Когда мир сходит с ума

Если бы у Тики спросили, зачем навязался в эту прогулку, он ответил бы: "Бить морды экзорцистам и присматривать за племянницей". Правда была в том, что бить морды экзорцистам он мог в любом другом месте, а Роад – и это знал любой добропорядочный Ной – могла сама за кем угодно присмотреть. Не зря же была Старшей. Тики с недавних пор считался добропорядочным Ноем, но все равно придумал себе отмазку и увязался с Роад и ее новым приятелем. И когда она только успела спеться со спасенным Алленом Алмой Кармой? Неужели ходила в Белый Ковчег? Так или иначе, Тики даже не спрашивал, а просто объявил о своем решении. Роад при этом выглядела жутко довольной, словно все происходило согласно какому-то ее плану. Тики не хотел знать, честно не хотел. Фантазия у Роад была бурной и исключительно извращенной, поэтому он надеялся, что какой бы ни была цель их путешествия, это придумал Аллен. С тех пор, как он вспомнил, они так толком и не поговорили. Они и виделись один раз, во время происшествия с Алмой Кармой, и ни у одного из них не было возможности излить душу. Пожалуй, Тики даже не знал, хотел ли он этого. Но в последнее время все чаще и чаще в его снах стали появляться обрывки прошлого. Он помнил, как его звали: Эннис. Это было не важно, но Аллен выговаривал его имя такой любовью, что Тики наизнанку выворачивало. Он больше не был Эннисом, сейчас он был Тики, безумным Ноем, который пытался разделять светлую и темную стороны и в итоге потерял себя между сменами масок. Кем был Тики Микк сейчас? Наверное, этого не знал сам Тики Микк. Наверное, в том, что он не соприкасался со своей памятью так близко, был смысл. На то была причина, и теперь Тики подозревал, что все дело было в той нечеловеческой боли, в том смятении, которые он ощущал, в очередной раз сталкиваясь с воспоминаниями. В воспоминаниях был человек, к которому он все еще что-то чувствовал. Шутка ли: даже не зная, кто такой Аллен на самом деле, он все равно чувствовал притяжение к мальчишке? Жизнь была странной. А потом, в их последнюю встречу, Аллен попросил верить ему, и Тики не мог не сдаться. Попросил верить и помог странному парнишке, дважды эксперименту Черного Ордена. Зачем? Что привлекло его внимание к этому Алме Карме? Был ли тот просто очередным проектом, человеком, которому Аллен хотел помочь, потому что такой была его натура? Было ли в этом что-то больше? А если и да, то что? Он ведь однажды чуть не убил Аллена. Запустил тиза в его тело, позволил прогрызть дыру в его сердце. А перед этим довольно болезненно лишил конечности, в которой, как оказалось, его Аллен заключил свою привязанную магией Чистую Силу. Конечно, тогда Тики не помнил, думал, что они были по разные стороны войны, но разве этого оправдания могло быть достаточно? Нет, и он понимал это, как никто другой. Слишком жестоким было его поведение, слишком зверским оказалось почти-убийство Аллена. После такого не прощают, поэтому Тики оставалось смириться с тем, что ему ничего не светит. Аллен был не его, чтобы ревновать. Нет, его. Что-то темное поднялось внутри Тики, готовое напасть на любого, кто посмеет попытаться отнять у него Аллена. Потому что Аллен был его, только его, оставалось только самому Аллену напомнить об этом. Напомнить так, чтобы он никогда больше не забыл, чтобы не хотел забывать ни за что на свете. Он раздраженно вытянул сигарету, прикурил и сделал жадную затяжку. Вот еще, что за мысли в голову лезут? Тики не собирался давать им свободу, понимал, что это было неправильно по отношению к Аллену. С любым другим человеком не имело бы значения, но с Алленом они всегда были равными. Он не собирался сейчас начинать отстраивать их отношения на обидах и жестокости. Какую-то долю последней придется перетерпеть, правда, потому что Тики был жесток в принципе, он не мог внезапно измениться, стать мягче и одновременно изворотливее. Стоп. Когда это он решил, что собирается отстраивать отношения с Алленом? Пусть даже он думал об этом раз или два, когда нечем было заняться (гораздо чаще, если уж быть до конца честным с собой), но никакого окончательного решения не принял. Да и кто сказал, что Аллен хочет иметь что-то общее с ним после всего, что Тики ему сделал? – Так почему тебе так нетерпится снова ввязаться в войну? – спросила Роад с подозрительно милой улыбкой. Они с Алмой шли впереди, и Тики не горел желанием присоединиться к ним. Алма раздражал его самим своим существованием. И почему Аллен вдруг был заинтересован в этом несчастном? – Потому что Аллен прав, – пожал плечами Алма, словно это все объясняло. Словно он знал Аллена. Тики закурил еще одну сигарету. – Я не могу оставаться в стороне, если есть возможность помочь. Я благодарен ему за спасение. – Только благодарен? – хитро спросила Роад. Тики тоже хотелось знать ответ на этот вопрос. Алма покраснел. Покраснел! Тики подумал, что, возможно, открутить ему голову – не такая уж и плохая идея. – Конечно, Аллен – мой друг. Я имею в виду, он сказал, что хочет быть моим другом, – Алма покраснел еще сильнее. – Никто раньше не говорил, что хочет быть моим другом, – пробормотал он. – Да, Аллену невозможно сопротивляться, – рассмеялась Роад. Возможно, стоило сказать им, что обсуждать человека за его спиной нехорошо. Но как будто это кого-нибудь останавливало. Убивать тоже не принято в большинстве цивилизованных обществ, но это не значило, что Нои внезапно начнут следовать этим правилам. И все же Тики было неприятно, что они могут так легко говорить об Аллене. Естественно, других тем для разговора у них не было, но почему они не могли просто молчать. Хотя да, глупый вопрос. Роад – и молчать. Нет, уж лучше пускай говорит. Когда она замолкает, в ее безумной голове что-то творится, а это не всегда к добру. Обычно не к добру. Только не с ее извращенной фантазией. – И еще… – вдруг снова начал говорить Алма. Тики напрягся. – Еще я хочу помочь Юу. Он не должен остаться оружием в руках Ватикана. – О, – выдохнула Роад с легким смешком. – Две души, так сильно связанные, что даже после перерождения их тянет друг ко другу. – Это не смешно! – воскликнул Алма. Тики смотрел на него и думал о том, нормально ли для людей так краснеть. Не только щеки Алмы сделались пунцовыми, но и уши и шея тоже. Роад дразнила его, и он реагировал точно так, как она того хотела: со смущением и громкими словами. Он вел себя, как ребенок, и ей нравилась эта игра. Словно она нашла кого-то своего возраста. Ох, или биологического возраста ее тела, если уж вспомнить, что Роад была Старшей. Древней на самом деле, пусть и не стоило говорить так в ее присутствии. Или в присутствии Шерила. Но реакция Алмы отвечала на многие вопросы, которые возникли у Тики. Он был связан с Кандой Юу, мрачным японским мечником, которого использовали для его пробуждения. Больше того, у него были чувства к Канде Юу, они были связаны этими чувствами в предыдущей жизни и в этой. Поистине устрашающая связь, практически нерушимая, если две души настолько тянутся друг к другу. Тысячелетний Граф использовал связь между душами для создания акума, но то был гораздо более слабый вариант связи. Тики не помнил, откуда он знал это, но прекрасно понимал, что души Канды Юу и Алмы Кармы нашли бы друг друга в любом случае. Это не должно было успокаивать Тики, но почему-то все равно успокаивало. Нет, он прекрасно знал, почему, и это ни капли ему не нравилось. Неужели его душа тоже была связана с душой Аллена? Он хотел бы верить, что Тики Микк и человек, бывший Удовольствием Ноя в прошлом поколении, были разными людьми. Что чужие решения не влияли на его жизнь. Но сейчас казалось, что все было с точностью до наоборот: он оказался привязан к другому человеку, которого по сути даже не знал, которого считал своим врагом. Теперь Тики не был уверен, тянуло его к Аллену потому, что он был интересным противником, или потому, что его душа отозвалась на душу человека, который был ему дорог в прошлой жизни. От одних мыслей Тики тошно становилось. Все то время, что он бегал от Семьи и своих обязанностей, от самого себя, он сам не знал, кем был. Существовал ли Тики Микк вообще? Он почувствовал на себе внимательный взгляд Роад, но ничего не сказал ей. Пусть себе развлекается с Алмой, а его не трогает. Она слишком любила лезть в душу, а Тики не знал, что в ней сейчас творилось, чтобы позволять другим вмешиваться в свои проблемы. Его Семья и так очень часто пыталась навязать свое мнение по поводу того, каким Тики был или должен быть. Он даже готов был немного посочувствовать Алме. Самую малость, потому что тот все еще раздражал Тики своим счастливым видом и рассказами об Аллене, но с Роад никогда не было просто, особенно если она начинала говорить на темы, которые ее искренне интересовали. Роад просто была из тех личностей, которые считали, что раз у них больше жизненного опыта, то они всегда во всем правы. В ее оправдание можно было сказать разве что одно: Роад действительно редко ошибалась. Поэтому сейчас Тики, определенно не желающий, чтобы в его мозгах начали ковыряться и попытались разложить по полочкам его поведение, мысленно пожелал Алме удачи и укрылся в тени старого дерева. Он не знал, почему они решили устроить засаду на экзорцистов, еще и здесь, но это было не так важно. Тики вообще сомневался, что Роад потребуется его помощь, скорее всего у нее были другие причины подтолкнуть его предложить свою помощь. Например, заставить его ревновать Аллена к Алме, что сработало на целых несколько минут, пока он не осознал всей глубины связи Алмы и Канды Юу. Или просто подтолкнуть к размышлениям, которые Роад могли показаться важными, просто необходимыми, но Тики с радостью прожил бы еще сотню-другую лет, не задумываясь о себе как личности и смысле собственного бытия. Тики не хотел думать и не хотел помнить. Он хотел бы вернуться в те времена, когда все было просто, когда он знал, где союзники, а где враги. Когда Аллен Уолкер был занятным противником, а не его любовником из прошлой жизни, делящим тело с душой и сущностью его убийцы ради спасения стремительно катящегося в Преисподнюю по воле Божией мира. К сожалению, обеспечить себе амнезию он не мог, да и непродуктивно это было. Если мир будет разрушен, он умрет, а умирать Тики не хотел. Хотя бы в этом он был уверен. – Аллен рассказывал о тебе, – раздалось вдруг рядом. Тики открыл один глаз и нехотя посмотрел на Алму. – Неужели? – протянул он. Сказал просто чтобы сказать. Алма решил, что это – приглашение продолжить разговор. – Говорил, что ты хорошо играешь в покер. Против воли Тики улыбнулся. Значит, Аллен действительно рассказывал о нем, а не о том, каким человеком он был в прошлом поколении. В прошлой жизни. Это было неожиданно приятно. Словно он был хотя бы чуточку важен сам по себе, не из-за того, какую роль выполнял в Семье или кем был когда-то давно, а потому что он нравился другим людям. Тики одновременно хотелось и самую малость на это понадеяться, и отбросить даже мысли о том, что он, именно он мог нравиться Аллену. Во-первых, это было бы слишком невероятно. Во-вторых, это только усложнило бы ситуацию, в которой они оказались. – Он скучает по тебе, – грустно заметил Алма. Тики открыл второй глаз и осмотрелся. Вот и куда девается Роад, когда она так нужна? Пусть забирает своего невинного, наивного нового друга, пока у него все конечности на местах. У Тики совершенно не было желания выслушивать детский лепет с наставлениями о том, как лучше прожить свою жизнь. Если от членов Семьи он готов был подобное стерпеть, то трижды возрожденный бывший экзорцист, привязанный душой к самому несговорчивому в мире угрюмому парню, точно нарывался. – Он не знает меня, – наконец бросил Тики, надеясь, что резкого тона будет достаточно, чтобы Алма понят, что у него нет желания говорить, и отвязался. – Так позволь ему узнать. То ли Алма был на редкость непонятливым, то ли просто нечеловечески прилипчивым. Ни то, ни другое не создавало о нем хорошего впечатления. Очень даже наоборот: Тики подозревал, что его раздражение можно физически почувствовать в радиусе пары миль вокруг. Но, судя по тому, что рассказывала Роад об увиденном в воспоминаниях Алмы, можно было предположить, что обе черты помогли ему приблизиться к необщительному Канде Юу достаточно, чтобы связь между ними окрепла. Иначе они вряд ли смогли бы пробудить сознание Алмы. Конечно, это в основном были предположения Мудрости, но, употребляя эти два слова в одном предложении каждый член Семьи Ноя знал: эти предположения практически можно считать фактами. Так или иначе, Тики не был Кандой Юу, и он не был в настроении играть. Вместо того, чтобы сказать Алме оставить его в покое, он позволил себе частично перейти в ноевское обличье. Серая кожа и стигматы на лбу должно быть достаточно отпугнули этого недоэкзорциста, и он удалился на безопасное расстояние, то и дело поглядывая на Тики, словно в ожидании нападения. Конечно, Тики нападать не собирался. Они ждали экзорцистов в засаде, и он не собирался портить хорошую охоту из-за раздражающего мальчишки. Но даже если мальчишка убрался, мысли настойчиво лезли в голову. Мысли о том, что, возможно, ему действительно стоило поговорить с Алленом. Позволить узнать, хах. Как будто это было так просто. Особенно сейчас, когда Тики сам не уверен был в том, кем он был на самом деле. Что ж, объективно, он был, с этого, пожалуй, стоило начинать. Но как только Тики отталкивался от этой истины и пытался разобраться в запутанном клубке воспоминаний, чувств и идей, он неминуемо сталкивался с большим количеством вопросов, чем мог бы найти ответов. Не желая разбираться с этим, Тики просто откладывал тяжелые размышления на потом. Стоило ли говорить, что потом часто не наступало до момента, когда отступать уже было некуда? Тики не собирался говорить это вслух, но, возможно, трижды проклятый Алма Карма был в чем-то прав. К тому же он был уверен, что это Роад подтолкнула к нему свою новую хорошенькую куклу. Таким наивным цветочком легко было манипулировать. Всего пара намеков на то, как их ситуации похожи, и добрый Алма готов к разговору по душам. Тики разговоры сейчас не нужны были. Сейчас он хотел подраться и надеялся, что экзорцисты, которых они ждали, появятся достаточно быстро. У него заканчивалось терпение, а хорошая драка помогала очистить голову от всего лишнего. Интересно, хотел ли Аллен поговорить с ним, узнать его. Тики сомневался. Разве что Аллен чувствовал то же притяжение между ними и просто не мог ничего с этим поделать. Возможно ли вообще разорвать связь, подобную той, что заставляла Тики все чаще и чаще думать об Аллене? Он все время думал, что эти странные чувства просто навязаны ему, но можно ли было так их назвать, если они шли из его души? Да, ему казалось, словно это были вовсе не его переживания, вовсе не его мысли, но правда ведь была в том, что некоторые души естественно перерождались. Они просто не помнили своей прошлой жизни. Душа Тики была особенной, она была связана с темной сущностью Ноя, а они обычно помнили свои предыдущие личности. Или скорее они были одной личностью? Тики уже и не знал точно. Звонкий голосок Роад заставил его оторваться от размышлений. – Экзорцисты, экзорцисты, экзорцисты, – напевала она, едва вылетев из своей двери. У нее были отвратительно хорошее настроение, и Тики это не могло не настораживать, но он готов был пока забить на все, если это значило, что он может дать разгуляться своей желающей убивать темной сущности. Тем более, дело скорее всего было лишь в том, кто именно движется им навстречу. Роад любила знать больше остальных и изображать таинственность и хитрым выражением лица. – Как скоро? – поинтересовался Тики. Ему стоило знать, когда быть готовым. – Минут десять-пятнадцать, – Роад пританцовывая подошла к нему и обхватила руками, сжимая в удушающих объятиях. – Тебя ждет что-то особенное. Тики оскалился. Ему нравились такие обещания, особенно от Роад, потому что она всегда их сдерживала. Очевидно, он не зря навязался в эту прогулку.