Вспомни, и я спасу тебя

      Два дня спустя Гермиона вновь спускалась в длинный коридор Министерства Магии. Сегодня он выглядел особенно величественно: на мраморном полу и стенах яркими бликами отражался свет, который в избытке лился через большое окно, вмонтированное в потолок у самого входа.       Выйдя из будки и оглянувшись по сторонам, девушка среди спешащей толпы отыскала взглядом группу, неподвижно стоящую около дальнего камина. Все собрались, не хватало только…       — А Поль опаздывает? — после приветствия спросила она, удивленно оглядываясь по сторонам.       — Его не будет. Он отказался участвовать в программе.       «Что ж, рано или поздно кто-то должен был не выдержать такой работы…» — подумала Гермиона. Но она не могла и предположить, что это случится так скоро.       Думать об этом было некогда, потому что небольшая группа двинулась вслед за профессором Брувье, как за своим предводителем, в камин. Девушка глубоко вздохнула, наполняя легкие воздухом. Сегодня она ощущала себя гораздо увереннее, чем в первый раз. Весь предыдущий день Гермиона без перерыва изучала книги, исследования и другие научные труды, хотя бы приблизительно рассказывающее о работе с такими необычными пациентами, как ее. Все, за что она бралась, она доводила до идеала. Планка была очень высока, и девушка просто не могла ударить в грязь лицом.       Идя по темным и узким коридорам Азкабана, она в тысячный раз прокручивала в голове план лечения, который составила на основе всего, что успела изучить. Он был предельно прост, как и все гениальное, и интуитивно Гермиона уже начала воплощать его в жизнь.       Послышался уже знакомый лязг дверей. Девушка шагнула в маленькую комнату, которая совершенно не изменилась. По-прежнему горела лампа, а на кресле лежала меховая накидка. Снаружи грозно и тоскливо завывал ветер. Было ощущение, что она просто вышла на секунду и вернулась, — настолько нетронутой казалась обстановка. Хотя, скорее всего, так действительно и было. Азкабан не часто принимает новых посетителей, не закованных в кандалы.       Гермиона снова опустилась в кресло. Хоть страха она не испытывала, её сердце все равно громко стучало в груди от волнения. Обернувшись, Гермиона нажала на кнопку.       Через пару минут в проеме появилась худая фигура ее пациента. Безвольные руки висели по швам, ноги его явно не слушались, потому как охранники буквально несли юношу. С металлическим грохотом цепей Малфоя опустили на стул перед психологом, которая пристально вглядывалась в лицо молодого человека. Бледная кожа. Все тот же потерянный взгляд.       — Здравствуйте, мистер Малфой. Вы меня помните? — мягко начала Гермиона, как только дверь закрылась.       Юноша, не отвечая, уставился на единственный источник света в комнате, будто тот мог спасти его от той тьмы, в которой он жил. Девушка отметила, как расширялись зрачки ее пациента при виде этой лампы. Подсознательно он стремился к свету.       — А вы помните, как мы говорили про ваше детство два дня назад? Вы рассказывали мне про свою первую метлу, помните? — чуть настойчивее проговорила психолог.       Продолжая смотреть на свет, Малфой слегка кивнул косматой головой в знак согласия.       — Замечательно, — улыбнулась Гермиона и, вновь нагнувшись, поймала взгляд бесцветных глаз. — Давайте теперь вы попробуете вспомнить, как получили письмо из Хогвартса?       Не разрывая зрительного контакта, она произнесла заклинание. Комната начала медленно погружаться в белый туман. Юноша на стуле повернул голову в сторону девушки, как будто только что заметил ее присутствие.       — Когда это было, мистер Малфой? Когда вы получили письмо?       Во взгляде не промелькнуло понимание происходящего, на которое так надеялась Гермиона. Но то, что он, по крайней мере, теперь обернулся на нее, сочла добрым знаком.       «Летом. В конце июля. Я очень его ждал…»       Глазам девушки предстала просторная столовая, которую она еще не видела. Добрую часть пространства занимал большой камин. Длинный дубовый стол, рассчитанный, по меньшей мере, на двадцать человек, был накрыт только на три персоны. Во главе сидел Люциус, увлеченно читавший утреннюю газету. Около окна стоял Драко. Таким Гермиона его запечатлела в своих детских воспоминаниях. Он был на пять лет старше того мальчика, что она видела несколько дней назад, но чувствовала, что за это время внутренне он не изменился. Гермиона ощущала, как он трепещет и слегка дрожит от предвкушения.       — Он летит! Летит!       Девушка проследила за взглядом Малфоя и увидела большого темно-коричневого филина, приближавшегося к открытому окну в столовой с каждым широким взмахом крыльев. В его клюве было заветное письмо. Охваченный еще большим нетерпением, мальчик выхватил его, забыв даже поблагодарить птицу.       Он оживленно посмотрел на имя отправителя, и на его тонких аристократичных губах заиграла радостная улыбка. Гермиона никогда раньше ее не видела и даже не могла подумать, что этот всегда гордый и напыщенный Драко Малфой может так улыбаться, а не только кривить губы в злой усмешке.       — Что вы еще помните? — ее собственный голос прозвучал очень глухо.       «Помню…»       Обстановка снова начала меняться. Стены особняка преобразились в длинную вереницу вывесок Косого Переулка. В тот день улица была особенно переполненной, в оживленной толпе, казалось, отовсюду шел гул разных голосов. Волшебники в остроконечных шляпах сновали туда-сюда, стремясь поскорее закупиться школьными принадлежностями для своих обожаемых детей.       Перед собой Гермиона увидела высокую величественную фигуру Люциуса Малфоя, за ним поспевал Драко. Но по его восторженному лицу, которое оборачивалось то в одну, то в другую стороны, она поняла, что мальчик бывал здесь не так часто. Его взгляд приковала метла на прилавке. Ее девушка хорошо помнила — первая метла ее лучшего друга. «Нимбус-2000» привлек к себе внимание еще нескольких мальчишек, которые прилипли к витрине, будучи не в силах отвести взгляд. Блондин сделал шаг в сторону, чтобы присоединиться к ним, но поймал грозный взгляд отца, словно приказавший ему оставаться на месте и вести себя как подобает настоящему аристократу, представителю чистокровного рода. Живая улыбка тут же слезла с губ Драко Малфоя. Он тряхнул головой, и на его лице тут же возникла непроницаемая маска. Выпрямившись еще сильней, мальчик с достоинством двинулся за отцом.       Гермиона очень хотела спросить юношу, сидящего перед ней, о его взаимоотношениях с Люциусом, но сразу же отбросила эту мысль, поняв, что, в принципе, она все видела сама. Очевидно, что отец имел очень сильное влияние на Малфоя, и, вполне возможно, он извратил стремления и желания своего сына на свой лад, что сослужило Драко плохую службу. В этом еще предстояло разобраться.       Она взглянула на своего пациента, весь вид которого говорил, что его мало волнует происходящее и он дает чужакам копаться в своей голове только потому, что ему уже давно наплевать и на себя, и на свои воспоминания. Он потерял себя. Девушка вздохнула и мягко сказала:       — Думаю, что на сегодня достаточно. Как вы себя чувствуете, мистер Малфой?       Ответа, как обычно, не последовало, юноша только отвел взгляд и вновь стал сверлить им лампу. Гермиона не успела возобновить разговор, как дверь отворилась и на пороге возник Дин Томас. Он кивнул девушке и начал поднимать пленника с правой стороны, тогда как его напарник подошёл с противоположной.       — Есть подвижки, Гермиона?       — Есть, пока крохотные, но я не сдаюсь, — ответила она, отметив про себя еще раз влияние отца на мальчика.