***
Лиён проснулась среди ночи от того, что она задыхалась, горло неприятно саднило, а лицо было мокрым от слез. Опять этот сон, в который раз она его уже видит? После десятка раз она сбилась со счёта и просто закидывалась снотворным, который когда-то давно прописал ей психотерапевт. Она врала, что идет на поправку, что отпускает ситуацию. После сеансов шла и снова покупала по липовому рецепту таблетки. Чтобы можно было закрыть глаза и не видеть одну и ту же сцену, которая отпечаталась на внутренней стороне век так чётко, что воспроизводилась до малейших мелочей. Не поднимая головы с подушки, Лиён судорожно шарит рукой по прикроватной тумбочке, пытаясь схватить свой телефон, но не находит свой гаджет на ней. Точно, у нее нет мобильника. Она садиться на кровати и обхватывает себя за плечи. Пусть она не может позвонить Чимину, но она должна понимать, что все в порядке, это в прошлом, шрам уже начал затягиваться. Она должна справиться сама. Предыдущие несколько раз справлялась. Все хорошо, она не виновата. Не виновата. Почему это так тяжело? Где тот волшебный переключатель, который вернет все в норму? Почему воспоминания продолжают преследовать ее, ходить за ней хвостом, куда бы она ни пошла? Почему она вечно следует за ней молчаливой тенью. Нет, Лиён определенно не справится с этим одна. Она обхватывает руками голову и ерошит свои и без того взлохмаченные после сна волосы. Затем ее взгляд натыкается на собственное отражение. Не думая ни секунды, словно обезумев, она хватает зеркало обеими руками и со всей силы бьет им об угол тумбочки. А потом еще раз и еще раз. Только резкая боль в ладонях немного отрезвляет ее. Лиён испуганно поднимает дрожащие руки к лицу и косится на окровавленные, испещрённые порезами ладони, а затем на осколки, покрывшие россыпью мерцающих звезд добрую часть пола в ее спальне. В ужасе она отползает на другую часть кровати, пачкая кровью свою белую простыню.Чувствуя, как липкие руки панической атаки готовятся принять ее в свои пугающие объятия. На воздух. Нужно на свежий воздух! Лиён встает с кровати и, выбежав в коридор, обувает на голую ногу какие-то ботинки и вылетает на улицу. Оказавшись вне теплой квартиры, Лиён моментально поняла свою ошибку, да, может днем на улице почти тепло, но не ночью. Её буквально обожгло холодным воздухом, но даже это не заставило её вернуться домой. В голове, словно о прутья железной клетки, бились мысли и воспоминания, которые она так старательно пыталась загнать в самые темные уголки своего сознания. Её не волновали все еще кровоточащие руки, не волновали голые ноги, которые уже покраснели от холода, ее не волновало практически ничего, кроме давящего чувства вины, которое так и рвалось наружу. Хотелось бежать по улице и орать во весь голос, чтобы сорвать его к черту. Хотелось расцарапать собственное тело, чтобы перекрыть громкий голос в голове, который все повторял: это все ты, ты, ты. Сделав еще пару шагов, Лиён обессилено рухнула на ступеньки и схватилась руками за лицо, тело слушаться не хотело. Но не она одна была этой ночью на улице. Чонгук как раз медленно брел по дороге после своих очередных дел, которые ему подсунул милый братец, когда из его глаз внезапно потекли слезы. Ночу понял, что происходит далеко не сразу. Почувствовав соленый привкус на губах, он удивленно остановился и дотронулся рукой до мокрой щеки. «Какого черта?!» А затем он получил настолько сильный эмоциональный разряд, что даже пошатнулся. Смешение боли, отчаянья, ненависти, безысходности. — Вау, сколько негатива сразу, — удивленно выдохнул он. Чонгук даже присел, чтобы хоть как-то привести себя в порядок, слезы продолжали течь, поэтому он принялся с отвращением вытирать лицо. Но это был не конец, вдруг его руки обожгло сильной болью. Он моментально перестал стирать слезы и резко взглянул на свои ладони, будто опасаясь, что на них действительно появились какие-то раны. «Да что за чертовщина?» - вдруг разозлился он, шипя от боли, только селфхарма ему тут не хватало. Раздраженно вытащив свой мобильник, он набрал номер Лиён. Послушав пару секунд сообщение о том, что телефон выключен, он выругался от осознания того, что он полный идиот. Он же сам украл ее средство связи. Что ж, это не его дело, она не имеет к нему никакого отношения. Вот только почему-то горящие от боли руки не давали покоя. Ладно, а вдруг что-то ужасное произошло? А она ни с кем связаться не сможет, из-за него, между почем. Еще помрет. А у него и так слишком много грехов за душой, новых не нужно. А вдруг это попытка самоубийства или еще чего? «Не в мою смену» - мрачно подумал Чонгук, напряженно пытаясь сориентироваться, как быстрее добраться до ее дома. Он пожалеет об этом, он абсолютно точно об этом пожалеет. Именно так думал Чонгук, несясь со всех ног к главной дороге, чтобы поймать такси. Все его разумное естество противилось этому, однако же примешивающиеся к его собственным чувствам новые негативные эмоции подстегивали его бежать быстрее. Совсем с ума сошел. Он злился на Лиён, на самого себя, на этот мир, в котором существует такая бесполезная ерунда, как эта связь, пока выходил из такси, сразу же замечая знакомую фигуру. Почему-то ему полегчало. Лиён сидела в полном одиночестве на чертовой лестнице. Она выглядела такой разбитой и подавленной, что ему даже стало её жаль. Поджав к себе колени, Лиён безучастно смотрела в темноту улицы. Она даже не заметила, что к ней кто-то подошел. — Эй, — громко сказал Чонгук, привлекая ее внимание, — не мое дело, конечно, но ты сейчас простынешь, а потом умрешь от какого-нибудь воспаления легких. Ты фильмов что ли мало смотрела? Лиён равнодушно подняла глаза на подошедшего к ней человека. Увидев испачканное кровью лицо своей знакомой, Чонгук приподнял брови. — Мало того, что изрезала все руки, так еще и лицо все измазала, ты выглядишь стремно, — усмехнулся он, радуясь, что на улице слишком темно, чтобы разглядеть его нахмуренное лицо. — Не твое дело. — Дело то может и не мое, но к чему прохожих пугать, — продолжал гнуть свое Чонгук, намерено пытаясь отвлечь ее. Пусть разозлится, тогда ярость отодвинет боль на задний план, хотя бы на время. Он отлично знал, как это работает. — Какие еще прохожие?! Ночь на дворе, — истерично вскрикнула Лиён. Как этот придурок здесь оказался? — Ну как же какие? Вот пойдет мимо пьяный мужчина, увидит девушку в ночнушке в полном одиночестве, решит подойти, ну скажем, познакомиться, а тут ты смотришь на него с окровавленными щеками. Я бы испугался. Неприятная ситуация, что скажешь? — Уйди, — Лиён начала закипать от злости, — зачем ты вообще ко мне подошел? И без тебя херово. — Так, а вот ругаться не нужно, это не очень красиво, — он растянул губы в своей коронной усмешке. Затем он вытащил из кармана телефон и помахал им перед носом у своей знакомой. — Я нашел. Пришел, чтобы отдать, оказался рядом. — Возможно, если бы Лиён была чуть менее измотана в моральном и психологическом плане, она бы задумалась над тем, каким же, интересным образом, Ночу оказался посреди ночи неподалеку. Лиён рвано дернулась к своему телефону, будто к спасительному кругу, и взяла его в руку, но тут же выпустила с негромким вскриком. Телефон с грохотом упал. Лиён опять поднесла израненные, слегка подрагивающие ладони к лицу. Чонгук, молча наблюдавший за этой картиной, вдруг снова полез в карман, но уже за своим телефоном. Быстро набрав чей-то номер, он принялся нетерпеливо ждать. Наконец дождавшись ответа, он быстро произнес кому-то: — Привет, тут твоя подружка полуголая сидит на крыльце своего дома. Быстро сюда! Она не в себе, — затем он обратился уже к самой Лиён. — Я вызвал экстренной отряд помощи, скоро твой Чип и Дейл в одном лице приедет и разберется здесь со всем. Счастливо оставаться. Чонгук развернулся и собрался уже уйти, как вдруг Лиён неожиданно даже для самой себя вдруг поняла, что не хочет оставаться опять одна. И уж лучше она побудет с этим клоуном, чем со своими мыслями. Не сдержав эмоции, она схватила его за край черной кофты, вновь зашипев от боли, а затем тихо попросила: — Не уходи, подожди Чимина со мной. Чем ошарашила не только себя, но и Ночу, который с удивлением обернулся. Постояв пару секунд, он двинулся дальше. — Пожалуйста, — почти беззвучно, но он услышал. Чонгук остановился и развернулся еще раз, Лиён смотрела на него умоляющим взглядом, в котором было столько боли, что ему стало даже слегка не по себе. — Ты такая беспомощная, — беззлобно бросил он, но остался. — Я не собираюсь стоять здесь над тобой, как сторожевая собака, и садиться на холодный бетон я тоже не буду, там есть скамейка, и я иду туда. Если хочешь, поднимай свой зад и топай к ней. Не дожидаясь ответа, он отошел и уселся на лавочку. Он знал, что она тоже подойдёт. И был абсолютно прав. Лиён молча села рядом и сразу же прижала раскрасневшиеся от холода ноги к себе. Чонгук чувствовал, легкое покалывание своей собственной кожей. Ну приехали, сейчас она заболеет, а страдать придется ему. — Эй, может уйдешь домой и подождешь Чимина там? — решил обратиться он к ней. — Одна я туда ни за что не пойду, — ответила Лиён, — я так точно сойду с ума. Уж лучше я буду сидеть здесь с таким ублюдком, как ты, чем там в одиночестве. Ночу усмехнулся: — Ну спасибо. Стянув с себя куртку, он протянул её Лиён. Она удивлено подняла брови, не веря лотерее внезапной щедрости с его стороны. Глубоко вздохнув, Чонгук сам накрыл её ноги курткой и откинулся на спинку скамейки, всем своим видом показывая, что не станет отвечать ни на какие-либо тупые вопросы типа «зачем» и «почему». Лиён не стала ничего говорить, просто приняв это подобие заботы. Возможно, в другой ситуации она бы поспорила с ним, но сейчас было слишком уж холодно. Она подумает над этим позже. А Чонгук тем временем начал чувствовать, что все те жуткие эмоции, которые оплетали его раньше, начали постепенно отступать, видимо, Лиён потихоньку успокаивалась. И это его даже радовало. Он перевел взгляд на свою знакомую, назвать ее подругой язык не поворачивался, которая теперь сидела с закрытыми глазами, прижав к себе куртку, и, кажется, начинала засыпать. Возможно, будь они чуть ближе, он попытался бы узнать, что произошло. В их взаимоотношениях слишком много «если». — Больше я тебе помогать не буду, — беззлобно произнес он скорее самому себе, уверенный в том, что она его не слышит. — Тысячу лет ты мне не сдался, — сквозь сон пробормотала в ответ Лиён. Чонгук усмехнулся и перевел взгляд на небо. Он вдруг понял, что ему нравится сидеть вот так вот здесь и сейчас. И ему хочется, чтобы их общий друг шел как можно дольше. Чимин появился буквально через двадцать минут напуганный и запыхавшийся от длительного бега. Подбежав к друзьям, он сразу же бросился к Лиён. — Что с ней? Она в порядке? Почему она так выглядит? — сходу начал спрашивать он, попутно пытаясь поближе подобраться к Лиён, чтобы начать осматривать ее на наличие всевозможных травм и повреждений. Чонгук, нарочито медленно встал со своего места, явно не спеша что-либо объяснять другу. Такой контраст в поведении парней, стоящих рядом, выглядел даже слегка комично: перепуганный Чимин и железобетонно спокойный Чонгук. - Тише, тише, что ты так раскудахтался, как курица-наседка. Она спит. Все в порядке, ну… почти в порядке, – наконец соизволил объяснить хоть что-то Ночу, которого уже начинала бесить суетливость друга. В этой своеобразной панике, которою Чимин устроил для себя он даже не обратил внимание на колкую реплику своего друга, а также на снисходительный тон, с которым она была произнесена. Он продолжал осторожно осматривать Лиён, наконец убедившись, что она все еще жива, он слегка успокоился, но все еще продолжил нервно переминаться с ноги на ногу. — Как ты оказался здесь? — О боги! Наконец то ты сказал что-то осмысленное! — возведя руки к небу, будто молясь кому-то сказал Чонгук, а затем, подмигнув, заявил, — Поговорим позже, окей? На улице холодно, а я тут уже давно, так что бывайте, больше это не моя забота. Бросив еще один мимолетный взгляд на мирно сопящего соулмейта, которого, казалось, не может разбудить сейчас даже пушечный выстрел, он резко развернулся и поспешил прочь. На улице действительно было холодно и ему не терпелось поскорее оказаться дома и принять теплый душ. Куртку он благополучно оставил этой девчонке, о чем он уже пожалел: она то окажется в теплом помещении уже сейчас, а ему еще идти и идти. Он просто ненавидел все это. Чимин времени зря терять не стал, мягко подхватив подругу на руки, он поспешил зайти внутрь. Как он и ожидал, дверь оказалась не запертой, в порыве чувств Лиён даже и не подумала об этом. Он почувствовал, как такие родные ему руки крепко обвили шею, а ухо опалило горячим дыханием: — Прости меня, Чимин, - она проснулась давно, вернее, она не спала вовсе. Все это время она просто умело притворялась. Просто потому, что так проще. Кроме того, она опасалась, что Ночу надоест сидеть в тишине и он начнет задавать вопросы. Насколько известно, такта в нем не особо много. — За что? — тихо спросил он, так и замерев на пороге, боясь не услышать, хоть бы одно слово, произнесенное ее тихим, проникновенным голосом. — За все это. За то что тебе пришлось примчаться сюда среди ночи, за то, что я приношу тебе столько неприятностей. Мне правда жаль. — уткнувшись в куртку друга лицом, не решаясь посмотреть ему в глаза, прошептала Лиён. Получилось неразборчиво и крайне тихо, однако Чимин услышал, не пропустил ни звука, ни единого слова. Лиён прижалась к нему еще сильнее, будто пытаясь передать всю свою благодарность через обычное объятие, однако для двух людей, стоящих в узком коридорчике посреди ночи, для двух друзей, разделивших тяжелую ношу, для двух главных героев одной сказки, которая в какой-то момент превратилась в кошмар, этот жест стал всем миром. Они понимали друг друга, Чимин осознавал, что на самом деле опять произошло, а Лиён знала, что он догадался. Уже через полчаса они сидели в ее спальне, где он опустил ее на кровать с осторожностью, присущей людям, которые пытаются поставить увядший цветок в вазу, не потеряв при этом ни единого лепестка. Чимин, собравший до этого осколки от разбитого зеркала, теперь обрабатывал порезы подруги в гробовой тишине. Никому из них не хотелось разговаривать, да и не нужно было. Они обсуждали это уже кучу раз и на проделывание этого снова ни у одного из них уже не было никаких моральных сил. — Чимин, — слишком тихо, чтобы кто-то услышал, но он поднял на нее глаза. Она замолчала в нерешительности, ей вдруг показалось, что то, что она собирается сказать говорить не стоит. Ей стоит промолчать сейчас. — Знаешь, каждый раз, — чуть ухмыляясь, неестественной, какой-то больной улыбкой, — каждый чертов раз, я говорю себе: Лиён этот срыв был последний, такого больше не повторится, — достаточно, остановись, не говори больше ни единого слова. Лиён рассмеялась диким и непонятным, слегка свистящим смехом, а затем продолжила — А они, эти срывы, возвращаются, ха-ха, — заткнись Лиён, замолчи, — снова и снова, снова и снова, снова и снова…понимаешь? Этому нет конца… иногда они не сильные, а иногда я готова бить зеркала и кричать в пустоту. Порою, мне кажется, что я постепенно схожу с ума, — она решилась взглянуть на Чимина, о чем тут же пожалела. Столько боли и отчаяния в глазах друга в последний раз она видела три года назад. В те дни, о которых ей хотелось бы забыть раз и навсегда. Это ты виновата, это ты снова полезла ему в душу и все разбередила. Не говоря ни слова, Чимин резко притянул ее к себе и крепко обнял. «Теперь ты не одна, мы снова вместе, все будет хорошо, время лечит, да, сейчас больно, но потом станет легче» - хотел сказать он, прокричать ей в лицо, заставить поверить её, а заодно и себя, но вместо этого он просто обнимал её в тишине, нарушаемой лишь размеренным тиканьем часов. Тик — он чуть отстраняется — так смотрит в её покрасневшие глаза Тик — слегка подается вперед — так касается её губ своими Тик— она закрывает глаза и отвечает на поцелуй — так.Глава 7
25 июля 2020 г. в 21:53
— Чимин, ты не хочешь больше видеть меня? — голос девушки звучит надрывно, кажется, что она вот-вот заплачет.
— Прости… — тихо отвечает парень, его собеседница подмечает, как сильно он сжимает стакан, что стоит перед ним, затем он говорит уже громче, — прости, прости, прости, прости.
Он повторяет одну и ту же фразу снова и снова, зажмурившись и не пытаясь контролировать прорывавшуюся истерику.
Лиён молча накрывает дрожащие, побелевшие от напряжения руки друга своими, заставляя его остановиться.
— Все в порядке, — мягко говорит она, вот только это ложь, и они оба это знают, — все будет хорошо, — нет, не будет.
Она закусывает губы, стараясь подавить подкативший к горлу ком, не дать слабину, а он одергивает руки и прячет их под стол.
— Её любимый вкус, — после минутной паузы хрипло произносит он, слегка кивая на стоящее перед Лиён клубничное мороженое с горой взбитых сливок.
— Да, мой тоже, — смотря на нетронутую порцию, грустно улыбается она.
Чимин усмехается, ставя в свой голове очередную галочку. Вот в этом-то главная проблема.
— Но она всегда ест его очень странно, сначала пытается съесть весь сироп и... — Лиён сама не знает, зачем говорит это, остекленевшим взглядом провожая мутную каплю конденсата, текущую по вазочке.
— Я в курсе, можешь не продолжать, — сухо перебивает Чимин, заставляя ее осечься.
Лиён никогда не видела его таким. От вечно улыбающегося, оптимистичного Чимина осталась только слабая тень. Нелепый отблеск прошлого. Вечно лукавому взгляду, в котором плясали чертики, пришел на смену затравленный взор, который теперь метался по кофейне, не зная за что зацепиться. Под глазами пролегли тени, а лицо осунулось и выглядело серым. Из Чимина будто высосали душу, и возможно это предположение было не так далеко от истины.
Лиён не знала, что следует говорить в таких случаях. Не раз и не два она видела подобные сцены в кино, где главные герои с легкостью подбирали нужные слова и выдавали длинные вдохновляющие речи. Вот только это не фильм, а Лиён не главная героиня. Она была пуста, ей нечего было сказать. Сложно спасать утопающего, когда тонешь сам.
Чимин же прекрасно видел эти попытки утешить его, и ненавидел себя за свою слабость и эгоизм, но еще больше он презирал себя за навязчивые мысли, крутившиеся у него в голове. Почему именно она утешает его? Они как два несчастных щенка, сидящих в картонной, расползающейся коробке под дождем. Несчастные, опустошенные и цепляющиеся друг за друга. Решив, что пора заканчивать, он медленно встал. Она тут же поднялась вслед за ним. Возможно, впервые за этот вечер, Чимин посмотрел прямо на нее, вглядываясь в лицо, впитывая знакомые до боли черты.
Чимин медленно поднес руку и слегка ущипнул за щеку, с опаской, будто не он проделывал это тысячу раз раньше:
— Я не могу так, Лиён. Прости меня.
Лиён импульсивно подалась вперед и заключила его в объятия, чувствуя, как в крышку гроба их отношений заколачивается последний гвоздь. Окончательно осознавая, что это конец. Чимин крепко обнял ее в ответ, опуская голову на ее подрагивающие плечи. Всего на секунду, на одно мгновенье, он позволит себе забыться.
Наконец она отстраняется, а затем достает из своей сумочки фиолетовый напульсник и молча протягивает другу. Обычный кусочек ткани, который она купила по пути в это кафе, зацепившись взглядом за слишком яркий цвет. Тот колеблется, поэтому она сама берет его руку, на которой сразу же замечает несколько свежих порезов. Новая волна отчаяния вновь накрывает ее, но она берет себя в руки и аккуратно натягивает напульсник. Будто этим можно что-то исправить.
— Знаешь, Чимин, я тоже покрашу свои волосы в рыжий цвет, — произносит она, не отрывая застланного пеленой слез взгляда от его руки.
— Спасибо, и прощай, Лиён.
Второй раз за этот месяц ее оставляет дорогой человек. Второй раз она давится своим бессилием.
Дальше картинка резко сменяется, и она слышит глухой звук удара.
Примечания:
Спасибо за прочтение! Ваши оценки и отзывы очень сильно нас мотивируют:)