Врата: Свет Великой Ойкумены.

Так он проводил ещё одного гостя. Он уже решил для себя окончательно, что тоже начинает свою игру. Он сам порой удивлялся с себя, как же легко вертеть разумом людей наивных, но ищущих... Всё менялось. Теперь вся деятельность диссидентского движения должна была кардинально поменяться и малодушные писаки, как лидеры, в новую концепцию не вписывались. Ну а пока суд да дело, в западной части Кестерии, как мы все прекрасно помним, было очень неспокойно. Война, которая не прекращались здесь с самого момента освобождения, для бойцов превращалась в привычную уже рутину. И вот сейчас как раз БТРы внутренних войск отправлялись на очередную зачистку территории. Солдаты уже порядком умаялись в кольчугах с поддоспешниками, ношение которых в данных условиях было просто необходимым, так как могло защитить от стрелы. А ведь им предстояла ещё работа, после которой можно было расслабиться в расположении части. Даже тем, кто скучал на блокпостах, если подумать, тоже несладко приходилось. Ведь торчать так весь день, истекая литрами пота, это, знаете ли, то ещё удовольствие. И вроде, на блокпосту ничего и не происходит, от чего в стенах крепостцы становится невыносимо скучно, а с другой стороны, высовываться за её пределы было опасно - просто выйти, сняв доспех, подышать воздухом... Это грозило тяжёлыми последствиями, ведь было совершенно не известно, где сейчас скрывается враг и когда он нападёт. Лезть на блокпост боевики КОА редко осмеливались, но вот подкараулить одного-двух солдат, вышедших из него... Хуже всего было только пешим патрулям, где каждое звено, даже будучи прикрываемым соседним звеном, подвергалось колоссальному риску. Ну а кому-то предстояло рисковать именно сегодня. Машины быстро въехали в село и начали рассредоточение. Жители не успели даже ничего толком понять, когда пути к отступлению для потенциальных противников оказались надёжно перекрыты. Солдаты были облачены в надетые поверх формы кольчуги, в руках у них были щиты, изготовленные в Кестерийской Империи. Щиты внутренних войск имели тёмно-красный, краповый цвет. В центре такого щита был изображён советский герб, причём, что характерно, умбон щита раскрашивался в виде земного шара, вокруг которого изображалось остальное. Похожие щиты, но только синего цвета, носила милиция. В армии с этим обстояло проще - щит был красного цвета, в центре рисовалась звезда в венке, как на шевроне сухопутных войск. Такими вот красавцами солдаты и ездили на задания. Они, тренируясь на одних плацах с кестерийскими легионерами, до автоматизма отрабатывали все приёмы со щитами, задрачивали каждый вариант построения, который мог бы повысить эффективность и живучесть. Сейчас установленный на головной боевой машине матюгальник призывал жителей оставаться на своих местах и предупреждал о мерах ответственности за неподчинение представителям власти. Селяне, вроде, не роптали, но и не сказать, что были сильно рады такому визиту - это село значилось среди неблагонадёжных. Во время оккупации, эта деревенька дала захватчикам немало желающих продать Родину за паёк и форму, а по сему, здесь Советскую Власть не любили. Ведь потом, когда пришёл час расплаты, с них очень строго спросили. Ну а друзья и родственники предателей, разумеется, затаили, тем более, что они имели с коллаборации неплохие плюшки. Словом, если где-то советского солдата встречали цветами и висящими на деревьях пособниками НАТО, то где-то, наоборот, воспринимали враждебно. Поэтому ждать от таких можно было всего. Женя и Алиса, потягиваясь, вылезли из БТРа, потягиваясь и поправляя кольчуги. Зачистка села уже шла полным ходом - в дома входили солдаты, проверяли документы и обыскивали постройки. Жители недовольно ворчали, собаки и цинодонты на привязи рычали, выли и лаяли на незваных гостей, командиры материли подчинённых. Словом, всё проходило буднично. -Товарищ комиссар! - Окликнул Женю командовавший зачисткой старлей. -Да? -Мы тут взяли одного, пытался из села свалить! - Пояснил он, указывая на сухонького мужика, которого держали под руки двое бойцов. Женя и Алиса сразу подошли к нему. -Так, куда это мы собирались бегать, а? - Грозно спросила Алиса. -Я? Да я так, ну... -А ну-ка! - Рявкнула та и дёрнула его за ворот рубахи, под которым обнаружилась татуировка в виде натовского креста. -Так, значит! - Воскликнул офицер. Лицо задержанного вмиг переменилось. -Я вам клянусь, я никого не трогал! - Заверещал он. - Я, чисто, персонально, по недоразумению! Принудили меня! Я там был просто конюхом... Этим... Кашеваром... Санитаром, во! Не виноватый я! -Так, где твоя хата? - Строго спросила Женя. -Там... -Тащите его туда! - Скомандовала она и вскоре задержанный оказался во дворе своего домика. Его втащили внутрь под звуки рычания цинодонта, к которому тут же прибавился и вой его жены. -Вы что, за что моего мужа?! Пустите, проклятые! Вам, красным, лишь бы кого... - Визжала стрёмного вида баба, пытаясь кого-нибудь ударить. -Цыц!!! - Гаркнул офицер и та на какое-то время заткнулась. Солдаты принялись обыскивать дом, заглянули в сундук, потом, когда перерыли его, то отодвинули. Затем переключились на шкаф. Да, шкафы в Великой Ойкумене, в отличие от античности нашего мира, знали. Шкаф тоже был тщательно обыскан и от отодвинут. Под ним и обнаружился люк в подвал. -Так, осторожнее! - Скомандовала Алиса. - В схроне может быть враг! -Так, Лазаренко, Кузнецов! - Скомандовал офицер. - Вскрыть схрон! -Есть, товарищ командир! - Отозвался один из бойцов и полез вместе с напарником открывать люк. Бойцы, прикрывшись щитами, зашли с двух сторон, один дёрнул петлю, второй сразу направил внутрь ствол верного АК. -Ну что там? -Противника нет, товарищ командир. -Отлично! - Сказал офицер. Он и комиссарки заглянули в люк. В небольшом, до полуметра, схроне, обнаружились ящик с зажигательными бутылками и увесистая пачка с листовками. -Так... - Прошипела Женя. - Этого увести немедленно! Солдаты сдёрнули душмана с пола и потащили во двор. Один из конвоиров успел заметить только, что жена задержанного отвязывает звероящера и что зубастая тварь, щёлкая клыками, кидается в их сторону. -Беги! - Завизжала она и бросилась наутёк. Зубищи сомкнулись на штанине бойца, прокусив её до крови. Тот даже не сразу почувствовал боли, потянувшись за штык-ножом. Он ударил его по шее, нанеся порез, но для вывода злобного создания из строя этого оказалось недостаточно. Спас ситуацию один из бойцов, который вовремя подскочил и всадил в тело твари короткую очередь. Звероящер умер. Умер глупым, агрессивным, но верным хозяину. Боевику, конечно, удалось вырваться из рук укушенного, но второй боец его не отпустил. Жена бандита побежала к краю деревни, но тут же была встречена двумя другими солдатами. Когда её привели, она продолжала вырываться и истошно визжать, но на этот раз её успокоила хорошая такая оплеуха от лейтенанта. Её муженёк, который опять начал выть, был принуждён к молчанию ударом кирзы в морду. -Вот, полюбуйся! - Произнесла Евгения, протягивая Алисе одну из конфискованных листовок. - Довольно таки занятно излагает вражеская пропаганда. -Мм... - Кивнула Алиса, беря бумажку. Напечатана она была на местной плохонькой бумаге, зато современным типографским шрифтом, из чего уже следовало, что враг где-то разжился печатным оборудованием. -"Не слушайте комиссаров, которые говорят вам, что мы - армия эксплуататоров. Наша армия состоит из крестьян, состоит из простых людей. Мы боремся за бесклассовое общество, в котором каждый будет иметь право работать и зарабатывать..." Каково? - Поинтересовалась Женя. - Довольно таки интересная манипуляция в пропаганде, согласись? -Да, тут прямо по классике. - Согласилась Алиса. - Классовую теорию перевирают довольно тонко. -Ну, про "право работать и зарабатывать" - это довольно распространённый приём для переделывания фразы "право обирать и эксплуатировать", но вот про первое уже интереснее. - Заметила Евгения. - Они играют на нежелании возвращения старых порядков вот таким занятным образом. -Да, формируют образ "новой и прекрасной Кестерии будущего"! - Подхватила подруга. - Они стали умнее чем раньше, когда всё сводилось к простым призывам резать и жечь... -Мм... Знать бы только, какая сволочь им вот это сочиняет и поговорить с ней как следует... Да... И надо сейчас же узнать, была ли утеря типографского оборудования. Если нет, то где-то окопалась крыса. -Верно. - Согласилась лисичка. - Пошли к машинам! По пути волокли ещё троих задержанных. Как объяснил офицер, среди изъятого, были бутылки, стрелы и самодельная ручная катапульта. Жёны и дочери попавшихся выли и причитали, умудряясь молить о снисхождении и сыпать проклятиями одновременно. К воющим стали прибиваться односельчанки, коих вскоре набралось с полсотни. Когда бандитов грузили, те стали кидаться на броню, пытаясь опрокинуть бронетранспортёр. -Пустите наших, изверги! - Верещала самая крикливая. - Бабы, бей их! И толпа с новой силой накинулась на боевую машину. Сидевший на броне автоматчик принялся что-то кричать, а БТР-152 качался всё сильнее. -Отставить! - Заорал офицер. - Прекратить! Третье отделение - с-те-на! Одно из отделений тут же выстроилось стеной щитов и двинулось на протестующих. Солдат с брони пытался отмахиваться ногой, но за ногу его уже схватили и попытались утащить вниз. Он, понимая, что дело плохо, сделал несколько выстрелов в воздух. Ногу тут же отпустили. Тут уже и солдаты подошли к ним вплотную, принявшись толкать наседающих. У них не было ни дубинок, ни светошумовых гранат, ни "Черёмухи" - единственным наступательным средством оставался всё тот же щит. Сапёрные лопатки тогда ещё не додумались массово использовать в чехлах, а по сему, лопатка тоже считалась летальным оружием. Бабы же времени не теряли - подносили остальным палки, мотыги и грабли - так, что теперь бой уже пошёл куда резвее. Тем временем, тот самый солдат, которого покусал покойный ныне цинодонт, сидел на пне и стрелок-санитар забинтовывал ему рану, готовя к транспортировке в санчасть. -Главное, чтобы тэбе нэ забыли иммуноглобулины проколоть, запомни! Ну да я тут обработал, конечно, нагноения нэ будет, но цинодонты эти, говорят заразные, что вай... -Ох, братишка, спасибо! А то, вон, эта тварюга вцепилась... Веришь, или нет, я и не почувствовал боли, просто как защемило немного, когда я её штыком! Болеть оно только потом стало. -А, ну это бывает, дарагой! Я тэбе как профессионал скажу, часто, ну, очэнь часто бывает! Ай! И тут санитару по каске влепило камнем. Он обернулся. Кидала одна из женщин. Мужского населения, заметим, почти не наблюдалось. -Ай, ты чего! - Крикнул санитар и прикрыл щитом себя и раненого. Раненый тоже схватил свой щит и так они и держались, пока санитар продолжал перевязку. Камни уже летели с разных сторон, но только когда кровь перестала течь, оба отступили под прикрытие подоспевших товарищей. -Пацаны, наших бьют! - Подстёгивал командир. - Отделение, огня не открывать, не стрелять по гражданским! Далее отделение стало зажимать беснующихся совместно с другим с двух сторон. А вот потом в атаку перешёл БТР. Он внезапно принялся яростно бибикать, от чего те сразу отпрянули. Толпа, наконец, дрогнула - её участники, давя друг друга, стали разбегаться. Алиса и Женя задорно подгоняли бегущих пинками коротких ботинок. -Р-разбегайся, курвы! - Кричала Алиса, размахивая над головой планшетом. - Хана вам всем! Женя же производила выстрелы поверх голов тех, кто ещё пытался кидать камни, издавая яростный боевой клич. -А ну, по домам, живо, контра! - Вопила она. Поле боя осталось за нашими и проигравшей стороне очень повезло, что никто из солдат не пытался стрелять на поражение. Ведь если случившееся было провокацией, то очень вероятным было и то, что в какой-то момент чья-нибудь рука на спусковом крючке бы и дрогнула. Но всё благополучно обошлось. Если не считать одного укушенного солдата, разумеется. Девушки, когда всё улеглось, запросили по рации штаб. Ответила им стажёрка из ЧССР, пани Земанова, сообщившая, что в село, где недавно убили председателя, приехали в отпуск братья Ресаврианы, сыновья погибшего. Судя по интонации, предстоял грандиозный шухер... -А вы дядюшка, Прокл, не хотите стать председателем? - Спросил Исон, старший из братьев, бывший армейским центурионом. -Да что вы, ребята! - Грустно вздохнул сидевший на бороне односельчанин. - Жить здесь всем охота. Лучше уж гадрозавру своему под хвост смотреть, чем Богине Усопших в глаза. А то чувствую, пожил, вроде, много, а хочется ещё. -Дядюшка... -А что... Вон, сколько народу уже убили, проклятые! От них, фашистов, житья не стало! Видимо боги отвернулись от нас, если эти разбойники тут всю округу в страхе держат. Никого не щадят, твари поганые... Но братья Ресаврианы его уже не слушали, ибо заметили человека, который мог бы пригодиться им прямо сейчас. Игнат Тетиан нашёлся лежащим на сене у сарая. -Так, сука, вставай! - Рявкнул Исон. - Поднимайся, пидорасина! Игнат совсем сжался, глядя на склонившихся над ним здоровенных мужиков. -Я не виноват... Я же завязал! Я больше не в КОА, я же... Меня же уже выпустили по амнистии, я не с ними! - Взмолился он, понимая, что люди, у которых горе, могу сейчас сделать с ним что угодно. -Много вас, уродов, по амнистии вышло! - Фыркнул Ксатэй, второй из братьев. -Нет, не надо! Это самосуд, вас посадят! -Ну, меня-то посадят, а ты, крыса, сдохнешь! - Парировал Исон. - Но мы тебя не убивать пришли. Поднимайся! Быстро!!! Игнат поднялся на трясущихся ногах, оказавшись лицом к лицу со опционом Ксатэем. -Будешь у нас председателем колхоза. - Сказал он. - Пошли в сельсовет! -Почему я? -А тебя не жалко. -Но мне же нельзя, у меня судимость... -Оо... - Протянул молчавший до того опцион Мемнон. - А у нас власть народная. Власть широких масс. Если народ решит, что ты у нас достоин, будешь, будешь председателем, не отвертишься! Все жить хотят, понимаешь? -Да, а для безопасности горсовет может помочь с выделением тебе трёх милиционеров в качестве охраны. -Ну... -Не отпирайся. Народ уже хоть сейчас тебе выберет, будет от твоей жопы хоть какой-то толк! -Да мы тебя выбрать не против, но ты только, когда тебя шлёпнут, поинтересуйся у Харди, что там покойнику под язык класть - динар, или новый рубль тоже сгодится? А мы потом через шамана спросим! - Добавил издалека дядюшка Прокл.