Tell them I was happy Скажи им, что я была счастлива, And my heart is broken И мое сердце разбито, All my scars are open Все мои шрамы открыты.
Когда-то, у Саши долгое время была привычка. В рабочие дни она вставала около пяти часов утра, надевала спортивный костюм и бегала по побережью Велиса. После, она заходила в «Green pear», брала «Ice-латте» в качестве завтрака, и шла на пляж, ведь раньше Малибу был чуть спокойнее, без ежедневных трупов и наркотиков. В наушниках, когда-то, играли саундтреки из старых фильмов, что сейчас считаются классикой американского кино, а в Малибу ещё не было столько знаменитостей. Этот город был всего-навсего точкой на карте, где было написано: «хороший туристический курорт». Удивительно, что эта точка смогла стать известна всему миру и именно здесь богатейшие люди планеты покупают себе дома для отдыха летом. Саша перевернулась на другой бок и открыла глаза. На часах начало пятого, слишком рано для побудки. Томас лежал к ней лицом и тихо посапывал. Темные волосы были в полном беспорядке, а густые ресницы слегка подрагивали. Девушка заметила, что на лице парня есть мелкие веснушки, которые она раньше не видела. Появилась легкая щетина, что вовсе не старила парня. Одна его рука покоилась на талии у Паркер и Холланд, как собственник, прижимал девушку к себе. Его дыхание опаляло кожу, отчего по телу бегали мурашки. Вытащив руку из-под одеяла, рыжеволосая убрала прядку кучерявых волос с лица парня, отчего Холланд поморщится. Саша поджимает губы, пытаясь сдержать улыбку. Если сейчас он проснётся, то ей точно несдобровать, но так хотелось его поцеловать… Приподнявшись на локтях, Паркер легонько чмокнула Тома в уголок губ и вновь перевернулась. Разблокировав телефон, в глаза сразу же бросилось огромное количество уведомлений из всех соц.сетей. Вчерашнее видео набрало более миллиона просмотров, а отметок её аккаунта было более тысячи; директ светился красненьким уведомлением с надписью «99+». <agentardersmith> Здравствуй, Александра! Ставлю тебя в известность, что мы имеем доступ к твоим основным соц.сетям, чтобы в случае чего, остановить нежеланные комментарии.<palexrker> Готова сообщить, что без моего согласия вы не имеете право делать что-либо с моими данными, ибо нарушаете закон. НО, благодарна за помощь ;)
Что уж говорить обо всех пабликах, что решили обмыть предоставленную информацию, Саша и не заметила бы, что на неё подписались некоторые люди с галочками, если бы не посты этих аккаунтов. Что же, кто такой Роберт Дауни-младший она знала, но кто все остальные — неизвестно. Паркер любила только старые фильмы, вышедшие до двухтысячных. Обычно все актёры, которые снялись в её любимых фильмах уже старые и не так часто появляются на экранах, некоторые даже умерли. Она не хотела быть той бешеной фанаткой, которая сразу же бежала фотографироваться с актёром. Она также не была фанаткой Тома, знала лишь, что он актёр и снялся в некоторых фильмах, название которых её не интересовало. Ей нравилась вселенная Гарри Поттера, здесь Саша изменила самой себе, и ожидала выходы всех фильмов на экраны. Ей невероятно нравилась игра актёров, чьи персонажи не были в центре внимания. Наверное, этим она отличалась от всех девушек, что тащились по Дэниэлу Рэдклиффу. А нет, Саша также знала, кто такая Гвинет Пэлтроу. Та снялась в «Миссис Паркер и порочный круг» и в «Крике» 1991 года. Фильмы были не самыми любимыми, но нравились девушке и та с удовольствием каждый раз их пересматривала. Высветилось уведомление о новом комментарии от: @harryholland64: Если мой родной брат решил замолкнуть, значит я узнаю всё у Харрисона! Кстати, об Остерфилде. Парень оставил небольшую записку, где сказал, что сегодня ночевать в новом доме не будет, но что-то подсказывало Саше, что Холланд постарался для этого. Хотя, если бы Хаз остался, пришлось бы как минимум ответить на пару вопросов, а не послать в зад. Напомню, что время было пять утра, но это не помешало раздаться телефонному звонку, на который тут же быстро ответила девушка, оглянувшись на Тома, что недовольно замычал. Саша быстро выбралась из объятий парня и приложила телефон к уху. — У нас плюс один, — проговорила Элла. Спасибо, что вчера никого не убили, а то выходной был бы испорчен. — Ты нужна на филиале порно студии «Brazzers», — девушка слегка замялась, произнося это слово. Паркер прикрыла рот рукой, чтобы не засмеяться. Неужели, кому-то захотелось жахнуть человека, который приносил удовольствие своими действиями при этом даже не притрагиваясь к смотрящему? — Я буду через двадцать минут, ничего там не убирайте, сама хочу посмотреть, — тихо проговорила Саша и отключилась. Встав с кровати, Саша обошла её и присела рядом с лицом Холланда. Она легонько погладила его по плечу, пытаясь разбудить. Потом перенесла ладонь на его щеку и подула на лицо. Актёр поморщился и открыл один глаз. — Меня вызывают на место преступления, я ключи оставлю в прихожей, — рука парня дернула за кисть Саши. Том раскрыл оба глаза и приподнялся в постели. — Погуляй с Риччи, пожалуйста. — Будь осторожна, — с безграничной заботой в голосе и заспанными глазами. Паркер улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать Тома. — Как всегда, — оторвавшись от актёра, проговорила Саша. Совершив водные процедуры и приведя себя в порядок, девушка сняла с вешалки черный сдельный брючный костюм и надела на себя. Черные лодочки на небольшом каблучке и мамина машина. Подъездная дорога была перекрыта и стояли патрульные полицейские, что заворачивали всех в другую сторону. Проехать могли только работники студии или работники участка. Саше пришлось маневрировать между кучей машин, так как студия была не из дешёвых удовольствий. Это же, как-ни-как, не просто любительское порно. Элла махнула рукой в знак приветствия и кивнула на труп. Всё таки тронула, так как актёр был полностью голый, и работница прикрыла его медицинской пелёнкой. — Лысый, — вздохнула Паркер, и была награждена вопросительным взглядом криминалистки. Саша прочистила горло. — И что с этим большим… мозгом? — Джонни Синс*, порноактёр, сорок один год. Наркотики обнаружили в его личных вещах, горло перерезали после смерти. По приезду, у него была, кхм, эрекция, — Элла почесала затылок. — Значит, по-любому знал того, кто резанул, даже более чем знал, раз в таком виде, — хмыкнула рыжеволосая и повернулась на каблуках. — Есть у меня некоторые намётки, но мне нужно точно связать причастие Мередит Дюкасс, — она двинулась в двухэтажное здание. Никогда, слышите, никогда, даже если Вас пригласят просто на экскурсию, не соглашайтесь входить в здание порно студии. Первое что бросается в глаза — огромное количество света. Слишком светло, будто ты где-то на небе в раю, хотя это довольно странное сравнение. Следующее — стоны. Господи, даже в коридоре были слышны процессы съёмок. По довольно широкой комнате ходили туда-сюда разные люди, которые постоянно о чем-то говорили. Процесс не приостанавливали, ведь время — деньги. Саша прошла в самую дальнюю комнату без дверей. И вновь слишком много света. На белоснежных кожаных диванчиках сидели девушки в халатах и нижнем белье. Кого-то гримировали, а кто-то просто мило общался. В дальних концах комнаты, скорее всего стояли режиссеры и сценаристы, что вели диалог с мужской половиной «работников». Девушке стало не по себе, ведь сейчас на неё наставлены взгляды, мол, как так можно одеваться. Паркер прошла к тем самым трем мужчинам, что стояли в дальнем конце. — Не расскажете, каков принцип работы здесь? — не здороваясь, спросила Саша. На неё тут же уставились три пары глаз. Она не была похожа на порно актрису, вот вообще ни капли, хотя, в порно есть разные девушки и женщины. — Девочка, а ты хочешь попробовать на себе прелести такой работы? — мужчина, что был более накачанным, положил тяжелую руку на талию Саши. — Нет, что ты, — рыжая скинула руку актёра со своего тела и предъявила значок. — Так что, пообщаемся? Через пять минут к Паркер подошел директор этого филиала. Мужчина дружелюбно улыбнулся и предложил провести экскурсию. Они медленно двигались вдоль плотно закрытых дверей, и мужчина также рассказывал принципы. — Те, с кем мы давно работаем, кого знает мир, могут пользоваться любой из комнат в любое время. Джонни имел ключи, часто снимал любительское порно. За него часто платили больше, чем за обычное, — директор останавливается. У него руки сложены так, будто он какой-то банкир и сейчас ведёт деловую беседу. — Камеры видеонаблюдения имеются в этих комнатах? — изогнула бровь Саша. — Да, конечно, — кивнул мужчина и быстро двинулся за угол, где оказалась винтовая лестница (вовсе не для «офиса»). Здесь было куда меньше света и куда тише. И напряжение само по себе спало. Первая дверь слева и оказалась смотровой, где сидел толстый охранник. Кому не понравится работа, когда ты практически двадцать четыре на семь смотришь на совокупление людей — просто сказка. — Покажи ей записи от вчера с одиннадцати до девяти сегодняшнего утра, — скомандовал директор, и охранник, что ранее жевал салат, тут же начал включать записи. Синс вчера действительно пришёл ночью на студию вместе девушкой, лицо которой с улицы видно не было. Но уже в одной из комнат Саша смогла рассмотреть её лицо и была уверенна точно — это была Мередит Дюкасс, на которую у неё уже хранился компромат. Значит, она пришла в студию чтобы переспать с большим «мозгом», а на утро его тело находят мертвым. На черно-белой записи видно, что они вдвоём принимают какой-то наркотик, а следом начинают развратно целоваться. А уже через пять минут, девушка вылазит из-под неподвижного тела Джонни и куда-то убегает. Все следующие полчаса мне перематывают, и в них не происходит ровным счетом ничего. А вот на сороковой минуте, Синса за ноги стягивает какой-то мужчина (широкие плечи, и сам крепкий, вряд ли это была женщина). Камеры видеонаблюдения снаружи. Мужчина поворачивается лицом к ним, и одним движением вспарывает горло порноактёру. — Приблизьте, — говорит рыжеволосая и приближается к экрану. Сашу интересует оружие. И она вновь права. Убийца перерезал горло обыкновенным лезвием лобзика. Странное решение, хотя довольно объяснимое, ведь на таком маленьком орудии, практически невозможно оставить отпечатков. — Какая это комната? — указывает на камеру видеонаблюдения в реальном времени. — Двадцать третья, классическое, эротика и лесбийское… — Саша поднимает руку в знак того, чтобы директор заткнулся. Дальше она и сама прекрасно справится. Выходит из смотровой и быстро строчит сообщение Элле, чтобы она тянула свою криминалистскую попку в двадцать третью комнату, которая, как некстати, была занята. Саша показывает значок и съёмки приостанавливаются. Конечно, актёры недовольны и высказываются по этому поводу, но Паркер нет до этого дела. Саша рассказала Элле, что именно надо проверить на ДНК и где происходила «встреча». Черт, как бы сейчас ей хотелось пойти на обыск клуба этой Мередит, но без ордера ты не ворвёшься внутрь и не скажешь: «Приветик! Я тебя арестовываю, потому что мне так хочется, ну и еще потому что мне кажется, что ты в этом замешана». Доказательства были только на наркотики, ну и на допрос её можно было вызвать, а повесить обвинение за убийство — уже совершенно другой вопрос, который оставался нерешённым. Саше хотелось грызть ногти, ведь чуйка её никогда не подводила, в особенности, когда дело было настолько очевидным. Для неё очевидным. Она послала сообщение в участок, чтобы Мэредит вызвали на допрос, а так же попросила скинуть детектива всю информацию на Синса, не считая всех фильмов, в которых он снялся. Под ультрафиолетом на столе Элла нашла частицы наркотика, и, конечно же, отпечатки пальцев, что в базе данных числились и на Синса, и на Дюкасс. Когда на телефон наконец-то пришло уведомление о том, что владелица клуба прибыла, Саша сказала криминалистке, чтобы та закруглялась, а сама отправилась в участок. Когда-нибудь, Паркер научится смотреть по сторонам и будет замечать очевидное. А очевидным в этом случае являются папарацци. Саша заняла место напротив Мередит. От девушки так и пахло роскошью и деньгами. Длинные серьги в тридцать четыре карата, скорее всего платье из лимитированной коллекции, и, конечно же, невероятной красоты лицо, которое, умыв, было бы как обычная стена. О, а взгляд у Дюкасс был настолько высокомерным, что даже Паркер могла бы позавидовать. Хотя Саша без штукатурки презентабельно выглядит, да и тело подтянутее в разы. — Вчера ночью Вы встречались с Джонни Синсом, — проговорила Саша и взглянула на реакцию девушки. Та кивнула. — Вы были замечены убегающей, а позже — Синсу перерезали горло. Лицо Мередит не изменилось, она лишь хмыкнула. — Он трахал полмира, может Кисса наконец-то решила от него избавится, — она говорила о жене порноактёра, которая была тоже актрисой в этой сфере. — Какие претензии ко мне, Александра? Сашу передернуло. Взгляд зелёных глаз вцепился в черные. Дюкасс не могла знать полного имени Саши, потому что даже в удостоверении, она записана как «Саша Паркер», а уж тем более та не могла знать реакцию Саши. Тогда, какого чёрта, на её лице ухмылка? Мередит определенно знала информацию о спасательнице, и это ещё больше доказывало, что она причастна. — Я найду, чем тебя вывести на чистую воду, — прошипела Паркер. — Удачи, я очень хорошо заметаю следы, — улыбнулась владелица клуба и поднялась со всего места. Рыжеволосая её больше не задерживала, а когда Мередит вышла, Саша громко стукнула рукой по столу и выругалась. Её уже тошнило от этой стервозы, что только и могла, так это нанимать киллеров для убийства невинных людей. А может это говорил голос сестры в голове, ведь, скорее всего, Дюкасс перерезала горло Элисии, чтобы позлить Паркер. И у неё это удалось. Саша просидела в офисе до глубокого вечера, не отвлекаясь на телефон. На ранее пустующей стене появились фотографии и маленькие записки. Где-то было обведено зеленой ручкой и стояла галочка, а где-то стоял крестик. Кнопки держали красные нитки, что тянулись от фотографии к фотографии. А в центре конструкции была фотография Мередит Дюкасс. Девушка внимательно разглядывала получившееся. Всё сводится к ней, нужно лишь было получить чистосердечное, ибо Дюкасс меняла киллеров. Не бывало, чтобы один человек и стрелял, и резал — это принцип всех киллеров. Если бы закон позволял, Паркер давно бы приставила пистолет к виску девушки, хотя немудрено, что тогда и себе заработала бы пулю в затылок. — Эй, — бархатный голос выводит из раздумий. Саша сначала кидает взгляд в окно, где видно только вечерние огни, а только потом поворачивается к парню. — Ты домой едешь? Саша натянуто улыбнулась. Она была рада видеть Тома, который так внезапно появился в дверях её кабинета. Актёр прошел к девушке, что стояла босиком посреди комнаты, и провел костяшками пальцев по её щеке. Паркер втянула побольше воздуха в легкие и положила голову на крепкое плечо парня. Том тепло сжал её в объятиях. Взгляд продолжал быть направленным на схему. И вдруг руки Саши ослабевают и она отрывается от Холланда, близко подходя к стене. На одном из случайных снимков Мередит стоял парень. Высокий с блондинистыми волосами и одежда была очень знакомой. — Это Остерфилд? — поворачивается к Тому и указывает на лицо, что смотрело на них. — Да, но с кем это он? — взгляд шоколадных глаз устремлён на Сашу. — Боже, молись, чтобы Хаз был умным мальчиком, не принимающим наркотики, — нервно выдохнула рыжая. — Он сейчас у тебя дома, всё в норме, — актёр хмурится. — Поехали домой. Саша двигает плечами, чтобы хоть как-то размяться и кивает. «Эта сука сводит меня с ума», — проносится в голове девушки. Тушит свет и они покидают участок около десяти вечера.***
Наверное, каждый из нас всю рабочую неделю ждёт выходных. Чтобы закрыть глаза и не вспоминать о той кипе работы, которая накопилась. И если раньше для Саши были спасением её рабочие дни, то сейчас, впервые за долгое время, ей хотелось того субботнего или воскресного дня. Как ни странно, Дюкасс решила притормозить, ибо новых жертв не появлялось. Нужно лишь было постоянно слать отчеты в ФБР и готовить речь детективу, чтобы та не сболтнула лишнего, когда будет рассказывать СМИ о серийном убийце, который режет Малибу направо и налево. Конечно, если вы имеете землю на Южном побережье, так ещё и не против побаловаться наркотиками — будьте готовы, что глотку и вам могут вспороть. Машина остановилась на мокрой от дождя парковке. Желтые буквы вывески магазина отражались в лужах. Девушка засунула шнурок в кроссовок, чтобы не тратить на перевязывание узла собственное время. Малибу вновь начал обманывать погодой, и это бесило. Сквозь тучи проглядывалось солнце. Идея съездить в Икею пришла внезапно. Саша была уже на сто двадцать четвертой серии турецкого сериала «Мафия не может править миром», когда Холланд завыл от того, что в Малибу скука смертная. Девушке пришлось остановить просмотр и наспех собраться, чтобы актёру не было «смертно скучно». Тем более, это была хорошая возможность обновить некоторые вещи и мебель. Повезло, что этот гипермаркет находился в комплексе с другими, что делало его территорию просто огромной. На открытой стоянке было довольно много машин, а свободных мест всего парочка. Саша редко гуляла по Икее, уж больно на неё находило вдохновение и хотелось распланировать всю жизнь на пятьдесят лет вперёд. Когда ты живешь в Малибу, тебе всё кажется нереальным, в особенности, когда рядом с тобой идёт актёр, которого знает пол мира. Холланд взял Паркер за руку, переплетая пальцы. Саше постоянно приходится давить улыбку, чтобы не показывать насколько сильно ей приятны такие действия. Зайдя с пасмурной улицы, глазам нужно было привыкнуть к светлому просторному помещению. Со всех сторон звуки кассы, где-то по радио звучат объявления об акциях. — Мне нужно посмотреть кое-какие вещи на третьем этаже, — говорит Саша и заворачивает к стеклянным дверям, за которыми находилась широкая лестница и эскалатор. — Если я не ошибаюсь, то на третьем этаже кроме отдела с нижним бельем ничего нет, — нахмурился Том и облокотился на перила. — На это и расчет, — дергает бровью девушка и переходит на следующий эскалатор. — Если тебе не комфортно, можешь остаться на лавочках. — Поверь мне, мне ещё как комфортно, — с неким восхищением проговорил Холланд, и на его лице появилась странная ухмылка. В другое время своей жизни Саша ходила за такими вещами гардероба в полном одиночестве, ей было даже как-то неловко выбирать белье в чьём-то присутствии. Практически всегда выбор девушки падал на магазин «Victoria’s Secret», что уж там, практически семьдесят процентов девушек выбирают эту компанию. Конечно, интерьер у всех магазинов этого производителя тошнотворный и схожий на бордель, но продукция была действительно хорошей. Паркер быстро свернула в отдел магазина, где не было написано «новая коллекция». Всё из новой коллекции выглядело, как в порно мультике для малолеток. Говорят, что у каждой девушки в гардеробе должно быть маленькое черное платье и парочка наборов красного белья. Саша имела всего один, как ни странно. Она раньше не уделяла этому внимания, ведь связи были одиночными и недолгими; на утро партнеры могли сказать только: «Крошка, это ночь была замечательной», а крошка потому что они не помнят её имени. Хотя Паркер было как-то глубоко плевать на это. Девушка провела подушечками пальцев по мягкому кружеву, которое тут же оказалось в руках. Для сравнения она ничего не взяла, а сразу отправилась в примерочную. Попутно Саша обернулась на Холланда, который стоял около той самой новой коллекции, отчего пришлось закатить глаза куда-то вверх. Посетителей было немного. Зайдя в самую последнюю раздевалку, Саша надела на себя бельё для примерки. Она всегда была довольна своей фигурой, учитывая, что работа спасателя и специального агента не давала расслабляться, и тело всегда было в тонусе. Паркер могла бы даже посоревноваться в местном конкурсе красоты, если бы хотела. Взгляд девушки цеплялся за каждую деталь в зеркале. Вроде бы и красиво, но всё же что-то не так. Саша обернулась боком. Открытые участки кожи выглядят как надо, даже не полнит нигде. В чем же тогда проблема? Если бы напротив примерочной не было стены, она бы окликнула Томаса, но так как стена присутствует, ей приходится набирать его номер. Темно-розовая шторка отодвигается и появляется голова Холланда, на лице которого всё та же ухмылка. Саша встречается с его взглядом в зеркале и невольно поджимает губы, поправляя тонкие кружевные резинки трусиков. Её грудь часто поднималась от сбившегося дыхания, отчего теперь актёру пришлось облизать губы. — Нормально? — наконец-то спрашивает Саша и пытается поправить грудь. Томас делает шаг внутрь и задергивает шторку. Он облокачивается на деревянную поверхность небольшого столика и оценивающе проходит по телу своей девушки. Его рука ложится ей на бедро и Том разворачивает Сашу к себе. Взгляд цепляется за соски, что стали выпирать из-под кружева намного сильнее. — Было бы лучше без него, — голос с хрипотой, который ещё сильнее возбуждал девушку. Кажется, ей теперь точно придется купить это бельё. Саша пытается изобразить возмущение, но это плохо получается. Сопротивление бесполезно, его рука крепко держит девушку за бедра, а сердце опускается куда-то в пятки. Внизу живота появляется жгучее желание; во рту пересохло, а под языком скопилась вся слюна. Паркер изнемогала от цепкого взгляда Холланда. Рука парня отодвигает ткань трусиков, и то место, где его кожа соприкоснулась с кожей Саши начинает пылать неистовым огнем, а по телу проходит дрожь, сравнима с электрическим зарядом. Она всячески пытается бороться с возбуждением, но то побеждает. Девушка толкает парня на небольшой диванчик и садится сверху, завлекая в поцелуй. Холланд оттягивает пухлую нижнюю губу девушки, и та тихо вздыхает. Её пальчики перебирают кучерявые волосы, а язык толкается в рот парня. Том возбужденно рычит, а Саша чувствует его эрекцию. Он всё время мучает её, поэтому сейчас она помучает его. Паркер заёрзала бёдрами, не разрывая поцелуй, и почувствовала, как к попе начала приливать кровь, от того, что очень сильно начал сдавливать её. Языки сплелись в танце, и Том перешел на шею. Саша откидывает голову назад, прогибаясь в спине, давая парню намного больше места для фантазии. Её руки быстро переходят на белую рубашку, что не может скрыть упругие мышцы рук, а соприкосновение с твердым прессом живота просто сводит с ума. По телу пробегается электрический разряд, от рецептора к рецептору. Вниз. Собираясь сладкой болью. Он, не прилагая никаких усилий, распаляет девушку. Разжигает, пускает огненные искры. Пожар, в котором хочется сгореть. Дотла. Это безумное томное желание просачивалось под кожу, проникало в кровь и пьянило. Ничего больше не было вокруг. Только это пылающее внутри чувство, которое категорически не хотелось тушить. Саша повторно двигает бедрами и наслаждается рыком Томаса. Это ей в нём нравится — его нетерпеливость. Одним движением Холланд расстёгивает довольно плотную застёжку лифчика и припадает к возбужденным соскам. Саше пришлось приложить тыльную сторону руки ко рту, чтобы не застонать, когда язык парня начал обводить контуры груди. Паркер удовлетворяется резким выдохом Холланда, когда руками находит его возбуждённую плоть. Пряжка ремня звенит и парень слегка приподнимается, помогая Саше снять с себя штаны и боксеры. — Почему ты до сих пор одета? — шепчет Томас и рывком лишает Сашу последней ткани на теле. Девушка чувствует член парня, что упирается во внутреннюю сторону бедра и, приподнявшись, медленно опускается. Ногти Паркер впиваются в шею Холланда, а нижняя губа оказывается прокусанной, от удерживания собственных стонов. Резкий толчок, и Саша хватает ртом воздух. Её кожа невероятно горит от каждого прикосновения Холланда, она готова задохнуться. Паркер приходится облокотится одной рукой о колено парня и двигать бедрами навстречу. Холланд игрался с темпом: то замедляясь, то наоборот набирая. Его хриплые рыки заполняли уши Саши, и она готова была кончить только от одного взгляда Томаса. Его руки с нажимом проводят линию на девичьей спине и расходятся в стороны на пояснице, прижимая к своему телу без всякого сомнения в своем праве. Находит её губы, приглушая тихие стоны девушки. Поцелуй больше похож на животный, и обоим постоянно мало. Вдруг актёр практически вышел из неё, но в ту же секунду вошел до основания. Перед глазами девушки взорвались фейерверки, а узел внизу живота резко ослаб. Томас тут же заполнил её, рвано выдыхая. Зелёные глаза встретились с карими, а губы друг друга нашли. Не меняя положения, они толкнулись языками друг другу навстречу. Холланду нравилось обводить руками всё тело Саши, изучая её все самые сокровенные места. Когда воздуха стало критически мало, они отстранились друг от друга. — Так что на счет белья, хорошее? — проговорила рыжеволосая и аккуратно встала с парня. Она подняла трусики и лифчик и поместила его на тремпель. Конечно, она его купит, ведь, во-первых, оно просто идеально смотрится, а во-вторых, на ткани есть её соки. — Мы возьмем два комплекта, — ответил Томас, застёгивая ремень, а следом ответил на немой вопрос Саши, — я был бы не против порвать его на тебе. Паркер улыбнулась и заправила футболку в джинсовые шорты. Она бы тоже не была против, если бы Том порвал это дорогое белье на ней. Иногда его просто не остановить, да и никто не пытался. Девушка на кассе попросила дать автограф, и Холланд оставил размашистую подпись на постере человека-паука.***
Огромная луна висела в небе. Музыка была лишь в ночных заведениях, ведь все фестивали закончены и туристический период подходил к концу. Казалось бы, в такую ясную звездную ночь ничего плохого не может произойти и, вроде бы, не произошло. Саша перевернулась с плеча Томаса на спину. Её тонкие брови сдвинуты на переносице и она смотрит не самый счастливый сон. Рука сжимает ткань пододеяльника, пробуя найти хоть какую-то защиту. Она мотает головой, пытаясь отбить кошмар, который так настырно засел у неё в голове. Но не получается. Ей кажется, что всё это наяву, что это происходит каждый раз, как семь кругов ада. — Нет, только не снова, — вскрикивает Паркер и быстро садится на кровати. Её трясет. Она пытается прикрыть глаза, пытается придти в себя, чтобы лечь обратно спать, но вместо этого по щекам безостановочно текут слёзы, и всё, что она может, — это подтянуть к себе колени и уткнуться в них. Лучше не видеть никаких снов, чем такие. Рука Томаса накрывает дрожащее плече Саши и он обеспокоено наклоняется к ней. — Э-эй, это всего лишь дурной сон, — его слова должны успокоить её, но что-то не получается. Саша мотает головой и переводит темно-зелёные заплаканные глаза на парня. Он не понимает, что на самом деле это не дурной сон, она хотела бы чтобы это был он, ведь тогда, где-то в доме на берегу океана сидела её мама с папой, Элисия нянчила своих детей, а Саша, возможно, играла бы в какой-нибудь знаменитой пьесе. — Не сон, Том, — шепчет и шмыгает носом Саша. Она сейчас выглядит, как четырнадцатилетняя девчонка с двумя косичками, искренними глазами, и той самой беспомощностью. — Расскажешь? — он не знал, какой последует ответ. Возможно, сейчас она психанет и пошлёт его куда подальше, а, возможно, действительно откроется. Полностью. Раскроет свою пелену и стервозность, перестанет отводить взгляд, когда Томас будет спрашивать что-то о семье. Сердце парня трепетно замирает в ожидании. А когда Саша делает тяжёлый вздох — снова начинает биться. — Мой отец был хорошим человеком, — Саша накрывает руку Томаса своей, ей так легче, — вот только кому-то он перешёл дорогу. Он не приходил домой долгое время, мама не могла до него дозвониться. Мне было четырнадцать и меня никто ни во что не ставил, мол, всё будет в порядке, не бери себе в голову. Но я-то понимала, что мой отец, человек слова и дела, который до костей верен моей матери, который ни разу не напивался до беспамятства, он не мог так загулять. Просто тупо пропасть. Он лежал у всех под носом, пока полиция искала где только можно. Я помню, как мама стояла за желтой лентой и рыдала, прикрывая рот маленьким платочком. Дело закрыли, кому надо разбираться с мертвым копом. Уже став агентом, я смогла узнать, что в него всадили три пули, что прошли его насквозь. Шансов не было, — ссутуленная спина, тихий хриплый голос и слезы, что собираются на подбородке в одну каплю. — Когда мы переехали в Малибу — я, мама и Элис — мы надеялись на счастливое будущее. Мама часто любила сидеть в «Зелёной груше», а я училась и совмещала работу на пляже. Я тогда шла с ночной смены, когда мама позвонила. У нее был невероятно обеспокоенный голос, который меня тогда напугал. Она говорила, что за ней кто-то идет, я попросила ее ускорится, с ее слов тот человек тоже ускорился; я попросила начать говорить о ФБР громко, говорить об оружии и полиции, чтобы хоть как-то обезопасить её. Я не успевала. Бежала со всех ног, чтобы успеть встретить её. Мама назвала лишь моё полное имя, а потом я услышала выстрелы. Через две минуты я была на месте, а моя мама еле дышала. Если бы я была чуть-чуть быстрее, возможно, этого бы не случилось, возможно, она была бы жива. Я сохраняла ей жизнь три с половиной года. Когда на пляже появились вы, а я сорвалась, мне написал врач. С его слов, легкие моей матери отказали, а значит искусственная вентиляция бесполезна. Третьей была моя Элис. Я изначально знала, что для неё всё закончится либо передозом, либо смертью от СПИДа, на который ей было глубоко плевать. И я оказалась права, кроме передоза, конечно, ей еще глотку вспороли, но это мелочь. Вся моя семья называла меня полным именем, и раньше никто не знал подобия «Саша», — девушка растерла слёзы по щекам. Томас молчал. Он видел в ней эту стервозу, что хранила в себе столько боли. Саша была невероятно сильной: каждый день подниматься на ноги, смотреть на мир с подобием улыбки, говорить, думать и еще тысяча всего другого. Любой бы на ее месте упал на колени и завыл, каждый день кричал бы, что жизнь к ним несправедлива. А она так просто сдерживает этот ком в горле и при этом имеет живой взгляд. Томас теперь не смотрит на нее так, как раньше. Он притягивает её за голову к себе, прижимая к груди и чувствует, как она начинает плакать. Как соленая вода стекает по его телу, и как сильно она ему доверяет, так просто плача на нём, так просто доверяя свой секрет. За такой короткий срок Холланд может сказать, что любит её. Любит её рыжие волосы, пьяный голос, и такие детские слёзы. Холланд гладит Сашу по волосам, тем самым без слов показывая поддержку. Как ни странно — он чувствует её боль. Для Саши же намного больнее. Все, кто ей дороги — мертвы. Лишь Томас сейчас является той самой искренней любовью, которую она так не хочет принимать. И даже если примет, мозг давно владеет сердцем…