the fortunate mistress

Ситуация становилась всё более смехотворной.       Лорд Беккет не только держал её под домашним арестом, нет, теперь он ещё и конфисковал её личные письма! За последние несколько месяцев брака она заметила, что поток её писем медленно превратился в слабую струйку. Во-первых, вся её почта, касающаяся финансов, исчезла. Письма, которые информировали о состоянии счёта её отца в Лондоне, внезапно перестали приходить, затем и письма от её семьи — тёть, дядь и кузинов тоже прекратились, и, наконец, письма от скучающих друзей её детства, с которыми она поддерживала переписку с тех пор как покинула Англию и уплыла на Карибы. Элизабет отказывалась верить, что её друзья и семья просто перестали писать ей, и ещё больше отказывалась поверить, что её наследство в Англии иссякло — точно так же, как ежемесячная почта.       Однажды вечером она наконец поняла, куда делись все её письма. За ужином не очень счастливая чета была потревожена Мёрсером, который принёс в своих закутанных в чёрную ткань руках пачку бумаг, распечатал их и адресовал Лорду Беккету. Элизабет опустила вилку, молча наблюдая, как её муж взял бумаги и перетасовал их — он открыл несколько писем, отбрасывая некоторые в небольшую кучку у своей тарелки. С любопытством Элизабет посмотрела на стол и узнала печать на одном из писем — оно принадлежало её тёте! — Вы крали мои письма?! — крикнула она.       Глаза Беккета медленно поднялись от бумаг, которые он читал, холодный, лишённый эмоций взгляд спокойно устремился на его истеричную жену. Он задержал этот взгляд только на мгновение, прежде чем вернуться к письмам и осторожно глотнуть из своего бокала портвейн. — Почему же. Не крал, а конфисковал, — заметил он сухо. — Отдайте их, — потребовала Элизабет, вскочив со своего места и бросившись к его концу стола — но прежде чем она туда попала, он положил небольшую кучку писем в карман пиджака. — Боюсь, они должны остаться у меня, — сказал он, поднимая свой нож и вилку и продолжая трапезу — на ужин была жареная свинина. — Это личные письма! — заскулила Элизабет. — Да, и как я могу быть уверен, о чём Вы переписываетесь с этими людьми? — ответил он, не отрываясь от еды, хотя Элизабет не сдвинулась с места, задыхаясь от ярости… Лорд Беккет старался не обращать внимания на её истерику. — Сядьте, — просто сказал он — твёрдо, будто хозяин, отдающий команду своей непослушной собаке.       Элизабет больше не спрашивала о своих письмах. Она решила, что Беккет никогда не отдаст их ей добровольно, и поэтому она сама должна была отправиться на поиски, чтобы вернуть их себе. Она размышляла, где он может их хранить — очевидно, в своём кабинете. Поздно вечером, когда весь дом лёг спать, она прокралась по коридору, взломала замок шпилькой для волос и пробралась внутрь. Она тщательно обыскала весь кабинет; каждый уголок, каждый ящик и каждую полку. Она нашла несколько очень интересных писем о деятельности своего мужа в течение дня — смертные приговоры, заговоры, планы, от которых по её спине пробежались мурашки; но нигде не нашла своих писем. Она пыталась придумать другие места, где он мог их спрятать, но всё было напрасно. Последнее место в доме, о котором она могла думать, это его спальня, но она отказалась туда заходить даже ради своих писем.       Однажды Элизабет проснулась рано, услыхав шум в вестибюле. Встав, чтобы пойти и выяснить, в чём дело, она обнаружила, что сидит в лестничном проёме, вглядываясь сквозь позолоченные перила в вестибюль внизу. Лорд Беккет отправлялся на работу и, кажется, возился со сломанным зонтиком, который ему вручил Мёрсер. Погода в течение недели была дождливой. Её муж всегда отправлялся на работу в экипаже, даже когда была хорошая погода — но в этот день дождь был слишком сильным, чтобы даже дойти до экипажа, поэтому Лорду Беккету был необходим зонт, чтобы его глупый парик остался сухим. Элизабет закатила глаза, наблюдая. Он был смехотворным. Максимально нелепым.       Потом она заметила, что из его кармана торчат белые бумаги. Она моргнула. Это были её письма, она была в этом уверена. То есть, Лорд Беккет держал их в офисах Ост-Индской компании. Она мысленно хлопнула себя по лбу за то, что не подумала об этом раньше — конечно, он бы держал их там. Тем не менее, ей не было позволено выходить из дома без сопровождения, поэтому у неё не было шансов достать их, даже если они были там! И вот, у Элизабет родился план, как получить свои письма.       Элизабет знала, что ей не разрешали покинуть дом, если она не была с Лордом Беккетом (чего никогда не происходило), или если он лично разрешал это (чего так же никогда не происходило) — но, конечно, не было никого, кто соблюдал бы это нелепое правило ночью? Поэтому однажды ночью, когда Элизабет была уверена, что весь дом спал, она выползла из кровати, схватила свой чёрный плащ (который она никогда не носила, так как она никогда не выходила), надела его поверх белой хлопковой рубахи, прокралась вниз по лестнице, стараясь избегать скрипучих половиц на пути, а затем тихо вышла из дома. Это было слишком легко.       Элизабет никогда не ходила по улицам Порт-Рояля по ночам — её отец никогда бы не позволил ей. Хоть она и знала, что сможет справиться с опасностью, она все ещё колебалась, шагая по тропе, ведущей в город. На улицах было темно и тихо. Когда она проходила мимо самой популярной таверны Порт-Рояля, вокруг лежало несколько пьяниц, слышались слабые звуки смеха и музыки, но кроме этого, город был сонный и тихий. Когда она наконец добралась до офисов Ост-Индской торговой компании — скромного каменного здания с видом на гавань, большие часы, недавно приставленные к зданию, пробили два часа ночи.       Как и ожидалось, главная дверь была заперта. У неё не было желания открывать её шпилькой, если она не сможет снова её запереть, что было нежелательно, поскольку она намеревалась покинуть место преступления именно таким, каким нашла его. Вместо этого она решила, что войдет в здание через балкон, там она и нашла двери, ведущие прямо в кабинет её мужа, относительно легко открываемые с помощью заколки для волос.       В комнате было темно и тихо, и самое главное — в ней не было Лорда Беккета. От пола до потолка была карта, изображающая его «царство» (то есть все участки, покрытые водой), вокруг стояли шкафы, полные томов книг и важных документов, был большой камин, стол с растянутой по нему картой, покрытой игрушечными кораблями и статуэтками. Но там, в глубине комнаты, царственно возвышаясь, царём мебели, владыкой офисных помещений, был стол Лорда Беккета.       Элизабет с любопытством посмотрела на него — она могла только представить, как он сидит там, в этом большом красном кожаном кресле, командуя людьми, попивая свой проклятый чай… Она деликатно прикусила губу; несмотря на её ненависть к этому мужчине, в его власти было что-то чрезвычайно эротичное. Особенно разрушительная сила. Он мог с лёгкостью убить её, если бы захотел, не ощущая особой вины, но он этого не сделал — это было в какой-то мере интригующе.       Элизабет подошла к столу так медленно и нерешительно, как если бы её муж сидел за ним, она решила, что нет смысла тратить время на то, чтобы рассматривать её окружение. Она не боялась, что её побеспокоят, это было маловероятно, но бесполезно просто ждать вместо того, чтобы сразу всё выяснить. Стол был очень опрятным. Раздражающе опрятным. Бумаги аккуратно сложены сбоку, чистая чернильница, белоснежное перо, маленький деревянный ларец, который она узнала, и подсвечник с новой свечой, ожидающей, чтобы её зажгли впервые. Элизабет осторожно подняла крышечку ларца, надеясь найти там свои письма. Их там не оказалось.       Она решила, что, возможно, он запер их в письменном столе, и поэтому она осторожно обошла его вокруг, и так же осторожно села на кресло, напоминающее трон. Кожа скрипнула, когда она приземлилась. Понимая, что она медлит, Элизабет принялась за ящики стола. Первый — заперт. Второй — тоже. Третий и четвёртый — заперто, заперто. Всё заперто. Разочарованная, она вздохнула, но заставила себя продолжать пытаться. Она вытащила свою верную заколку для волос и постаралась взломать каждый замок. После десяти минут щелчков и ударов ни один из них не поддался, казалось, стало только хуже.       Она откинулась на спинку кресла и пнула ногой стол, от чего различные предметы на нём вскачнулись. Чувствуя раздражение от собственного поражения, Элизабет прислонилась головой к высокой спинке кресла, пытаясь придумать новый план. Она стала задаваться вопросом, стоил ли этот крестовый поход во имя её украденных писем таких усилий. Её отвлёк слабый свет свечи. Она резко одёрнула голову и уставилась в почти тёмный кабинет. В дверях стояла фигура с лампой, Элизабет не сразу поняла, кто это. Осознание будто огрело её по голове чем-то тяжёлым. Она ахнула, широко раскрыв глаза. Это был Лорд Беккет.       Он стоял в дверях, будто призрак, одетый в свой повседневный костюм, без пиджака и шляпы. Лампа, которую он держал, мягко освещала его холодные черты лица. Элизабет вздрогнула, она не испугалась — только слегка взволновалась. Знал ли он, что она будет здесь этой ночью? — Что Вы здесь делаете? — спросила она. — Я должен задать Вам встречный вопрос, — он медленно продвигался глубже в комнату. — Я здесь, чтобы получить письма. Которые Вы украли, — Элизабет поднялась на ноги, нахмурив брови. Отрицать, почему она здесь, было бесполезно — Беккет, похоже, всё прекрасно знал. — Ах, — ухмыльнулся он, аккуратно положив фонарь на стол, — Успешно, полагаю?       Элизабет поджала губы и взглянула на дорогой персидский ковёр под своими ногами. Почему у неё возникло ощущение, что эта встреча обратится для неё стыдом и унижением? — Нет, пока нет, — она обошла стол, чтобы встать рядом с книжным шкафом.       Она лениво пролистала первую попавшуюся книгу, взятую с полки — какой-то том по истории британского флота. Книги рядом, казалось, были в идеальном состоянии – бухгалтерский учёт, дневники и записи с документами, касающимися налогов, импорта и картографии. Либо Лорд Беккет никогда их не читал, либо он был одним из тех невротиков, которые никогда не заламывали страницы. — Эти письма могут быть очень важными! — она нахмурилась ещё сильнее. — Вы не имеете права скрывать их от меня! — Я Ваш муж, Элизабет. Я волен поступать так, как захочу, — он сложил руки за спину. — Как я должна поддерживать связь со своей семьей?! Как они узнают, что я в порядке? — её голос стал срываться. — Я думал, Вы перестали поддерживать связь со своей семьей в Англии, когда решили заняться пиратством, Элизабет, — произнёс Лорд Беккет, сев за свой стол.       Элизабет впилась взглядом в пол. Это было правдой. Она забыла о своих родственниках в Англии после всех событий, связанных с Чёрной Жемчужиной, встретив капитана Джека Воробья, обручившись с Уиллом и затем отправившись на Тортугу той далёкой ночью, когда она в последний раз была в этом офисе. Письма, конечно, не перестали ходить, но они стали более короткими, беглыми, и она отправляла их каждый месяц, а не каждую неделю. — Послушайте, я понимаю, почему письма от банкира моего отца в Лондоне могут быть Вам интересны, но письма от моих друзей и семьи являются личными, с какой стати они Вам нужны? — Элизабет пыталась спокойно договориться, хотя слова в конечном итоге вышли сквозь стиснутые зубы. — …и что именно Вы им напишете?.. — в глубоком голосе Беккета зазвенели саркастичные ноты, — …о том, как ужасен Ваш муж, какие злые дела он делает с Вами, и что Вас необходимо спасти? — продолжил он, изогнув бровь. — Конечно, нет, — тихо сказала Элизабет, опустив глаза. Её ресницы затрепетали — она сделала это не нарочно, наверное, это просто вошло в привычку. — Ваши женские хитрости, возможно, произвели впечатление на Мистера Тёрнера и тех сифилитических пиратов, Элизабет, но меня это не введёт в заблуждение, — его глаза на мгновение опустились к её груди, когда она наклонилась над столом. — Гм! — хмыкнула Элизабет, хлопнув ладошкой по столу. Её муж не вздрогнул — он просто холодно взглянул на неё.       Она ждала, что он что-то скажет, сложив руки на груди. Его глаза лениво опустились с её яростного взгляда к её груди, к мягкому изгибу её талии. Элизабет закатила глаза — она начинала делать это всё чаще. Решив, что её план провалился, она развернулась на каблуках и начала долгий путь обратно в Дом губернатора. Она должна была знать — всё переставало быть простым, когда дело касалось Лорда Беккета, и он явно не собирался упускать тот факт, что она сбежала, нарушив домашний арест. — Конечно… Я всегда открыт для переговоров, — вдруг сказал он. Элизабет остановилась и посмотрела через плечо. Он держал маленькую пачку писем, перевязанную яркой красной лентой, на его губах играла ухмылка. Её письма. — Я слушаю, — она обернулась, чтобы встретиться с ним взглядом. — Я отдам Вам каждое Ваше письмо, которое у меня есть, но за каждое Вы отдадите мне что-нибудь взамен, — сказал, он, мягко потянув за красную ленту, позволяя письмам рассыпаться по столу, — …справедливое предложение, Вам не кажется? Элизабет прищурилась. — Всё зависит от того, что это за «что-нибудь», — она скрестила руки на груди, и жадно посмотрела на письма. Лёгкий смешок сорвался с его изогнутых холодных губ.       Зная, что ей понадобится провокация, чтобы согласиться на эти условия, он схватил одно из писем, лежащих перед ним, и разорвал его. Он чувствовал беспокойство своей жены, когда его глаза скользнули к разорванному письму. — «Моя дорогая Элизабет…», — садистски зачитал он, с насмешкой произнося каждое слово. — «Прошло много месяцев с тех пор, как мы получили от Вас известия…», — некоторое время он размышлял, остановившись перед тем, как письмо ушло вглубь разговоров — страдание и любопытство на лице Элизабет были настоящим зрелищем. — Лорд Беккет, я… — Вы принимаете мои условия? — прервал её Беккет, — …либо Вы не хотите эти письма в достаточной мере, и мне сжечь всю партию? Они начинают немного загромождать мой стол.       Элизабет уставилась на него со вздёрнутой бровью — она подумала, не блефует ли он, сможет ли она прочитать его мысли. Но время шло, и она не могла думать так быстро, чтобы всё предусмотреть. Он опустил угол ещё одного письма ближе к свече перед ним — оранжевый огонёк угрожающе просветил пергамент. Элизабет нахмурилась и прикусила губу. — Идёт, — прошептала она. — Прекрасно, — ответил он, бросая письмо на стол перед ним.       Он посмотрел на неё и откинулся на спинку кресла, изящно поманив её указательным и средним пальцами. Она сделала так, как ей сказали, как будто невидимая кукольная нить невольно потянула её вперёд. Несмотря на то, что у Элизабет были силы протестовать, последнее слово было не за ней; она могла бастовать, сопротивляться и спорить, но Лорд Беккет всегда держал всё под контролем, словно марионеточных дел мастер.       Элизабет впилась в него взглядом; её губы приоткрылись, лоб напрягся. Интересно, какую цену он потребует за её письма. Глупая девочка, подумала она про себя, приняла его игру, не зная правил. Хотя она и чувствовала, что уже знает, что это может быть. — Снимите плащ, — сказал он прямо. Элизабет закатила глаза и сердито посмотрела на него. — Вы боитесь соблазнить меня, лорд Беккет? — спросила она, слегка ухмыляясь. Она надеялась, что сможет задеть его. — Вы настолько неспособны кого-либо соблазнить, что каждая попытка должна превратиться в какую-то садистскую игру? — она вертела в руках шнур своего плаща, дразня его дальше, — Это уловка, чтобы замаскировать какие-то… дефекты?       Лорд Беккет спокойно смотрел на неё, когда она пыталась выбить его из колеи, просчитывая её следующее действие. Она думала, она умная, ранила его, хоть она никогда и не знала, как сильно ему нравится, когда она сопротивляется. Это цепляло его больше, чем её унижение. Но он на мгновение симулировал раздражение, прежде чем мягко поднять письмо двумя пальцами и погрузить его в открытое пламя свечи. Бросив его на серебряную тарелку и не спеша откинувшись на спинку кресла, он смотрел, как пламя танцует на бумаге, как она превращается в чёрный пепел — беспокойство, семейные новости и любовь обращаются в прах.       Когда его глаза вернулись к Элизабет, её взгляд был яростным, но безмолвным. Хоть ему и хотелось засмеяться, он подавлял в себе это желание в пользу холодного взгляда человека, который полностью контролирует ситуацию. — Ваш плащ, — повторил он, на этот раз более твёрдо, и взял ещё одно письмо в качестве предупреждения.       Элизабет извивалась на месте, поглядывая в сторону, прежде чем ослабить шнуры своего плаща ловкими пальцами и позволить ему опуститься к её лодыжкам. Она сложила руки на груди и посмотрела на мужа, с нетерпением ожидая его следующей команды. — Хорошая девочка, — холодно заметил он с невидимой ухмылкой в уголках губ.       Элизабет нахмурилась, возмущённая его словами. Он был настолько сознательно снисходительным к ней — она ненавидела, когда её называли девочкой. Он знал это. Он делал это нарочно, чтобы разозлить её. — Теперь, письмо от… — сказал он, сделав паузу, чтобы прочитать имя на печати письма, которое он держал: — …Леди Флоры… Но прежде — Ваша ночная рубаха.       Он потрепал письмо, чтобы подразнить её, хотя в этом и не было необходимости — Элизабет решила, что спасения не наступит, так что она готова была дальше играть в его игру. Она взяла пальцами полы ночной рубахи, медленно поднимая её вверх над головой. Она осталась в одних панталонах и чулках. Хотелось бы, чтобы я надела на себя больше в этот раз… Мысленно вздохнула она, прежде чем сердито бросить ночную рубашку в мужа. Он едва вздрогнул, легко поймав её. — Пожалуйста, — огрызнулась она. — Теперь моё письмо, будьте добры, — она протянула одну руку, в то время как другой прикрыла свои обнажённые груди.       Лорд Беккет уронил ночную рубашку на пол рядом с креслом, на мгновение задержав на ней взгляд, а затем бросил письмо Леди Флоры в огонь. Рот Элизабет широко раскрылся, когда она увидела, как одно из её писем превратилось в пепел. — Нет! — вскрикнула она. — Какого чёрта Вы делаете?! — прошипела она, сердито наклонившись над ним и забыв о своей скромности. — Я просил Вашу сорочку, Элизабет, а не Ваш дурной нрав, — заметил он сухо. — Это нелепо, — ответила она больше самой себе, чем кому-либо ещё, и поняла, что должна думать прежде чем говорить, когда другое её письмо всполыхнуло.       Элизабет решила, что это было больше, чем она могла вынести — стоили ли письма этой пытки? Если он не позволит ей честно вернуть письма, и вместо этого заставит её играть в свои глупые игры, она предпочла бы забыть о них. В конце концов, это были только письма. Пусть забирает! — Знаете что? Я больше не хочу их, — она подняла плащ. — Оставьте себе, — добавила она, вызывающе подняв подбородок, прежде чем повернуться к нему спиной.       Лорд Беккет смотрел ей вслед, когда она подошла к двери, ведущей к выходу, его глаза были прикованы к её голой спине. Мягкая, светлая кожа, изящный изгиб. Восхитительно. Он не отпустит её так просто — он всегда был готов поторговаться. Он ждал, пока она дойдёт до двери, прежде чем подать голос. — Я полагаю, Вы не против, если я сожгу их тогда? — спросил он. — Мне всё равно, — Элизабет пожала плечами, на момент обернувшись. — Может быть, что-нибудь из этого? — неожиданно спросил Лорд Беккет, держа в руках другую связку писем, — От вдовствующей герцогини Саутгемптон? Кэтрин Суонн.       Элизабет застыла, услышав имя и титул, жадно глядя на бумаги, которые держал Лорд Беккет. Кэтрин Суонн была её тётей, её ближайшим родственником. Эти письма были самыми ценными из всех. У неё всё сжалось внутри — её муж, чёрт побери, снова победил. Она не могла позволить ему сжечь их, чего бы он ни требовал. — Сжечь ли их тоже? — спросил он, держа их опасно близко к свече.       Элизабет сердито бросила свой плащ на пол и подошла обратно к тому месту, где она стояла двумя минутами ранее — прямо перед столом Беккета. Он смотрел на неё с едва различимой ухмылкой, когда она стояла там, ожидая его команды. Как же он любил дразнить её и испытывать её вздорный характер. — Эти письма явно более ценны, чем предыдущие, — он мягко помахал ими в ладони, — …и поэтому оплата, которую я потребую, будет существенно выше. Элизабет закатила глаза. — Просто скажите, что делать, — она была сыта по горло хождением вокруг да около. — Трахните меня, и они Ваши, — сказал он прямо, толкнув связку писем через стол к ней. — Идёт, — её щёки покраснели на мгновение, когда она уловила тонкий эротический намёк в его холодных глазах.       Эти чёртовы письма должны того стоить — подумала она про себя, медленно обходя стол к тому месту, где сидел её муж. Она неохотно повернула за угол. Её губы пересохли, она сглотнула, ощутив сухость в горле — с Лордом Беккетом она никогда не знала, чего можно ожидать. Она остановилась прямо перед ним, уставившись на него, пока он спокойно сидел в своём кресле, холодно глядя на неё, ожидая её реакции. Кстати, именно этого она изначально и ждала от него.       Когда он внезапно двинулся — протянул одну руку к её пояснице и притянул её к себе, она ахнула. Она упала на него, её обнажённые груди прижались к его груди, а её стройные ноги деликатно оказались между его ног. Её рот приоткрылся, когда она смотрела на него — она не могла пошевелиться, его рука лежала на её пояснице, выводя круги на нежной коже. Она проглотила комок в горле и сильнее сжала его плечи. Её конечности ныли от неудобного положения, в котором она замерла, боясь сделать следующий шаг. Что теперь? Она задалась вопросом, и Беккет тут же притянул её немного ближе и завладел её губами одним напористым движением.       Элизабет вздрогнула, ошеломлённая, когда он оттянул её дрожащую нижнюю губу, дразня её, прежде чем углубить поцелуй. Запах чернил, свечей и портвейна вскружил ей голову, в то время как его руки блуждали по её обнажённой спине. Они никогда не целовались, никогда. Кроме короткого, учтивого поцелуя, который она пережила от него однажды после секса. Но этот длинный томный поцелуй был необычным. Это было слишком мягко, слишком плавно.       Отчаянно пытаясь преодолеть свои мысли, она поцеловала его в ответ — скорее в ярости, чтобы контролировать поцелуй, и превратить его в то, чем это было на самом деле — обыкновенную похоть. Она пыталась проглотить его целиком, посасывая его нижнюю губу, кусая её и бессмысленно толкаясь языком. Его руки сомкнулись на её бёдрах. Она застонала, частично во внезапном желании, которое загорелось у неё в животе.       Вскоре она почувствовала, как его пальцы теребят пояс её панталон, опуская их к лодыжкам одним резким движением. Она прильнула к нему, не прерывая поцелуй, её пальцы занырнули под его парик. Тот уныло упал к их ногам, забытый, как и её письма. Элизабет взялась за ручки кресла и резко выпрямилась. Она осталась только в своих чулках, когда оседлала его, прижимая бёдрами к креслу. Она смотрела на него с намёком на ухмылку, эротический авторитет завладел ею так, как никогда. На этот раз она полностью контролировала ситуацию? Его отстранённый, холодный взгляд завис в точке между её грудью и животом. Его губы прижались к её груди, и она хрипло выдохнула. Ноющее желание всё накапливалось, затопив собой их сложные отношения.       Беккет крепко сжал её туловище, его губы скользнули к её ключице, он неожиданно прикусил её кожу, и она застонала. Отчаявшись, Элизабет потянулась сквозь последнее препятствие между ними. Она заправила пояс штанов своего мужа, прежде чем впустить его внутрь себя одним движением вниз. Она начала двигаться, поднимаясь и опускаясь, наращивая и наращивая темп, его губы впились в её плечо, и она ощутила горячее дыхание в своих волосах. Он разрывался от горячей влаги, каждый выпад приближал его всё ближе и ближе к высшей точке удовольствия.       Он слепо шарил руками по её коже, опуская их ниже, к её пульсирующей, припухшей плоти. Элизабет сдержала дрожащий стон, когда её бедра сжались, а спина невольно выгнулась дугой. Он гордо ухмыльнулся в её шею, когда её ногти впились в его плечи. Вскоре она ощутила резкую вспышку удовольствия, она прокатилось вверх по её позвоночнику, волна за волной, охватывая её полностью.       Когда «сделка» была завершена, Элизабет соскользнула, быстро собирая одежду и надевая её ещё быстрее. Ей стало странно стыдно, когда она, наконец, ощутила себя в безопасности своего бархатного плаща — её смутило, что она поддалась, что наслаждалась каждую минуту. Не сказав ни слова и не бросив ни взгляда в сторону Лорда Беккета, она быстро зашагала к двери кабинета, стремясь убежать. — Одну минутку, Элизабет, — раздался шелковистый голос из глубины комнаты. Она оглянулась, задаваясь вопросом, что ещё он мог хотеть от неё. Он поднялся со своего кресла — опрятный, и подошёл к ней, держа что-то в руке. — Разве Вы не забыли кое-что? — он остановился перед ней. — Что? — она покраснела, избегая его взгляда. — Ваши письма, — сказал он с тонкой ухмылкой, держа письма на весу. Элизабет поймала его самодовольный взгляд и с издёвкой усмехнулась, выхватив пачку писем из его руки. — Спокойной ночи… мой Лорд, — саркастически ответила она, прежде чем устремиться прочь.