* * *
— Поттер? Драко успел лишь в непонимании метнуть взгляд на Снейпа и Блейза перед тем, как кулак Поттера оказался по направлению его челюсти. Если бы он не отвлёкся, то, возможно, смог бы избежать удара. Малфой почувствовал острую боль и услышал треск костей, когда пришёл в себя лежащим на полу с разбитой губой. Поттер оставался на месте и даже, кажется, больше не собирался к нему подходить, но Забини всё равно уже стоял прямо между ними. Протянул руку. — Это было ожидаемо, мистер Поттер, — услышал он от Снейпа. — И заслужено, — добавил Блейз, потянув Драко на себя за руку. Малфой коснулся ладонью челюсти и слегка подвигал ею, пытаясь вправить. Он вытер кровь с лица платком и перевёл взгляд на парня, всё ещё стоявшего с видом полной ненависти в глазах. — Твои приветствия с каждым годом становятся всё страннее, — наигранно улыбнувшись, прохрипел он, подходя к нему поближе. — Видимо, я действительно этого заслуживал. — Ты заслуживал чего-то намного более страшного, чем один удар в челюсть, но у нас нет времени и ты, кажется, немного нужен для спасения Гермионы. Считай, что я лишь отсрочил то, что ты действительно заслуживаешь, придурок. — Как мило. Полагаю, что это всё из твоих сегодняшних сцен и мы можем продолжить, — ещё раз вытерев платком последние капли крови, Драко присел на свободное кресло и снова перевёл взгляд на профессора Снейпа. — То, что вы предлагаете, подвергает опасности не только нас, но и маму. Я не хочу, чтобы она участвовала в этом. — Ей в любом случае придётся присутствовать при всём этом, а, когда всё начнётся, у неё просто не будет выбора. Она либо будет сражаться за нас, либо против. Её выбор очевиден. — Также очевидно то, что Пожирателей Смерти будет намного больше, поэтому я и предлагал перенести сюда ещё немного наших людей из Ордена, — вмешался Гарри, также ожидая ответа именно от Снейпа. — Много человек хочет помочь Гермионе, но я могу взять лишь Рона и ещё пару лучших бойцов. Мы просто скроемся где-то здесь и… — Это не так работает, мистер Поттер, — грубо перебил его Снейп, метнувшись с места к нему так быстро, что Драко на секунду показалось, что он собирается напасть на парня. — Вы и мистер Забини чудом остаётесь незамеченными Пожирателями Смерти. Нам повезло, что Тёмный Лорд слишком занят укреплением своих сил и находится не в стране, следовательно здесь его силы ослабевают. Нам также несказанно повезло, что там он отрешён от всего мира, а потому никто из Пожирателей Смерти за всё это время так и не смог с ним связаться. Если бы ему доложили о том, что мисс Грейнджер находится в Мэноре в заложниках и Драко должен будет убить её в ближайшие сутки, Тёмный Лорд сейчас же вернулся бы обратно и не лишил бы себя возможности увидеть это собственными глазами. Он также был бы зол, вероятно, узнав, что именно произошло на Астрономической Башне от воспоминаний Люциуса или кого-то ещё. Исходя из этого, я хочу сказать, что нам требуется крайняя осторожность и бдительность. Мы едва не раскрылись несколько раз, мне пришлось проклясть пару Пожирателей Смерти для того, чтобы увидеть мисс Грейнджер и сказать ей пару слов, Нарциссе приходилось неоднократно подслушивать разговоры Люциуса и рисковать своей жизнью, а мистер Забини спокойно разгуливает по поместью, в надежде, что его никто не заметит. — Я искал миссис Малфой, — тут же раздражённо добавил Блейз. — А мне всё равно, мистер Забини. Ещё один человек, скрывающийся здесь, и нас раскроют прежде, чем мы что-то успеем сделать. Драко. То, что Люциус смог поверить тебе в прошлый раз из-за твоей неспособности наложить Круцио — совершенная удача. Если бы мы не среагировали так быстро и ты бы не сказал, что это из-за слабости и потерянных сил, то весь наш план был бы обрушен. Я не буду говорить что-то о том, что наложить одно заклятие для исполнения цели было бы благоразумнее, но… — Я не смог наложить его. Я сказал вам об этом. Это не зависело от того, насколько сильно требовалось выполнение. Моя магия просто не работала против неё. — Нарцисса говорила тебе сегодня что-то новое? Ей удалось узнать хоть что-то у Люциуса конкретно того, как всё будет проходить? — тут же перевёл тему профессор. Драко съежился, нервно сжимая и разжимая кулаки. Он чувствовал, как Поттер продолжал испепелять его яростным взглядом. — Я не разговаривал сегодня с ней, — напряжённо ответил он. — Значит, действуем так, как договаривались ранее. Мистер Поттер и мистер Забини, я покажу вам за час до того, как всё начнётся, где спрятаться и когда выходить. Драко, ты не должен забывать о нашем уроке окклюменции. Если Люциус захочет проверить твои воспоминания прежде, чем всё начнётся, ты должен будешь показать ему то, о чём мы договаривались. — Я помню. С моей памятью пока что всё в порядке. — Отлично. Мистер Поттер, не забывайте, что именно вы прикрываете мисс Грейнджер, когда всё начнётся. Забини, ты щит этих двоих. Драко… — Я помню. Я помню, что должен буду вырубить остальных Пожирателей, пока вы будете разбираться с отцом. Я помню это, профессор, и если это всё, то позвольте мне отдохнуть. Осталось три часа. — Мне остаётся лишь надеяться, Драко, что ты достаточно умён для того, чтобы не обрушить наш план раньше времени. Люциус что-то замышляет. Что-то, что нам неизвестно. Тебе, вероятно, придётся сделать несколько поступков, в край неподходящих в рамки того, что ты готов совершать, но только слабые и никчёмные люди останавливаются на половине пути. Я надеюсь, ты это понимаешь. Северус простоял на месте в трёх шагах от Драко ещё следующую минуту, кажется, с желанием ещё что-то сказать. Малфой не двигал головой и даже не смотрел ни на кого в этой комнате, продолжая молча пялиться в точку за окном прямо напротив него. Снейп уже почти ушёл, когда снова услышал голос Малфоя. — Что вы собираетесь делать с моим отцом? — голос Драко был слишком низким и усталым. Его взгляд был прикован к спине профессора. — Мы уже говорили об этом. Вы оглушаете всех Пожирателей Смерти. Убегаете. Я сотру им память и они не будут помнить ни о чём, что происходило с ними последние пять дней. Тёмный Лорд не будет знать, что Гермиона Грейнджер жива. Вы с Нарциссой мигрируете. На Люциуса я наложу заклинание, которое сотрёт все его воспоминания в целом. — Он забудет абсолютно всё? Драко сконцентрировался на лёгком кивке Снейпа, который, метнув мантией и призывая за собой Поттера, уже спустя полминуты оставил Малфоя и Забини один на один. Ему не хотелось разговаривать даже с Блейзом. Ему казалось, что разговаривать сейчас с кем-то в принципе было слишком невыносимой для него задачей. За окном лил дождь. Иногда вспыхивала молния. Малфою было интересно, почему в каждый раз погода соответствует ситуации и его настроению. — Как она? Драко подумал, что ослышался. Он нахмурил брови и вопросительным взглядом посмотрел на приближающегося Блейза. — Ты же был у неё, да? Как она? — снова спросил тот. Он усмехнулся. Конечно. Ему никогда не удавалось скрыть что-то от Забини. Драко даже не знал, как у того получалось всегда раскрывать все его секреты. Малфой, всё ещё хмурясь, снова отвёл взгляд к окну и тихо ответил: — Я исцелил её. Забини молчал несколько секунд, прежде чем наконец-то сказать: — Я не буду спрашивать, как ты прошёл мимо охранной зоны и что ты сделал, чтобы попасть туда. Тебя не раскрыли. Ты не совершил глупостей и был благоразумен, оставляя её там, это… кажется не похожим на тебя, но ты поступил правильно. — Я думал, что сожгу это поместье дотла, когда мне пришлось заставить её забыть и уйти оттуда. — Знаю. Прости скажи, что она всё ещё в здравом уме. Я слышал, Беллатриса хотела устроить ей пытки. — Не думаю. Она была в ужасном состоянии, но не так, если бы её пытала Беллатриса. В целом, она… я думаю, она продержится. Как и всегда. — Немного странно осознавать, что я и правда могу говорить с тобой о ней, — вдруг признался Блейз, останавливаясь прямо возле Драко. Он простоял полминуты, прежде чем усесться в соседнее кресло. — То есть, ты же помнишь, да? Я долго скрывал нашу с ней дружбу от тебя. — Ты бросил её из-за меня, — не задумываясь, ответил Малфой. — Я должен был. Не мог представить, как бы ты отреагировал на это. Я боялся за неё. — Я удивился, когда узнал, что вы дружили, но не так сильно, как должен был. Мне почему-то иногда казалось, что ты был в неё влюблён, — резко признался Драко, неожиданно даже для себя. Он вдруг повернулся и посмотрел в глаза Забини, когда говорил это. Что-то странное в груди давило, когда слова были сказаны. — Ты всегда как-то странно на неё смотрел. Блейз молчал минуту или две, как-то слишком просто всматриваясь в глаза Драко. Он сжимал челюсть и облизывал губы — то, что делал Забини, когда волновался или не контролировал ситуацию. В какой-то момент Малфою захотелось, чтобы Блейз ничего не отвечал и их разговор закончился. — Это уже не важно, даже если так. Она теперь твоя, — прохрипел Забини, громко прочистив горло. Драко уставился на него так, словно прямо сейчас тот признался в любви не к Грейнджер, а именно к нему. Он почувствовал, как на его сердце остался осколок от такого неожиданного удара. Хмыкнул. — Она никогда не была моей, — сквозь приторность в горле произнёс Драко, отворачиваясь. И спустя какое-то время добавил: — Я хотел бы. Но нет. — Она влюблена в тебя. Разве этого недостаточно? — Я слишком многое испортил, Блейз. Недостаточно. — Ты просто роешь могилу себе раньше времени. Вам обоим. Не будь таких уродом, Драко. Когда всё закончится, вы… сможете начать всё сначала. Она захочет. — Захочу ли я? Драко знал, что Забини его не понимает. Не то чтобы до Блейза не доходил смысл его слов… скорее тот совсем не понимал, зачем Малфой об этом думает и почему так настроен. Он снова усмехнулся. — Вот и ответ. Всё слишком испорчено. Война будет продолжаться. Я даже не знаю, что мы будем делать с мамой, когда всё закончится. Я не брошу её. — Но ты готов бросить Гермиону, — почти засмеялся Блейз, издавая истерическую усмешку. — На самом деле, я всегда считал, что когда-нибудь ты ввяжешься в какое-то дерьмо и мне придётся тебя из него вытаскивать. Думаю, мой час наступил. Сегодняшний день будет сложным. Малфою захотелось его обнять или хотя бы пожать руку. Вместо этого их взгляды встретились и на лице Драко, почему-то, появилась лёгкая улыбка. Он смотрел на своего единственного друга около двух минут прежде чем наконец сказать то, что должен был: — Ты лучший друг из тех, что мне доводилось встречать, Забини. Не знаю, почему ты решил, что я достоин этого. Блейз в ответ также улыбнулся, но гораздо шире, чем Драко. — Конечно, придурок. Я же лучший из лучших, — ухмыльнувшись, поднял подбородок он, на мгновение уловив в глазах Малфоя что-то, что точно было похожим на какое-то прощание. — Как и ты.* * *
Гермиона чувствовала мерзкие, жутко холодные руки на своих запястьях. Желание избавиться от этого холода и скинуть их с себя росло с каждой минутой, когда они всё ещё продолжали идти по вечным одинаковым коридорам поместья. Её глаза не были завязаны, лишь руки. Она подумала что-то о том, что расслабленность в теле была слишком неестественной. Возможно, ей действительно подмешали что-то в стакан с водой, когда вручили его за два часа до того, как вывели из темницы. Вполне вероятно, там было какое-то зелье, которое делало из неё спокойную и послушную заложницу. Думать об этом было сложно. Мужчина, который вёл её, всё ещё был тем, кто сторожил её возле темницы и давал воду. Он не держал её руки слишком сильно и не позволял им сдвинуться куда-то ещё. За всё время Пожиратель не сказал ей ничего из того, что мог бы, чтобы повеселиться или поиздеваться. Это казалось… подозрительным. Но тело её всё равно почти не слушалось. — Достучись до него, когда потребуется. Это заклятие можно побороть, — грубый голос мужчины вдруг вызвал сильные мурашки и ощущение дискомфорта. Гермиона не успела понять, что означали его слова, когда дверь перед ней открыли и с сильным рывком толкнули внутрь. Это была огромная гостиная с деревянным полом и стенами. Было много картин. Большой стол. Большие окна. Свет. Грейнджер очень отвыкла от света и, прищурившись, пыталась не обращать внимания на боль в глазах. Посреди комнаты стоял Люциус Малфой, Нарцисса и Драко. Никого из Пожирателей Смерти, кроме них. Гермиона сжала челюсть при виде хмурого мужчины с идеально уложенными волосами. В последние их встречи он выглядел поникшим и усталым — таким, словно проигрывал. Теперь же Люциус выглядел совершенно здорово и уверенно. Грейнджер не смотрела на Драко и пыталась себя убедить в том, что его тут не было. Она боялась посмотреть ему в глаза и увидеть что-то, что её в нём напугает. Гермиона на мимолётную долю секунды встретилась взглядами с Нарциссой, которая внешне выглядела совершенно спокойной и хладнокровной. Мужчина, который её привёл, силой заставил девушку упасть на колени недалеко от Малфоев. Она продолжала молчать и пялиться на чёрную древесину. Её руки дрожали. — Наконец-то ты привёл грязнокровку, Трэверс. Я подумал, что сначала мы как следует подготовимся и только тогда я вызову всех остальных. Если хочешь, ты можешь остаться. — Нет, Люциус, я нагляделся на пытки и прямо сейчас собираюсь прогуляться по свежему воздуху. — Да ладно тебе, — окинув быстрым взглядом открытого отвращения Гермиону, усмехнулся тот, подсмеиваясь. — Это же грязнокровка. Сегодня будет весело. Грейнджер смотрела на мужчину, имя которого теперь ей было известно, с поджатыми губами и хмурым взглядом. Трэверс. Она не слышала о нём ранее. Кажется, он не испытывал никаких положительных эмоций касательно пыток и убийств, а также не очень хорошо относился к Люциусу. Он давал ей воду и еду. Только сейчас Гермиона подумала о том, что, вероятно, это могло и не быть распоряжением Малфоя-старшего. Несмотря на грубый вид и взгляд, мужчина действительно не был похож на других Пожирателей Смерти. — Я уже ответил, Люциус, — из его речи сочилась неприкрытая неприязнь и, наверное, очевидная ненависть. — Я ухожу. Гермиона заметила, как тот встретился взглядами с Нарциссой и на пару секунд замер. Женщина смотрела в его глаза не больше нескольких мгновений, почти сразу отводя взгляд сначала вниз, а потом на мужа. Миссис Малфой следила за тем, как силуэт Трэверса отдаляется и вскоре скрывается за дверьми. Сразу после ухода мужчины Гермиона услышала громкую ухмылку Люциуса. — Что ж, — протянул он, делая шаг в её сторону. Грейнджер напряглась и осмотрелась. Её никто не держал. Она думала, что Трэверс должен был держать её, но ошиблась. Хотя, наверное, не было смысла, потому что руки девушки всё ещё были завязаны, а Малфой-старший следил за каждым её взглядом. — Я думаю, что нам стоит начинать. Драко, не мог бы ты подойти сюда, а не стоять в самом углу комнаты? Гермиона слышала, каким громким стало её дыхание. Она хотела дёрнуть рукой и посмотреть, насколько сильно волшебные верёвки держали её, но из-за полного расслабления тела даже это у неё не получилось. Фактически всё, что она могла — продолжать стоять на коленях и беззвучно моргать. Скорее всего, именно поэтому её никто и не держал. — Ты можешь начать с любого заклинания, Драко. Я хочу увидеть, что ты способен на это. Тогда мы вызовем всех остальных и наконец-то закончим с этим. Всё и так слишком затянулось. Она смотрела на его ботинки. Она стояла на коленях, опуская голову, и продолжала смотреть не выше его ботинок и штанов. Запах, пришедший почти сразу после того, как он подошёл ближе, больно ударил в нос. Это была мята. Перед ней стоял Драко. Его палочка была на неё направлена — Гермиона чувствовала это. Она сильнее прикусила губу изнутри и сглотнула капли крови. Напряжение росло. — С чего я могу начать, например? — услышала она его голос. Расслабленный. Очень спокойный. — Ты знаешь, какое моё любимое. Давай, сын, — даже не видя лица Люциуса, Гермиона почему-то знала, что на нём была победная ухмылка. Ей что-то стрельнуло в сердце, когда она поняла, о каком заклятии шла речь. Запах Драко был ещё ближе. Он сделал шаг и остановился в полуметре от неё. Гермиона хотела крепко сжать кулак и успокоиться, но не могла, продолжая регулировать громкость своего дыхания. Она чувствовала страх, но не могла с ним ничего сделать. — Хватит смотреть в пол, грязнокровка, — снова послышался грубый тон Малфоя-старшего, после чего Гермиона всхлипнула, пытаясь прекратить боль в затылке. Ей пришлось поднять голову, чтобы хоть немного уменьшить степень болевого порока в волосах. Как только она сделала это, боль сразу ушла, а глаза, почему-то, сами нашли глаза Драко. Гермиона содрогнулась, на мгновение застыв. В какой-то момент всё показалось сном. Глаза Драко были такими же серыми и не изменили цвет, но ровность и уверенность в его глазах её напугали. Несмотря на то, как сильно побелели его пальцы, держащие палочку, Малфой выглядел почти что безразличным. Она увидела, как Нарцисса незаметно сделала шаг вперёд. Они собирались нападать. Они собирались нападать. Это было опасно. — Драко, нет! — только лишь успела выкрикнуть миссис Малфой. Уже в следующую секунду Драко развернулся и направил палочку на Люциуса, молниеносно отправив в него какое-то заклятие. Гермиона почти не успела увидеть то, как Малфой-старший заблокировал его щитом и метнул ответным заклятием прямо в грудь сына. Оно попало именно в цель. Драко отступил, теряясь во взгляде, когда его лицо вдруг приобрело совсем другой вид, а рука с палочкой резко опустилась. Какое это было заклятие? Грейнджер не слышала. Она почувствовала, как немеют её ноги. Это… это не могло быть чем-то смертельным. Люциус бы этого не сделал. Нет, Гермиона, даже не думай. Драко в порядке. Он стоит на месте. Он не ранен. Гермиона вздрогнула, услышав смех Беллатрисы. Она не заметила, когда тут оказалась эта сумасшедшая ведьма и ещё двое Пожирателей Смерти. Все они встали на стороне Люциуса. Нарцисса стояла посередине с зажатой в руке палочкой. Она, вероятно, просто не успела ни на что среагировать. Её взгляд был испуганным и впервые не таким скрытым. — Я действительно ждал, Драко, когда ты сделаешь это. Что ж… жаль, что пришлось получать желаемое именно таким образом, но это то, к чему я заранее был готов. Ты так предсказуем, сын. — Люциус, что ты сделал? — голос миссис Малфой впервые за всё время был обеспокоенным и нервным. — Я сделал то, что спасёт всех нас, Нарцисса, если ты была на это не способна. Он слаб, какой когда-то была ты в его возрасте. Он неправильно расставил приоритеты и заблудился. Я помогу ему найти выход. Мы должны закончить с этим делом, чтобы заслужить прощение Тёмного Лорда и наконец-то вернуть всё, что у нас забрали. Уважение. Мы добьёмся этого всего за один день. — Люциус, что ты сделал? — снова повторила женщина, и Гермиона продолжала наблюдать за тем, как она вновь и вновь окидывала сына испуганным взглядом. В ответ на это мужчина улыбнулся. Его лицо, изливаясь улыбкой, вмиг повернулось в сторону сына, как и переменившийся взгляд. — Драко, я хочу, чтобы ты сделал всё, что должен был. Докажи мне свою преданность, — Люциус всё ещё улыбался, разговаривая с сыном, когда его взгляд вдруг резко перешёл на Гермиону. — На ней. Она даже не успела закричать перед тем, как палочка Драко направилась на неё и засветилась от излучающего заклятия. Её рот успел лишь открыться от шока, когда неизвестное ей заклинание распространилось по всему телу, доставляя такую ужасную боль, что всё тело окаменело в одно мгновение. Голос пропал, губы искривились и задрожали, а изо рта выходило лишь громкое дыхание, когда лёгкие, казалось, разорвались прямо в груди и ни одна капля кислорода больше в них не попадала. Она упала, поцарапавшись щекой о пол, вздрагивая каждые три секунды от судорог. Ей казалось, что её сосуды лопаются, мышцы по всему телу каменеют, а кровь в венах вдруг начала превращаться в тяжёлую жидкость, заставляя её загустеть и перестать течь внутри. Громкое рычание вырвалось со рта, когда боли распространились на голову и перешли на виски. Ей хотелось сжать руками голову и закричать от боли, но её руки всё ещё были связаны. Воздух заканчивался. Дышать было нечем. Ей хотелось молить о пощаде. Она почти выкрикнула «Помоги прекратить это, Драко», забывая, что источником этих болей был именно он. От этого становилось ещё больнее. Когда Люциус обратился к Драко, Гермиона уже почти задохнулась. — Стоп, — хрипло, но спокойно произнёс тот. — Отлично. Я верю тебе, Драко. Грейнджер обнаружила, что из её рта течёт кровь, когда посмотрела на пол под собой. Она всхлипнула и продолжила всхлипывать раз за разом, пытаясь проглотить кислород, который проходил по горлу так мучительно медленно, что даже боль по телу распространялась быстрее. Гермиона вспомнила, что читала о каком-то заклятии, которое действительно заставляет застыть кровь в венах и этим же доставить человеку ту боль, стерпеть которую больше тридцати секунд было невозможным — эта боль сильнее Круцио. Более минуты хватало для того, чтобы все жизненно важные органы отказали. Она не помнила деталей. Заклятие было ненастоящим. Гермиона никогда не верила, что существуют люди, способные на исполнение этих мучений. Вряд ли даже Волан Де Морт использовал его. Смерть была бы слишком быстрой, хоть и мучительнее любых других проклятий. Всё было в темноте. Грейнджер не смогла открыть глаз. Она продолжила лежать на полу, прикованная к нему, не слышащая почти ничего, кроме звона, не видящая ничего, кроме черноты, не чувствующая ничего, кроме ноющей боли абсолютно в каждом участке её тела. Жадно хватающей воздух, потому что такого острого желания дышать Гермиона не испытывала никогда ранее. Она завизжала, когда ужасная боль почувствовалась на её левом запястье. Закричав, Грейнджер заставила себя открыть мокрые глаза и увидеть хоть что-то для того, чтобы понять, чем её мучают на данный момент. Это была Беллатриса. Вес её тела снова заставил задыхаться. Кинжал, зажатый в правой руке ведьмы, вонзался в её левую руку и безжалостно вырезал острым лезвием какие-то буквы. Верёвки не держали обе её руки, поэтому Гермиона поняла только сейчас, что лежит на спине в позе звезды. Она уставилась на женщину испуганным взглядом, встречаясь с её безумными глазами, и именно в этот момент поняла, что, вероятно, это действительно её конец. Грейнджер чувствовала, как куски кожи пропадают с её левого запястья, когда буквы всё ещё не заканчивались. Она визжала так громко, что оглушала саму себя, но не могла двигаться или совершить хотя бы какие-нибудь попытки вырваться. Её тело больше не принадлежало ей. Слёзы не шли. Голос срывался и превращался в отчаянный хрипловатый вой. Боль дошла до такой степени, что большей просто не существовало и в какой-то момент тело больше не реагировало ни на что. Драко. Драко, Драко, Драко. Это же я. Драко, приди в себя. Я не могу больше. Я не умею так долго терпеть. Я не умею быть сильной. Больше — нет. Гермиона продолжила лежать, но уже не крича. Она чувствовала, как глубоко вонзается лезвие в её руку, когда Беллатриса вырисовывала последнюю букву на белой коже левого запястья. Показалось, что кто-то смеялся. Тёмные кудри свисали ей в глаза. Запах древесины и ещё более острый — запах земли, исходящий от ведьмы, вонзались в неё не меньше, чем кинжал. Она мертва. Каким-то образом Грейнджер ощущала, что умирает. Ей показалось, что какой-то женский голос сказал о том, что она должна была остаться в живых. Возможно, это мог бы быть голос Нарциссы. В следующее мгновение вес тела Беллатрисы пропал с груди, но дышать легче не стало. Гермиона могла делать маленькие, но очень тяжёлые вздохи каждые пять секунд — не чаще. Запах и привкус крови продолжали её окружать. — Подними её, — произнёс первый голос. — Она не может стоять на ногах, — сказал второй. — А ты что-то придумай, Трэверс. Она не знала, троится ли в её глазах или все люди, которых она увидела спустя несколько минут, были абсолютно разными. Это… это было около пятнадцати силуэтов, но Гермиона терялась в расчётах и постоянно моргала сильнее, чтобы слёзы скатывались и не мешали увидеть хотя бы очертания. Стул. Она сидела на каком-то стуле. Круг Пожирателей Смерти прямо вокруг неё. Среди них знакомые лица. Нарцисса. Люциус. Снейп. Беллатриса. Трэверс. Драко. Прямо перед ней стоял Драко. Намного ближе, чем кто-либо другой. Ей хотелось перестать глотать слёзы. Всё было в белом тумане. Она то отключалась, то снова приходила в себя, где-то вдалеке разбирая какую-то часть непонятных предложений. «Подождать до приезда Тёмного Лорда». «Нельзя ждать, всё должно случиться сейчас. Грязнокровка не выживет больше и нескольких часов». «Можно использовать её воспоминания». «Можно отдать её кому-то прежде, чем…» «Драко, что думаешь ты?» Она смогла открыть глаза и сосредоточиться на силуэте, стоявшем к ней ближе всего. Это было лицо. Белые волосы. Скулы. Бледные губы. Серые глаза. Пустой, абсолютно пустой взгляд. Взгляд, который ей смутно что-то напоминал. — Драко, скажи то, что я хотел бы услышать, — снова мерзкий знакомый голос. — Я думаю, что её нужно убить. Вот оно. Вспышка. Гермиона знала, что значит этот пустой взгляд. Она видела этот взгляд два раза в своей жизни. Взгляд Люциуса Малфоя, когда Драко наложил на него Империо, был совершенно идентичен взгляду Драко Малфоя прямо сейчас. Империо. Вот то заклятие, попавшее ему в грудь. Вот причина, почему он её почти что убил. Вот. Она смогла завертеть головой, когда их взгляды встретились и палочка поднялась в его руке. Она не знала, что ей стоит сделать, чтобы привести его в себя. Гермиона поджала губы и осмотрелась вокруг. Нарцисса стояла ближе всего после Драко. Люциус чуть дальше, улыбаясь. Остальные Пожиратели где-то в трёх метрах от неё, но она не могла быть уверена, понимая, как сильно двоилось у неё перед глазами. — Драко… — едва слышно прошептала она, почти не двинув губами. Но он услышал это. Гермиона была уверена. Малфой замер и продолжил смотреть на неё, сильнее сжимая палочку. — Ну же, Драко. Сделай это. Убей её. Я приказываю тебе убить её, — продолжал настаивать Люциус, оказавшись прямо позади сына и сильно схватив его за затылок. Грейнджер качнула головой, пытаясь оставаться в сознании. Она не чувствовала тела. Она ужаснулась от мысли, что совсем не чувствовала собственного тела, но продолжала смотреть в его глаза и всхлипывать. Его пальцы были белыми, но глаза всё ещё пустыми. — Прошу, Драко, — снова прошептала она, почти не слыша собственного голоса. Ей показалось, что в его глазах что-то появилось. Рука Малфоя, державшая палочку, дрожала так сильно, будто он специально вертел ладонью снизу вверх. Она изумительно вздохнула, когда палочка в его руке немного склонилась вниз — так, будто он собирался её отпустить. Его брови были сильно нахмурены к переносице, челюсть сжата с такой степенью, что скулы на его лице буквально дрожали, а губы были сжаты в одну тонкую линию. Драко громко задышал и вертел головой из стороны в сторону. Гермиона видела, как его глаза наполнились слезами. То, что ей показалось, испарилось ровно в тот момент, когда Люциус повторил свои слова. — Убей её, Драко. Прямо сейчас! Палочка направилась на неё с небывалой лёгкостью. Лицо потеряло эмоции. Глаза опустели. Он не мог бороться с Империо. Драко не смог. Его эмоций и чувств было недостаточно. Её было недостаточно для разрывания крепких связей с отцом. Всё было кончено. — Я пр-рощаю тебя, — едва успела прошептать Гермиона дрожащим голосом, не переставая смотреть в его серые глаза. — Ты сказал… не… не прощать тебя. Я прощаю. Когда он говорил ей это? Воспоминания путались. Она не знала, услышал ли он это перед тем, как холодное проклятие вырвалось из его палочки. Убивающее заклятие даже не было сказано вслух. Перед тем, как зелёный свет осветил комнату, Гермиона успела заметить смутные силуэты, выбегающие к ним, и лицо, которое она просто не могла не узнать. Гарри. Кто-то закричал её имя. И привычный зелёный свет ослепил.