Другая вероятность прошлого

"Не ворошите прошлое" Не ворошите прошлое напрасно, Не теребите прожитые дни: Всё то, что было страшным и прекрасным, Всё то, что потеряли и нашли. Не ворошите прошлое, не стоит Перебирать обиды прошлых лет, Никто на этом счастья не построит И не прочтёт пророческий ответ. Не ворошите прошлое... Пусть дремлет Вулкан когда-то пламенных страстей, Пусть к настоящему ваш разум внемлет, Слагая главы новых повестей. Не ворошите прошлое, хоть сложно Заставить сердце жить насущным днём, Ступайте смело в «завтра», и, возможно, Оно согреет вас своим огнём. © Любовь Козырь - Сюрприз? - подняв бровь и без всякого энтузиазма откликнулась я. - Да. - кивнул отец, встал из-за стола и подошел к моему креслу. - Он сейчас у меня в кабинете. Папа собрался везти коляску, но я замотала головой и произнесла, что говорю всегда. Мне не нравится быть слабой. Видеть жалость в их глазах и лицах. Мне легче, когда на это не обращают внимание, но обычно происходит на оборот. - Я сама. - упрямо произнесла я. - Нет. - твердо и четко произнес Нортон Огнев. Наши отношения стали намного теплее. Он был рядом. Иногда ночью он прибегал на мой крик. Я кричала во сне и не могла вырваться из этого сна. Он аккуратно убирал с моего лица прилипшие волосы и прижимал к груди моё заплаканное лицо, шепча добрые слова. Не редко отец приходил и выводил меня на прогулку, всеми силами пытаясь развеселить меня. А я только слабо улыбалась. На большее я не была способна. Сердце, где ты? Вместо сердца у меня глубокий кратер. Душа... она умерла вместе с ним, покинув моё тело. Ничто не восполнит эту потерю, и мне становится все хуже. Каждое воспоминание о нем приносит невыносимую боль, но я не собираюсь забывать их. Можно потерять память и забыть о нем, но сердце всегда будет помнить его... - Вот. - улыбнувшись и открыв дверь произнес папа. Возле стола из темного дерева сидела прекрасная девушка. Темно-синие глаза изучали меня, и в них светилась горечь и вина. Эти глаза, отражение моих, смотрели прямо в моё измученное сердце. Казалось, они видят все раны. Моё лицо осветилось улыбкой, не той, вялой полуулыбкой, а настоящей и широкой. Белая Королева, кажется, тоже поняла это, её глубокие, как океан, глаза осветились. Не колеблясь на минуты я самостоятельно подъехала к ней. Я крепко обняла её, она сжала меня в ответ и зарылась в моих темно-рыжих волосах, шепча на непонятном мне языке, но это успокаивало. От её одежды пахло мускусом и орхидеями. Нортон-старший прикрыл дверь, но оставил щель, сквозь которую наблюдал за нами. По его щеке с легкой щетиной скатилась скупая мужская слеза...