Призрак из прошлого

Светлая и тёплая приёмная. Мягкие диваны и журнальные столики со всякой глянцевой макулатурой, на стенах лицензии в рамочках и фотографии принимающих врачей. Люди сидят, дожидаясь своего вызова, погружённые в собственные мысли. Вот молодой парень сидит в телефоне, совершая одни и те же механические движения большим пальцем, пролистывая ленту страницы в Facebook. Вот какая-то мама пытается успокоить балующегося ребёнка и отвлекает его внимание изучением движения стрелок часов на ближайшей стене. Вот пожилая женщина перебирает бумажки, которые удалось насобирать за время многолетнего лечения и которые непременно нужно показать сегодня врачу. У всех свои заботы. Никому нет дела до двукратной чемпионки мира, скромно сидящей на угловом диванчике. Опасаясь, что её узнает кто-то посторонний, Женя прикрыла свои яркие волосы капюшоном толстовки и отвернулась от других людей, уставив свой взгляд на новый персикового оттенка маникюр. Она ни о чём не думает, просто ожидает вердикта врачей, посвящённых в её проблему. — Мисс Медведева, — тихий голос подошедшей медсестры слегка неожиданно раздаётся в этой тишине. — Доктор Уиттиер готова принять Вас. Жаклин Уиттиер была очень хорошим специалистом. Именно в её заботливые руки несколько лет назад попала восемнадцатилетняя Женя Медведева после своего переезда в Канаду. Именно она ввязалась в нелёгкую борьбу со здоровьем фигуристки и именно благодаря ей удалось залечить уже такие застарелые травмы стопы и спины. Женя было очень благодарна этой женщине за своё спортивное настоящее. Она могла ей довериться. Всегда. Но сейчас этого было мало. — Давайте сделаем ещё один снимок. — Евгения, это уже третий. Нельзя так часто подвергаться воздействию рентгеновского излучения, это вредно для здоровья. — Пожалуйста! Но вдруг это какая-то погрешность на снимке. — Не три раза подряд. Лицо фигуристки приобретает бледный оттенок. Тело резко становится каким-то тяжёлым, нет возможности даже просто пошевелиться. Женя сидит, уставившись куда-то в пустоту, абсолютно не понимая, как это возможно. Доктор Уиттиер накрывает своей тёплой ладонью руку пациентки, заботливо пытаясь заглянуть ей в глаза. На снимке ничего не видно. — Доктор, я не понимаю. — Вам больно? — Да, очень больно. Если раньше ещё была надежда, что это просто ошибка или на снимке какое-то помутнение, то сейчас объяснений уже не было. Картинка была достаточно чёткой, чтобы целостность её костей стала очевидна. Травмы нет. — Скажите, есть ещё какие-нибудь варианты? — Осевую нагрузку мы с Вами проверяли, связки тоже в порядке, зональных проблем не вижу, — женщина ещё раз обратилась к снимкам, внимательно разглядывая их сквозь почти невесомые стёкла очков. — Можно, конечно, попробовать сделать томографию, но сомневаюсь, что она покажет что-то новое, предрасположенностей к такому обследованию я не вижу. — И всё-таки я хотела бы попробовать — Евгения, Вам в любом случае придётся некоторое время подождать. Нельзя подвергать организм излучению после трёх рентгенов. Давайте отложим этот вопрос хотя бы на неделю. И я очень Вас прошу, — Жаклин внимательно смотрит Жене в глаза, стараясь как можно более отчётливо донести до неё свои мысли, — попробуйте разобраться в своей жизни. Возможно, стоит слегка снизить тренировочную нагрузку или просто немного отдохнуть, отвлечься. Если никаких улучшений не будет, звоните в приёмное, Вас запишут на обследование, — дописав последние пометки в медицинских бумагах и обновив рецепт на лечебную мазь, доктор Уиттиер вручает спортсменке документы в надежде, что девушка услышит её слова. Свежий октябрьский ветер встречает Медведеву на выходе из клиники, приветствуя её взмахом опадающей листвы. Девушка судорожно пытается убрать полученные от врача бумаги в рюкзак. Дрожащие руки не слушаются, мозг всё ещё пытается переварить полученную информацию. Она здорова. Травмы нет. Кости в порядке. Но так не бывает! Из кармана куртки приглушённо раздаётся звук уведомления. Екатерина Куракова прислала Вам сообщение: «Женечка, привет! Не смогла найти тебя в кафетерии. Ты будешь обедать?» «Нет, я уже ела, извини пожалуйста. Увидимся на тренировке» Сообщение отправлено. Кое-как, стараясь не прихрамывать на злополучную ногу, Женя торопится в Крикет Клуб. Успеть ко врачу между тренировочными сессиями было не так-то просто, поэтому сейчас надо сделать всё, чтобы никто не догадался, какая именитая спортсменка стала пациентом клиники и с какой проблемой она туда обращалась. Осознание всей бедственности ситуации, казалось, ещё сильнее отразилось на её здоровье. Нога совсем не хотела работать. Вторая тренировка, надо делать прогоны, скоро соревнования, а девушка не может даже просто зайти на прыжок. Со стороны может показаться, что Женя не чувствует ног. Но нет. Она чувствует. И очень сильно. — Евгения, подойди сюда пожалуйста. — Да, Брайан, что такое? — спортсменка подъезжает к тренеру, стараясь ничем не выдать, какую боль ей приходится терпеть. — Ты в порядке? Почему не делаешь прыжки? — Орсер смотрит на неё со всей серьёзностью. Неприятности накануне Гран-При им ни к чему. — Я в порядке, правда, просто думала пока только проверить темпы, чтобы к соревнованиям силы остались. — Женя, ты же знаешь, что у тебя сегодня плановый прогон. Мы набираем форму к турниру. Что-то поменялось? — Нет-нет, всё по плану, я помню. — Тогда вставай на начало Маскарада, сейчас твоя музыка. Женя понимает, что сейчас ей надо собрать остаток всей своей мужественности, но не завалить ничего. Надо доказать, что всё действительно в порядке. Доказать не только тренерам, но и себе тоже. «Ты же видела снимки, Медведева. Ты здорова. Не убеждай себя в обратном». Эта мысль становится последней перед стартовой позицией короткой программы. Прокат идёт максимально естественно. Женя источает исключительно собранность и концентрацию. Тройные прыжки не отклонились ни на миллиметр, чистейшие выезды, все переходы и шаги исполнены предельно точно, как по учебнику. Финальный аккорд. Руки застывают в конечной позиции, а вся нижняя часть тела как будто брошена в огонь. Естественность обходится очень дорого. — Очень хорошо, браво! — бодрый голос Трейси и аплодисменты других спортсменов сменяют вальсовый мотив Хачатуряна. Одобрительный кивок Брайана также дарит облегчение. Смогла. Доказала. Доказала им. Но не себе… — Если откатаешь так же на турнире, лидерство тебе обеспечено. Только на дорожке про голову не забывай, как тебе Джеффри показывал: смена позиции — смена положения головы. А так умница, — похлопав ученицу по плечу, Брайан снова поворачивается к динамикам, готовясь включить музыку для Джуни. В череде прогонов никто не замечает, что одна российская фигуристка стремительно скрывается за дверью раздевалки. Почти никто… Уже такой привычный маленький синий тазик прячется за шкафом. Женя переключает регулятор температуры и заполняет ёмкость самой холодной водой, на которую способны местные трубы. Туда же из морозильника отправляются огромные куски льда. Всё происходит почти в полной темноте, чтобы никто не видел, что девушка почти плачет от боли. Так не бывает. Почему снимки пустые? Там должно быть что-то! Что угодно, что могло бы объяснить, почему с виду абсолютно здоровая спортсменка сейчас погружает свою ногу в тазик со льдом, чтобы хоть немного унять беспокоящую её ногу. Если врач прямо говорит, что кости целы и здоровье ноги вне всяких сомнений, значит дело в голове. Видимо, собственные переживания и страхи вылились в такую форму сумасшествия. «Убедить саму себя, что у тебя травма, поверить в это и ещё так натурально переживать эту боль. Молодец, ничего не скажешь!». Уж лучше бы это был перелом. На него хотя бы можно делать какие-то прогнозы, его можно загипсовать и ждать, пока природа сама сделает своё дело. А здесь? Проблемы с психикой можно лечить годами и безуспешно. А у неё через полтора года Пекин. Или это такой способ оправдать себя, что не всегда получается выполнять четверные в прокате? Ситуация очень глупая. И не менее сложная. Если всё дело действительно в голове, то намечаются серьёзные проблемы. «Ты сошла с ума». Утопая в собственном отчаянии, Женя совсем не замечает, как под дверью кладовой забрезжил свет, после чего несколько лучей попадают в комнату, а в дверях показывается тёмная высокая фигура. Он почти неслышно прикрывает за собой дверь, подходит к девушке и опускается перед ней на корточки. Его на первый взгляд тёмные глаза необычно ярко мерцают в темноте. Представитель японской сборной становится ещё одним свидетелем критического состояния российской фигуристки.