Подарок под дверью

В жизни Данте была всего лишь одна огромная проблема — его вездесущий племянник Неро. Как только малыш начал ползать по агентству, тихим дням пришёл конец. Неро был чрезмерно любознательным ребёнком. Он ко всему тянул свои ручки и, порою, пытался взять недостижимые высоты, за что очень часто получал от Данте. Давать ребёнку лапать Мятежник было страшно и опасно, но ещё страшнее и опаснее был взгляд Вергилия, когда его дорогому чаду что-либо не разрешали. Старший близнец считал, что ребёнок должен сформировать своё мнение о каждом предмете. Данте даже согласился с точкой зрения брата, однако не понял, за что получил нагоняй, когда Неро поранился об острое лезвие и начал плакать. К слову, плакал Неро часто, но как-то совсем не жалостливо. Он будто бы не знал, как показать миру всю степень своей ярости, поэтому просто орал, если у него что-то не получалось. В такие моменты Данте запирался в самой отдалённой комнате. Он был согласен даже на соседство со шваброй в кладовой, лишь бы избавиться от гиперактивного племянника. Вергилия же крики не раздражали. Он мог спокойно продолжить чтение в метре от кричащего ребёнка, даже глазом не моргнув. Данте всегда удивлялся, как его любящий комфорт брат вообще спускал Неро с рук такие вольности. Ответ оказался очень прост: племянник быстро выдыхался. После первой неудачной попытки что-либо сделать он успокаивался и продолжал идти к своей цели. Потуги успокоить Неро приводили лишь к тому, что он начинал капризничать, а вот это могло затянуться на очень долгое время. Когда малыш с лёгкостью взбирался на все интересующие его поверхности, он стал гораздо спокойнее и сдержаннее. Тогда Вергилий и стал давать ему большие красочные книги с картинками. Вечерами Данте мог наблюдать очень уютную картину: его холодный, отстранённый и весь такой из себя мудак брат спокойно сидел в кресле, держа сына на коленях, и описывал Неро то, что было изображено на картинках. Вергилий был очень терпеливым и методичным. Он каждый день уделял вечер Неро, даже если они с Данте заваливались в агентство после заданий злыми, голодными и побитыми. Постепенно Неро стал более активным. Он не просто слушал отца, округлив свои большие голубые глаза, а начал активно тыкать пальцами на разные картинки, называя изображённые на них предметы. Его речь далеко не всегда была внятной, но малыш совершенствовался действительно с дьявольской скоростью. Когда Неро научился стоять на своих двоих и формулировать небольшие, но вполне понятные предложения, Данте понял, что вот тут-то пиздец и настал. Сочетание всего лишь двух слов «дядя» и «Данте» заставляло охотника немилостиво сжать булки. Если Неро хотел взять кого-то из родственников в обработку, он это делал. Неро требовал к себе безраздельного внимания. С ним надо было играть, говорить, отвечать на многочисленные бессвязные вопросы, как правило, по несколько раз, а если малец притаскивал с собой детскую книжку, то всё — пиши пропало. Надо было усадить его к себе на колени и потратить несколько часов. Данте бы не сказал, что его это раздражало. Он привязался к Неро, ведь тот, в конце концов, был его племянником, но в некотором плане охотник и сам был ребёнком. Его позиция по жизни была довольно инфантильной, поэтому чувство ответственности за кого-то другого низвергало Данте в ступор. До появления в агентстве Неро Вергилий заботился только об одном ребёнке — своём брате. Разумеется, Данте не нужно было менять подгузники и тщательно подбирать питание, но он также требовал безраздельного внимания и теперь с трудом делил его пополам с малышом. В конце концов, если бы не Вергилий, Данте бы до сих пор питался только пиццей, пивом и мороженым, лишь иногда меняя порядок блюд в своём рационе. Он бы продолжил жить в откровенном беспорядке и спускать все деньги на еду низкого качества с развлечениями сомнительного характера. Благодаря Вергилию в агентстве всегда был порядок и элементарные человеческие блага вроде электричества и водоснабжения. Данте бы не сказал, что был особо против изменений — он чувствовал, что стал на голову выше себя прежнего. Неро — всего лишь ещё одна ступенька. Активная, непоседливая, энергичная, маленькая ступенька их с Вергилием жизни.

***

В один день Вергилий поймал себя на мысли, что его жизнь очень круто изменилась. Однажды его младший брат нашёл на пороге младенца, который за прошедшие годы так тесно вплёлся в их с Вергилием жизни, что уже пустил в них корни. Неро невозможно было не любить. Данте проявлял свою симпатию более открыто, Вергилий — сдержанно и осторожно, словно собственный сын мог его покусать. Но шаг за шагом, старший Спарда открывался, и вот уже шестилетний Неро мог легко подбежать к отцу утром, чтобы поцеловать его в щеку. Когда подобное произошло в первый раз, Вергилий попросту завис. Он замер, весь напрягся, даже призвал Ямато, вцепившись в него по боли в напряженных мышцах. Если бы не громкий смех Данте, старший Спарда так и продолжил стоять посреди кухни, словно заколдованная статуя. — Пап, ну, пап! Собирайся. Мы опоздаем! Вергилий скосил взгляд вниз. Голубые глаза Неро смотрели на него с нетерпением и долей вызова. Кажется, он готов был потащить отца на другой край мира. Вниз по лестнице спустился Данте, прикрывая рукой широкий зевок. В честь важности события он решил изменить своему привычному образу брутального альфа-самца. Сейчас на нём была обычная белая толстовка и чёрные джинсы. Вергилий же оделся более классически — в рубашку и брюки, педантично уложив волосы назад, волосинка к волосинке. В руке у Данте был синий рюкзак. Из-за твёрдого каркаса он казался большим, хотя на самом деле был полупустым. Неро наконец-то отлип от отца и требовательно потянул руку, выдав привычное: — Данте, дай! — Не дам, — совсем не по-взрослому показал язык охотник. — Ты неправильно просишь. Неро фыркнул, насупился и посмотрел на отца. Вергилий всегда был последней инстанцией. Данте уже давно привык к тому, что у них с Неро более фривольные отношения. К Вергилию пацан относился иначе. Как отец скажет — так и будет. Чёрт возьми, да даже Данте руководствовался этим принципом! — Неро, ты должен более уважительно относиться к своему дяде. Данте довольно усмехнулся из-за спины брата и умело поиграл бровями. Неро надулся, фыркнул, но всё-таки нехотя исправился: — Дай, пожалуйста! — вышло больше требовательно и нетерпеливо, нежели просяще. — Вредина, — улыбнулся охотник, водрузив на спину племянника рюкзак. Неро застегнул нагрудную лямку и юркнул к зеркалу. Данте подошёл ближе к брату, и пока племянник рассматривал себя со всех сторон, положил голову Вергилию на плечо. — Переживаешь? Старший не ответил, лишь склонил голову вбок, несильно боднув брата головой. Он нащупал ладонь Данте, переплетая их пальцы. — Он так вырос, — тихо ответил Вергилий, будто бы этим передал всю гамму эмоций, терзавшую его изнутри. — Ага, — немного погодя, отозвался Данте. — Уже в школу идёт. — Это точно обязательно? — в голосе Вергилия проскользнула тревога. Данте вопросительно изогнул бровь — его брат редко переживал по какому-либо поводу. Видимо, малыш Неро всегда был исключением из правил. — Расслабься, Верг. Пацан справится. Конечно, в школе не научат надирать зад демонам, но ведь для этого есть мы с тобой, — Данте задорно пихнул близнеца локтем вбок. На губах Вергилия расцвела едва заметная улыбка. Он всего лишь приподнял кончики губ, а Данте уже готов был растаять от умиления. — Пап! Дядь! Давайте быстрее! Мы опоздаем! Провожать Неро в школу было совершенно необязательно, но близнецы не могли удержаться. У них был всего лишь один ребёнок, маленькая отдушина неудавшейся жизни, чтобы вот так просто передать заботу о нём другим людям. Вергилию вообще не нравилась перспектива расставаться с Неро на несколько часов практически каждый день, но Данте настоял на том, чтобы у пацана была обычная человеческая жизнь. Пришлось согласиться. Вергилий видел взгляды других людей. Они с Данте, даже в «нормальной» одежде, привлекали слишком много внимания. Что же будет с Неро, когда он окажется один на один с будущими одноклассниками? Его цвет волос — как резкие движения для разозлённого быка. Люди не любили всех, кто отличался от них, только дети, в отличие от взрослых, открыто выражали свою неприязнь. Вергилий присел на корточки, одной рукой прижав Неро к себе. Взгляд холодных голубых глаз сулил школе тотальное уничтожение, если хоть кто-то за этими стенами посмеет обидеть его сына. — Никогда не прощай своих обидчиков, Неро. Покажи, что с тобой лучше не шутить. Неро удивлённо моргнул, бросив вопросительный взгляд на дядю, но тот лишь пожал плечами. — Расслабься, шкет, и будь на позитиве. Неро улыбнулся, на прощание чмокнул отца в щеку (а дяде показал язык), и шмыгнул в сторону школы. Когда он скрылся за дверью, Вергилий ощутил непреодолимое желание выковырять сына обратно из этого огромного демона под названием «школа». — Верг? Ты чего? — Данте подошёл сзади, притянув близнеца к себе. Вергилий неотрывно смотрел на дверь, за которой скрылся его сын. Кажется, эту разлуку он перенёс тяжелее, нежели сам Неро. — С пацаном всё будет в порядке. Он же душа компании. Подумаешь, цвет волос необычный. — Возможно, ты прав. — Конечно же прав. — Данте? — Да? — Если с Неро что-то случится — я тебя убью.

***

Опасения Вергилия не подтвердились. Наверное, здесь особую роль сыграли молитвы Данте, который очень не хотел закончить жизнь с Ямато в заду. Поэтому, когда Неро вернулся со школы, довольно сияя улыбкой, охотник непроизвольно вздохнул. Он-то знал, каким Адом были для Вергилия часы ожидания. А если для Вергилия что-то было Адом, то он начинал обустраивать персональные котлы для всех остальных. Неро оставил рюкзак у стены и сразу метнулся к холодильнику. — Эй, пацан, это моё мороженое! — возмутился Данте — А съем его я! — торжественно произнёс Неро и юркнул за спину отца. Данте оставалось лишь проводить племянника недовольным взглядом. Вергилий был так рад, что его сын пребывал в хорошем настроении, что даже не стал ругать его за тысячу и одну оплошность: не переоделся, вещи не сложил, руки не помыл, нормально не пообедал. Пункт «обидел дядю» в перечень не входил, так как старший близнец сам этим грешил. — Завтра мы выйдем в магазин и купим тебе другое мороженое, Данте. У Неро сегодня был важный день. Он заслужил, — иногда Вергилий думал, что у него два маленьких ребёнка. Данте театрально вздохнул и с трагической миной поплёлся изучать холодильник на предмет ещё одной вкусности. Неро победоносно показал спине дяди язык. За семейным обедом мальчишка в красках рассказал о своём первом школьном дне. Умолчал он лишь об одной девочке, которая с первого взгляда вызвала у него очень странные чувства. Вергилий и Данте всё равно узнают о ней. Только при других обстоятельствах.