Так вышло...

Весь следующий день Мисаки не находил себе места. Вся эта ситуация не могла не волновать его. Его брат застал их в действии, которое говорило всё само за себя, да и за Мисаки. Наверное, быть пойманным вот так — это одна из тех ситуаций, которых Мисаки боялся большего. «… Это всё очень плохо. Конечно, рано или поздно он бы все равно узнал. Но я надеялся, что сам расскажу ему. Может он бы отреагировал по-другому, если бы услышал всё от меня… Хотя может это и к лучшему? То, что он узнал всё вот так? Может у меня бы так и не получилось набраться смелости, чтобы самому всё рассказать, а эта ситуация сообщила всё и без меня? Но… всё же неправильно так думать… “ — с такими мыслями Мисаки стоял у принтера, давно забыв, зачем он к нему шел. Когда его окликнули он немного вздрогнул и принялся судорожно собирать все бумаги. Однако сейчас Мисаки больше пугало не то, что его брат узнал о его отношениях, а его реакция. Уже неся все бумаги главному редактору Мисаки думал: «Я догадывался, что братик не будет прыгать от счастья, когда узнает об этом, но такой реакции точно не ожидал… и, наверное, боялся…». Реакция Такахиро тем вечером действительно была не самой утешающей для его младшего брата и лучшего друга… *** — Мисаки… Усаги… — раздался голос. Мисаки резко распахнул глаза и отстранился от Усаги. Он посмотрел на дверь, в которой был виден силуэт его брата. «Черт… он видел…» — пронеслось у Мисаки в голове. — Э… братик… я… — глаза Мисаки бегали из стороны в сторону, он не знал, что ему делать. Отрицать что-либо бессмысленно, даже глупо, так же, как и оправдываться. В комнате возникло неловкое молчание. Такахиро был в таком же замешательстве. Он просто не знал, как реагировать. Мысли судорожно метались в голове, пытаясь найти хоть какое-то объяснение увиденному. «Они целовались… мой брат и Усаги… они… почему? Не понимаю! Совсем…» — Такахиро никак не мог понять, что только что произошло, а главное почему. Ему раньше и не приходило в голову, что два парня могут целоваться или встречаться. Точнее он знал, что это возможно, но думать об этом не хотелось, да и не было необходимости. Он даже не представлял, что что-то такое может коснуться его самого и его семьи в целом. — Такахиро… — вдруг заговорил Усаги и сделал шаг к своему другу. — Усаги, что это было?! — Такахиро резко перебил друга и сделал шаг назад. — Вы же… только что… Объясни, что это было! Какого черта вообще? — Такахиро кричал. Мисаки немного съёжился, брат очень редко кричал или ругался при нем. Однако, он не знал, что именно должен сказать. Раньше он думал над тем, как и что будет говорить, объясняя свои отношения с Усаги, но сейчас все слова как будто вылетели из головы. Что именно он должен ответить? — Мы с Мисаки любим друг друга. — сказал Усаги, немного прикрыв Мисаки от Такахиро. Его друг сначала опешил от такого заявления. «Любим друг друга, в том самом смысле?». — Какого черта, Усаги. Что ты несешь?! Да как вообще такое возможно?! Я доверил тебе своего единственного младшего брата, надеясь, что ты хорошо повлияешь на него! А чем вы занимались?! Да я… — Брат, это правда! — резко прервал его Мисаки, стоя на том же месте и сжимая руки в кулаки. Ни Усаги, ни Такахиро не ожидали такого резкого признания и обернулись на него. — Мисаки… что ты только что… — Такахиро снова ничего не мог сказать. — Я сказал, что это правда. Я действительно л… лю…б…лю Усаги-сана. — Мисаки, говоря это, заикался. Он покраснел до самых кончиков ушей, но не сказать это он не мог. Ему было обидно, что его брат набросился на Усаги. Да и в чем виноват Усаги? В том, что любит Мисаки и встречается с ним? Тогда и Мисаки виноват не меньше. Все были в замешательстве и, не отводя взгляда, смотрели на Мисаки, которому от такого пристального внимания становилось не по себе. Из раздумий всех вывел детский голос. Это был Махиро, который проснулся от криков. — Митаки, папа… не деритесь… — произнес детский сонный голос и взялся штанину Такахиро. Такахиро почти забыл зачем приехал, но причина сама напомнила о себе. Взглянув на Махиро, все уже точно знали, что продолжать спор, который ни к чему не приведет, не стоит. Такахиро бросил взгляд на своего брата и человека, которого считал другом, и сказал лишь, — Поговорим потом. Он взял Махиро на руки и молча ушел. Мисаки услышал лишь оглушающий удар захлопнувшейся входной двери. *** Сегодня все документы доходили до главного редактора с опозданием, из-за задумчивого состояния одного из его подчиненных. Когда он заметил, как Мисаки в очередной раз задумался, он, немного подумав, отпустил его домой пораньше. В пути до дома из-за раздумий время для Мисаки пролетело совсем незаметно. Зайдя в квартиру и закрыв дверь, он зашел в зал, — я дома. Усаги сидел на диване с ноутбуком и что-то печатал. — С возвращением. — ответил Усаги, не отвлекаясь от работы. Мисаки кинул сумку на диван и пошел на кухню. — Ты сегодня рано. — сказал Усаги и перевел взгляд на Мисаки. — С работы раньше отпустили. — ответил Мисаки, наливая в чайник воду, — будешь кофе? — Да. Поставив чайник на плиту, он снова задумался. От всех этих раздумий уже начинала болеть голова, а настроение было ниже некуда. Заметив состояние своего любовника Усаги аккуратно подошел к нему и обнял со спины, приобняв за талию. — Усаги? — неожиданное действие вывело его из прострации. Он даже не заметил, как Усаги встал и подошел к нему подошел. — Ты переживаешь насчет Такахиро? — тихим спокойным голосом спросил Усаги. — Да… Я звонил ему несколько раз, но он не берет трубку. Да и учитывая его реакцию… я уже просто не знаю… что и думать… — Мисаки лишь опустил голову. Ему было действительно страшно. «О чем сейчас вообще думает брат? Неужели он так зол, что не хочет даже разговаривать? Или просто разочарован…» — Не бойся. Мисаки, всё будет хорошо. — Усаги крепче сжал в объятьях своего любовника. — Такахиро не сможет тебя ненавидеть. Ты слишком дорог ему. Простой дай ему немного времени. Ему надо всё обдумать. Не забывай он тоже человек. Но даже если Такахиро так и примет это, я всегда буду рядом с тобой. Объятья и голос Усаги немного успокаивали. Вырываться сейчас не было никакого желания. Странно, но отчего-то слова, произнесенные любимым человеком, успокаивают больше, чем чьи-либо другие. Слова Усаги всегда вселяли уверенность в Мисаки. «Он всегда знает, что сказать, чтобы успокоить меня…». Несмотря на то, что его слова звучали убедительно и спокойно, Усаги не знал, сколько понадобится времени его другу для осмысливания всего, и к каким выводам тот может прийти. Даже великий и божественный не знал, чем всё это закончится.