О том, как изменился мир

Всё пошло наперекосяк с того самого дня, когда после занятий к Скорпиусу Малфою подошёл Найджел Вуд, сын звёзды квиддича мирового масштаба Оливера Вуда, капитан сборной команды академии. Он попросил Малфоя заменить одного из охотников на предстоящей игре, которая состоится через две недели, ну и перед этим прийти на три или четыре тренировки. Скорпиус не стал вникать в подробности, но Вуду кто-то порекомендовал его. Будучи хорошим охотником, играя в квиддич на старших курсах Хогвардса и три года обучения во Франции, после перевода на последний курс в Лондонскую академию высших магических наук, он не пошёл на отборочные в команду. Чтобы отказаться от любимого квиддича, у него было целых две причини. Первая заключалась в том, что три года обучения, из четырёх, в самом престижном в мире учебном заведении для будущих целителей, а именно в Парижской школе высокого искусства целительства и зельеварения, предоставили Скорпиусу возможность уже сейчас работать неполный день в госпитале имени святого Мунго, у него банально не было времени. Вторая, более принципиальная для самого Скорпиуса, это Роуз в качестве ловца этой самой команды вот уже четвёртый год под ряд. Но и отказывать Вуду не хотелось, и за квиддичем он скучал. Философски рассудив, что одна игра это не страшно, а ловцы не всегда тренируются со всей командой, он согласился. Нет, он не избегал свою давнюю школьную привязанность Роуз Грейнджер-Уизли, но и встреч с ней не искал. Решение учиться во Франции, в своё время, было банальным побегом от детской мечты о взаимной любви, которой никогда не суждено было сбыться. Он понимал, что слишком молод, слишком неопытен, слишком мечтателен. У него было три долгих года, чтобы смириться и понять, что Роуз навсегда будет для него лишь несбывшейся мечтой. И он нашёл в себе силы отпустить её и отпустить себя. Франция дала Скорпиусу очень многое. Первое – это общество, в котором не было так много предубеждений против Малфоев, где у него сразу появились приятели. Второе – опыт общения с противоположным полом. Третье – возможность пожить жизнью, где в первую очередь ты простой молодой волшебник и неважно какая у тебя фамилия. Но, как оказалось, весёлые компании были интересными только первое время, он понял, что не нуждается в таком количестве товарищей и что ему предпочтительней быть одному. Много приятных молодых девушек сами знакомились и были не прочь провести с ним время, познав близость женского тела, появилось понимание, что случайные или недолгие связи не приносят ему ни удовлетворения, ни радости, и это было совсем не то, чего он хотел от отношений с женщинами. А то, что всем вокруг было всё равно кто ты и кто твои родители, пробудили в нём небывалую привязанность к семье. За это время Скорпиус осознал, что он тот – кто он есть, место его в Британии, он Малфой и это важно. Вернулся он старше, опытнее и серьёзнее. Так что теперь с Роуз он мог встретиться только если ждал Ала после его занятий, их общение сводилось к сухим вежливым приветствиям при встрече и только в том случае, если они заметили друг друга, но чаще всего делали вид, что не замечали. Он её редко видел, ничего о ней не знал и не старался узнать эти три года, запрещал себе думать о ней, что было просто, он много работал в больнице и часто оставался на ночные смены. Скорпиусу такое положение вещей подходило. Пришло время тренировок. Ребята приняли Скорпиуса хорошо, они неплохо сыгрались. Ловца на первой тренировке не было. Вуд оказался не столь одарённым игроком, как его отец, но самомнение не давало ему унывать. Большинство ему подыгрывало, но два брата-загонщика часто дружески подшучивали. Разговоры в раздевалке были, как и у всех впрочем, о спорте и о девушках. Но однажды кто-то спросил, почему Роуз не тренируется. Другой ответил, что Вуд опять назначил ей «индивидуальные тренировки», на что все дружно засмеялись. Один с братьев-загонщиков решил объяснить Скорпу, что Вуд как-то «обхаживал» Роуз четыре месяца, но ему так и не «перепало» от неё, вот он и бесится. Опять все засмеялись. Вуд огрызнулся, сказал заткнуться и заверил, что всё у них было. Скорпиусу хотелось провалиться сквозь землю. Он не хотел это слушать, слышать, знать. Было противно от этих разговоров и совершенно не смешно. Пришлось поспешить забрать свои вещи и поскорее уйти. Последняя реплика, которая донеслась до его ушей, была о том, что если «эта высокомерная сучка Роуз кому-то и даёт, то только своему кузену Джеймсу». Срочно нужен был свежий воздух, он как будто задыхался. Волна отвращения уносила его сознание в пропасть. Как ему было гадко от самого себя, что он был там, среди них, что промолчал, что слышал это. Но и заступиться за Роуз не мог, он был ей никем и он ничего о ней не знал, да и на самом деле такие разговоры были всегда и везде. Было бы это про любую другую девчонку, не смутило бы так Скорпа. Но это было о «его Роузи, его несбывшийся мечте». Что у неё могло быть с Вудом? Что за грязные предположения о ней и её кузене? Почему так больно? Почему он опять о ней думает? Как бы Скорпиус не старался, он не мог не заметить, как поменялась Роуз. Не смотря на отсутствие ярко выраженных округлостей, она была очень привлекательной, будучи достаточно высокой и стройной, в ней присутствовала грация кошки, все замирали от момента, когда она перекидывала свою худенькую ножку через метлу, а от вида сзади было не отвести глаз. Лёгкие длинные локоны мягко обрамляли небольшое личико с тонкими чертами и жгучими глазами, на нежных губах чаще всего играла выжидающая полуулыбка. Она собирала взгляды, не замечая никого вокруг. И он уже не мог перестать думать. Сколько было злости, горечи и обиды только от одной мысли о Роуз с этим напыщенным Вудом. Он решил внимательней присмотреться к нему. Следующая тренировка прошла так же как и первая. И снова не было Роуз. И снова шутили, что когда на тренировках присутствует ловец, «капитан так пялится на её зад», что забывает играть. На этот раз Скорпиус не вспылил как прошлый, а внимательно наблюдал за Найджелом Вудом. Похоже, Роуз и правда его отвергла, и он это так просто не собирался оставлять. Было заметно, что эти разговоры его раздражают. В целом о Вуде складывалось впечатление, что он привык получать всё что пожелает, а когда речь заходила о Роуз, он становился очень агрессивным. Скорпу это не нравилось. После третьей тренировки Найджел куда-то спешил, а четвёртую и вовсе отменил. Следующая встреча была уже непосредственно перед игрой, где присутствовала уже и Роуз. Они поздоровались как обычно, сухо и вежливо. Сделать вид, что не заметили друг друга было не возможно, играя за одну команду. Игра шла хорошо и динамично, каждый был на своём месте и давал хороший результат. Роуз прекрасно держалась на метле, от неё и правда было тяжело отвести взгляд. Скорпиус сосредоточил все свои силы на квоффоле, только бы отвлечься от мыслей о ней. Найджел был на высоте, он также был охотником, сила удара, жёсткие перехваты, молниеносная реакция и глаза, горящие безумием. Они забили уже больше 140 очков, победа была практически в кармане и тут стремительный рывок Роуз и снитч уже в её руках. Абсолютный выигрыш! После игры в мужской раздевалке была невероятная неразбериха, все кричали и громко смеялись, поздравляли друг друга, даже Малфоя кто-то обнял. Вся компания решила сразу идти праздновать. Скорпиус хотел отказаться, но всё же передумал, продолжая наблюдать за Вудом. Когда все остальные ребята собрались идти, Найджел сказал уходить без него и что он подойдет чуть позже. Скорпиус насторожился, он подумал, что не видел, как выходила Роуз, а она в женской раздевалке совсем одна. Сколько противоречий боролось у него в голове в тот момент. Он понимал, что его опасения скорее всего банальная ревность, которой и вовсе быть не должно. Она взрослая и не его, вправе встречаться и проводить время с кем захочет, даже с таким придурком, как этот. В конце концов, он был красивым и богатым, со знаменитой семьи и хорошим будущем, их отцы, скорее всего, дружат, все выпускники Гриффиндора, их обоих ждёт блестящее будущее. Разве он имеет право вмешиваться в её личную жизнь? Как это будет выглядеть, что он поджидает её, преследует или опять посмел на что-то рассчитывать? Скорпиус уже развернулся и пошёл со всеми, но беспокойство не уходило, как бы он себя не успокаивал и не уговаривал перестать думать об этом, опять прокручивая в голове снова и снова всё, что ему не нравилось в Вуде. Тот был слишком агрессивный, когда говорили о Роуз, сегодня носился по полю как безумный, но на нём не выступило ни единой капли пота, глаза горели буквально огнём, много пил воды, но только с фляги которую сам принёс, и последнее, сегодня перед началом игры в раздевалке он уловил тонкий аромат корня гиацинта. Он вдруг осознал, что не раз чувствовал этот запах возле Вуда. Скорпиус напряжённо думал, он знал, ответ где-то на поверхности. Ну конечно, Скорпиус был отличным зельеваром и мечтал в будущем изобретать новые полезные зелья, он знал, что пахнет корнем гиацинта. Всё сошлось, Найджел принимал так называемый энергетик, судя по отсутствию пота, у него был передоз, а при передозе разум отключается и верх берут только инстинкты. Вот откуда плохое предчувствие. Они отошли от стадиона уже достаточно далеко. Скорпиус сказал ребятам, что забыл что-то там важное в раздевалке и ему точно нужно вернуться. Назад он уже бежал. Сначала он ворвался в мужскую раздевалку, она была пустой. И снова этот сладкий и вязкий запах, он пугал Скорпа. Он решил, пусть всё летит к чертям, но он должен проверить. С небывалой решимостью Скорпиус подошёл к женской раздевалке и рывком толкнул дверь, она была не заперта. Предчувствие не подвело. Палочка Роуз валялась на полу у двери, неслышно было ни звука, из-за чар неслышимости, Роуз была в одном полотенце, которое отчаянно прижимала к груди побелевшими руками, вжимаясь спиной в шкафчики, а над ней нависал обезумевший Вуд, который держал руку у неё на шее. Скорпиус понял, что успел. Нацелившись палочкой на Вуда, он одновременно снял чары не слышимости. — Отпусти её, — голос Скорпиуса отвлёк Найджела. Он медленно повернулся, но руку не отпустил. В глазах не было сознательного, это всё действие зелья, Скорп знал, что нужно действовать осторожно и спокойно продолжил, — я знаю, что у тебя сильный передоз, отпусти её, ты сильно напугал Роуз. Проблема была ещё в том, что большинство нейтрализующих противника заклинаний не действовали на людей, которые перебывали в передозе от так называемой «гиацинтовой воды», поэтому она была очень редкой и запрещённой настойкой. Но он был уверен, что Найджел этого не знает. — Проваливай Малфой, ты нам мешаешь праздновать победу, — резко огрызнулся Вуд. Скорпиусу ничего не оставалось, непростительные это не выход, а оглушительные его сейчас не возьмут. Он пустил заклинание, оно связало Найджелу ноги верёвкой, тот упал. Вторым заклинанием он отшвырнул его подальше от Роуз. Скорп знал, что это задержит его не больше чем на пару минут, но этого должно хватить, чтобы Роуз сбежала. Ещё одна проблема заключалась в том, что на территории академии, как и любого другого учебного заведения невозможно было трансгрессировать. Он быстро схватил палочку, что лежала на полу, палочку Найджела и подбежал к Роуз: — Роузи, ты слышишь меня? — она стояла как каменная статуя с широко распахнутыми испуганными глазами, Скорпиус начал быстро хватать все вещи, что видел и засовывать в сумку, — Держи палочку, бери свою одежду, беги в мужскую раздевалку и запрись там всеми заклинаниями которые вспомнишь! Кивни, если поняла! — Скорпиус подошёл и она кивнула, он повторил, — Ты должна запереться в раздевалке, он опасен. Вуд уже заканчивал с верёвками, которые путали его ноги, разрывая их руками. — Беги! — уже кричал Скорпиус и Роуз босиком выбежала прочь. *** Скорпиус был во тьме. Вспышки сознания периодически проскальзывали, но он не мог за них ухватиться и снова проваливался в беспамятство. В ушах шумело, веки было не разомкнуть. Во рту он ощущал вкус металла, точно это была кровь. Дышать было тяжело. Он всеми силами пытался осознать, где он и хоть что-то увидеть, разомкнуть веки, но он не мог. Почувствовав у себя на лбу холод, стало немножко лучше. Ему показалось, что к глазам кто-то прикасается. Он попытался сделать глубокий вдох, но резкая вспышка боли пронзила тело и вернула сознание. — Роузи, — Скорпиус не мог шевелить губами, получилось какое-то шипение, а не слова. — Тихо, прошу, сейчас станет легче, сейчас и губы обработаю, — тихо ответила Роуз. Голос дрожал, руки дрожали, но это была она, он узнал, она начала легко касаться кончиками пальцев его губ. Он понял, что на глазах отёки и скорее всего Роуз обрабатывает сейчас его лицо бадьяном. Он почувствовал, что уже может пошевелить губами. — Почему ты здесь, где Вуд? — с приходом в себя вернулась память, голос был полон тревоги, — Где он? Скорпиус попытался привстать и снова почувствовал острую боль в боку, скорее всего это было ребро. — Не двигайся, умоляю, — голос дрожал, она говорила надрывами, путалась в словах, — он заперт, без сознания. Я закрыла его в женской раздевалке, — Роуз попыталась рассказать по порядку, но начинали бежать слёзы, а слова застревали в горле. Когда с век сошёл отёк, он смог её увидеть. Скорпиус понял, что лежит на полу, в мужской раздевалке, под головой было что-то мягкое, наверное какая-то одежда, на груди была расстегнута рубашка, мокрое холодное полотенце лежало на торсе. Кроме одного ребра и переносицы всё было целым, он понял это ещё до того, как потерял сознание. Найджел вырубился первым от передоза. Это изрядно облегчило задачу. Как ни как, но Скорп без пяти минут был целителем, и знал, что рёбра это не смертельно, но ему нужно сесть. Он оглянулся и увидел скамью под стенкой, это близко. — Помоги, пожалуйста, мне сесть, — тихо попросил Скорпиус. Роуз хотела что-то возразить, но он быстро её прервал, — Я смогу помочь себе сам, если сяду, так будет лучше, поверь. Роуз магией легко приподняла его тело и переложила на скамейку. Она придерживала его за плечи, он всё же смог приподняться и упереться об стену. Боль была сильной и ему нужно было свыкнуться с новым положением. Роуз тем временем опять начала лёгкими касаниями кончиков пальцев обрабатывать ссадины на лице, шее и груди, протирая их перед этим влажным полотенцем. — Можешь поискать в моей сумке маленькую коробочку с зельями? — шёпотом попросил Скорпиус. — Вот она у меня, — сразу отозвалась Роуз, — прости, я перерыла здесь все сумки и шкафчики в поисках бадьяна. Я кроме него ничего не знаю. — Тогда дай мне фиолетовый пузырёк. Она быстро достала его и поднесла к губам Скорпа, он выпил содержимое. И сразу стало легче, боль в боку слегка притупилась. Роуз продолжала обрабатывать его раны. Она сидела перед ним на коленях, полностью расстегнув его рубашку, аккуратно протерла живот и бок мокрым полотенцем, всё было в кровоподтёках и ссадинах, особенно на боку. Потом осторожными движениями начала всё смазывать бадьяновой мазью, благо у каждого игрока в квиддич была такая баночка в шкафу. Скорпиус осознал, что впервые после школы, видит её лицо так близко. Глаза были широко распахнутыми, губы припухли от слёз и постоянного прикусывания. Она была очень бледной, а форменная рубашка была застёгнута на пуговицы невпопад. Через наспех застёгнутый вырез виднелся нежный полукруг её груди, острые косточки ключиц красиво обрамляли шею. Длинные волосы были собраны в небрежный хвост, который слегка косился набок. Тонкие руки так нежно прикасались к его торсу. У него перехватило дыхание от такой спонтанной близости. Как же она ему нравится. Он больше не мог бороться с очевидностью. И это уже совсем не так, как было в школе, когда самой смелой его фантазией был поцелуй. Волна абсолютно неуместного возбуждения захватила его с головой. Как совладать с собой и скрыть все признаки этого он не знал. Смотрел на неё сверху вниз не отрывая взгляд, как заколдованный, Роуз будто ощутила это и подняла свои глаза на него, но увидела лишь серые полумесяцы с сильно расширенными зрачками. Она опять хотела дотронуться до ссадины на боку, как Скорпиус неожиданно попросил прекратить, хрипящим голосом, который явно его подвёл. Поспешив одернуть от него руку она нечаянно прошлась тыльной стороной запястья прямо по его возбуждению, которое невозможно было скрыть или не заметить через достаточно тонкую ткань брюк. Она не совладала с собой и не смогла сделать вид, что не почувствовала, резко отстранившись. На бледных до этого щеках появился румянец, взгляд уставился на пол, руки опять задрожали. Скорпиус понял, что пропал. Мало того, что выдал себя с головой бесповоротно и окончательно, так ещё и напугал её. Он лихорадочно думал, может объясниться, сказать, что это непроизвольно или от действия зелья. Но никакие слова уже не помогут, только будет выглядеть ещё более жалким. На Роуз он боялся взглянуть, она вся сжалась, опять побелела, тяжело дышала. Медленно взяв полотенце дрожащими руками, она поднялась и вышла к умывальникам. Скорпиус буквально ощущал, каким омерзительным сейчас был для неё. Нужно было побыстрее приходить в себя. Потянувшись к своей коробочке, острая боль снова пронзила бок. Но так было лучше, это отрезвляло. Перебирая маленькие баночки, руки предательски тряслись, но он всё же смешал содержимое двух и искал взглядом из чего бы сделать компресс. Только бы унять бок и он сможет встать и идти. Он и не заметил как вернулась Роуз, она села рядом и протянула кусочек полотенца, которое он взял, намочил зельем и приложил к боку, снова упираясь спиной об стену. Откинув назад голову, закрыв глаза и сгорая от стыда, Скорп тихо сказал: — Уходи, Роуз, пока ещё на улице не стемнело. Ответа он не услышал, но и шагов также не последовало. Вместо этого он почувствовал прикосновения мокрого полотенца к своей руке, что лежала на колене, а после в избитые костяшки невесомыми движениями втирался бадьян и раны моментально начинали затягиваться. Потом Роуз пересела на другую сторону от него и проделала эти же движения со второй рукой. — Я руки не заметила сразу, похоже, не только тебе досталось, — голос был тихим, но уже более уверенным, она попыталась пошутить. Поднявшись, начала собирать свои вещи, продолжив в том же тоне, — Остался нос и бок, с ними я не знаю, как помочь. Ты сможешь идти? И тут он осмелился и посмотрел на неё. Видно было, что Роуз пыталась держать себя в руках. Она умылась. Перевязала аккуратней свой хвост, поправила одежду и аккуратно застегнула блузку на все пуговки. Скорпиус только сильнее разозлился на себя. Он кое-как встал и отвернувшись начал застегивать рубашку. — Может, давай я помогу? — послышался тихий вопрос, на что Скорпиус слишком резко сказал «нет». Наконец-то все зелья подействовали, он почувствовал себя нормально. С переломом ребра без смещений можно было ходить, он знал, что за ночь полностью восстановится. Скорпиус набрался смелости и спросил: — Позволь проводить тебя? Роуз лишь коротко кивнула и они вышли. Она шла немного впереди, а Скорп на полшага отставал. Шли не быстро, Роуз обнимала себя руками, а Скорпиус засунул руки в карманы и низко опустил голову. Она не знала, как подобрать слова благодарности. Он остро ощущал отчаянное желание всё исправить. Подходя к зданию, в котором размещалось общежитие, она остановилась и, не поворачиваясь, тихо сказала «Спасибо». В глазах стояли слёзы, она не хотела, что бы он их видел. Роуз уже хотела уйти, не дожидаясь ответа но горькие слова Скорпиуса всё же её остановили. — Постой, — голос звучал глухо, — ты не должна была это заметить. Прошу, постарайся забыть, это ничего не значит. Я никогда к тебе не прикоснусь и не обижу. Мне очень жаль, что я тебя напугал. Прости, если сможешь. Последние слова прозвучали на выдохе, на грани слышимости. Он развернулся и удалился прочь, настолько быстро, насколько мог. *** Так одно опрометчивое или же судьбоносное решение не отказать себе в удовольствии сыграть одну игру в квиддич снова поделило его, казалось бы, новую жизнь, на до и после. Лёгкими касаниями нежных рук к его обнажённой коже, Роуз разрушила все стены, которые он выстраивал долгих три года. Не прошло и трёх месяцев, после его возвращения, а он снова беспамятно был в неё влюблён. И снова придётся учиться жить заново, зная, что не имеет ни единого шанса на счастье. Правда был и незначительный, может даже сомнительный, плюс. Скорпиус ещё не знал, но совершенно случайно обрёл нового друга в лице надменного придурка Найджела Вуда. Он и не предполагал, что такое может случиться, когда после разговора с Роуз, вернулся в раздевалку, забрал Вуда, тащил его на себе с территории академии, что бы перенести в Мунго, оказать необходимую ему медицинскую помощь и попробовать спасти от смертельно опасной зависимости.