Врата: Свет Великой Ойкумены.

Пришедшего Лыжина Столбин быстро расспросил о положении дел, о том, кто о чём знает и кто о чём догадывается. Получив нужные ответы, психолог встал с дивана и обратился к гостю. -Скажи мне, молодой человек, что самое главное в жизни? Какая у жизни цель? Знаешь ли ты? -Ну... - Залепетал Лыжин. Он уже понял, что вопрос риторический и ждал ответа на него, ведь сейчас наставник - а его для себя он уже также тоже обозначил - раскроет свои истины. - Не... Я не знаю. -А в том, чтобы преодолеть себя и превозмочь, возвыситься над прошлым собой! - Изрёк Столбин, а Лыжин слушал, раскрыв рот. -Надо же, как мудро излагает! - Подумалось ему. -Да, мир погряз в обывательстве, в потребительстве! И всё здесь будет потакать ему, люди будут гнаться за бесполезным счастьем. Но оно человеку ничего не даст! Ведь чем больше у тебя есть, тем больше ты будешь хотеть от жизни. - Продолжал вещать Столбин. - А вот скажи мне теперь, что, если ты получил уже много, и его тебе хватило? -Ну... - Неуверенно пролепетал Лыжин, который только примерно представлял, к чему ведёт собеседник и попытался выдать что-то в этом духе. - Я думаю, что... Что его уже много? -Верно! - Подтвердил Столбин, тогда как Лыжин уже было думал, что сморозил что-то не то и его сейчас заругают, как в детстве. - Верно, потому что хорошее развращает, оно делает тебя слабым! Делает ленивым. А надо ни в коем случае не позволять душе лениться! Надо тащить её через "не могу", преодолевая себя. Даже если остальные вокруг тебя предаются праздности и плотскому разложению. Как ты думаешь, окружающие счастливы? -Э... Я думаю, да, они счастливы, но это бесцельное, бесполезное... -Ты почти прав! - Перебил Столбин. Ну а Липин просиял. Ведь наставник не только не стал ругаться, но и во второй раз он оказался на верном, как ему казалось, пути. И Лыжин порадовался за себя. - Быть счастливым само по себе бесполезно. Что будет стоить счастье этих людей против силы духа, силы воли, которая может быть закалена только путём лишения себя всех развращающих и изнеживающих вещей? Слыша это, Лыжин просиял опять. Он вспомнил своё не так давно ушедшее детство. Когда ребята гуляли во дворе, а он сидел, учил, учил, учил свои уроки... Лечь спать он должен был лишь после того, как всё будет выучено на зубок, часа на три позже нормы, так как его ещё будут ждать изнурительные тренировки. Встать ему надо будет на час, а то и два раньше обычного - чтобы пробежать кросс вокруг всего района и сделать полный комплекс физических упражнений. И, заметим, делал он это сам. Да, родители ему указывали, что он должен делать. А дальше, да, он не мог позволить себе отлынивать. Даже если родители не смотрят. И всё за счёт чувства ответственности. Зато, да, остальные так не могли, а он - мог. И ощущение собственной силы, собственного превосходства, было его главным стимулом. -А надо пахать! Надо вкалывать! Только так можно прийти к истинному прогрессу - прогрессу человека. Научно-технический прогресс - это прогресс плотский. Он даёт разнообразные мутации, он даёт новейшие препараты, которые укрепляют тело. Но всё плотское убивает духовное! Укрепить волю и дух - вот, цель истинного прогресса. Человек наделён разумом и, по этой причине, он - существо, возвысившееся над животными. И это то, чего материализм в упор не видит. Но разум, чистая идея, превыше всего! -О как... - Восхищённо прошептал Лыжин, который сообразил, что это уже даже целая особая идеология получается. И что дальше пойдёт речь про то, что нужно создать общество таких, как он. Воспитанных так, как воспитали его, таких, каких он видел правильными. -Материалисты говорят о будущем, как о безмятежном времени, времени сытом, без тревог. Но нет! Не таким должно быть наше грядущее, ничто не должно доставаться человеку без усилий, без пота и мозолей. Ведь только так выковывается внутренний стержень человека будущего! -А-ах... - Восхищённо прошептал Лыжин. -А всё остальное воспитывает только слабость! Идея, идея о морально чистом и физически стойком индивидууме - цель, к которой ты, мой друг, будешь стремиться и которая должна стать нашей основой! Липин продолжал внимать, преисполняясь новой идеей...