'|Le Regard Mystique|' '|Мистический взор|'. Chapter 1. Туманы Альбиона
This melancholy London – I sometimes imagine that the souls of the lost are compelled to walk through its streets perpetually. One feels them passing like a whiff of air. William Butler Yeats When I was flying to Rome, we flew over London; I felt like bursting into tears. It's part of me, so I can't leave London behind for good. Robert Pattinson
Лето в Великобритании уже пару недель как вошло в свои права. Лондон – один из тех немногих городов, которые могли похвастаться неимоверной быстротечностью погоды. Всего месяц назад город был покрыт плотной шалью туманов. Приход лета сдернул со столицы серую накидку и привнес яркие краски, украсил город бриллиантовой россыпью цвета и запаха. Озорные белки уже вовсю резвились между деревьями, пытаясь найти самых щедрых туристов и закопать побольше орешков, которые в будущем дадут начало еще одним зеленым великанам. Утренняя суматоха плавно распространялась по всему Лондону, захватывая новых пленных. Для одних она предвещала новые свершение, для других – продолжение своей личной рутины, а для некоторых это означало прощание с этим прелестным городом.Отель «The Montcalm 5*». Лондон. Англия.
В коридоре, оформленном в бордовых тонах, перед входом в номер 24, стояли две девушки. Взглянув на них можно было без сомнения предположить, что эти двое родственницы. Одна девушка была облачена в алое платье с широким воротником и коралловые босоножки, в руках она держала лаковый клатч, переливавшийся разнообразными оттенками красного. Её длинные светло-русые волосы, заплетенные в конский хвост, искрились золотыми бликами, а темно-карие глаза обрамляли длинные ресницы. Губы, накрашенные алым блеском, отчетливо выделялись на фоне бледной фарфоровой кожи. Вторая девушка была одета в черные лосины, ярко фиолетовое платье с черным поясом. Оно копошилась в синем клатче, украшенном изящным бантиком. Длинные темно-коричневые волосы изящно струились по ее плечам. Загорелая кожа удачно сочеталась с ярким макияжем, что придавало образу некоторую экзотичность. — Мы точно ничего не забыли, Кэйт? – спросила загорелая девушка, поворачивая ключ в замке. От нее пахло цитрусовыми духами, броский аромат, в котором уже утонули стоящие неподалеку розы. Кристиан Диор говорил: «Духи — это непревзойденный оттенок женской индивидуальности, это последний штрих образа». Каждая женщина выбирая тот или иной аромат, оголяла частицу своей души. Запах цитруса говорил о яркости и мимолетности, о впечатляющих, однако, быстро забывающихся ощущениях. Такой была и Эль: она была яркой и позитивной личностью, от природы обладающая возможностью располагать к себя людей. Попадая в поле ее зрения, они мгновенно становились друзьями этой бойкой личности, однако, также как и ее духи, Эль быстро меняла свои увлечения и круг знакомых, хотя и оставалась близкой для многих. Цветочный аромат читал стихи о таланте, нежности и вечности, он рассказывал о сложных композициях, переплетении черт характера и легкости. Кэйт совмещала в себе неимоверно противоположные облики. Она умела делать многие вещи, но не была мастером даже в половине своих занятий. Она всегда была нежной и ранимой девушкой, истинной леди, той, о которой складывают стихи и пишут романы. Несмотря на все эти черты, Кэйт была очень замкнутой и не пускала в свой мир никого, необыкновенная тихая и молчаливая девушка, ее тяжело было разглядеть в толпе, если она того не желала. Сложная и извилистая тропинка личности говорила о незаурядном таланте и творческой натуре, коей и была Кэйт. Те немногие, те избранные, с которыми она могла снять свою маску, постигали красочные и масштабные идеи, глубокие и тонкие измышления, которые никогда не переставали кружить в ее голове. Кэйт была одной из тех девушек, которые чувствовали, что должны были родится на несколько веков раньше. В этом времени она чувствовала себя чужой. Такие, как она, оставляли незабвенные след в жизни тех избранных. — Вроде бы нет. Как жаль, так скоро уезжать из Лондона, не правда ли, Эль? – сказала Кэйт. Она не смогла не пробежаться взглядом по двери их бывшего номера, за этот месяц они привыкли к Лондону, этому космополитичному гиганту, было печально расставаться с ним так скоро. — Жаль, но мы ведь едем навстречу приключениям? – улыбнувшись, ответила Эль. От нее, конечно, веяло оптимизмом. — Пойдем, а не то опоздаем на самолет? – сказала Кэйт, торопя свою вечно опаздывающую подругу. — До самолета осталось еще два часа, миледи, – сообщил появившийся из-за поворота юноша. У него были черные волосы и малахитовые глаза, отливающие изумрудной темнотой, которые эффектно контрастировали с его темной кожей. Черный костюм подчеркивал спортивное телосложение парня. Совсем молодой, ему едва ли больше 25 лет, он создавал впечатление пантеры крадущейся перед прыжком. Он был далеко не так прост, как хотел казаться. И обе девушки знали это, знали и предпочитали молчать. — А, Редманд. Принеси мне какой-нибудь прохладительный напитков. Кэйт, ты ничего не хочешь? – спросила Эль, сделав несколько шагов от двери. — Нет, спасибо, – ответила Кейт, догоняя кузину. — Да, леди Эльжбета, – сказал Редманд, поспешно удалившись за напитком. Он играл свою роль превосходно, верный телохранитель, который умел исчезать и появляться в самые подходящие моменты. — И что мы будем делать? – задумчиво спросила Эль. — Хороший вопрос, но давай обсудим это в холле отеля, а не в коридоре, – предложила Кэйт, поспешив подальше от своей заразительно оптимистичной родственницы. — И как раз надо отдать ключи, – с ухмылкой сказала Эль, пытаясь догнать Кэйт, которая уже скрылась за поворотом.Комната ожидания. Аэропорт Biggin Hill. Лондон. Англия.
Зал ожидания представлял собой весьма просторную комнату в бежевых тонах, на полу, вымощенном серой плиткой, лежал коричневый ковер – вся эта гамма погружала посетителей в комфортную и домашнюю атмосферу. Из всех уголков комнаты распространялся уют и тепло. Эта комната была заполнена всевозможными ароматами от запаха элитных духов до шоколадных напитков. Возле окна стоял кожаный диван кофейного цвета, скрытый за несколькими фикусами и стеной из бамбука, там же находились два бежевых кресла, на которых разместились Кэйт и Эль. На небольшом черном столике между креслами заняла своё место величественная орхидея, приковывающая своей красотой все взгляды, а рядом с ней скромно стояли две чашки, наполненные кофе. — Сколько сейчас времени? – спросила Кэйт, переведя взгляд с чарующей орхидеи на свою собеседницу. Бросив на Кэйт раздраженный взгляд, Эль вздохнула и углубила свою руку внутрь клатча, который как она считала, идеально подходил к обуви цвета индиго, о чем она не забывала регулярно напоминать Кэйт. Стиль и мода всегда были объектами молчаливого соперничества между девушками. Кэйт не разделяла вкусы Эль в подборе одежды, что было, впрочем, взаимно. Хотя, иногда девушек ожидали любопытные сюрпризы в виде почти или абсолютно одинаковых нарядов. Достигнув свой цели, Эль резко выдернула руку из клатча, в руке у нее красовался телефон светло-бордового цвета. Победоносно взглянув на клатч, она отложила его в сторону, пробежав взглядом по экрану телефона, Эль снабдила Кэйт необходимой информацией: — Без пяти десять. — Хорошо. Кэйт взяла чашку кофе, сделав несколько глотков, она поставила ее на стол и весьма резко отодвинула, стараясь поместить как можно дальше от себя. Хоть она и не очень любила кофе, но, тем не менее, достаточно хорошо в нем разбиралась. И столь резкое движение означало только одно: то, что было в чашке, трудно было назвать кофе. — Лучше не пробуй, – убедительно произнесла она, когда Эль потянулась к чашке. — Что, настолько ужасно? – спросила Эль, посмотрев внутрь чашки. — Можешь убедиться в этом сама, – сказала Кэйт, указывая пальцем на чашку с кофе. — Нет, спасибо, – не успела Эль договорить, как дверь в комнату отворилась, и в помещение впорхнула блондинка со стрижкой каре и голубыми глазами, однако, назвать их голубыми было бы непростительной ошибкой, так как они были скорее дымчато-серыми. Она была одета в черную кофту с глубоким декольте, темные обтягивающие джинсы и черные туфли. На вид ей было около двадцати пяти, хотя ее легкое и непринужденное поведение делало ее моложе в глазах других. — А мы тебя уже заждались, Стефани, – сказала Кэйт, улыбнувшись. — Оу, Эль, я так по тебе скучала и по Кэйт тоже. О Господи, вы так похожи, – протараторила блондинка, которую очевидно звали Стефани, переведя взгляд с Кэйт на Эль. — Эм, Стефани, вообще-то я Эль, – сказала Эль, озарив присутствующих хитрой улыбкой. Эль, конечно, понимала, что Стеф не могла их перепутать: сегодня они были слишком непохожими, впрочем как и всегда. Эль приподнялась, чтобы обнять Стефани. Кэйт же осталась сидеть на месте: она не была поклонницей таких объятий или слишком бурных эмоций. Эль, дружески обняв Стефани, ехидно произнесла: — Ха, Стефани, а ты все такая же низенькая и худощавая, – и аккуратно приобняла Стефани за талию. — А ты, Эль, как всегда, не умеешь говорить комплименты, – прокомментировала Кэйт. Достав из клатча свой телефон, Кэйт несколькими движениями пальцев открыла в нём недавно скачанную электронную книгу и углубилась в чтение, происходящее вокруг её мало интересовало. Хоть Стефани и была ее подругой, Кэйт предпочитала подождать, пока та успокоится. Хотя, подруга – это, наверное, слишком сильно сказано, скорее, очередная самая-самая лучшая подруга Эль, которых можно насчитать более чем два десятка. Эль, в отличие от Кэйт, была очень общительной и имела десятки друзей по всему миру. Кэйт в свою очередь общалась лишь с пятью-шестью знакомыми, именно знакомыми, так как ей было тяжело назвать кого-то из них друзьями. Она предпочитала редкое общение с людьми со всего мира на весьма разнообразные темы. И, к счастью или к сожалению, это общение очень редко длилось больше месяца. Стефани, отстранившись от Эль, осмотрела ее с ног до головы и издала удивленный возглас: — Ооо, – а затем произнесла, – а ты похорошела и стала выше. — Хм…. Буду считать это за комплимент, – сказала Эль, присев на кресло и жестом указывая Стефани занять место на диване. Эта девушка всегда могла рассмотреть тонко завуалированную шпильку. Подруги Эль делились на два типы: те, с которыми ей было приятно общаться, и что блекли на ее фоне, а были и те подруги, с которыми она боролась за свет софитов, как говорят «держи друзей близко, а врагов еще ближе». Стефани занимало удивительную позицию между этими двумя категориями. Эль помнила как та почти увела у нее парня, впрочем с тех пор никаких эксцессов не было, но девушка всегда была на стороже. А может ее просто передалась подозрительность Кэйт. — Это он и был, – колко подметила Кэйт, посмотрев на Стефани, вести себя столь резко вошло у нее в привычку, и не было еще человека, который избежал бы ее ехидных комментариев. Неимоверно острый язык был одной из тех черт, которыми не обладала Эль, зато Кэйт получила ее в избытке и не упускала возможности это использовать. Поняв, что Стефани все же смогла подавить свои хлещущие через край эмоции, Кэйт спросила: — И с какой целью ты явилась в Лондон? Кэйт мысленно упрекнула себя за чрезмерную резкость вопроса. Кэйт привыкла не сдерживать свои ядовитые колкости, ведь последние полгода они путешествовали инкогнито, если это можно было так назвать. Кузины не слишком старались скрыться от любопытных взоров, а излишняя щепетильность Редманда не раз приковывала к ним внимание толпы. — Мне надо навестить свою бабушку, с которой я очень давно не виделась. А вы как я слышала едете в Париж? Что вы ищете в Городе Любви? – произнесла Стефани, энергично жестикулируя. Все-таки частые поездки в Италию нанесли свой отпечаток, в поведении Стефани тяжело было угадать французские корни. Француженку в ней можно было обличить только по беспорядочной прическе и дымчатому макияжу. Кэйт, отложив телефон в сторону, пронзительно взглянула на Эль. В мыслях у нее только было одно: «Даже не вздумай выдать ей истинную цель нашей поездки». Те, кто хорошо её знали, отчётливо читали в её взгляде все отображаемые мысли, на что она и понадеялась в этот раз. Эль, отдернув взгляд от чашки, встретилась с Кэйт глазами и начала лихорадочно переиграть в голове все новые и новые идеи: «Чтобы ей такого правдоподобного наболтать, черт, если я сейчас что-то не то скажу, Кэйт меня придушит». Переведя взгляд с Кэйт на Стефани, она все же ответила: — Мы едем на шопинг. — А куда же еще, – добавила Кэйт, оглядывая комнату в поисках Редманда. Последний семейный ужин принял весьма неожиданный поворот. И теперь обе девушки были увлечены поиском ответов. Пока Стефани рассматривала орхидею, Кэйт, поймав момент, кинула на Эль многозначительный взгляд, а потом сказала: — Интересно, где Редманд… — не успела она закончить фразу, как он показался в дверном проеме. — Прошу прощения, что так долго. Посадка уже началась, нам пора, леди Екатерина, леди Эльжбета, – произнес Редманд. Быстро пробежав взглядом по комнате, он заметил сидящую на диване Стефани. — Доброе утро, мисс, – сказал он, слегка поклонившись. — Доброе. Ох, ладно, не буду вас задерживать, — сказала Стефани, окинув взглядом Редманда и своих подруг. Она ярко улыбнулась, думая о чем-то своем, а может быть размышляя о своей сопернице. «Ох, надо прекратить быть такой подозрительной», – подумалось Эль и она не преминула улыбнутся в ответ. Кэйт взяла свой телефон и, быстро засунула его в клатч, каждая минута задержки могла сопровождаться сотнями вопросов от блондинки, а у Кэйт не было никакого желания на них отвечать. Эль последовала ее примеру, мысленно радуясь приходу Редманда: ей не особо нравилось наблюдать за злорадствующей Кэйт, а именно так бы и произошло. Ее подруга предпочитала действовать по принципу: «Сама попалась, сама и выпутывайся», и Эль это прекрасно понимала. Практически одновременно встав с кресел, две девушки направились к Редманду. Эль остановилась и, повернувшись к Стефани, сказала: — Надеюсь, мы скоро увидимся. Я так скучаю по нашим вечеринкам. — До встречи. Желаю удачи, – сухо бросила Кэйт, повернувшись к Стефани в пол-оборота. Вновь упрекнув себя в мыслях, Кэйт попыталась натянуть улыбку. Получалось мягко говоря не очень. Настроение у девушки было весьма скверным, хотя на то не было никаких видимых причин. Перехватив озадаченно-колючий взгляд кузины, Кэйт решила, что не собирается больше доставлять той удовольствия. Из них двоих Екатерина была наиболее вежливой, о чем она, на данный момент, к своему сожалению, не раз напоминала менее сдержанной Эль. Кэйт решила, что в Париже она вернется к своему беспредельно вежливому я, чего бы ей это не стоило. Девушки уже собирались покинуть помещение, как Стефани резко вскочила с дивана и схватила Эль за руку. Глаза Редманда расширились от удивления, он уже был готов ринуться к Эль, как Кэйт, сделав незаметный жест рукой, приказала ему не вмешиваться. Да, Редманда слишком серьезно относился к своей работе, под час он мог быть чересчур… заметным, лучшего слова Кэйт не смогла подобрать. Его квалификации были намного выше чем предполагалось для такой работы, а прошлое было покрыто темными пятнами, о которых не знали даже проницательная Кэйт и любопытная Эль. Эль обернулась и посмотрела на Стефани: — Что такое, Стеф? Поняв всю неловкость ситуации, а также уловив на себе угрожающий взгляд малахитовых глаз, которые в такие моменты становились особенно пугающими своей глубиной, она отпустила руку и пролепетала: — Ой, извини, – а потом уже более спокойным тоном добавила, – я просто забыла вам сказать. Одна моя подруга, Анастейс, недавно подарила мне фарфоровую вазу династии Цзинь, я знаю, что вы увлекаетесь всеми этими археологическими штучками, и что меня намного больше интересует, разбираетесь в этом. Вы не могли бы осмотреть эту вазу и определить, правда ли она принадлежит к этой династии? Я просто не вынесу, если Дженни, это та звезда-блогерша, помешенная на всем китайском, я о ней рассказывала, раскритикует мою квартиру из-за ненастоящей вазы. Анастейс тоже хочет статью о себе в блоге, так что я не удивлюсь, если ваза окажется фальшивкой, Анастейс пойдет на все, чтобы испортить мою репутацию. Эта еще не то может, однажды… — Да, конечно, – ответила Кэйт. Девушка не раздумывая согласилась, ведь если бы она промолчала, то этот поток возмущений затянулся бы еще на полчаса. Вспомнив про Эль, она перевела выжидающий взгляд на ту. История и археология были одними из тех немногих увлечений, которые вызывали неподдельный интерес у обоих, но фарфор особо увлекал именно Кэйт, ее коллекция кошек не имела себе равных. Эль в свою очередь собирала собак, но не особо дорожила своей коллекцией, ее намного больше увлекал процесс определения качества и года выпуска изделий. — Мой ответ такой же, – сказала Эль. — И где мы можем найти эту вазу? – спросила Кэйт, проявляя искренний интересом. — Ах, да, вот ключ, – сказала Стефани, достав из своей сумки ключ с брелком в виде буквы «С». Повертев ключ в руках и, точно убедившись, что это именно тот ключ, она сунула его в руку Эль. Взглянув на изумленное лицо Эль, она быстро добавила. – Ваза в гостиной. Адрес знаете. Оставите ключ консьержу, когда закончите. Вы ведь видели Жоржа. Кэйт еще раз взглянула на ключ и произнесла: — Хорошо, спасибо. Мы позвоним тебе сразу, как осмотрим вазу. — Хорошо, увидимся. Надеюсь, вы порадуете меня хорошими новостями, – сказала Стефани, Кейт приятно улыбнулась, да она уже начала преображение в свою сдержанную версию, прежде чем прошествовать к выходу. Немного помедлив, Эль последовала за ней, махнув Стефани на прощание. — До свидания, – поклонившись, сказал Редманд и последовал за двумя леди.Частный самолет. Пролетая над Ла-Маншем.
— Эль, ты уверена, что отложила именно то, что нам нужно? – спросила Кэйт, продолжая искать что-то в своем клатче. Достав оттуда телефон, она возмущено фыркнула. – Наконец-то, этот клатч такой маленький, однако найти в нем что-то невозможно. — Да, точно. Я полностью уверена. Зачем тебе телефон? – спросила Эль, отрываясь от своего планшета. Ни для кого не было секретом, что Кэйт любила печатные книги, а электронные версии в ее телефоне были лишь для непредвиденных ситуаций. В самолете печатных изданий было в избытке. Впрочем, не это занимал мысли Эльжбеты. Ей не особо нравилось такое отношение Кэйт. Из них двоих Кэйт была намного более ответственной, зато иногда она могла поражать свой невнимательностью, а вот последним Эль никогда не страдала. Так что она была полностью уверена в том, что все сделала правильно. «Уверена я, уверена, ты мне уже десять раз напомнила об этом», – раздраженно размышляла Эль. — Я хочу найти информация про вазы династии Цзинь. В частности информацию о недавно проданных вазах. Возможно, я смогу найти нужную вазу, зная имя ее покупателя, и мы сможем прочитать о ней прежде, чем приступить к осмотру. Это поможет нам сэкономить время. У нас и без того полно дел, – сказала Кэйт. Она уже успела пожалеть о поспешности их решения. Быстро взглянув на собеседницу, она перевела взгляд на телефон. — Точно, у нас и так полно дел, а нам еще придется осмотреть ее вазу, – возмущенно сказала Эль. Проще было просто согласиться, в другой раз, девушка не преминула бы упрекнуть кузину в ее столь редких ошибках. Однако, что-то подсказывало Эльжбете, что любая колкость сойдет ей с рукой, ведь она уверенна, что мыслями Кэйт уже далеко отсюда. «В чем прелесть, подкалывать Кэйт, если она забудет об этом в ту же секунду?», – мысленно вздохнула Эль, да ей придется упустить такой шанс. — Кстати, ты не помнишь, как зовут подругу Стефани, которая подарила ей вазу? Я упустила эту часть разговора? – задумчиво спросила Кэйт, жестом попросив Редманда подойти к ней. — Вроде бы Анастейс, – сказала Эль, мельком взглянув на подошедшего Редманда. «Да, она сейчас несомненно в другом месте», – подтвердила она свои догадки. — Принеси мне, пожалуйста, латте, – сказали одновременно Эль и Кэйт и засмеялись. — Сию минуту, – произнес Редманд и, как всегда, быстро удалился. — У гениев мысли сходятся, – произнесла Кэйт, и они с Эль залились звонким смехом.