Начать все сначала

POV Гарри Спустя 2 месяца Меня всегда удивлял магический мир. С самого первого дня. Конечно, ведь сказка, ставшая явью, удивит кого угодно. Но сказка показывала зубки, острые клыки. Тролль, Василиск, Волдеморт… Да, довольно тяжело смириться с тем, что, открыв новый мир, ты получил вдобавок к старым проблемам кучу новых. Но это я сейчас так говорю. Раньше, в одиннадцатилетнем возрасте, мне казалось, что так и должно быть. Раз попал в сказку и стал ее главным героем — изволь соответствовать. Давай-давай, вперед на подвиги! Во все щели залезть, все проблемы на свою голову собрать… Но это было весело. И друзья всегда помогали. Это, оказывается, очень важно знать, что ты не один, что поддержка – она вот, рядом. И мудрое наставничество Дамблдора, и теплая улыбка Гермионы, и открытый взгляд Рона, и тихие разговоры с Невилом, и даже Колин Криви! День, когда мы одолели Волдеморта, до сих пор стоит у меня перед глазами. Ну… Ладно, признаюсь, на самом деле он мне снится в кошмарах. Но все же и радость, и счастье, и ликование тогда тоже присутствовали. Какой же восторг охватил всю Англию! Это действительно прекрасное чувство — чувство сопричастности с толпой, когда твоя радость, помноженная в несколько раз, вырывается, выплескивается наружу, и, улыбаясь, ты видишь свое отражение в чужом лице. Столько сил было на это потрачено, потом и кровью, воистину. Хоггвартс восстановили. На это бросили почти все силы - сейчас, в конце августа, замок восстановлен из пепла. Будто и не было битвы за Хоггвартс, стольких потерь... В этой битве мы потеряли тридцать взрослых, двадцать учеников и тринадцать эльфов-домиков. Началась настоящая охота на Пожирателей Смерти. Аврорат показал себя во всей красе, действуя слаженно и четко. Выделились Малфои, уехавшие в Италию на время боевых действий. Я, честно говоря, ожидал от Драко, оставшегося в Хоггвартсе, истерики, ну или просто понурого вида, но он меня удивил. Ходил собранный, больше не задирался. И, что удивительно, помогал восстанавливать Хоггвартс. Что-то я в нем проглядел. Стоило только подумать о битвах, жертвах и проблемах с политикой, как перед глазами вставал спокойный Малфой, и я сам успокаивался. Ну да, я цеплялся за наше соперничество, твердил себе: «Раз Малфой может, и я смогу». Ведь действовало же! А это главное. Ситуация с Министерством была похожа на болото. Я ужаснулся, когда Кингсли сообщил о магической политике. Ретроспектива — Давай пройдемся, Гарри, – предложил Кингсли. Мы пошли вокруг озера. — Как ты знаешь, я был назначен временным Министром Магии на время устранения первых проблем. Но даже на этом посту мне приходиться многим уступать, прислушиваться к чужому мнению. В Министерстве существуют три партии: Мерлина, Розье и Светлых. В партию Мерлина входят маги, выступающие за права маглов, гоблинов и прочих магических существ. Проще говоря, отстаивают магическую демократию. Розье борется за чистоту крови, против маглорожденных в нашем мире, и они за избрание неограниченного правителя, за магическую монархию. Партия Светлых хочет отменить запрет на некоторые ритуалы, возвращение некромантов. Они равнодушны к противостоянию сторонников партий Мерлина и Розье. Но не торопись рубить с плеча. В партии Мерлина тоже найдется не мало хитрецов и интриганов. Ради достижения цели, они пойдут на все: шантаж, угрозы, убийство, подкуп, похищение... И все они хотят власти. Мне приходиться быть очень осторожным: то что нравиться одним, бесит других. — А вы не состоите ни в одной из партий? — Нет. К счастью. Я могу взглянуть на ситуацию изнутри и с других сторон. И еще: они наверняка захотят переманить тебя на свою сторону, так что будь осторожен. Они никогда не простят тебе, если ты не будешь прислушиваться к ним. Конец Ретроспективы Сразу после окончания битвы Гермиона отправилась в Австралию за родителями. Процесс восстановления памяти оказался несложным; сложнее было всё объяснить им и убедить, что амнезия была необходима. Всё-таки укрывательство от власти, пусть и магической, казалось им чем-то в корне неправильным. Но долгие разговоры, подробные рассказы (конечно, с упущением некоторых не самых приятных деталей) понемногу склонили чашу весов в сторону Гермионы, и чета Грейнджер успокоилась. А вскоре после возвращения в Англию к их дочери стали приходить репортёры из «Ежедневного пророка» и других периодических изданий: задавали вопросы, брали интервью и относились к Гермионе так, будто она была спасительницей Вселенной. Кроме того, почти каждый день заглядывал кто-нибудь из друзей — за это лето Гермиона представила родителям человек тридцать, начиная с Невилла и заканчивая Биллом с Флёр. Рон Уизли в послевоенные дни проводил всё больше времени с семьей. Серьезная утрата поколебала его победный дух, но ненадолго. Осознав для себя, что мертвых не вернуть, Рон принялся искать своё место в новом мире. А кем, как не аврором, мог стать сильный, каким считал себя Рон, волшебник с героическим прошлым. Он подал заявление в Мюнхенскую Академию и скоро должен был прийти ответ. Остальные Уизли всецело поддерживали его. Их семья не пришла в себя даже спустя два месяца. Тяжелее всего было Джорджу. Он лишь пару дней назад начал выходить из комнаты и обедать со всеми, но продолжал молчать, отвечая только жестами или же никак не реагируя на вопросы, которые ему задавали. В первые послевоенные дни миссис Уизли старалась уделять больше внимания своему сыну, но от этого ей самой становилось хуже. Оказываясь перед ним, она невольно представляла, что он Фред, а Джордж вот-вот зайдет в комнату. Поэтому её попытки вернуть Джорджа в семью прекратились. Уизли решили, что все пройдет само, Джорджа тоже устраивало такое решение. Иногда я замечал его задумчивый взгляд на себе. Казалось, будто он хочет что-то спросить, но в последний момент передумывал. Отношения Рона и Гермионы стали совсем натянутыми. Гермиона не понимала Рона, Рон не понимал Гермиону. Они словно нарочно игнорировали друг друга. И мне казалось, будто они довольны этими отношениями. Что касается меня и Джинни... Я понял, что влюбленность прошла, оставив после себя только воспоминания. Я рассказал обо всём Джинни, и она с трудом, но приняла это. Последнее время все было... тихо. Странное затишье. Министерство не давало о себе знать уже две недели, репортеры больше не печатали всякую ерунду про меня, Рона и Гермиону, поклонники и особенно, поклонницы, не досаждали своим присутствием. Но предчувствие чего-то нехорошего, буквально преследовала. Странно, если учесть, что меня на каждом шагу подстерегали опасности и переделки. Наверное, в детстве меня часто роняли в зелье анти-удачи, если оно конечно, существует. Но я привык доверять предчувствию, и оно меня не подводило. Похоже, надвигалась неведомая беда...