нему, но боялась обжечься, поэтому он решил не спешить. Время у них ещё было ― она никуда не уйдёт, пока он не отпустит её… Саске, не оборачиваясь, размеренно шёл в свою комнату, а Сакура, семеня за ним, пыталась не отставать. Он понял это по тому, как часто её маленькие ступни касались деревянного пола: иногда она останавливалась, наверное, засмотревшись на картины или зеркала на стенах, но тут же ускорялась, догоняя его, при этом сохраняя дистанцию. Саске встал перед дверью и, открыв её, пропустил Сакуру вперёд, как порядочный альфа. Она прошла в комнату и замерла словно статуя. Через пару минут, когда окинула взором всю комнату, Сакура воскликнула: ― Ого, так ты живёшь в музее? Саске надменно посмотрел на неё с высоты своего роста и, горделиво кивнув, сел на диван, закинув ногу на ногу. Бросив на него короткий взгляд, Сакура направилась изучать помещение. Первым, на что она обратила внимание, был находящийся в специальном шкафу полный комплект самурайских доспехов: рогатый шлем, панцирь, латная юбка, поножи и наручи. Издалека могло показаться, что за стеклом стоял живой человек, замерший в боевой готовности, но над маской, закрывающей только нижнюю часть лица, была пустота. Она подошла к ним и, скрестив руки на груди, начала рассматривать. Лак на металлических частях поблёскивал на свету, а причудливое плетение шёлковых шнурков завораживало. Сакура обошла стеллаж по кругу и, утвердительно кивнув, заговорила: ― Так это копия… ― Оригинал, примерно конец восемнадцатого века. Они принадлежали одному из моих предков, а ко мне временно перешли от дяди. ― Саске поднялся и сел на мягкий подлокотник, оказавшись чуть позади Сакуры. ― Если ты посмотришь чуть ниже, то заметишь меч. Вот его мне подарили, когда я первый раз победил в чемпионате по японским боевым искусствам. Сакура обернулась, и Саске увидел удивление и некоторое сомнение в её глазах. ― Он… ― немного погодя продолжила она. ― …тоже настоящий, ― договорил за неё Саске, ― но принадлежал другому моему предку, жившему немногим ранее. ― Почему это всё находится здесь?! ― А где это должно находиться? ― быстро переспросил Саске. ― Не знаю, например, в государственном музее… ― Похоже, ты не понимаешь главную вещь. Это частная собственность моей семьи, мы никому ничего не должны, ― уверенно произнёс он. ― Изначально и меч, и доспехи находились в родовом поместье, которым сейчас владеет мой дядя. Но поскольку, кроме него, я единственный мужчина в семье, который посещает додзё и увлекается боевыми искусствами, клинок подарили мне. Латы находятся здесь по другой причине: дядя хочет назвать меня своим наследником в обход моих кузенов, отца и брата и надеется таким способом уговорить меня на эту сделку. ― Это незаконно? ― ещё больше поразилась Сакура. ― Вполне законно, я же тоже Учиха. Он волен оставлять своё имущество кому пожелает в пределах нашего клана. Однако это понравится не всем: не хотелось бы портить отношения с дальними родственниками… Кстати, если ты когда-нибудь побываешь на экскурсии в моём родовом замке, то не верь ни единому слову: там находятся лишь хорошо воссозданные копии доспехов и меча. ― Видимо, твой дядя тебя очень любит… ― тихо сказала Сакура и прикусила кончик языка. ― Мы очень похожи, к тому же моего отца и братьев не заботят фамильный бизнес и наследие предков. Они мыслят слишком приземлённо… ― А ты? ― резко перебила его Сакура. ― У меня очень большие планы, на тебя в том числе. Саске встал с места, в то время как Сакура сделала небольшой шаг назад. Он тяжело выдохнул, но решил соблюдать отведённое ею расстояние. Сакура развернулась и обратила внимание на полку с мангой и висящие над ней плакаты известных персонажей. Из-за эмоций, переполнивших её, она вскрикнула, прикрыв ладонями лицо. ― Что, что случилось? ― заботливо спросил Саске и подошёл поближе. Тома на полке начинались с первого и заканчивались семьдесят вторым, но два сборника стояли не по порядку. ― Действительно ужас, ― возмутился он и поменял их местами, угодив своему эго и внутреннему перфекционизму. ― Я даже не заметила, что тут что-то не так. А ты иногда бываешь занудой, Учиха Саске, ― весело рассмеялась Сакура. Саске взглянул на неё исподлобья, и Сакура виновато потупилась. ― Зачем ты тогда кричала? ― Я удивилась наличию всех томов. Честно говоря, не думала, что ты любишь мангу. ― Это же сёнэн², когда я прочитал первую главу, мне было двенадцать, а когда Кишимото закончил их публиковать ― семнадцать. По-моему, это один из самых популярных комиксов в мире, его новая работа мне кажется не такой интересной. ― И мне тоже, ― ответила она, присев на корточки перед рядами книг. ― В смысле мы ведь ровесники, мне было столько же. И да, очередная его работа вряд ли достигнет такого же успеха. ― Хоть в чём-то мы солидарны. Сакура мягко улыбнулась и поднялась. Над постерами рамках висели около трёх дюжин фотографий, сделанных в разные периоды жизни Саске. Она поднимала глаза то на одну, то на другую, но на самом большом снимке задержалась дольше всего. ― Это ты? ― поинтересовалась она, указав на высокого мальчика, занявшего первое место в соревнованиях. ― Тогда тебе подарили меч? Саске осторожно подошёл к ней сзади, взял её руку в свою и сместил кончики пальцев на третье призовое место. Сакура наклонила голову к плечу, вероятно, пытаясь понять произошедшее, немного поморгала, но так и не смогла разобраться самостоятельно. Кубок за третье место держал маленький, худенький мальчик, уступающий в росте обладателям первого и второго мест на полторы головы. Она прищурилась и снова встретилась взглядом с Саске ― в её живых глазах он заметил искреннее желание узнать истину. ― Сложно победить, когда твои соперники намного выше и крупнее тебя, ты так не считаешь? ― завершил Саске и отодвинулся от неё, чтобы она чувствовала себя комфортно. ― Это ты? Но разве не все альфы с детства больше обычных детей? ― Должно быть, я прямое доказательство этого заблуждения… ― Он таинственно замолчал на пару секунд. ― Я ведь уже говорил, что был таким же, как ты. Но ты или не послушала меня, или не поверила на слово. Правда в том, что до семнадцати лет я считал себя омегой, а не альфой, и вёл вполне обычную для этого подвида жизнь: прилежно учился, старался не высовываться на улицу вечером и боялся, что меня изнасилуют в каком-нибудь забытом Ками дворе. ― Серьёзно? ― усомнилась Сакура, скривив лицо. Саске сделал рукой неопределённый жест в сторону снимков и продолжил: ― Похоже, что я вру? Сакура снова вернулась к портретам. На снимках Саске был запечатлён один, с друзьями, с семьёй, дома, в кафе или на улице. Но до определённого момента с них смотрел на неё бледный невысокий мальчик или парень хрупкого телосложения. Его братья в то время были выше и шире в плечах ― конечно, старшие, но разница всё равно очевидна. ― До семнадцати лет я отставал от сверстников в росте и весе, моя мама постоянно боялась, что я упаду и сломаю себе руку или ногу. Но этого, к счастью, не происходило. К двенадцати годам я более-менее разобрался с тем, что значит быть альфой, и однозначно не причислил себя к этому полу. Как-то раз я сказал об этом отцу, но он запретил мне об этом даже думать. К слову, мой отец ненавидит омег, а омег-мужчин на дух не переносит. Услышав это, Сакура пошатнулась и едва не упала. ― Всё нормально, не переживай. Моя мать тоже омега, его чувства, скорее, относятся к зазнавшимся и одиноким особям. В общем, не волнуйся по этому поводу. К пятнадцати годам я окончательно смирился с этой мыслью и ждал, когда у меня начнётся первая течка. Но этот момент всё не наступал. В один из дней отец отвёз меня к доктору, впрочем, мы довольно часто посещаем частную клинику. Тот провёл несколько недешёвых исследований и заявил, что я не могу быть омегой, потому что у меня нет матки, как у всех представителей слабого пола. Бетой я быть тем более не могу из-за ушей и хвоста. Мой отец был счастлив как никогда, а я всё думал, что произошла какая-то ошибка. В моей семье тоже все отреагировали более чем положительно, в то время мой дядя как раз предложил мне стать его наследником… Ах да… Пока все радовались и осыпали меня поздравлениями, я не успокаивался и не отказывался от мысли, что всё-таки родился омегой. Так было до семнадцати лет, когда однажды утром я проснулся другим человеком… ― Что же произошло тогда? ― не выдержала напряжения Сакура и вмешалась в его монолог. ― Что? Это очень сложно описать словами. Я почувствовал необузданную энергию и желание обладать всем, что принадлежит мне по праву. Я вдруг осознал, что всё в этом мире может стать моим, стоит только приложить немного усилий. С того дня мой организм стремительно менялся: за несколько месяцев я вытянулся и набрал вес. Мой удар тоже стал намного сильнее: я заметил это, поскольку не переставал посещать додзё. Ко всему этому прибавилась ещё одна незначительная проблема… Но не думаю, что ты захочешь обсуждать со мной утреннюю физиологию мужчин, ― добавил Саске и тихо рассмеялся. ― Какая мерзость, ― тут же фыркнула Сакура, поморщившись. ― Ничего противного, очень даже приятно. Особенно ― если немного себе в этом помочь… Сакура покраснела как помидор черри и стыдливо опустила глаза. ― Ладно, не будем об этом. А то я не сдержусь, а ты покраснеешь ещё гуще. Моя семья также заметила эти изменения и с гордостью признала во мне альфу. Впервые за долгие годы я ощутил себя кем-то важным и значимым, с этого момента и началась моя настоящая жизнь: всё, что было до этого, походило на мрак и бездну, в которую я медленно погружался, готовясь уйти насовсем. ― Быть омегой не так уж и плохо, ― неожиданно вставила Сакура, щёки которой постепенно возвращали прежний цвет. ― Для тебя ― пожалуй, да. В моей семье быть омегой-мужчиной ― это несмываемый позор. Если б я не стал альфой, то потерял бы право распоряжаться любым наследством семьи. А представь себе, это не так уж и мало. В общем, я хочу сказать, что ты и я, мы созданы друг для друга такими, какими мы есть. Саске открыл стеклянный шкаф и, достав из него катану, точно и быстро вынул её из ножен. Сталь блестела и причудливо переливалась на свету, и Сакура с восхищением наблюдала за этим действом. ― Если кто-то попробует отнять тебя у меня, я не задумываясь убью его. Надеюсь, ты это понимаешь, ― дополнил он и направил на неё лезвие меча. Сакура сглотнула, но осталась на месте, видимо, не в силах двинуться на негнущихся ногах. ― Тебе нечего бояться меня! ― Саске опустил клинок и шагнул вперёд, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от неё. Он почти невесомо коснулся её лица и вытер кончиками пальцев слезу, катившуюся по щеке. ― Прости, что напугал тебя. Я не хотел этого. Через секунду Саске отстранился и отодвинул кресло, предлагая Сакуре занять его. Когда она послушно выполнила немую просьбу, он, даже не глядя, нажал на процессоре на кнопку запуска.***
― Кстати, откуда ты узнал, что я помогу оформить твою презентацию, а не испорчу её? ― спросила Сакура, поднимаясь с кресла. ― Видел твои коллажи на твоей странице в сети, ― сразу ответил Саске, закончив чистить двухсотлетнюю катану. ― Так ты и там следил за мной? ― Хочешь сказать, что никогда не заходила на мою страницу в интернете? Сакура разумно промолчала, но Саске услышал всё, что хотел знать. ― Я помогла тебе, так что пойду домой. ― Нет уж… Для своих выступлений я всегда придумываю что-нибудь интересное, и ты мне в этом поможешь. ― Позволю себе напомнить: об этом мы не договаривались! ― Ты всё равно согласишься. ― Саске встал с пола, вложил меч в ножны и достал из гардероба большую коробку с цветочным орнаментом. Положив ту на свою кровать, он кивнул Сакуре, указав на неё подбородком. Сакура осторожно подошла и неспешно приоткрыла картонную крышку. Под ней находился свёрток тонкой коричневой бумаги. Она аккуратно развернула его и чуть не выронила содержимое из рук. Это было голубое кимоно с изображением моря, неба и скал на спине. По её скромным прикидкам, оно стоило целое состояние: материал, отделка, подкладка ― всё наивысшего качества. Сакура с недоумением посмотрела на Саске, вероятно, надеясь, что он прояснит ситуацию. ― Это кимоно из коллекции моей семьи. Его прислала моя тётя, чтобы ты надела его на презентацию… ― Ни за что! ― повысила голос Сакура. ― Это же, это… ― Произведение искусства, я знаю. Я показал ей твою фотографию, и она выбрала его специально для тебя. Если ты его не наденешь, то обидишь очень хорошего человека, расстроишь меня и упустишь возможность примерить это великолепие. ― Но я не могу. Просто… ― С ним ничего не случится, если ты боишься этого. Я же буду рядом. К тому же когда-нибудь, если я стану главой клана, ты сможешь распоряжаться всей коллекцией. А в ней около двух-трёх сотен подобных кимоно. Сакура снова промолчала, наверное, потеряв дар речи, что не могло не позабавить Саске. ― Кстати, она прислала тебе ещё кое-что, но запретила мне к этому прикасаться, сказав, что её содержимое только для тебя, ― договорил Саске и вытащил из ящика платяного шкафа другую коробку. Она была намного меньше первой, но не менее красивой снаружи. ― И что в ней? ― Не знаю, я, как послушный мальчик, в неё не заглядывал. Посмотри и узнаешь, ― произнёс он и протянул подарок Сакуре. ― Я выйду ненадолго. Сакура приняла необычную вещицу из его рук, а Саске развернулся и направился к двери. Обернувшись через плечо, он увидел покрасневшую Сакуру, державшую трясущимися руками приоткрытую коробку… _________ ¹ Котокафе ― место, где любители кошек могут посмотреть на них и поиграть с ними. ² Сёнэн ― аниме и манга, рассчитанные на аудиторию мальчиков и юношей в возрасте от 12 до 18 лет.