Часть 6. Месть
7 апреля 2020 г. в 12:22
Намджун проснулся первым и уже больше 5 минут любовался лицом Сокджина. Всю прошлую ночь они дарили друг другу поцелуи: от мимолетных, до сладко-тягучих.
Джин, наконец, открыл глаза и, встретившись с взглядом напротив, слегка покраснел.
— Доброе утро, Сокджинни, — шепотом произнес Джун, проводя большим пальцем по пухлой нижней губе мужчины.
— Доброе утро, хен. Как давно ты проснулся? — от смущения он опустил взгляд и неосознанно сжал край подушки.
— Недавно, — легкий поцелуй в щеку, — думаю нам нужно вставать. Скоро проснуться мальчики, а нам еще нужно подготовиться.
Джин кивнул и быстренько встал с кровати, убегая в ванную комнату. Намджун лишь по-доброму посмеялся и, тоже поднявшись, стал заправлять кровать.
Он давно понял, что испытывает совсем не дружеские чувства к Джину, но долгие годы хранил это в себе, пока вчера не увидел, каким взглядом посмотрел на него Джин. Когда они оба легли в кровать, Джун сразу заметил смущение Джина и его взгляд, направленный на губы мужчины. Это и стало отправной точкой, тем, что и послужило словам, сказанным Намджуном.
Конечно же, Намджун понимал, что это не правильно. В их окружении совершенно нет таких пар, как они — это неприлично и похабно, как говорят остальные. Но что же делать, когда сердце так жаждет любви, а особенно любви с этим человеком.
Он любит его и теперь никогда не отпустит от себя.
Старшие мальчики прошлую ночь выпытывали Соджуна, будет ли он что-то делать для новенького. Ведь они хорошо выучили его, и знают что он никогда не оставляет все безнаказанным. Особенно, когда его гордость пострадала.
Соджун убеждал их, что ничего не сделает, ведь жизнь и так наказала мальчишку, сделав сиротой и парни, хоть и с недоверием, но приняли его ответ.
Сейчас они все сидели за столом и поедали завтрак. Все было, как и всегда, за единственным исключением — Соджун обсуждал новенького с остальными ребятами на корейском языке, чтобы тот не мог понимать его.
— Хены никогда не примут его. Посмотрите, как он ведет себя за столом. Даже Тэмин с Чонином пытались подражать нашим манерам, а этот все равно ест как животное.
— У всех нас были свои недостатки, и мы перебороли их или же пытаемся перебороть с помощью наших учителей, — с недовольством, но также на корейском языке, ответил ему Юнги.
— Скажи, хен — он обратился к Богому, — ты ведь тоже хочешь, чтобы этот оборваныш ушел.
— Мне он не очень симпатичен, признаю, но не нам решать, кого выгонять из школы, Соджун-щи, — с важным видом ответил старший.
Хосок, который слушал их разговор с самого начала, наконец, не сдержался:
— Как смешно слышать это от того, кого мы и сами рады выгнать из школы!
Все обернулись на них. Во-первых, он сказал это громко, а во-вторых, на английском.
— Что происходит, мальчики? — строго спросил Намджун, отвлекаясь от Джина.
Все мальчики замолкли, и только Чонгук подал голос.
— Думаю, эти трусы обсуждают меня. Что, в лицо сказать слабо?
Тэхен положил свою руку на руку новенького и слегка сжал ее.
— Я думаю, нам нужно успокоиться, — сказал он.
Чонгук сжал челюсти, а затем выдохнул и криво улыбнулся.
— Хотите, открою секрет? Я знаю корейский язык. Мой дед обучал меня ему. Поэтому ты, Сенджун, или как там тебя, если хочешь что-то сказать, так говори прямо мне в лицо.
— Так, парни. Я запрещаю вам ругаться! — сказал Намджун.
— Хорошо, малявка, я все тебе выскажу. Думаешь, пришел тут такой важный и можешь делать все, что тебе вздумается? Это моя территория и я здесь главный.
Все уставились на Соджуна.
— А не много ли ты на себя взял, Соджун-щи? — Юнги встал и устремил свой взгляд на парня. — Это не твоя территория, как ты выразился, а школа, которой руководят Ким Намджун и Ким Сокджин. Что-то я не вижу в этом перечне имени Пак СоДжун.
Юнги не стал ждать ответа от ошарашенного Соджуна, а просто подошел к Чонгуку, прошептал ему что-то на ухо, а затем, поклонившись мужчинам, попросил у них разрешения выйти.
Когда Намджун утвердительно кивнул, Чонгук и Юнги направились на улицу, в сторону сада.
— О чем же ты хотел со мной поговорить? — прямо спросил Чонгук.
Юнги сел на скамью, а Чонгук так и остался стоять напротив него.
— Берегись его.
— Я не боюсь, — смело ответил Чонгук.
— Я вижу это, но просто Соджун невыносимый. Он никогда не сможет успокоиться, если не уничтожит тебя.
— Ты защищаешь меня или его?
— Я защищаю нервы наших учителей. Поверь, они замечательные люди. Я тоже сначала не мог довериться им, постоянно грубил или не выполнял их поручения, но потом понял, что они действительно хотят мне добра и относятся как к сыну.
— Я неплохо жил и без них.
— Воруя еду? — Юнги хмыкнул и посмотрел куда-то вдаль. — Как давно ты без родителей?
— Лет пять, — с ноткой грусти ответил Чонгук, присаживаясь на скамью, рядом с Юнги.
— Ты хотя бы знал, что такое родители. У меня хоть они до сих пор живы, но я никогда не ощущал их тепла и ласки. Я часто спрашивал их: «Зачем вы вообще родили меня?», но ответа никогда не было. Думаю, они и сами не знают.
— А сейчас ты ощущаешь ее? Ну, родительскую ласку, — в голосе парня совершенно пропала та грубость, что была еще пару минут назад.
— Да, — с улыбкой проговорил Юнги, — хоть я и стал старше и уже не так нуждаюсь в том, что получают от Сокджин-хена наши младшенькие, но все равно я не обделен ею. Как бы смешно не звучало, но Намджун-хен как справедливый отец, а Сокджин-хен как заботливая матушка и мы все любим это в них.
— Я не подхожу им, — с грустью проговорил он.
— Будто Соджун подходит. Он из обеспеченной семьи, где у него не только родители, но и бабушка с дедом, которые занимались его образованием и воспитанием с пеленок, но он просто невыносим. Конечно, с годами он стал чуть спокойнее, но вспоминая, что было в самом начале. Это было кошмар.
— Думаешь, у меня есть шанс понравиться им?
— Определенно. Особенно, если ты будешь держаться Тэхена. Он замечательный парень.
— Тэхен уже прилип ко мне как банный лист, — Чонгук немного посмеялся, вспоминая этого милого парня, который хоть и по годам старше его, но выглядит совершенно иначе.
— Вот и не отлепляй его, — по-доброму улыбаясь, ответил Юнги, вставая со скамьи, — мне пора на занятие.
— Хорошо, а я еще немного посижу здесь.
Юнги кивнул и оставил Чонгука наедине.
Когда он вернулся в дом и поднялся на второй этаж, то увидел выходящего из комнаты младших мальчиков СоДжуна.
— Это что ты там делал? — спросил Юнги.
Соджун встрепенулся от неожиданности, а затем улыбнулся парню.
— В гости заходил.
— И к кому же? Все младшие сейчас на уроке у хена.
— Вот я забыл об этом и зашел, а там никого не оказалось: вот я и вышел.
— Если ты что-то сделал — я это сразу пойму, — строго проговорил Юнги.
— Не беспокойся, хен, я абсолютно чист.
Юнги недоверчиво покосился на парня, а затем зашел в их общую спальню.
Чонгук еще немного насладился красотами этого поместья, а затем зашел дом, поднимаясь в комнату.
Когда он подошел ближе к комнате, то учуял запах дыма. Он быстро зашел внутрь и стал искать источник, вынюхивая каждый уголок.
Он обнаружил неприятный запах дыма исходящий от его постели. Он стал обыскивать постель, как вдруг что-то обожгло ему пальцы. Оказалось, что это была сигарета.
Окурок оказался небольшой и Чонгук собирался потушить его, как вдруг послышался голос Сокджина.
Парень не успел среагировать и так и остался стоять с сигаретой в руке.
Сокджин вошел.
— Откуда этот запах дыма? Чонгук? — он увидел окурок в его руке, — что здесь происходит?
Чонгук от неожиданности выронил его на соломенный коврик, лежащий у кровати.
— Это не то, о чем вы подумали! — произнес он! — Это не мое!
Сигарета не погасла; она тлела на коврике до тех пор, пока он не вспыхнул. Потом загорелись простыня, одеяло и, наконец, кровать.
Намджун, который как раз только отпустил младших ребят с занятия, увидел клубы дыма, доносящийся из верхнего этажа. Он бросился в комнату и стал вытаскивать от туда задыхавшихся от дыма Чонгука и Сокджина.
Из соседней спальни вышел Хосок и закричал: «Пожар!» таким громким голосом, что услышали абсолютно все и, разумеется, запаниковали.
Юнги и Богом, взяв на себя роль самых старших, принесли мокрые простыни и одеяла и стали набрасывать их на постель, на ковер и на занавески, которые уже загорелись и угрожали стенам.
Маленькие мальчики стояли, растерянно глядя на всю это суматоху. Только Тэхен и Чимин работали как нельзя лучше: они таскали воду из ванной и помогли сорвать занавески.
Скоро опасность миновала. Мужчины сказали всем мальчикам выйти на улицу, оставив возле себя только Чонгука.
— Как ты это объяснишь? — спросил Намджун у парня, пока Сокджин перевязывал ему руку, которую он обжег.
— Я не буду больше оправдывать себя. Если вы мне не верите — ваше дело.
— Не дерзи мне, малец. Ты хоть понимаешь, что подверг опасности всех нас? Мы могли лишиться школы.
— Вы не видите ничего дальше своего носа, мистер Ким, — сквозь зубы проговорил он.
— Да как ты смеешь! — начал было Намджун, но Джин положил руку на его плечо, успокаивая.
— Сходи к остальным ребятам, а я с ним поговорю.
Намджун еще раз расстроенно глянул на Чонгука, а затем вышел к мальчикам.
Как только он ушел, Джин крепко обнял мальчика.
— Что Вы делаете?
— Я действительно переживал о тебе! Мазь должна помочь и скоро рука заживет. Головокружение есть? — он обхватил руками лицо юноши и осмотрел его.
— Почему вы ведете себя так будто я один из ваших мальчиков. Особенно после того, что я сделал.
— Ты не делал этого и ты мой мальчик, — серьезно проговорил Джин.
— Вы не правы в том, что я Ваш мальчик. Я совсем не подхожу под статус вашей школы.
— С чего ты это взял?
— А разве это не так? Здесь все такие воспитанные, а я дикарь, — Чонгук уткнулся в свои руки. Он злился лишь на самого себя.
— Ты совсем не тот, за кого себя принимаешь.
— Как вы накажите меня?
— За что же? — удивился Джин.
— Пусть сигарета была и не моя, но пожар устроил все же я.
— Шрам на твоей руке будет тебе наказанием.
Чонгук кивнул и прошептал одними губами «спасибо».
Джин улыбнулся ему, а затем они вместе спустились вниз.
Намджун был темнее тучи.
— Я хочу серьезно поговорить с тобой, Чонгук, — начал он. — Как только ты пришел в наш дом, то сделал столько всего дурного, что за 3 года существования нашей школы такого не было. Из тебя не выходит никакого толка. Я не могу допустить, чтобы ты подавал дурной пример моим мальчикам, да и сам не хочу терять время, убеждая того, кто не желает слушать. А поэтому простись с товарищами и уходи.
— Господи! Куда же он пойдет? — воскликнул Тэхен.
Все остальные мальчики сидели в полной тишине, опустив головы. И только Соджун улыбался.
— В очень хорошее место, за городом. Думаю, ему там понравится.
— Он же сможет вернуться? — не унимался Тэхен.
— Это будет зависеть только от него. Надеюсь, что вернется, но только исправив свое поведение.
Господин Ким ушел писать письмо мистеру Коллинзу, к которому он и отправляет мальчика, а младшие ребята окружили Чонгука.
— Не думаю, что тебе там понравится, — сказал Тэмин.
— Значит, я там не останусь, — хладнокровно ответил Чонгук.
— И куда же ты отправишься? — спросил Чонин.
— Мало ли куда. Может, всю Америку объезжу или в Корею отправлюсь, — заявил Чонгук беззаботно, что у мальчиков перехватило дух.
Тэхен крепко прижался к юноше и сквозь слезы проговорил:
— Нет-нет, поживи, пожалуйста, там, а потом сразу же возвращайся. Я буду ждать тебя!
— Мы знакомы всего два дня, а ты так уже привязался ко мне, нюня, — Чонгук усмехнулся. — Я не вернусь сюда, даже не надейся.
Тэхен отпустил его, утирая слезы, Юнги пожал ему руку, а остальные скромно помахали.
Этим и ограничилось его прощание с новыми знакомыми.
Подъехал экипаж. Учителя вышли проститься с Чонгуком.
Джин крепко обнял мальчика, сам еле сдерживая слезы, а Намджун пожал ему руку и пожелал удачи. Он уехал.
Тэхен и Джин смотрели ему вслед и утирали слезы.
Через несколько дней пришло письмо от мистера Коллинза, где он писал, что хорошо ладит с мальчиком, и все этому обрадовались. А месяц спустя пришло другое письмо, извещение, что Чонгук убежал и о нем нет ни слуху ни духу.
— Может быть, я поступил бы лучше, оставив его здесь? — спросил Намджун, обнимая любимого.
— Не беспокойся, — Джин чмокнул его в щеку, — он вернется к нам, я уверен в этом.
Но время шло, а Чонгук не возвращался.