Начать все сначала

— Авада Кедавра! — Экспеллиармус! Хлопок был подобен пушечному выстрелу. Золотое пламя взвилось в самом центре круга, по которому они двигались — это столкнулись их заклятия. Гарри видел, как зеленая вспышка Волдеморта слилась с его собственной и как Бузинная палочка взмыла ввысь, чернея на фоне рассвета, закружилась под зачарованным потолком, точно голова Нагайны, и пронеслась по воздуху к хозяину, которого не пожелала убивать, чтобы полностью подчиниться его власти. Гарри, тренированный ловец, поймал ее свободной рукой — и в ту же минуту Волдеморт упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились. На полу лежали смертные останки Тома Реддла — слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Волдеморт погиб, убитый собственным обратившимся вспять заклятием, а Гарри стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага. Какое-то мгновение вокруг еще стояла тишина. Потом зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Ослепительное солнце залило окна, все рванулись к Гарри, и первыми к нему подбежали Рон и Гермиона; это их руки обвивали его, их громкие голоса наполняли звоном уши. Потом рядом возникли Джинни, Невилл и Полумна, а потом все семейство Уизли, Хагрид, Кингсли, МакГонагалл, Флитвик, Стебль — Гарри не мог разобрать ни слова из того, что все разом кричали ему, не мог понять, чьи руки обнимают, тянут, толкают его; сотни людей теснились к нему, желая прикоснуться к Мальчику-Который-Выжил, благодаря которому все наконец кончилось… Солнце стояло прямо над Хогвартсом, и Большой зал был полон жизни и света. Без Гарри не могли обойтись ни восторги, ни горе, ни празднование, ни траур. Все хотели, чтобы их лидер и знамя, спаситель и вождь был сейчас с ними; похоже, никому не приходило в голову, что он страшно устал и что ему страстно хотелось сейчас побыть лишь с несколькими близкими. Он должен был говорить с родственниками погибших, пожимать их руки, глядеть на их слезы, принимать их благодарности, он должен был выслушивать поступавшие целое утро новости о том, что по всей стране люди, пораженные заклятием Империус, пришли в себя, что Пожиратели смерти бежали или были арестованы, что невинно осужденных сию минуту отпустили из Азкабана и что Кингсли Бруствер назначен временно исполняющим обязанности министра магии… Тело Волдеморта вынесли из Большого зала и положили в другом помещении, подальше от останков Фреда, Тонкс, Люпина, Колина Криви и еще пятидесяти человек, погибших в борьбе с ним. МакГонагалл вернула на место столы факультетов, но сейчас все сидели как попало, за столами смешались преподаватели и ученики, призраки и родители, кентавры и эльфы-домовики. Выздоравливающий Флоренц лежал в углу, а Грохх просовывал огромную физиономию в разбитое окно, и ему бросали еду в смеющийся рот. Наконец совершенно измученный, выжатый как лимон, Гарри оказался на скамье рядом с Полумной.* — Скоро все изменится, – сказала девушка, едва юноша открыл рот. — Это точно. Мы победили. — Победа еще не означает, что все будет хорошо. Поттер внимательно посмотрел на Луну. — Гарри, нам надо срочно поговорить, – к парню подошел Кингсли. Он махнул палочкой и прошептал заклинание. Юный маг вышел из-за стола и пошел за ним. Бруствер вел его в совятню. Когда они зашли внутрь, волшебник с удивлением заметил, что совятня не пострадала. Совы были целы. Мракоборец наложил на дверь два заклинания: запирающее и защищающее от подслушивания. — Поздравляю, Гарри. — Спасибо. — Однако с победой над Темным Лордом началась новая головная боль,- он умолк ненадолго, отвлеченный уханьем совы. – Как видишь, меня назначили временным исполняющим обязанности Министра Магии. Но это будет очень нелегко: пользуясь неразберихой, начнется кошмар. Ты понимаешь меня? — Да-да. Но что конкретно вы хотите от меня? — Видишь ли, Гарри, когда ты победил его, отношение к тебе изменилось. Да ты и сам можешь это видеть. Тебя начнут бояться, к твоему мнению начнут прислушиваться, многие начнут считать тебя своим идолом. И ты будешь, хочешь ли ты этого или нет, участвовать на политической арене. — Но я вовсе не стремился к этому! — Гарри, к твоему желанию уйти в сторону, прислушиваться не будут. Поэтому, ты должен будешь узнать кое-что о нашей политике. — А как же Хогвартс? — Об этом надо поговорить с профессором МакГонагалл. Гарри, давай завтра встретимся в пять у озера. Мне нужно будет многое тебе рассказать. Кингсли отпер дверь и вышел. Поттер побрел в главный зал. Ему нужно было срочно поговорить с МакГонагалл. По пути он наткнулся на Почти Безголового Ника. — Ник, а ты не знаешь, где сейчас профессор МакГонагалл? — Гарри, мальчик мой, профессор МакГонагалл и остальные преподаватели сейчас находятся в кабинете директора. — Спасибо, Ник! Гарри пошел в указанном направлении. Он остановился перед горгульей, которая была теперь сдвинута в сторону; она стояла, скривившись набок, и вид у нее был оглушенный. «Интересно, — задумался волшебник, — она еще способна разбирать пароли?» — Можно мне пройти? — спросил он горгулью. Последняя никак не отреагировала, и Гарри воспринял это как положительный ответ. — Профессор МакГонагалл? Высокая стройная женщина, стоявшая в молчаливой скорби возле окна, поморгала, выходя из своего транса, и повернулась на голос. — Гарри, — она кивнула головой в знак приветствия. — Прошу, проходите. Юноша заметил и других учителей, сидящих в креслах. Все они были потрепанные, мрачные. Видимо, ни для кого прошедшая битва не осталась без последствий. Профессор МакГонагалл посмотрела на преподавателей. — Лично я не убеждена, что школа откроется снова, — прервала молчание Стебль. — Я уверена, Дамблдор желал бы, чтобы школа продолжала работать, — сказала профессор МакГонагалл. — Не правда ли? Все посмотрели на портрет, висевший в большой раме прямо над директорским креслом. — По моему убеждению, если хотя бы один ученик захочет приехать сюда, школа должна остаться открытой для него, – спокойно ответил Дамблдор. — Да, но сохранится ли у нас после случившегося хотя бы один ученик? — произнес профессор Слизнорт, промокая шелковым носовым платком потеющий лоб. — Родители захотят держать детей дома, и я не стану винить их в этом. Сам я не думаю, что в Хогвартсе нам угрожает большая опасность, чем где-то еще, но от матерей подобных мыслей ожидать не приходится. Они пожелают иметь своих детей под боком, это так естественно. — Согласна, — сказала профессор МакГонагалл. — Нам следует проконсультироваться с попечителями, — пропищал профессор Флитвик; на его лбу красовалась большая ссадина. — Необходимо придерживаться установленных процедур. Нельзя принимать решение впопыхах. — Но в первую очередь нам нужно восстановить замок. Я думаю, многие студенты помогут нам с этим. В конце концов, это наш дом. — Профессор МакГонагалл. — Да, Гарри. — Что насчёт тех, кто в прошлом году был уже на последнем курсе? И вновь все воззрились на директора. — Этот вопрос долго не давал мне покоя. В конце концов, я пришла к выводу, что мы не имеем права держать в школе тех, кто в прошлом году оканчивал седьмой курс, — Директор поднялась из кресла. — Конечно, требования магвузов не изменились, и для поступления по-прежнему требуются результаты ЖАБА… Однако, если ученики имеют достаточно за душой, чтобы сдать их без восстановления на седьмой курс, или у них иные планы, нежели дальнейшая учёба, мы обеспечим им дипломы, подтверждающие прохождение полного курса в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс» — Министерство дало на это своё разрешение. Касаемо учеников с шестого по первый моё решение таково: все они остаются на тех же курсах, что были в прошлом году. При всём понимании ситуации, я не могу перевести шестикурсников на седьмой курс, а пятикурсников — на шестой. Нам просто необходимо восстановить пробел в их магических знаниях. — То есть, мы можем спокойно доучиться в школе или идти поступать в магвуз? — Да, но в первую очередь это зависит от самого студента. А что будешь делать ты, Гарри? — Пожалуй, я останусь. Мне нужны знания, и я хочу еще немного побыть здесь. — Я буду рада вновь видеть тебя и твоих друзей в стенах Хогвартса. Но сначала мы должны восстановить школу. Гарри шел по школе. Сейчас больше всего он хотел найти Гермиону и Рона и поговорить. В этот день удача была на его стороне: парочка шла прямо ему навстречу. Взяв друзей за руки, парень привел их в соседний класс. Друзья устроились на партах, и он начал свой рассказ. — Думаю, я тоже останусь, – тихо сказала Гермиона. — А ты, Рон? — Не знаю, думаю, буду поступать в магвуз. — Ты не хочешь остаться? — Хочу, но слишком много грустных воспоминаний связано с этим местом. — А куда ты хочешь поступить? — В детстве я мечтал поступить в Мюнхенскую Академию. — Чего-чего? — Гарри, Мюнхенская Академия — лучшее учебное заведение с уклоном в боевую магию, – професcорским тоном заявила Гермиона. — А какие еще есть магвузы? — Их много, но самые лучшие: АУЗ - Английский Университет Зельеварения, Крестонская Академия, Мюнхенская Академия, МГУ - Магический Государственный Университет, который находится в Москве, Римская Академия. Поступить в один из них – очень престижно. — Расскажи поподробнее. — Крестонская Академия — единственное в мире учебное заведение, выпускающее официально сертифицированных шпионов широкого профиля. АУЗ — выпускает самых лучших в мире зельеваров, кстати, Снейп тоже там учился. Римская Академия сосредоточенна на политике, юриспруденции и бизнесе. В МГУ учатся создатели артефактов. — А ты куда хочешь поступить, Гермиона? — Еще не определилась, но думаю, что все-таки тоже в Мюнхенскую Академию. — Так ты же хотела... — Все меняется. — Ладно, давайте пойдем поспим. Скоро начнем восстанавливать Хогвартс — а это дело не легкое. * Отрывок из книги "Гарри Поттер и Дары Смерти"