Врата: Свет Великой Ойкумены.

-Та, що б у тебе повылазило... - Ругался Ткаченко, ища фонарик. Кругом стояла непроглядная темнота, освещаемая лишь прожекторами машин. Но на позиции было темно, поскольку прожектора светили в лесную чащу, откуда все ждали неминуемой атаки. За это время к ним прилетели Ми-8Т, привезя патронов и горючего. Колючей проволоки и пехотных щитов они так и не смогли доставить, несмотря на все запросы командира. По этой причине, полагаться пришлось на импровизированную стену. Солдаты даже с самих себя удивлялись, насколько быстро им удалось возвести эту линию обороны. Теперь их защищали ров и вал, укреплённый частоколом из палок. Машины же стояли примерно в 5 метрах от него и их тоже постарались своеобразным способом укрепить. Вокруг машин навтыкали кольев, на которые натянули брезент и маскировочные сети, дабы предохранить от подлетающих гранат. Между машинами другие отделения занимали оборону в укрытиях, сооружённых из найденных в селе поленниц, брёвен и камней из очагов. И отряд наших героев тоже занял оборону там же. Другое отделение осталось в машине. Ткаченко, наконец, нашёл свой фонарик и зажёг его, освещая своё местонахождения. -Как грицца... -Да, "сказал монтёр и яйца фосфором натёр"... Темнотища... И врага не видать. - Поделился мнением Ручейников. -Не видать. - Согласился сержант. - Но я его слышу. -Да ну? -А ты прислушайся, боец! Шуршат и лязгают чем-то... Хотя явно стараются не шуметь. -Не слышу... -Може, я тоди ВОГом бахну? - Предложил Ткаченко. -Подожди бахать. Как эти уроды полезут, тогда бахать и будем. -Надо бы вертолёты вызвать. Пусть кассетами... -Надо бы... Надо бы! Щас, бойцы, вы тут сраковальником не щёлкайте, враг рядом. А я предупрежу Васильича. - Произнёс он и ушёл к командиру взвода. -Я ничего не слышу. - Прошептал Ткаченко. -Ну, братан, командир у нас такой, слышит всё. На слух же определяет, кто в БТРе шептуна дал... -Всё слышит, ага. - Согласился Огнен. - И достаётся же... -Если бы вы со Стойко не бздели на пламя зажигалки на спор... - Проворчал Ручейников. -Угу. Проиграли мы оба тогда. - Согласился Стойко. -На що спорили? -На пузырь ово, као jе... Апаксены. -Та ця "оковита"... -Шта? -Коротше, бухло местное. Так себе. -Не сказал бы. -Не понравилось, как плохая ракия. -Плохая ракия? Э, друг, даже плохая ракия - она хорошая! -Это ты... - Встрял Данчев. - Плохую ракию не пробовал! -Это у вас её делать не умеют. -Может и не умеют... -Добре, добре, так де вы пузырь-то заныкали? -Бутыль в надёжном месте. - Сказал Каменич. - Даже в жопе у прапора Грызника не так надёжно! -Хм, а поточнее? -Друже, ты же сам говорил, что апаксена плохая. -Тю... Та ни. Я не говорил, що плохая, я говорил, що не очень. А вот ты говорил, що плохой ракии не бывает! -Ну а ты хитрый... -А тебе хочь как эта апаксена? -Хуже ракии, но очень даже ничего! -Так от, если что, пить буду! Бо "наркомовских 100 грамм" нам не отпысывають! -Тоже так считаю. - Согласился Ручейников. - Кстати, где нашего командира носит? -А вон идёт... - Заметил Данчев, указывая рукой в строну сержанта, возвращавшегося обратно. -Всё у вас тихо? - Поинтересовался он, на ходу расталкивая задремавшего Заспича. -Та тихо... -Хорошо... Тут Данчев внезапно оживился и навёл ствол РПК в строну чащи. -Огонёк, смотрите! - Предупредил он. И правда. Среди деревьев светился рыжеватый свет, похожий не то на горящую спичку, не то на фитиль. -Что это? - Задумался сержант. -Да шнур, кажись... - Шепнул Ручейников. -Та дайте я ему вже бахну! - Попросил Ткаченко, потрясая автоматом с подствольником. -Подожди... -Та що "подожди", командир? Вон, сволота, на нас наводится! -А, ладно, стреляй тогда... Раздался негромкий выстрел. Попадание снаряда пришлось на ствол дерева, но взрыв заставил огонёк задрожать и упасть. Но этот самый огонёк тут же поднялся и ночь озарила новая вспышка от примитивной реактивной гранаты, которая вырвалась из ствола и пролетела предполье, попав в одну из башен Т-35. Впрочем, безрезультатно. По месту пуска тут же принялись палить, спуская боезапас в темноту. И стоило командирам унять подчинённых, как внезапно из чащи пошла яростная стрельба. Били залпами. От близких разрывов закладывало уши, а всполохи и искры затмевали всё перед глазами. В ход шли как фугасные, так и зажигательные боеприпасы, которые падали, врезались, рикошетили и вели себя не очень-то предсказуемо. Наши отвечали. Работали на вспышки, старались стрелять короткими очередями. Увы, густой кустарник мешал прожекторам рассмотреть творящееся в глубине леса, а значит, противник всё ещё не был в прямой видимости. Ночной бой становился всё более напряжённым. -Праща... - Прошептал Ручейников, подняв с земли упавшую рядом с ним глиняную пулю. И действительно. Пули и камешки из пращей сыпались лавиной вместе со стрелами. Но на фоне взрывов и выстрелов они были практически незаметны. Они регулярно попадали по каскам вместе с комьями земли и осколками, сыпались непрекращающимся дождём. И так без конца, так со всех сторон. От этого становилось особенно жутко. Наконец, лес огласил воинственный клич, нечленораздельный вой, который должен был внушить противнику ужас. И из чащи понеслись толпы германцев, кто с мечом, кто с топором, кто с ручной гранатой. Первую волну, уперевшуюся в заграждение, достаточно быстро посекло огнём, но вот вторая, что пошла сразу за первой, смогла заграждение проскочить, поскольку в некоторых местах ров был завален ранеными и убитыми, а палки порубило огнём с обеих сторон. Уже были видны рожи атакующих. Перекошенные диким криком, бородатые, покрытые татуировками и шрамами. И все они полны ярости, бегут на тебя и всё уже слишком серьёзно... Доведённая до автоматизма замена магазина - и крупная очередь на глаз и почти наугад. Но враг идёт слишком плотно, ловит твои пули в полный рост, падает... Остальных валят твои товарищи. А расслабляться рано, так как за второй волной прёт третья. Огонь автоматических гранатомётов прореживает её на половину, да только остальные продолжают бежать, гонимые одной единственной мыслью - добраться до тебя. Пока товарищи ведут огонь, ты, щёлкая опустевшим оружием, судорожно меняешь магазин. И чувствуешь себя уже относительно спокойным, но стоит тебе замешкаться, как сознание пронзает тревога, поскольку что-то идёт не по плану. Руки трясутся сильнее, что лишь больше мешает поставить магазин на место. Но ты каким-то неведомым образом заканчиваешь перезарядку, взводишь затвор и лепишь одиночными по противнику, благо, новая волна оказывается дальше, чем тебе казалось. Одного, бегущего с топором во весь рост, ты кладёшь метким выстрелом в грудь. Он, получая дырку, валится на землю, ты выцеливаешь ещё одного, который, будучи более хитрым, пригибается и пытается подойти зигзагами. Выстрел, ещё, ещё... Рука подводит тебя, а того уже срезает огонь пулемётов БТРа. Пальба не прекращается и с противоположной стороны - оттуда лупят однострелы, лучники и пращники бьют на свет. Изредка этот кошмар прерывается залпами автоматических гранатомётов, буквально сметающих живую силу бурей осколков. После всё стихает. На время. А потом в чаще противник приходит в себя и снова приступает к обстрелу. И опять откуда-то берутся новые волны пехоты ближнего боя. Опять на вас накатывают живые волны и рядом раздаётся крик: "Берегись, осколочная!" Инстинктивно прижимаешься к земле, слыша близкий разрыв "лимонки". А секунду спустя кто-то ещё следует этому примеру и швыряет вторую. Взрыв - и ты сразу поднимаешь голову, ищя стволом автомата первую цель. Изящная мушка твоего верного "Калашникова" переливается рыжим в свете пламени, совсем рядом разрыв примитивного снаряда разбрасывает тучи искр. Осколки керамики мелким дождиком стучат по каске. Ты уже привык лежать вот так в этой позе, чтобы быть максимально прикрытым со всех сторон - уже ты не поднимаешь глаз высоко, так, чтобы сверху голову защищала каска, а снизу - старые камни укрепления. Гранатомётчик из соседнего отделения бьёт в сторону противника из РПГ, причём стреляет он БЧ от 82-мм миномётной мины, накрученной вместо стандартной ПГ-7, благо они взаимозаменяемы. Получившийся, тем самым, осколочно-фугасный снаряд летит в лес и разрывается там. Следом ухает 73-мм главный калибр танка. Его снаряд попадает в дерево и стройная вековая сосна падает через ров с приглушённым шумом боя треском, прямо на тела убитых и прямо на тех, кто ещё жив. После этого пальба стихает на пару минут. Обе стороны останавливаются, переводят дыхание. Но это скоро закончится. Стоит только получить из БТРа пару новых рожков, как противник опять оживляется, кидая вперёд пехоту ближнего боя. Правда, вражеские стрелки запаздывают и открывают огонь только тогда, когда половина пехотной волны посечена. Казалось, что худшее позади, но худшее вступило в дело только сейчас. Зимоспильсике воины, прекрасно обученные и организованные, начинают атаку. Их штурмовики двигаются строго по-пластунски, без лишнего шума. И одеты они во всё чёрное и серое. Их просто плохо видно, а тем временем, их же огневые группы начинают обстрел. Однострелы у них такие же, но только стреляют они куда как более умело. На глаза наваливается жёлтая пелена. -Пси атака! - Кричит командир, пытаясь переорать гром выстрелов. - Пси-атака, проверить защиту! Твоя каска задерживает большую часть волн, ты спокойно и уверенно поправляешь находящийся под ней металлический "венок", сдвигаешь "лепестки" на виски и перед ушами. Жёлтая пелена становится совсем слабой, но из чащи начинают лететь молнии. Одна из них ударяет в лист дополнительной бронезащиты одной из машин, рассыпаясь с треском и искрами. В ответ лупят танковые орудия, сотрясая всё вокруг. Ещё несколько деревьев валится и это прекращает пси-атаку. Но не прекращает атак обычную. Напротив, воронки и поваленные деревья прекрасно подходят, чтобы в них укрываться и ползти на вас. Подобравшись, враг не поднимается в атаку, нет. Он принимается стрелять. Вы лупите в ответ, но во всей этой суматохе, среди обломков, древесных стволов и груд тел убитых, их довольно трудно различить. Вот ты заметил чёрную фигуру. Прицелился - короткая очередь. Та, вздрагивая, опадает. Потом видишь ещё две и стреляешь в них. Первая, вторая... Готовы. Отбегались. Но из предполья по вам продолжают вести огонь. Один снаряд разрывается совсем рядом и не задевает никого. Но не успел ты порадоваться этой удаче, как внезапно замечаешь летящий в твою сторону огонёк. Его полёт кажется медленным, но ты, поняв, что это, даже не успеваешь отскочить. А после близкого взрыва, который твои уши переносят более-менее, ты чувствуешь, что у тебя намокла щека. Тянешься, проверяешь. На руке, в пламени пожаров, видна кровь. Ручейников понял, что ранен, когда кровь уже текла. Тут, однако, выяснилось, что досталось всем, даже, как казалось, неубиваемому Заспичу - осколок попал в плечо. Ткаченко поранило руку, Каменичу тоже. Данчев умудрился словить осколок в щёку, в бок и в ногу. Кровь текла, но ранения, тем не менее, были не смертельными. Заспич сплюнул и крикнул Данчеву: "Стойко, дай диск сюда!" -Да, держи, брат! -Всё, пошла пизда по кочкам! - Заорал он и дал новую очередь в противника. На соседнем фланге ситуация была ещё хуже - там зимоспильская пехота успела совершить прорыв через предполье, залезть на броню одной из машин и там дело дошло до стрельбы в упор. Врагам удалось метнуть несколько гранат и наши начали нести первые потери. Лишь спешно переброшенный туда дозорный отряд роты в самый критический момент восстановил обороноспособность участка и не допустил прорыва. -У тебя тут всё в крови! - Сказал Каменич, рана которого была заметно меньше. -Та, я знаю... -Перевязать сможешь? Ты ляг, я прикрою... -Хорошо... -Подожди, дай помогу! - Сказал Ручейников. - Так, ну-ка... Он отодвинул порванный и пропитанный кровью рукав гимнастёрки. Под ним обнаружились две раны, продолжавшие кровоточить. Ручейников порылся в аптечке и извлёк оттуда два ватных шарика. Дело в том, что тампоны в те времена ещё не делали и в эти самые дни это самое место затыкалось ватой. Служившие в армии девушки и женщины часто скатывали из ваты шарики про запас. И вот, в ходе боёв выяснилось, что если таким шариком заткнуть рану, то он разбухнет и остановит кровь. От женского личного состава данная мудрость распространилась и по мужскому. Вот такие шарики он запихнул в места ранений и наложил сверху бинт, как мог. -А... Бля... -Ничего, так нормально? -Спасибо, браток... -Вот, надеюсь... -Спасибо... - Прокряхтел Ткаченко и поднял автомат. Он, опершись о другую руку, залёг на прежней позиции и щёлкнул спуском подствольника. Подствольник оказался не заряжен. Крякнув, Ткаченко вынул из разгрузки ВОГ, перезарядился и пальнул в сторону двух ползущих в сторону позиции зимоспильцев. Снаряд попал точно в одного из них, а второй, израненный осколками, завалился на бок и был тут же добит взводным пулемётчиком. -Осколочная! - Крикнул командир и метнул "лимонку" в сторону противника. -Осколочная! - Тоже крикнул Заспич, угостив врага второй гранатой. -Нормально, боец? - Спросил сержант, трогая место перевязки. -Так точно... У тебя снарядов много? -Да вот, пять штук... -Херово... Так, сейчас один заряжаешь - и только на крайний случай! Экономить! -Слушаюсь! -Тьху... - Сплюнул Ткаченко. - Что-то болит, бля... Как будто эти осколки у меня так и... -Да по всему, застряли! - Согласился Ручейников. - Это ж керамика, как от посуды... И как доставать потом... -Так, тихо... -Слушаюсь! -И ведь тихо... - Произнёс Заспич, откашлявшись. Только сейчас стало понятно, что бой закончился. Во всяком случае, пока что. Только кое-где слышались одиночные выстрелы. Зимоспильцы, главная боевая сила противника, отступили. И было не ясно, как скоро они вернутся опять, скрываясь в темноте ночи. Из-за сплошной облачности рассвет всё никак не наступал, а до рассвета ещё нужно было дожить.