the fortunate mistress

— Странная погода… — его глубокий голос нарушил тишину. — Ммм… да, очень мрачно, — равнодушно ответила Элизабет, притворяясь, что погружена в свою книгу, хотя её взгляд постоянно метался в сторону мужа. — Как Ваша книга? — спросил он, наблюдая, как капли дождя стекают по стеклу. — Весьма занимательно, — ответила она, переворачивая страницу для эффекта, продолжая с любопытством наблюдать за своим мужем. — Забавно… — он хищно улыбнулся своему отражению, прежде чем повернуться к ней лицом. — Забавно? Что в этом забавного? — сказала она, саркастически вздёрнув бровь. — Забавно, потому что лично я не назвал бы занимательной книгу, которую читаю вверх ногами, — ухмыльнулся он.       Элизабет моргнула и смущённо поджала губы, прежде чем посмотреть на книгу в своих руках. Слова выглядели так, будто они написаны на иностранном языке. Блядь, выругалась она про себя, ужасно разозлившись. Она напрягла челюсть и сердито перевернула книгу, кинув на своего мужа возмущённый взгляд. Он наблюдал за её реакцией с высокомерной усмешкой. Элизабет внезапно захлопнула книгу и бросила её рядом с собой. Она положила руки на колени и вытянулась вперёд, отчаянно пытаясь не покраснеть, и сжала губы, чтобы заглушить тяжёлое дыхание. — Если бы я Вас не знал, я бы решил, что Вы что-то замыслили… — сказал он скользким голосом, сделав пару шагов к ней. — Не знаю, что Вы имеете в виду, — ответила Элизабет, вздёрнув подбородок. — О, полагаю, Вы прекрасно знаете…       Элизабет неловко переместила свой вес, когда почувствовала, что он обогнул кресло и медную тележку, чтобы приземлиться на сидение рядом с ней. Его взгляд лениво скользнул по ней — её чёрные ресницы трепетали, а руки нервно ёрзали по коленям. Он был слишком близко; он положил руку на спинку кушетки и наклонился ближе, пока она не услышала его дыхание и не почувствовала запах его одеколона. Она всегда дрожала, когда этот запах бил ей в ноздри, румянец сразу же поднимался к её щекам. Непосредственная близость с ним нервировала Элизабет, аромат его тела всегда наполнял её странным желанием. — …Вы, очевидно, не читали сейчас… — прошептал он, — …так что, возможно, Вы расскажете мне, что отвлекло Вас от такой «захватывающей» книги. — Ничего… я просто… — голос Элизабет дрогнул, — О, ради Бога… — огрызнулась она, посылая Бекетту свой самый ядовитый взгляд, собираясь встать и уйти. Он схватил её за локоть и грубо заставил сесть, когда она едва начала подниматься. Она упала на сидение, ножки кушетки заскрипели на кафельном полу. — Тогда начнём с чего-то простого? — он хладнокровно глядел в её разъяренные глаза, — …к примеру, отчего Вы так сильно покраснели… Его слова, голос и этот мужской аромат вызвали у неё мурашки. Элизабет была уверена, что была красной, как рак, и она старалась подбирать слова очень тщательно. — Я не понимаю, о чём Вы говорите… — она всё же заикнулась, пытаясь задержать дыхание; у неё закружилась голова, — Здесь очень жарко, вот и всё, — добавила она, — …да и чай был горячим… — Это поправимо… — прошептал он, проводя пальцем по её атласному платью, задевая тонкое кружево у её груди, опускаясь по жёсткому лифу, и перемещая руку к её колену.       Она ощутила его торжествующий взгляд, и сдержанно выдохнула. Её юбки смялись под давлением его руки. Давление стало более ощутимым, когда она почувствовала, как его большой палец выводит круги на лимонном атласе платья. Её напряжение стало таять, и взгляд, хоть и ненамного, смягчился. Ему было достаточно и этого, чтобы продолжить; он медленно двинулся вперёд и коснулся губами её шеи. — …мы не могли бы просто …открыть окно? — Элизабет ощутила собственный пульс, её дыхание стало прерывистым под его губами, когда он совершил стремительный спуск —вниз по мягкой коже её шеи, пока не достиг тёплой впадины её груди. — В этом случае в комнате станет мокро… — спокойно шепнул он, прикоснувшись к её затылку; он провёл холодным пальцем по её позвоночнику, пока не добрался до шнуровки платья, — А теперь… — Лорд Беккет, я… — возразила Элизабет, когда его пальцы запутались в узкой шнуровке. — …скажите, где Вам жарче всего… — его глаза стали тревожными, когда он поднял голову, чтобы взглянуть на неё.       Элизабет тяжело сглотнула и покачала головой, когда его взгляд на момент упал на её декольте, прежде чем вернуться к её губам. Он томно припал к ним, и Элизабет содрогнулась под его натиском. Она думала — ударить ли его и броситься из комнаты или сдаться? Его рука на её колене скользнула по бедру, и она в отчаянии поцеловала его в ответ, пытаясь восстановить контроль. Она чувствовала горьковато-сладкий вкус чая Дарджилинг на кончике его языка.       Элизабет мысленно закатила глаза на свою безнадежно испорченную силу воли, куда, чёрт возьми, она ушла?! Иногда она чувствовала, как будто она постепенно её растеряла после брака, маленькие части её решимости рассеялись на пути от Сингапура до Бухты погибших кораблей.       Он ослабил шнуровку достаточно, чтобы сорвать платье через плечи Элизабет, опустив его к её талии. Она быстро вырвалась из рукавов, пока их поцелуй неистовствовал. Когда он прикусил её нижнюю губу, она ахнула и откинулась на спинку кушетки, её голова толкнулась о золотую резьбу, а у его губ не было иного выбора, кроме как соскользнуть по её поднятому подбородку к её груди. — …здесь?.. прошептал он, его тёплое дыхание покрыло её покрасневшую кожу.       Элизабет открыла глаза, настороженно глядя на стеклянный потолок, по которому стекала холодная дождевая вода. Пониже… мысленно скомандовала она, надеясь, что он прочтёт её мысли, чтобы ей не пришлось это говорить. Она прикусила свою без того распухшую нижнюю губу, когда его пальцы потянулись к её корсету, разрывая его. С едва различимой ухмылкой его взгляд на мгновение задержался на её голом торсе; гладкая и деликатно покрасневшая, нежная грудь с затвердевшими тёмными сосками, плавно поднимающаяся и опускающаяся с каждым вздохом.       Позабавненный собственной находчивостью, Беккет облизнул губы и осторожно налил чай в чашку, наблюдая за тем, как жидкость тонкой струйкой стекает в фарфор, а Элизабет, задыхаясь, откинулась и ждала. Он опустил большой палец в тёплый чай, прежде чем поднять его, янтарная капля повисла на кончике. Он поднес её к Элизабет, и та упала точно между её грудей. — Возможно здесь?.. — спросил он, наблюдая, как капля быстро скользит по её туловищу к пупку, оставляя после себя глянцевую полосу.       Элизабет подняла голову и взглянула на мужа из-под пушистых ресниц, когда он наклонился над ней, чтобы лучше разглядеть мокрый след от капли. Он поднял на неё хищный взгляд перед тем, как прильнуть к её коже, оставляя дорожку из поцелуев вниз к пупку. — Нет… — слабо прохрипела она, пристально наблюдая за ним и надеясь, что он и не подумает остановиться и просто продолжит.       К её разочарованию, он этого не сделал, и она почти не узнала свой голос, когда тихий стон разочарования соскользнул с её губ. Достигнув края ткани, собравшегося вокруг её талии, он проследовал назад, вверх по её животу и груди, до впадины шеи. Он нетерпеливо вонзился в её губы, пока одна его рука обхватила грудь, а влажный от чая палец коснулся соска. Его пальцы утопали в тёплой, упругой плоти, каждое сжатие перекликалось с выпадами его языка и движениями его губ.       Элизабет испустила отчаянный стон, несчастная от желания, она чувствовала себя ужасно опрометчивой. Она подняла руки — одна вцепилась в его затылок, другая коснулась его щеки; её пальцы бродили по шероховатой щетине, успевшей появиться со времени утреннего бритья. Однако ему это не пришлось по вкусу, и он грубо схватил оба её запястья одной рукой, а другая упала ей на колено.       Он подхватил атлас её юбок и настойчиво задрал их, пока не показалась обнажённая кожа её бёдер — бледная в тусклом свете. Он медленно опустил ладони на её колени, раздвинув их, и нагло сунул руку под её панталоны, запустив пальцы в знойное желание, которое там собралось. — Здесь? — шепнул он ей в губы с невидимой ухмылкой.       Слова были излишни. Они не требовались ни ей, ни ему, когда он погрузил пару пальцев в её тёплую плоть, растягивая её, утопая в желании. Элизабет прикусила губу, когда тепло прильнуло к её щекам, она плотно зажмурилась и потянулась назад обеими руками, вцепившись в спинку кушетки. Её напряжённые брови и зажатая зубами губа — уже были достаточным ответом на его немой вопрос. Так что он продолжил, тихо сползая со своего места, чтобы встать на колени между её бедрами.       Когда он резко убрал указательный и средний пальцы, она моргнула и подняла взгляд. Что теперь? — подумала она, наблюдая, как его, казалось бы, отстранённый взгляд на мгновение устремляется к её лицу, а затем внезапно упал на влажное пятно на её панталонах. Он провёл ладонями вверх по ткани, пока не нашёл пояс панталон, и резко опустил их вниз. Элизабет подняла стопы с плиточного пола, сняла свои туфли и позволила ему стянуть с неё нижнее бельё. Она наблюдала, как он на перебросил их через плечо, прежде чем вернуться к ней с мрачным выражением лица, а затем грубо изменить положение её тела, положив на сидение кушетки. Она ахнула и не смогла не захихикать, наблюдая за ним поверх, бессмысленно ухмыляясь, когда он закинул её ноги себе на плечи и уткнулся лицом в её тёплое, влажное лоно.       Она ничего не могла поделать, кроме как закрыть глаза и раздвинуть ноги шире, она не могла сдержать стоны, раздающиеся в воздухе вместе со звуками дождя. Теперь она была обнажена и открыта для него, и поэтому могла расслабиться и насладиться процессом.       Горячее дыхание, протяжные, сладкие движения его языка напрягали каждую жаждущую, разгорячённую частичку её тела. Его пальцы сжимали внутреннюю часть её бёдер до красноты; кровь в её жилах стучала под его пальцами, пульс отдавался в том заветном месте, где его язык извивался, изучая каждую шёлковую складку. Когда его руки поднялись вверх и обхватили её ягодицы, позволяя глубже проникнуть — она сошла с ума. Она не могла думать, она могла только чувствовать себя до предела напряжённой, горячей, влажной; она словно бредила. Её ногти врезались в шёлковую обивку кушетки, щёки пылали, а дрожащие губы пересохли от постоянных стонов. — Здесь… прямо здесь… — прохрипела она, её голос внезапно стал смелым и требовательным, когда он осыпал её лоно поцелуями.       Она поднялась на локти, её спина изогнулась; её грудь задралась к стеклянному потолку, она жадно глотала воздух, наэлектризованный грозой. Её ресницы затрепетали, затем плотно сомкнулись, когда она почувствовала, как по телу пробежала тревожная дрожь — она задохнулась ругательством перед тем, как внезапная, резкая вспышка пронзила её тело, словно разряд молнии.       Обессиленная, Элизабет уронила тяжёлую голову на сидение и лениво открыла глаза, чтобы взглянуть на своего мужа, надеясь увидеть яркое выражение на его лице. Она поджала пухлые губы, наблюдая, как он мягко отрывает её ноги от своих плеч, и медленно поднимается. Но его лицо было как всегда пустым — единственным свидетельством того, что произошло, были его порозовевшие щёки, и то, как его язык скользнул по влажным губам, смакуя её вкус.       Беккет уставился на неё и слегка ухмыльнулся. Он знал, что, хотя она была совершенно удовлетворена, она наверняка ожидала, что он продолжит. Он встряхнул плечами, избавляясь от своего чёрного пиджака, чтобы чувствовать себя более комфортно, прежде чем продолжить, но его прервал громкий стук в дверь. Пока Элизабет отчаянно старалась укрыться атласом, обвившим её талию, он медленно подошёл к тяжёлым белым дверям, которые вели из оранжереи в дом. Элизабет прижимала платье к груди и кусала нижнюю губу, когда села в кушетке и спряталась за её спинку. Дверь со скрипом открылась, и в оранжерею вошёл Мёрсер с кучкой бумаг в руках в чёрных перчатках. — Что? — отрезал Лорд Беккет, прислонившись рукой к двери, чтобы его «миньон» (как его любила называть Элизабет) не входил в комнату. — Прошу прощения, милорд… но… — сказал Мёрсер, с любопытством поглядывая на Элизабет через плечо Беккета, которая сидела полуголая и растрёпанная, — Но… — он заикнулся. Беккет нахмурился и щёлкнул пальцами перед лицом своего слуги, это снова привлекло его внимание, которое, казалось бы, полностью поглотила Элизабет и её сексуальный вид. Мёрсер моргнул и выпрямился. — Смотрите на меня, а не туда, — огрызнулся Беккет. Элизабет неуверенно заёрзала на сиденье, спрятавшись так, что стали видны только её глаза и макушка. — Прошу прощения, милорд, — извинился Мёрсер, — …только что имел место инцидент, который, я думаю, Вас заинтересует… Элизабет нахмурилась, когда они понизили голоса, и она не могла ни услышать, ни понять их. Она не знала, хочет она узнать это или нет — ей, вероятно, было бы противно слышать про аресты, повешения, убийства… — Хорошо, — пробубнил Бекетт, — …дайте мне минуту. С этими словами он захлопнул дверь и развернулся на каблуках, чтобы посмотреть на свою жену. Она всё ещё пряталась за спинкой кушетки, и смотрела на него через всю комнату почти по-детски. — В чём дело? — её голос прервал звук ослабевающего дождя на крыше. — Мы закончим позже, — ответил он, — у меня появились кое-какие дела. Лорд Беккет обернулся и снова открыл дверь, готовый оставить её одну, как он всегда делал поздно вечером в воскресенье — но прежде чем он вышел из комнаты, он остановился и посмотрел на неё через плечо. — Ах, да, ещё кое-что, — холодно добавил он, — Я должен вернуться в Лондон.       Элизабет смотрела ему вслед с удивлением; её глаза были широко раскрыты, а рот открыт ещё долго после того, как дверь захлопнулась. Лондон? Она повернулась на сидении и упала на своё место. Элизабет нахмурилась и взглянула на пейзаж за окном — дождь, раскачивающиеся пальмовые листья и бушующие волны Карибского моря. Он хотел, чтобы она отправилась с ним? Покинуть Порт-Ройял?