Не забывай (Так,как надо)

Москва, 2009 год Раз удар, два удар, смех…"Вот урод" — лишь одна незатуманенная мысль, что пронеслась в моей голове перед ответной реакцией. Он не ожидал, что я стану бить его с удвоенной силой; а тем более его же оружием. Толстая книга оставила красоваться на щеке обидчика огромное красное пятно, что он стал усиленно тереть. В классе я всегда была белой вороной, изгоем, терпилой… Но у всего есть свой предел! Скоро я окончу этот проклятый одиннадцатый класс и больше никто не посмеет ко мне прикоснуться! Я попыталась взять себя в руки. Скоро начнётся урок… Литературы? Кажется, да. Я всегда помню, каким этот урок стоит в расписании, ведь я его обожаю. Некоторые считают, что я ботанка и жить не могу без учёбы, но это не так. Мне просто интересно изучать новые вещи. Я ускорила шаг. Лишь бы не опоздать… В класс вошла наша тучная классная, медленно переваливаясь с одной ноги на другую. Мария Ивановна, женщина пенсионного возраста и достаточно строгих нравов, на что плевали мои одноклассники и вели себя, как обычно, отвратно. Сев на большой стул с мягкой обивкой, она поздоровалась с нами своей любимой фразой: — Здравствуйте, мои дорогие лодыри и двоечники! «Мои дорогие» она выдавливала с особым трудом. На уроки к нам учителя ходили как на каторгу. Неудивительно, ведь практически весь состав класса можно описать как «распиздяй и мудаки», а неподходящих под это зачастую гнобят. Этим мы, кстати, прославились на всю школу. — Какая гадость! Только вошли, а уже набедокурили! — Старушка недовольно нахмурила густые брови, глядя на изрисованную доску. — Викочка, душа моя, смой это безобразие, пожалуйста. — Быть в милости не всегда выгодно. Сделала не я, а убирать мне! — Виктория Козлова? Я к тебе обращаюсь. — Надо так надо, хорошо. Я молча встала со своего места и выполнила просьбу. — Присаживайся, сейчас начнём урок. Повторение материала, важная и громкая староста Оксана с дурацкими вопросами, бред отвечающих… А ведь скоро экзамены! С ними у нас точно будут проблемы, ведь многие не читали даже «Капитанскую дочку», а при слове «метонимия» впадают в ступор. Весь урок я слушала чушь одноклассников и завывания Марии Ивановны, мол никто не сдаст. А меня так и не спросили… Началась перемена и всех как ветром сдуло. Конечно же, столовая, столь милое сердцу школьника слово… Я шла по коридору с Лидой и Мариной, болтая с ними о всякой чепухе. Да, со мной общались некоторые девочки мы общались как подруги, но только в школьных стенах. Марина рассказывала как провела лето в Крыму, Лида что-то вяло поддакивала, а я молча слушала их, ведь почти все каникулы я была в деревушке под Киевом у бабули и дедули. — Я там с таким классным парнем познакомилась! Саша просто душка! — Восторженно щебетала она. — И?.. целовались? — Спросила Лида. — Да… — Марина лукаво улыбнулась. Вот опять она влюбилась, хотя совсем недавно сохла по Владу из параллельного класса. Несмотря на её «любвеобильность», Марина была довольно приличной девушкой и знала грани дозволенного. Хорошо хоть разговорами о поцелуях мозг долбит, а не о… Мы дошли до столовой и сели за свободный столик. — Мне сегодня Оксанка сказала что к нам должны перевести новенького, — Набивая рот говорит Лида. — Даже если и так, чему радоваться? Хотя… если он будет красавчиком…— Марина мечтательно улыбнулась. — Ой, да ну вас! Только о парнях и думаете! —  Тебе бы тоже не повредит… — Хватит! Скоро урок начнётся, пойдём. — Я не выдержала и перебила её. Эх, скорее бы уроки закончились… Учительницы нет, класс орёт и некоторые его представители умудряются портить школьное имущество — прямо-таки настоящая идиллия… Вот бы сейчас пойти домой, к бабушке Любе и дедушке Боре … Я бы спокойно рисовала, играла на фортепьяно, читала интересную книгу, писала рассказ — не важно что бы из этого я делала. Всё из вышеперечисленного даёт мне чувство спокойствия, уносит в другой мир, без быдланов-одноклассников, где вся семья жива, где я спокойно могу быть собой, где никаких драк и побоев… Дело в том, что шесть лет назад мой детский, невинный мир был разрушен. Разрушен хладнокровно, резко, ничего не предвещало беды в этой гребаной подземке… Эта боль никогда не пройдёт. «Все будет хорошо, никто не пострадает, обещаю, мы защитим тебя» — Со временем голоса родителей слился в один, отдающийся эхом, голос. Время не лечит, оно заставляет привыкнуть. Привыкнуть к боли, к потере, но время никак не усмирит всю ту боль, что я терпела уже шесть лет… Следующий урок — геометрия. Пока класс пинал хуи, я успела занять место на первой парте, достать учебные принадлежности, сделать домашку по литературе и поздороваться с учительницей, которую, кстати, заметили совсем не сразу. — Тишина! Тихо, вы слышите, дебилы?! Оглохли?! Урок начался, непонятно?! Для особо одаренных повторить?! — Этот громогласный вопль был слышен, вероятно, даже охраннику школы дядь Юре, не то что нам. За оставшуюся часть урока я решила самостоятельную, за что и получила «отлично» в журнал. Мне ничего не оставалось делать кроме как тупо разглядывать новую штору. Пёстрая, с узорчиками… Боже, о чём я думаю? Дверь ручки издала противный скрип, в класс вошёл незнакомый мне парень. Правда, учительница посмотрела на него не иначе как на Антихриста. — Можно? — Здравствуй, однако… Как звать тебя, щеголь? — Учительница явно опешила, но старалась не подавать виду. —  Димка Гончаренко. — Представился парень, перетаптываясь с одной ноги на другую. — Прямо так и зовут? — Я Дима люблю когда меня называют, Димка, ну вы наверно знаете… — Ладно, садись за… — Женщина тяжело вздохнула. — Вон, садись к Козловой — Она тыкает пальцем прямо на меня. Дмитрий кидает свою сумку мне на парту и садится рядом. —О-О-О, Коза, да тебе повезло! Хоть один раз побудешь с парнем ближе чем на метр. — Сзади уже послышались «приколы» Фролова. Что же, средний палец ему ответ. В нос ударил запах перегара и дешёвых сигарет. Надеюсь, мой новый «подарок» хотя бы не колется. — Есть ручка? — Молча даю ее. С огромной скоростью «примерный ученик» начал писать что-то в блокноте очень корявым почерком. Это явно не был конспект урока, но чем эта писанина являлась с какой-либо точностью определить невозможно. Он сатану собрался призвать? Что это за древние письмена такие?! Ещё парень сильно привлекал внимание специфической внешностью. Представитель субкультуры? Возможно, ведь ярко-красный ирокез явно необычная причёска. Да и вся одежда в темных тонах… Чёрные узкие джинсы, серая майка, поверх нее черная из плотной кожи с заклепками косуха. Лицом вполне симпатичен, вроде вполне неплохой образ, только вот ирокез… Со звонком мой новоиспеченный сосед меня разоблачил. — Ты чего пялишься? В шпионку играешь? — Больно нужно разбирать твои каракули! Выглядишь как петух, да и пишешь так же! В этот день мы больше не виделись. Неужели такой ранимый? Или же простой распиздяй, так же как и остальные? А может просто петух? В любом случае, этот парень не оставил никого равнодушным. Особенно нашего завуча. Кажется, у него могут быть проблемы. Ранним утром, попрощавшись с бабушкой и дедушкой, я отправилась на работу. Ну, это даже не работа, скорее моё хобби. Я люблю фотографировать. Заказов на фотосессии у меня немного, и это почти все одни мои знакомые, но копеечка всегда лежит у меня в кармане. Мы договорились с Ирой, я уже не раз фотографировала ее. Встретились мы в парке. Там буду фотографировать в окружении листьев осеннего леса. Девочка была моего возраста, ей также было семнадцать, поэтому мы легко нашли общий язык. — Так, подойди чуть ближе… — Навожу объектив камеры на стройную, длинноногую и чёрноволосую девушку, изображающую томный сексуальный взгляд. И… знаете, у нее это отлично выходит! Каждый кадр получался удачным, девушка держалась как настоящая модель, уверенно ведя себя перед камерой. Я «по-хорошему» завидовала красивым девочкам с модельными лицами, фигурами, на которых с восхищением смотрели парни. Предлагали отношения и мне тоже, но взаимной симпатии не возникало. Я бы хотела иметь любимого человека, но боюсь, что этого никогда не случиться. Я слишком неуверенная в себе особа. Мои комплексы всегда брали надо мной верх. Так что о любви я могла читать только в книгах. К обеду мы освободились. Я с Ирой ехала вместе в метро, мы молча слушали музыку в наушниках. Девушка вышла раньше меня на две станции, махнув рукой на прощанье. Выйдя на улицу после поездки, меня окатил холодный промозглый ливень. Да, на синоптиков надеяться нельзя, я ещё раз в этом убедилась, вспоминая утренние новости. Я настолько замерзла, что уже не могла ждать, когда дождь закончится. Выбежав из-под козырька метро я побежала домой. Хорошо, что дом был в десяти минутах ходьбы. Зашла в квартиру совсем до ниточки промокшей, бабушка вышла меня встречать. — Ох, Викуша, что же ты зонтик не взяла? Быстро иди в душ, а я пока тебе чаю горяченького сделаю — Бабушка выбежала ко мне на встречу. Я так и сделала. Душ настолько меня разморил, что я не могла не пошевелить ни одним пальчиком. Но как же классно пить чай с бергамотом, заедая его малиновым вареньем… Особенно когда сама собирала для варенья ягоды. Поговорив немного с бабулей, я пошла в свою комнату. Легла на маленькую тахту, взяла в руки книгу в советском переплёте. «Унесённые ветром». Такое я люблю, исторические романы мне по душе. Я начала читать. Открываю глаза. На улице темно и в квартире тихо. Смотрю на телефон, время 24.30. Почитала книжку, называется. Убираю ее с живота. Я остановилась на третий главе, нужно положить закладку. В квартире все уже спали, нужно чем-то себя занять. В столь поздний час я решила отредактировать сделанные сегодня фото Иры. Скидываю фото с фотика в ноутбук и начинаю редактирование. Как же мне не хватает Ириной уверенности в себе, ее подачи, даже сквозь экран монитора она как-будто излучает её, мне же этого никогда не удастся. За работой я не заметила, как начало рассветать.