Numquam obliviscar

      Новость о том, что у капитана Тревиля есть ребёнок, ошеломляет всех. Мушкетёры в растерянности переглядываются друг с другом и смотрят на мрачного решительного капитана, который аккуратно, но крепко прижимает к себе сопящий маленький комочек. Ни у кого из них, на самом деле, не хватает наглости в чём-либо упрекнуть капитана, а потому с его решением им приходится смириться как с данностью.       Самому Тревилю, вообще-то, приходится сделать то же самое.       На самом деле он плохо понимает, что должен делать как отец и вообще взрослый, заботящийся о таком крошечном, абсолютно беспомощном существе, а потому чужая помощь становится для него словно благословением свыше.       На самом деле он опасается, что после того, как всплыла правда, эта неразлучная четвёрка отвернётся от него. В конце концов, никто из них никогда не питал особой любви к кардиналу, и хотя все четверо этих мушкетёров были бетами, наверняка общественная мораль давила и на них. И то, что омега посмел дерзнуть прыгнуть так высоко…       В общем, Тревиль был уверен, что эти четверо пусть и не предадут его, но всё же будут смотреть с осуждением. Однако этого не происходит, и Арамис первый предлагает капитану руку помощи: именно ему поначалу с удивительной лёгкостью эффективней всех удаётся успокаивать капризничающую малышку. Следующим подключается Портос, который с бесстрастным знанием дела даёт новоиспечённому отцу уроки, как правильно пеленать и переодевать младенца, в то время как д’Артаньян внезапно вызывается помогать с их стиркой.       Довершает всю картину в итоге Атос, который просто молча приводит кормилицу.       Помощь и поддержка неразлучной четвёрки определённо оказывается благословением Небес не только в том, что не позволяет Тревилю вусмерть убиться, но и потому, что своевременное реагирование избавляет казармы от лишних потрясений: малышка, которую крестят под именем Жанна-Мария, хоть и оказывается весьма спокойным ребёнком, всё же в первую очередь является ребёнком, а потому её громкий плач то и дело нарушает покой королевских воинов.       Впрочем… Тревиль, который больше всего опасался, что не сможет привыкнуть и справиться с возложенной на его плечи задачей, учится достаточно быстро, и маленькая дочурка не доставляет ему никаких хлопот сверх меры.       Равно как и не доставляет их своим дядюшкам, которые все четверо, как один, успели полюбить её едва ли не с первых мгновений жизни, словно девочка каждому из них приходилась родной дочерью. Очень быстро также к малышке привыкли и остальные воины, и воспринимать её как-то иначе, кроме как своеобразный талисман полка, никто из них уже не мог. Тот самый талисман, который напоминал каждому из них о том, ради чего они вообще сражаются и что на самом деле защищают.       Тревиль, который меньше всего ожидал, что именно так подопечные воспримут невольное появление в их жизни маленького ребёнка, улыбается с гордостью, наблюдая за ними. И думая о том, что если он смог так хорошо воспитать всех этих мальчишек, попавших под его крыло, то и о собственной дочери он сможет хорошо позаботиться и вырастить из неё достойного человека.