Кто их знает...

Первый раз - всегда страшно. В голове яркие картины того, как нож вспарывает тонкую белую кожу, разрезает мышечные волокна и вспарывает сосуды. Как ровных, глубоких полос медленно появляются густые алые капли. Как они собираются в большие и текут по предплечью, создавая прекрасные узоры, а потом глухо падают на грязный пол. Красиво. Отдельное искусство. Но нож в руке дрожит, дыхание упорно не желает быть лёгким и размеренным, а тело цепенеет от страха. Как бы Тадаши не желал умереть вот прямо сейчас - чувство самосохранения сильнее. Он закрывает глаза. Мышечные ткани расходятся под ножом, вены вскрываются реками. Глубокий вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Сердце успокаивает, а в глазах темнеет от переизбытка кислорода. То что нужно. Ямагучи делает быстрое движение, самым кончиком лезвия. Страх всё ещё остался. Ещё одно. И ещё. Полосы краснеют, но не спешат наливаться кровью. Больше похоже на царапины от ногтей. Парень цыкает и проводит ещё раз, убеждаясь что нож тупой. Ладно. Это канцелярский, у него можно отламывать сегменты. Ямагучи поджимает губы и встаёт за плоскогубцами, завалявшихся где-то в шкафу. Как же много мороки: найти нож, обрабатывающее средство, подобрать гардероб с длинными рукавами на улицу и дом при жизни с роднёй, отыскать ватные диски в недрах аптечки, а теперь, вот, и инструмент ищи. Тадаши недоволен. Лезвие поддаётся неохотно, но ломается со звонким щелчком. Отломленная часть так и остается примагниченная к железным патисажам. Они откладываются в дальний угол кровати. Волейболист глубоко вздыхает уже только один раз и уже смелее делает движения. С первого раза раны глубокими не выходят. Всё ещё страшно. Предплечье расцветает мелкими алыми бутончиками и юноша разглядывает их с каким-то восторгом. Интересно, если резаться в ванной - то несколько красивые разводы поплывут под водой? Боли сначала нет. Только лёгкий зуд, который медленно, со скоростью растущих бутонов, перерастает в лёгкую боль. Ямагучи прикрывает глаза. Ощущение яркое, самое настоящее. Он не мазохист, но он наслаждается. Когда он покончит с жизнью, насколько острой будет эта боль и как долго? Тадаши начинает вытирать кровь до того, как она пупырышками засохнет и точно будет заметной. Стирает, безжалостно срывает прекрасные пионы. Жидкость не хочет сразу стираться. Она оставляет густые красные разводы и юноша бездумно облизывает ватку, чтобы лучше стирала. Негигиенично, но быстрее чем искать перекись, спрятавшуюся куда-то в недрах одеял. Ладно, сдохнуть он ещё успеет, люди и в 50 жизнь меняют - думает парень, убирая личную аптечку подальше от глаз. В нём искрится желание жить и надежда не возвращаться к этому варварскому методу. Всё хорошо. Через неделю появляются новые раны от сорванных кровавых цветов.