***
— Да что же! Я такой неряшливый человек, — буркнула рыжеволосая дама, начиная нервно подбирать важные бумаги, что при столкновении разлетелись в разные стороны. — Не стоит себя так недооценивать, — посмеялся радиоведущий, присаживаясь на корточки, и, собственно, помогая девушке с этим произошедшим хаосом. — Ммм, — барышня подняла свой недовольный и измученный взгляд, внимательно осматривая человека напротив неё, и невольно усмехнулась. Ох, да этот парень… — Ах, ты же тот новый паренёк, которого чересчур расхваливают. Благодарю за помощь. Он только негодующе поморщился: — Да уж куда, не стоит утрировать, — собрав уже стопу листов, тот приподнялся и протянул их барышне. — Обычный парень. Харгривз просто в своём репертуаре. Зелёноглазая тихо посмеялась, поднимаясь за Ларссоном и прижимая документы к себе. Так… О, как же… Он сиял, поверьте! Даже, казалось, был ярче того шара в небесах, стоило ему только внове усмехнуться. Девушка, вроде бы, не принимала ничего такого, и это слишком странно, загадочно, поскольку можно было бы спихнуть на это, чем на умалишённость, но… Это же можно считать за любовь с первого взгляда, не так ли? Как бы всё до сопливости это не прозвучало, но барышня ничего не могла поделать с собой, никак не могла уняться и вырвать себе сердце. Только одна, мимолётно проскочившая мысль в её голове об этом славном радиоведущем, заставляла её притаить дыхание и закусить губу, затаскивая ту в свои порочные фантазии. С тех самых пор, она начала порядком достаточно наблюдать за этим новичком, что был у всех на ушах и так просто обворожил нашу даму лишь одним небрежным взором в её сторону. Да, Ларссон определённо виноват во всём этом, и должен как-то брать ответственность за свои необдуманные, безрассудные действия. Она пыталась быть к нему намного ближе, чем остальные. На всех корпоративах, или совместных мероприятиях, подходила только лишь к одному рогатому, не видя никого кроме него, и заводила непринуждённый разговор, неосознанно бурно жестикулируя руками во время всего этого. Её лениво, но слушали, даже иногда вставляли пару бессмысленных фраз. Также зелёноглазая ненамеренно покрывалась слегка розоватым румянцем рядом с ним, и это скорее её больше выдавало. Кажется, сероглазый и вправду уже давно заподозрил в действиях этой дамы нечто большее, однако просто старался упорно игнорировать, и всё время находя этому какие-либо нелепые оправдания. Нет уж. Она не его типажа и всё же жаль её. Милую, опрятную, молодую, но к сожалению до боли наивную девушку. Всё бы это закончилось так же неожиданно, как и началось, однако... Рыжеволосая подумала зайти дальше, не останавливаясь на этом. С появлением Риджуэлла на их небольшой студии, она всё больше начала замечать всю эту атмосферу, обитающую около них. Пока однажды не заметила, как того самого британца горячо прижали к холодной стенке за углом, и наверное, зашли бы ещё дальше прямиком же там, не вмешавшись бы один парень в их идиллию. И тогда сомнения полностью отпали. — «Мерзость», — думала та, щурясь лишь от одного воспоминания этой сумбурной картины, — «Это всё не так. Я исправлю его. Это несуразный бред засел в его тупом черепе». Однако знала бы она, что этим самым бредом и являлся никто иной, как Риджуэлл. Злоба, ревность, собственничество и что-то более ужасное и отвратительное смешалось в одну кучу, и Нэнси вышла за границы нормального. Наверное, пока ещё было бы не поздно, зелёноглазая могла бы поспешить к достохвальному психотерапевту, который во время бы всё ей изъяснил и посоветовал некоторые препараты, но не теперь. Сделанного увы не воротишь. Кэйн достаточно отмучилась, и сейчас она жаждет передать это сопернику, чтобы тот… Нет-нет, всё далеко не так. Она желает, дабы тот больше ничего не чувствовал, и вообще сгинул, не существовал. Он делает из Ларссона ошибку, а значит, есть только один способ для его исправления.***
— Что ты делаешь? — Кэйн вздрогнула, заслышав настолько непредсказуемый, тихий и ошеломленный голос, а после и негромкий хлопок двери. Девушка, с серебряными очками, держала в своих немного подрагивающих руках, маленькую, открытую стеклянную баночку, на поверхности которой даже не виднелось хоть какой-то яркой этикетки. Она была в готовности поднести её к белоснежной кружке, в которой было налито чей-то пряный капучино. Диринг не совсем сразу, но примерно сопоставила, что к чему, наблюдая за представшей перед её глазами диковинной картиной: Нэйн была в чужом кабинете абсолютно одна, да и держала загадочную банку с неизвестным содержимом, собираясь подлить это в напиток. А какие догадки ещё могли её настигнуть? — Так, — нервно выдохнула Лорел, неспешно приближаясь к рыжеволосой, которая только сильнее сжала непонятный объект в своих конечностях. Её брови невольно скатились к переносице, постепенно делая её лицо ещё более хмурым и загадочным. Чёрт, да это голубоволосая корреспондентка точно не входила в её сегодняшний замысел. — Милая моя, пожалуйста, убери это из своих рук и объясни мне своё присутствие здесь. Зелёноглазая прикусила свою губу сильнее, но слушаться эту напряжённую дамочку она не собиралась. Сегодня Нэйн наконец, только собралась со всеми своими жалкими силами, решаясь на дикое, что затеяла ещё давным-давно и адекватной такое вряд ли бы пришлось на ум, но теперь её так бестактно прерывает эта кареглазая нахалка? Да вы шутите? Ещё чего. Достаточно с неё. Но… Эта Лорел естественно догадалась, что та норовилась сделать, и наверное, после за ней будет тщательное наблюдение, а может если и Диринг докажет, то Нэнси ещё и с работы вышвырнут за шкирку. Об этом даже размышлять и не хотелось, но сейчас рыжеволосая была просто в неописуемой ярости. Ей точно не нужны свидетели, поэтому аккуратно и быстро ставя стекляшку на стол, та вынимает раскладной, но довольно-таки острый нож из кармана своих тёмных брюк, показывая его во всей красе. Лорел сглотнула, распахивая собственные очи и сжимая папку ещё крепче, резко затормаживая на месте. Она, не долго простояв, начала плавно отходить назад, а после и прижалась спиной к деревянной поверхности, в надежде нащупать эту злосчастную металлическую ручку. Диринг не видела другого выхода из всей этой хаотичной ситуации, как побег. Но словно сама чёртова жизнь, издеваясь над бедной корреспонденткой была категорически против этого, ведь дверь просто-напросто захлопнулась. Точно! С ней же были кое-какие проблемы, и Мэттью на днях хотел разобраться с этим, но твою мать, почему же он не сделал этого раньше? Лорел слегка помотала головой, чувствуя, как медленно, но верно, страх полностью овладевал ею и полностью затмевал разум. Лёгкая дрожь прошлась по всему телу. — Я не собираюсь здесь ластиться с тобой. Если у тебя ещё присутствует желание сегодня попасть в свой убогий дом, то заткни нахуй свою пасть и внимательно слушай меня, — грубо и резко начала рыжеволосая, тут же приближаясь к Диринг, которая начинала уже потихоньку прикрываться жалкой папкой. Ибо, как никак, а кареглазая не знала, что в голове у этой внезапно озверевшей зелёноглазой, и что она может выдать ещё. — Ты спокойно и как ни в чём не бывало покидаешь данное помещение, забывая всю произошедшую ситуацию. В худшем случае, тебя найдут с проткнутым насквозь горлом и я блять не шучу. Девушка начала колебаться. Но ежели, она решиться на это, и как та высказалась, закроет на это глаза, то… В кружку подсыпят кому-то трёхклятый яд, а это стол тех ей знакомых радиоведущих. Да ни за что. Лорел не была бы собой, если бы просто так сдалась. — Скажи… — дрожа, еле прошептала та. — Для чего тебе это всё? Рыжеволосая лишь оскалилась, уже стоя чуть ли не вплотную к ней, но Диринг не спешила останавливаться: — Ты думаешь, что чья-то смерть сможет решить твою проблему? Я не знаю, что может быть у тебя на уме, но поверь мне на слово, этим ты только усложнишь всё себе. Пожалуйста, попробуй подумать более адекватно. Давай спокойно поговорим. Нэнси же, нахмурившись, стараясь сделать максимально холодный взгляд, прошипела: — Я слишком далеко зашла и отмучилась, чтобы прямо сейчас остановиться здесь из-за твоих слов. Мы не в тупом и слащавом фильме, пойми и ты меня тоже. Поэтому, не трать моё и своё время и сделай так, чтобы я тебя больше здесь не видела. Зелёноглазая просто не могла принять тех последствий, что пойдут после того, когда она подсыпит кое-какому особенному человечку отраву. Наивная, молодая, эгоистичная, слетевшая с катушек, девушка. Это кроважадное, сущее безумие давило на бедный разум Кэйн. Голубоволосая нервно выдохнула. Ей ничего не оставалось. На свой страх и риск, та с размаху врезает Нэнси папкой по голове, на что другая от такой резкости, выпучив глаза, слегка отшатывается назад. Это давало шанс выхватить у рыжеволосой холодное оружие, но к её большому сожалению, та очухивается намного быстрее, и уже хватает за руку голубоволосую. Нэнси выбивает у неё папку, до страшной боли сжимая её конечность, впиваясь своими длинными ноготками. Лорел сдавленно шипит, в надежде своей свободной рукой ухватить её запястье с ножом, но всё идёт далеко даже не по существующему плану. Через мгновение, и Диринг получает мощный удар коленом в область живота, а за ним и следует завершающий для нашей корреспондентки в этой недолгой схватке удар. Ценою в жизнь.