Когда мир сходит с ума

Открывая дверь в Белый Ковчег, Роад совсем не была уверена, что ее будут рады видеть. Но она хотела поговорить с Алленом и больше не могла ждать. В Семье творился полный бардак, Граф продолжал качественно сходить с ума, а Тики маялся ерундой и страдал от чувств, которые даже не хотел признавать. Единственным интересным экспонатом был рыжий ученик Историка, но его отдали Гниению в надежде заставить его учителя говорить. В том, что он этого не сделает, Роад была уверена даже больше, чем в том, что Земля круглая. У Историка были все основания не просто не помогать Семье Ноя, но и активно мешать, учитывая, что сделал Граф с его предыдущим учеником. То, что он пока молчит, а не распространяет ложные сведения, было огромным везением. Роад знала, что Аллен и Историк были знакомы когда-то, в прошлой жизни Аллена, как она называла тот период про себя. Тогда у Аллена не было Чистой Силы, он был старше, а его волосы были длинными и каштаново-рыжими. Теперь его внешность изменилась, но какая разница, если в душе он остался все тем же Алленом. Он пытался убедить ее в том, что и сам он сильно изменился, вырос практически другим человеком, но Роад видела в нем повадки, привычки их Аллена. В Ковчеге был вечер. Роад удивленно осмотрела улицы и вздохнула. После смерти Неа в Ковчеге не менялась ни погода, ни время суток. Граф говорил что-то о том, что подобные настройки под силу только Исполнителю, но Роад отчетливо понимала, что Граф попросту забыл. С момента его возвращения в Семью после исчезновения и длительного отсутствия он начал забывать все больше и больше. Только всепоглощающая ненависть к Сердцу заставляла его двигаться дальше. В сумерках улочки Ковчега были другими, словно размытыми, потерянными в полутонах. Роад нравился вечерний Ковчег, он был по-домашнему уютным, мягкий приглушенный свет вызывал желание свернуться в кресле у огня с интересной книгой в руках. Давно она себя так не чувствовала. После уничтожения и последующего восстановления Ковчега Роад не имела никакого доступа к его системам. Ей оставалось догадываться, где искать Аллена, но если ее память подсказывала ей правильно, то он нашел себе самый уютный уголок и отдыхает после выматывающего дня. В том, что последние несколько дней такими и были, она не сомневалась. Если уж Аллен спас Алму Карму, то наверняка сделал все, чтобы спасти его. Должно быть, вымотал себя до предела. Роад улыбнулась своим мыслям и пошла в башню в самом центре города. Она была почти уверена, что Аллен там, в зале на самой вершине. Она влетела в двойную дверь в приподнятом настроении, довольная, что наконец сможет увидеть своего Аллена. Она несколько дней не могла вырваться от Семьи, слишком много всего происходило у них, чтобы исчезнуть, не вызывая подозрений, хотя бы на час. – Аллен! – воскликнула Роад, увидев объект своих поисков. Он и Алма склонились над какой-то книгой, на столе были расставлен белый фарфоровый сервиз, а на спинке пустого стула дремал золотой голем. – Роад, – Аллен поднял голову и улыбнулся. Алма напротив не очень рад был ее видеть. Наверное, все еще обижался за происшествие в Североамериканском отделении. – Как дела в Семье? – Беспорядочно и весело, – призналась Роад. Она прошла к столу и плюхнулась на стул, постаравшись даже не потревожить голема. – Значит, как и всегда, – подытожил Аллен. Роад не сдержала смешок. Как же она по этому соскучилась. Долгие годы Аллен был ее лучшим другом, а потом пропал на не менее долгие десятилетия. Теперь ей не терпелось наверстать упущенное время, к тому же она была уверена, что Аллен сможет привнести что-то интересное в ее унылый, застывший на месте мир. Она налила себе чаю и потянулась за большим печеньем с ярким, оранжевым мармеладом. Оно напоминало Роад солнце. Она усмехнулась, представив себе, что откусывает кусочек солнца. Так весело. Она уже давно не чувствовала себя так легко, так хорошо, как сейчас. Роад была просто счастлива. Ей хотелось смеяться, хотелось любить весь мир, который был на грани уничтожения из-за действий Тысячелетнего. Теперь, когда Аллен был с ними, у них был шанс. У мира был шанс. Кусочки печенья-солнца были сладкими, мягкими и просто таяли во рту. Если бы она знала, что у Аллена здесь есть такая вкуснятина, давно бы вырвалась сюда. – Почему ты так спокоен? – не выдержал наконец Алма. – Потому что я знаю Роад достаточно давно. Она не причинит нам вреда, – терпеливо объяснил Аллен. Роад активно закивала. Она никому не собиралась причинять вреда. Даже кровожадная ноевская натура не требовала выхода. Сейчас она хотела немного спокойствия и общения со своим Алленом. Вот вернется домой и расскажет Тики, пусть ревнует, глупыш, что это она сидела здесь с Алленом. Сколько бы Тики не отрицал очевидное, она-то все знала. На то Роад и была Старшей, что именно она лучше других понимала свою семью. Даже лучше Графа, но это и не странно, учитывая, насколько далеко съехала его крыша. Кстати, а это было интересной идеей: заставить Тики ревновать Аллена к Алме. Она бросила взгляд на болезненного вида парня и моментально отбросила эту возможность. Тики же от Алмы и мокрого места не оставит, а ей потом отвечать перед Алленом. В том, что он поймет, кто надоумил его блудного Ноя, Роад не сомневалась. Ведь это было довольно очевидно, она особо не скрывала, что ждала того момента, когда Аллен и Тики будут снова вместе. Вернее, тогда, в прошлой жизни, то был не совсем Тики, но Роад понимала, что если чувствами связаны души, никто не сможет эту связь разорвать. Даже с кривой магией Черного Ордена это сработало в случае Алмы и Канды Юу. Оставалось настучать Аллену и Тики по мозгам, чтобы они поняли, что никуда друг от друга не денутся. Даже если профессионально будут игнорировать собственные чувства. Роад знала, что Тики практически готов сдаться, но все еще очень зол из-за Неа. Ничего странного, она на Неа тоже была зла. Он мог бы все объяснить, а не бросаться убивать Семью. Но нет же, нужно было решить, что никто его не поймет и не послушает, и приняться самостоятельно расчищать себе путь к Графу. – О чем ты думаешь с таким выражением лица? – спросил вдруг Аллен. Роад скорчила одну из тех рожиц, что Шерил обычно называл умильными. – С каким выражением? – Роад, – вздохнул Аллен. Так устало и тяжело, словно на его плечах была судьба целого мира. Хотя, так оно и было. – С таким хитрым и почти кровожадным выражением. Я почти жалею, что пообещал Алме, что ты безобидна. Конечно, он сказал это в шутку. Веселье в уголках его глаз было так знакомо Роад, что вдруг захотелось броситься Аллену на шею от счастья, что он снова был рядом. Но нужно было держать себя в руках. Аллен может и вспомнил ее, но ему нужно было время, чтобы привыкнуть к себе для начала. Роад была терпелива, она вполне могла подождать еще немножко, если это ради Аллена. Она бросила быстрый взгляд на напряженного Алму и решила, что раз Аллен хочет отвести тому место в своей жизни, ей стоит дать ему шанс. – Думаю, мы плохо начали. Давай попытаемся сначала, – она улыбнулась своей самой милой улыбкой. – Меня зовут Роад Камелот, Мечта Ноя и Старшая Семьи в этом поколении. Надеюсь, мы сможем поладить, а? Алма покраснел, ярко и абсолютно очаровательно. Он был милым, то смущался, то злился, моментами даже забывал прожигать Роад подозрительным взглядом. Как ребенок маленький. Это забавляло Роад, и она даже абсолютно искренне хотела познакомиться с ним. Возможно, это будет интересно. Алма бросил быстрый взгляд на Аллена и, получив ободряющий кивок, протянул руку. – Алма Карма. Приятно познакомиться. Роад протянутую руку пожала, радуясь тому, что Алма может и не стал моментально доверять ей, но готов был пересмотреть свое отношение. – Так чем вы здесь занимались, Аллен? – не выдержала она, надеясь, что теперь, когда никто ни на кого не смотрит волком, они могут поговорить о чем-то интересном. Она была по-настоящему счастлива, когда Аллен не стал отговариваться, а рассказал о том, как помогал Алме возвращать форму атрофированным за годы мышцам. Даже тот камень, что поместили орденские мучители, не помог ему полностью восстановиться. Она отчетливо видела, что Аллен искренне переживал за Алму, но не могла понять, почему. Возможно, его просто задела история двух экзорцистов, души которых настолько тянулись друг к другу, что просто не могли существовать на расстоянии. Или ему попросту было жаль, что ученые сотворили с живым человеком такое? Роад даже не хотела предполагать, что Аллен чувствовал себя виноватым. Это в нем было новым. Жалеть обо всем плохом, что происходит вокруг, о тех ужасах, что творят под его носом, даже если он не знал об этом. Словно это он должен был остановить все ужасы, спасти всех пострадавших. Роад понятия не имела, откуда это взялось: была в этом вина детства в цирке, воспитание Маны (все же странно было думать, что Тысячелетний, точнее – его альтер-эго, держащееся за человечность, воспитывал Аллена), а может – следствие обучения у Кросса и пропаганды Черного Ордена? Роад не нравилось это, и не потому, что Аллен изменился. Нет, она готова была принять этот факт, смириться и попытаться узнать нового Аллена. Нет, она ненавидела тот факт, что Аллен страдал из-за этого. Она хотела отомстить, сделать больно тому, из-за кого Аллен страдал, но не могла. Аллен страдал из-за собственных мыслей, собственных убеждений. Она не могла наказать того, кто причинял ее Аллену столько боли. Аллен был членом Семьи, пусть в нем не было сущности Ноя, но он для всех них был так же дорог. Остальные просто не помнили его, а когда вспомнят, попытаются наладить отношения. Члены Семьи Ноя были невероятно постоянны в своих привязанностях. Это тоже отличало их от обычных людей, которые только вчера могли называть тебя лучшим другом, а сегодня – пытаться убить. Аллен не был обычным человеком, жизнь показала ему отвратительную сторону людей слишком рано, и он отдалился, провел черту, которую никогда не переступал. Роад вспомнила их вторую встречу, удивление Аллена, быстро скрытое за мягкой улыбкой, и собственный шок. Какая, однако, счастливая случайность, ведь после первой встречи она ни за что не угадала бы, что Аллен относился к тем странным долгожителям, о происхождении которых Граф говорил мутные вещи. До этого они знали о существовании Историка, но тот предпочитал держаться в стороне. Повторял, что должен быть независимыми, наблюдая скрытую историю человечества. Аллен – наоборот. Узнав, что Роад живет гораздо дольше людей, он моментально заинтересовался. Один раз грустно обронил, что потерял больше, чем мог бы вынести. Роад не совсем, но понимала его. Ее человеческая сестра взрослела, старела, пока она, пробудившаяся Мечтой Семьи Ноя, оставалась девчонкой. – Роад? – обеспокоенно позвал Аллен. Она встрепенулась вырванная из своих воспоминаний. Давно это было, Роад уже почти и забыла о печалях более, чем столетней давности. Сколько поколений людей сменилось с ее пробуждения? Она давно потеряла счет. – Ты в порядке? – Да, Аллен, – поспешила заверить она. Конечно, она знала, что он вряд ли поверил ей, но не могла сказать правду. Роад была Мечтой, она не могла быть несчастной. Он смерил ее полным подозрения взглядом, но промолчал. Возможно, не хотел говорить ничего в присутствии Алмы. Роад была благодарна за это, потому что демонстрировать свою слабость перед чужими людьми. Да даже в Семье это было не совсем нормально. От взгляда Аллена мало что укрывалось. Что и не странно, когда знаешь человека сотню лет. И так же нормально, когда столько лет наблюдаешь за людьми, как это делал Аллен. Весь его опыт, все его знания вернулись, теперь он смотрел по-другому на мир. Роад хорошо видела, что ему все еще сложно осознать все изменения, что произошли в его жизни. Она знала, что Аллен любил мир, любил людей, какими бы они жестокими с ним ни были. Люди раздражали Роад, самоуверенные мерзкие существа, считающие себя центром мира. Да, новые члены Семьи Ноя пробуждались в людях, но темная сущность меняла их. У них появлялось понимание того, что в общей картине мира один человек – лишь песчинка. Аллен тоже знал это, годы жизни научили его этому, но он все равно любил людей, постоянно повторял, что их жизнь скоротечна, а поэтому они просто по-другому оценивают важность событий вокруг них. Он всегда находил способ оправдать людей, даже когда они ненавидели его, презирали и преследовали. Они не заслуживали защитника в его лице, но Роад научилась уважать выбор Аллена, хоть и не поддерживала его. Для нее люди были всего лишь никчемными низшими существами, одним мигом в ее жизни. – Я могу попросить тебя об услуге, Роад? – осторожно спросил Аллен. Роад улыбнулась и с готовностью кивнула. – Все, что угодно, Аллен. – Ты так легко соглашаешься, – с удивлением пробормотал Алма. Роад смерила его взглядом, задумалась на секунду, а затем все же пояснила: – Потому что я знаю, что Аллен не попросит ни о чем плохом. Аллен покачал головой. На какой-то миг его взгляд стал потерянным и грустным, но он быстро взял себя в руки. Нацепил лучшую маску профессионального шулера и заметил: – Ты говоришь о том человеке, которого знала когда-то давно. – Я говорю о том человеке, который вернулся за Тики в Ковчеге вместо того, чтобы просто бросить его, – возразила Роад. – Ты и он – один человек. Даже когда ты ничего не помнил, все равно оставался таким же. – Каким это? – поинтересовался Алма. По его открытому взгляду было понятно, что ему действительно любопытно. Роад задумалась. Это сложно было выразить словами. Аллен был просто Алленом. Как будто возможно было описать всю широту его души каким-нибудь пустым набором звуков. Они и были просто звуками, а Аллен был невероятным. Потрясающим. – Добрым, – наконец нашлась она. – Сострадательным и всепрощающим. И всегда готовым дать окружающим второй шанс. – Но этого не было достаточно, чтобы защитить моих близких, – пробормотал Аллен. Его новая привычка чувствовать свою вину там, где ее не было. Да, он поссорился с Графом после появления первых акума. Да, он отправился в Китай за какими-то исследованиями. Ему нужно остыть, посмеивался тогда Эннис. Для них, не стареющих, проживающих сотни лет в одном теле, месяцы путешествия в Китай и назад были сущим пустяком. Но Аллен и Эннис никогда больше не увиделись. Месяц спустя Неа убил большую часть Семьи Ноя в надежде воссоединиться с потерянной частью себя. После смерти практически всей Семьи Роад осталась одна. Граф искал Неа по всему миру, а она переживала свою утрату, скорбела в полном одиночестве. Она чувствовала себя преданной, если уж самые близкие могут так поступить, значит мир стал более жестоким, более грязным местом, чем она представляла. Значит, мир заслужил на то, чтобы быть уничтоженным. А Черный Орден был врагами, от них необходимо было избавиться любой ценой, пусть даже акума. Она знала, что Аллен бы не одобрил, но Аллен был мертв. Так она, в любом случае, считала в то время. А позже начали пробуждаться другие, и для них использование акума было настолько нормальным, что Роад задумалась: а может это просто она потерялась в своем мире-мечте и придумала другую историю, в которой из человеческих душ неправильно было создавать оружие? – Мы не будем говорить об этом, – строго заметила Роад. Она ненавидела быть взрослой, но иногда приходилось вести себя на все свои годы. – А теперь я выслушаю твою просьбу, и мы сможем обсудить, насколько разумно делать то, что ты затеял. – Алма хочет помочь, он даже не против сражаться, – Аллен дождался кивка от Алмы. Тот выглядел настолько любопытным, что Роад поняла: Аллен и с ним не поделился своим планом. – Мы можем достать Алме Чистую Силу. – Нет! Алма вскочил на ноги и отшатнулся в ужасе. Не в меру любопытный ребенок исчез, оставив пережившего кошмар опытов и попыток принудительной синхронизации пострадавшего солдата. Вот что сотворили с ним орденские шавки. Они вселили в его сердце страх, Роад прекрасно понимала это, ведь сама умела до смерти пугать людей, сводить их с ума в своих мирах. Но Алму сломала реальность, в которой он родился и умер. Не Канда Юу, нет, в Алме до сих пор жила любовь, хоть именно Канда был тем, кто пошел против него с оружием. Для него худшим кошмаром были опыты, попытки синхронизации с Чистой Силой. Роад помнила те жуткие вещи, которые увидела в его голове. На его месте она и сама бы, наверное, так отреагировала. Но еще она верила в то, что Аллен никогда не попытается причинить Алме вред. Иначе не спасал бы его. Она собиралась донести все это Алме, но Аллен опередил ее. Подняв руки вверх, он спокойно проговорил: – Прости, мне стоило сначала объяснить, а не упиваться эффектом неожиданности. Я не предлагаю синхронизацию с Чистой Силой, я могу привязать ее к тебе. – Привязать? – переспросил Алма. – Никакой боли и никаких опытов. Обещаю. Эти слова подействовали успокаивающе. Алма хоть и не занял своего места за столом, уже не смотрел с выражением боли и страха. Он напротив крепко задумался над предложением. Роад начинала терять терпение. Теперь, когда ей предложили веселье, а потом сказали, что неизвестно, сможет ли она на него попасть, она чувствовала раздражение. Наконец Алма вздохнул и проговорил: – Хорошо. Можем начинать планировать эту вылазку за Чистой Силой.