Потеряны во времени и друг в друге

Вопреки всем сомнениям, в полночь Гермиона вновь оказалась на том же месте, где и вчера. Диван. Камин. Она крепко зажмурила глаза, чувствуя неуловимый страх, полностью окутавший ее. Она боялась открыть глаза и не увидеть рядом Драко. Секунда. Две. Грейнджер не выдерживает и все же открывает их, чувствуя, как все внутри сжимается от страха. Пожалуйста, пусть бы он был жив. — Мерлин! Малфой, — тут же взвизгнула она, замечая его разбитое лицо. Верхняя губа рассечена. На щеке порез. Взгляд сумасшедший, скорее даже бешеный. Гермиона встает с дивана и становится возле сидящего Драко, который, кажется, еще не до конца понял, где именно он находится. — Что случилось? Ты… ты ранен, — взволнованно прошептала девушка, и ее рука потянулась к лицу Малфоя. Теплая ладонь коснулась его щеки, и всего на мгновение он поддался ближе к ней, а его глаза ненадолго прикрылись. Драко учащенно дышал. Что бы там не случилось, это точно забрало у него много сил. Возможно, на него кто-то напал. — Грейнджер, — грубое слово, и он уже убрал ее руку со своего лица, резко вставая. Теперь он стоял, практически прикасаясь своим телом к ее. Гермиона была полностью уверена, что сейчас он откинет ее, усмехнется и уйдет. Это было что-то, похожее на хождение по краю скалы. — Расскажи мне. Ты должен был вернуться, и я… я боялась, что что-то произошло. Прошло уже столько… Драко заткнул ее рот неожиданным поцелуем. Он с такой силой прижал ее к себе, что они чуть ли не упали на диван. Этот поцелуй не был нежным или робким. Требовательный, почти болезненный поцелуй был чем-то, что открыто показывало беспомощность Малфоя. Гермиона томно вздыхает ему в рот, и Драко пользуется этим, углубляя жесткий поцелуй. Девушка ощутила едва заметный привкус алкоголя. Он пил? Маггловский алкоголь? Что ж, тогда его поведение было оправданным. Недолго думая, Грейнджер запустила руки под его кофту, проводя по твердому торсу, бокам и спине. От этого действия Драко еще сильнее впился в ее губы, и одна его рука скользнула по бедрам девушки, мягко поглаживая кожу под одеждой. Это было почти безумие. Всё, о чем она думала до этого, все слова, летающие в ее голове, предложения, вопросы — всё это сгорело в ярком пламени, окутывающем этих обоих в одно ядовитое мгновение. Он был такой грубый, такой приказывающий и одновременно с этим потерянный, поникший, что Гермионе хотелось закричать от этого контакта. Она ощущала всё, что с ним творилось сейчас. Пока его губы яростно кусали ее, Грейнджер полностью обвила руками его тело под футболкой, нуждаясь в чем-то большем, чем просто жесткие поцелуи. Драко. Драко. Драко Малфой… тот, кто не раз заставлял ее громко рыдать, ужасающе смеяться и яростно ненавидеть… тот, кто всегда унижал ее друзей… тот, из-за которого их не раз наказывали, отворачивались… тот, кто, казалось, никогда не должен был вот так целовать ее… Она никогда не должна была смотреть на него вот так. Она никогда не должна была почти жизненно необходимо нуждаться в его касаниях. Она никогда не должна была беспокоиться за него, заботиться, даже думать о нем… Но сейчас они все еще горели ярким пламенем. Драко пытался привести себя в чувства. Он правда старался отстраниться от нее, перестать в каком-то безумии трогать ее теплое тело, в котором он так нуждался. Малфой напоминал себе раз за разом, кем именно она являлась. Грязнокровка. Подружка Поттера. Выскочка. Назойливая, наглая. Как не странно, Драко больше не видел ничего из этого в ней. Сейчас рядом с ним стояла обычная девушка, нуждающаяся в нем также сильно, как и он в ней. Девушка, которая, черт бы ее побрал, не вылезала из его головы даже насильно. Ничего не помогало. Алкоголь, сон, злость — все, что он перепробовал, еще больше тянуло Драко к ней. Ближе. Жестче. Быстрее. Подхватив легкое тело за бедра, Малфой устроил ее поудобнее на себе, как бы мысленно приказывая обхватить ногами его тело. Гермиона все еще не была глупой, и уже спустя секунду Драко, продолжая держа ее на руках, отошел на пару шагов назад. Резко, даже немного больно он прижал ее к стене, продолжая насиловать ее губы своим поцелуем. Его бедра находились прямо между ее ног, и когда парень осознанно прижался ближе, делая небольшой толчок, Грейнджер просто не смогла сдерживаться, издавая стон удовольствия. Ей тут же стало страшно от этого звука, и, отдышавшись всего пару секунд, она снова поцеловала его. Взгляд. Взгляд Драко был таким пылающим и вместе с этим безжизненным, что Гермиона обхватила ладонями его лицо, нежно поглаживая кожу. Он был настоящим. Теперь, трогая его вот так, Грейнджер наконец-то могла совершенно точно сказать — это и вправду не было сном. — Гермиона… — дрожащий голос был почти умоляющим, почти обжигающим для нее. Ее имя. Он назвал ее по имени. Из его уст это звучало так… виновато, словно он и вправду за что-то извинялся. — Ты знаешь мое имя? Какое удивление, Драко, — прошептала она прямо в его губы, продолжая изучать рассеянным взглядом. Когда он вновь проник в ее рот с открытой мольбой о поцелуе, а одна ее рука спустилась чуть ниже его пояса, в комнате резко перестало хватать кислорода. Мерлин. Она была такой красивой, такой нежной, важной, что это мгновение хотелось растянуть навечно. Драко не так часто видел растерянную Гермиону, но когда он просунул левую руку между ними, поднимая ненужную кофту девушки вверх, Грейнджер, кажется, действительно растворилась в ощущениях, в нем самом. Она еле заметно улыбнулась, и ладонь Гермионы сжала его в том месте, где он так отчаянно этого желал. — Сука... — на выдохе прохрипел он, закрывая глаза от наслаждения. На самом деле Грейнджер совершенно не понимала, все ли делает правильно, но его сжимающиеся скулы и рывки, в которых он еще сильнее прижимал ее к себе, подтверждали правильность действий. Она поглаживала его сквозь тонкую ткань, и Драко слегка подкинул ее, заставляя находиться чуть выше, чтобы их тела прижимались сильнее. Ей хотелось закричать. Гермиона не знала почему. Целуя его вот так, практически открыто показывая свою нужду в нем, она хотела закричать от всех ощущений, что переполняли ее. Захныкать, зарыдать. Эти новые чувства так сжимали ее изнутри, что сдерживаться было и вовсе невозможно. Все новое пугало ее. Все, чего она не знала, о чем не читала в книгах, всегда вызывало страх. — Опустись на ноги, — еле слышно прохрипел он, продолжая тяжело вдыхать воздух. Гермиона встала на ватные ноги, практически падая от бессилия. — Подними руки. Драко снял с нее кофту, отбрасывая куда-то далеко. Его поцелуи сместились к шее и ключицам, оставляя за собой мокрые дорожки… и, видит Мерлин, терпение Гермионы однозначно заканчивалось. Она снова вздохнула, и на лице Малфоя появилась уверенная улыбка. Он ненадолго поднял голову, снова встречаясь ненормальным взглядом с ее. Что-то заставило ее улыбнуться. — Все такая же гордая и красивая, — с уже широкой улыбкой пробурчал он, нежно целуя ее в щеку, скулу, уголок рта, и потом, наконец, в губы. — Грейнджер, я… Ее руки под его штанами, его ладони на ее мягкой груди, поцелуи страстные и такие вынуждающие, воздух такой неощутимый и тяжелый, и эмоции так переполнены… И именно в это мгновение во дворе послышались голоса. Гермиона отпрянула от него, с удивлением смотря в его глаза, пытаясь отдышаться от того сумасшествия, что они творили. Драко мгновенно отпустил ее, достал из кармана палочку, и всего на секунду Грейнджер подумала, что он убьет ее. Когда палочка направилась на нее, она крепко закрыла глаза, практически сразу сползая по стене вниз. Сейчас он поймет, какую ошибку совершил, убьет ее на месте, и забудет все, как страшный сон. Но боли не было. Гермиона открыла глаза, с шоком наблюдая за Малфоем, который торопливо поправлял волосы и застегивал штаны. — Я надеялся, что ты поставила нужные заклятия. На ней были дезиллюминационные чары. Она стала невидимой. Драко развернулся, наблюдая за открывающейся дверью, и тихо прошептал: — Клянусь, если ты выдашь себя, я заставлю тебя пожалеть, Грейнджер. И вот, она снова «Грейнджер». Гермиона попыталась отдышаться, и видела, как рассеяно Малфой выглядел. Она все еще сидела на полу у стены. В лифчике. — Кто тут?! О, она определенно знала этот голос. Люциус Малфой. Но с ним был кто-то еще. Мгновение. Одно мгновение, и в гостиной рядом с Люциусом стояла Нарцисса Малфой. Гермиона не раз видела ее в «Ежедневном Пророке». — Драко? — неуверенно прошептала женщина, тут же подойдя к своему сыну. — Ты так нас испугал! Она поглаживала его по плечу, и Драко выглядел таким удивленным, словно был готов прямо сейчас взорваться на маленькие кусочки. Он без каких-либо эмоций смотрел на свою мать, а потом, еле слышно вздохнув, мягко прижал ее к себе, обнимая. — Я так давно тебя не видел. Мерлин, его голос был таким… болезненным. — Драко. Каким образом ты тут появился? — послышался грубый голос Люциуса, который тут же перевел всё внимание на себя. Почему Гермиона дрожала? То ли от холода, что наступил практически сразу после того, как Малфой покинул ее, то ли от страха. Она не знала. — Я случайно аппарировал сюда. Не знаю, как это получилось. Отец с интересом осмотрел его с ног до головы. Кофта Драко была немного задрана, волосы потрепаны, на лице все еще были раны, и вид, в целом, полностью отличался от обычного. — Тебе нельзя тут быть. Это место больше не наш дом, — Люциус осмотрел комнату, и спустя пару секунд вернул взгляд на сына. — Ты тут не один? На лице у Драко скользнул страх, но это было так быстро, что никто и не заметил, наверное. Кроме Гермионы. Она нервно сглотнула, пытаясь заставить себя дышать еще тише, чем могла бы. — Конечно, я один. Нарцисса, последовав примеру мужа, тоже осмотрелась. Грейнджер вздрогнула, когда взгляд женщины остановился прямо на ней, словно она увидела ее. Но не прошло и двух секунд, как та снова посмотрела на сына. — Люциус, он бы не привел кого-то сюда, — неуверенно сказала она. — Я чувствую запах. Женский. Нарцисса, здесь есть кто-то с ним. Драко метнул взглядом к матери, и одна его рука легла ей на спину. Гермиона впервые видела, чтобы парень смотрел на кого-то с такой любовью и нежностью. Он, определенно, очень любил Нарциссу. — Послушай, это просто эффект от нашей с тобой двойной аппарации. Я не чувствую никакого запаха. Драко не сделал бы так, — теперь голос женщины был уверенным и серьезным. Она лгала. Драко мог совершенно точно сказать это по тому, как сильно она сжимала его ладонь в своей. В комнате наступила тяжелая тишина, все продолжали смотреть на Люциуса в надежде, что он поверит и отступит от своих домыслов. Воздуха снова не хватало. — Будь добр, аппарируй отсюда обратно. Нарцисса, проследи за этим. Мне нужно снова на задание, — голос мужчины все еще был жестким, он, вновь окинув комнату взглядом, резко аппарировал. Тишина больше не была устрашающей. Гермиона облегченно, но очень тихо вздохнула, практически неслышно. Люциуса больше тут не было, и фактически им ничего не угрожало, если не считать все еще стоявшую возле Малфоя Нарциссу. — Снимай с неё дезиллюминационные чары. Я хочу посмотреть, ради кого солгала мужу, — без каких-либо эмоций произнесла женщина, кидая многозначительные взгляды на сына. — Откуда… — Драко. Давай. Я не собираюсь убивать ее, но ты все равно должен мне все объяснить. Драко глубоко вздохнул. Было видно, насколько он колеблется. Гермиона поняла, что она, черт возьми, без кофты. Вряд ли это произвело бы хорошее впечатление на его мать. Она попыталась встать чтобы дотянуться до вещи у дивана, но Малфой резко поднял палочку, снимая с нее чары. Двое пар глаз уставились на девушку. Драко — хмурый, сожалеющий. Нарциссы — удивленный, но не злостный. Женщина, пару секунд осмотрев Гермиону, снова перевела взгляд на своего сына. — Мисс Грейнджер. Что ж, это многое объясняет. Девушка не знала, что ей сказать. Она словно застыла на месте, как пойманная в клетке мышка. — Ты совершенно не понимаешь, что именно произошло. Я расскажу тебе всё, — начал Драко, все еще бегая взглядом от матери к Гермионе. — Грейнджер, оденься и подожди нас на кухне. В его предложении не было слова «Пожалуйста», но взгляд Малфоя был таким усталым и растерянным, что Гермиона практически сразу кивнула, неловко поднимая свою кофту с пола и быстро выходя из комнаты. Следующий час Драко рассказывал матери всё, что произошло с ними за последние недели. Он начал с самого начала — Хогвартс, повторяющиеся дни, его выходки, Астрономическая башня, чертово море, опасности там, их попытки выбраться, и упустил лишь детали касательно их взаимоотношений с Грейнджер. Он сказал, что переместились они просто от мимолетного касания, не желая рассказывать про их поцелуй. Нарцисса слушала внимательно, не пытаясь перебить сына, и, кажется, даже верила ему. После долгого рассказа она задумчиво посмотрела на камин. В комнате уже было жарко. Скорее всего, Гермиона успела с помощью магии согреть помещение. Губы Драко все еще немного болели. — Я понимаю, насколько это звучит глупо, но все на самом деле так, — сказал Малфой, ища во взгляде матери хоть немного доверия. — Я поняла, Драко. Просто я пытаюсь понять, почему именно мисс Грейнджер и ты. Это… совершенно бессмысленно. — Знаю. Мы сами еще не разобрались. Нарцисса посмотрела на сына, и он увидел, насколько серьезен ее взгляд. — У мисс Грейнджер есть какие-то предположения? Уверена, у нее есть догадки. Я хочу услышать их, чтобы подумать над вашей проблемой. Драко сглотнул. По какой-то причине он совершенно не хотел, чтобы его мать разговаривала с ней. Но женщина настаивала. Пришлось позвать Гермиону. Девушка была немного напуганной, но вела себя достаточно уверенно и расслабленно, видимо, умея справляться с эмоциями. Она рассказала про свои догадки касательно причин. Рассказала про книгу Сказок барда Бидля, и про две сказки, которые, видимо, могли быть про них с Драко. На ее удивление, мать Малфоя не была грубой. Ее взгляд был скорее настороженным и раздумчивым, но никак не жестоким. Когда рассказ был окончен, Нарцисса недовольно цокнула языком. — Думаю, мисс Грейнджер может быть права. Я предполагаю, что между вами что-то происходит, так? — этот прямой вопрос касательно их отношений тут же выбил из колеи обоих. Взгляды Гермионы и Драко встретились, и они продолжили сидеть. Молча. Нарцисса решила не изводить их, и продолжила разговор: — Ладно. Мисс Грейнджер, учитывая ваш краткий пересказ сказки, я могу предположить, что вашей причиной может быть либо чтение самой книги и восприятие ее важности, либо хорошее мнение касательно моего сына. Как вы выразились, Фея, не доверявшая темной стороне, практически лишилась жизни. Смею предположить, что вы должны увидеть в Драко что-то хорошее, тогда ваша часть будет выполнена. Но это не может быть просто изменение чувств. Это должно быть что-то более серьезное. Гермиона снова перевела взгляд на Малфоя, но он смотрел на свою мать. Девушка тихо вздохнула. Она догадывалась об этом. Но как можно понять степень нужных перемен? Что именно она должна была сделать? Что означало это «серьезнее»? — Драко. Я думаю, ты понимаешь, какая причина может быть у тебя. К сожалению, я не думаю, что могу вам чем-то помочь. Я бы могла попробовать аппарировать вместе с вами, но если у вас не получилось это сделать, то и у меня не получится. Единственное, что я могу, так это поспрашивать обо всем этом у своих знакомых, которые могут помочь, — Нарцисса встала с дивана, уверенно подняв подбородок и поправив свое платье. — Дорогой, я попробую узнать информацию за этот день. Ставьте заклятия для отключения обнаруживающих чар, иначе Люциус будет приходить к вам каждый день. Я приду этим вечером и скажу все, что узнала. Женщина слегка улыбнулась сыну и снова заключила его в объятия. Гермиона стояла в стороне, наблюдая за этим, и только слегка улыбаясь. Его мать действительно казалась ей Ангелом по сравнению с Люциусом. Вдруг Нарцисса развернулась, и посмотрела на Гермиону. — Мисс Грейнджер, вы очень выросли. Последний раз в жизни я видела вас… — Тут. Я знаю. Вы стерли память мне и моей семье, — осмелилась перебить ее девушка. Женщина усмехнулась, утвердительно кивая. Она подошла на шаг ближе к ней. — Я не буду говорить, хороший мой сын или плохой. Вы и сами узнаете, если еще не узнали. Я скажу, что довериться ему будет сложно. Если это действительно ваша причина, то оно стоит того… Драко вряд ли сможет быть кем-то для вас. Просто потому, что это невозможно. Но если вы хотите выбраться, вам придется увидеть в нем что-то, кроме оболочки. «Уже увидела», — вот-вот хотела ответить Гермиона, но сдержалась, просто кивнув в ответ. Нарцисса всматривалась в ее лицо еще пару секунд, и, напоследок погладив Драко по голове, аппарировала. Малфой всматривался в место, где несколько секунд назад стояла мать, и спустя минуту устало бухнулся в кресло. Он быстро наложил заклинания для отключения обнаруживающих чар, и откинул голову назад. Гермиона осталась стоять на месте, не сумев заставить себя сесть, уйти или сказать что-то ему. Теперь она окончательно потерялась и не имела понятия, что между ними. «Драко вряд ли сможет быть кем-то для вас». «…просто потому, что это невозможно». Голос Нарциссы летал в ее голове, и какое-то непонятное, но очень неприятное чувство подступило к горлу, словно ком. Она вздохнула. Женщина была права. — Грейнджер, — услышала она голос Малфоя, но никак не отреагировала, — Грейнджер… — снова повторил он, и было в его голосе что-то такое, что тут же заставило ее повернуться. Почему на ее глазах были слезы? Гермиона сглотнула. — Иди сюда, — прохрипел Драко, поглаживая свои колени. Она непонимающе всматривалась в него. — Просто подойди и сядь, — уже немного грубее сказал парень. У Гермионы совершенно не было сил и желания спорить с ним. Она подошла к нему и не очень уверенно присела на край кресла, но Драко заставил ее приподняться, и усадил к себе на колени, словно ребенка. Грейнджер выжидающе всматривалась в его глаза, будто знала, что сейчас его старая версия снова вернется, он отбросит ее, уйдет отсюда… но Малфой лишь положил свою голову ей на грудь и закрыл глаза. Грейнджер с дрожью смотрела на это, а потом тоже опустила голову, сильно желая поспать. Было в этом что-то волшебное, и такое далёкое... Что-то, что сломается от малейшего движения. Что-то, что заставляло их не двигаться, боясь, что вот-вот всё испарится.