Не о чём жалеть

Поздний ужин — время, когда подруги могли увидеться и обсудить сделанное за день. Этим вечером Фуриоса покинула их раньше — всё ещё неважно чувствовала себя после ранения. — Я знаю, что нельзя заводить любимчиков, — рассказывала Чидо, — но Лиам ко мне привязался. Он же совсем маленький, как ему объяснить, что… — Погоди, — перебила Даг, — ты дала щенку имя? — Они больше не щенки. Дети. Ну… да, дала, — Чидо опустила взгляд и покраснела. — Чем ты только думаешь, — покачала головой Даг. — Я хочу дать нормальные имена всем. Зачем ждать это дурацкое посвящение? — Так нельзя, — Способная потянулась через стол и коснулась руки Чидо. — Есть традиция, мы не можем просто взять и всё перекроить на своё усмотрение. Нужно действовать постепенно. — Мгм, — отозвалась Тост. Даже за столом она не расставалась с какими-то затёртыми чертежами. — Способная права, — кивнула Мелита. — И ты не можешь выделять кого-то. Для тебя все должны быть равны. — Но я правда отношусь ко всем одинаково, просто Л… он самый младший, ему едва-едва тысяча дней исполнилась, не больше, — Чидо запнулась. — Меня теперь отстранят, да? — Никто тебя не отстранит, — Даг обняла её, — но всё же держи себя под контролем. Способная обвела подруг взглядом и всё же решилась. Впереди ждала очередная мучительная ночь, и никакое снотворное не спасло бы от снов. — Я собираюсь поехать за Наксом. Джил, доедавшая салат, закашлялась. Все в недоумении переглянулись. — Он мёртв, — мягко сказала Мелита. — Знаю. Но ты ведь органомех… врач, — поправилась Способная. — Врачи умеют воскрешать мёртвых, я читала. — Реанимировать, не воскрешать. Прошло шесть дней, уже слишком поздно. — Слушай, — Тост решительно отодвинула чертежи, — этот парень был не жилец. Даже если б он добрался до Цитадели с нами, ночная лихорадка прикончила бы его. И если бы он умер у тебя на руках, было б ещё тяжелее. — Я всё понимаю. Но я хочу, чтоб он покоился здесь. И хранительница семян тоже. Мы не знаем, где искать Ангхарад и миссис Гидди, но… можно вернуть хотя бы их. — Мёртвым всё равно, где лежать, — отрезала Джил. *** Похоже, Удав и Шип, старые бригадиры, были рады размяться. Они покрикивали на щенков, которым совсем ничего осталось до посвящения в варбои, и умело объезжали ловушки стервятников — хоть давно и не выходили в рейды, опыт не растеряли. — Ох и задаст нам Фуриоса, — проворчала Тост, ведя гантрак следом за байком Удава. — Твою упёртость да в другое русло бы… Больше она ничего не сказала за всю дорогу, и Способная тоже молчала. Тост поймала её, когда она выруливала к подъёмнику и, отчитав, собрала небольшой отряд. В Цитадель они должны были успеть вернуться к рассвету. Бригадиры поставили условие, что при возникновении любой опасной ситуации они должны сразу повернуть назад — силы не те. Пока всё было спокойно, и уже чернела впереди горная гряда, но Способная не могла унять тревогу. Она не собиралась никого тянуть за собой. Как расценят их появление горные байкеры, не примут ли за нападение? Если кто-то пострадает, это будет на её совести. Вопреки ожиданиям, всё прошло мирно. Новый вождь и сам собирался в Цитадель на переговоры, но пришлось зачищать ближайшие логова стервятников, почувствовавших себя хозяевами на Дороге ярости и убивавших гонцов. Подробности вождь собирался обсуждать только с Фуриосой, но по обмолвкам Способная и Тост поняли: что-то случилось с источником воды, и положение настолько серьёзное, что племя готово забыть о вражде. — Мы приехали забрать некоторых погибших. — Да хоть всех, — голос вожака, искажённый респиратором, звучал глухо, как из-под земли. — Если б раньше нагрянули, двоих бы ещё живыми увезли. Сердце Способной, казалось, подпрыгнуло к горлу, но она справилась с собой. Вождь показал им захоронение — все тела сбросили в одну яму. Как и говорила Фуриоса, выживших добили, только вот искалеченного Риктуса оставили — вождь прямо признался, что у него хотели выпытать ходы в Цитадель, но тот был в беспамятстве, и как ни старался знахарь, так в себя и не пришёл. — Сегодня днём откинулся. А второй — накануне вечером. Тот был варбоем. Его приняли за мёртвого и закопали вместе со всеми, да он выбрался. «Как варан полз, позвоночник-то ему перебило. Всю ребятню до усрачки напугал». Шаман его убивать не велел: раз из могилы вернулся, значит, на то воля богов, нельзя против них идти. — Это-то всё бредил. Говорил, ему в Цитадель надо, ждут его. Звал кого-то. Все варбои в Вальгаллу рвутся, а этот про Цитадель заладил. Ну мы и смекнули, может, это любимчик Фуриосы, — вождь издал странный звук, похоже, усмехнулся, — глядишь, помог бы договориться. Способная похолодела. Неужели это действительно был Накс? Неужели она опоздала? Щенки разрыли прихваченными лопатами песок. Один из сопровождающих вождя, светил им большим фонарём, внутри которого тлела свеча. Когда Способная подошла к могиле ближе, в нос ударил густой сладковатый запах. Тост, как всегда пожёвывая зубочистку, первая заглянула в яму. Способная невольно вздрогнула, заметив внизу шевеление. — Это ящерицы, — Тост ободряюще кивнула ей. Тела, похороненные раньше, были присыпаны ещё одним слоем песка, но из-под него виднелись проломленные головы, оторванные руки и ноги, покрытые страшными ранами. Риктус лежал сверху — голый (не считая грязных повязок), даже ожерелье из кукольных голов с него сняли, весь переломанный, местами обожжённый, и хоть Способная старалась не вглядываться, всё равно заметила, как страшно изрезало ему лицо и, очевидно, была сломана челюсть. Второе тело оказалось под Риктусом, Способная видела только обгоревшую руку, ставшую похожей на клешню. Щенки лопатами сдвинули Риктуса, и Способная сжала кулаки — это был он, Накс. — Доставайте, — севшим голосом приказала она. — Только осторожнее, пожалуйста. Хранительницу семян они нашли почти на самом дне. Она сильно обуглилась, и лишь по чудом уцелевшим клочкам одежды стало понятно, что это она. В молчании тела завернули в брезент и уложили в гантрак. На обратном пути Способная думала, что её последний сон был знаком — в нём Накс блуждал по болоту в кромешной темноте. Он то проваливался в жидкую грязь по пояс, то всё же выбирался на клочки суши и продолжал искать её, Способную. Накс пережил бурю, крушение, может быть, и сейчас ещё есть шанс?.. *** Конечно же, Фуриоса встретила их на платформе, хотя было ещё темно. Способная ожидала, что она накричит на них, но Фуриоса говорила сдержано и холодно. — Я думала, тебе можно доверять. Если бы Фуриоса ударила её, и то было бы не так больно. Но всё же Способная справилась с собой и доложила, что к полудню прибудут горные байкеры. Фуриоса молча выслушала и ушла. Тело Накса отнесли в лазарет, а хранительницу подняли в сад. Тост разбудила подруг и вместе они выкопали в дальнем углу могилу. Фуриоса пришла кинуть горсть земли и помогла закапывать — новый протез функционировал не хуже прежнего. — Жаль, я не знаю, какие цветы она любила, — вздохнула Даг. — Я бы посадила их здесь. В лазарет Мелита велела Способной не соваться, пока не позовёт. Время тянулось до невозможности долго, но наконец за ней пришёл один из щенков-санитаров. Накс лежал на столе — белый до синевы, если не считать ожогов и ран. Ящерицы или другая живность успели поработать над ним — обгрызли ухо и выели правый глаз вместе с веком. Правая щека у него оказалась насквозь распорота так, что виднелись дёсны — зубы с этой стороны не уцелели. Левую руку и бок покрывали обширные ожоги, а из ног торчали осколки костей, как и у Риктуса, только их теперь не скрывали тряпки, бедро пробито насквозь. Способная смахнула налипшие на его брови песчинки и с надеждой посмотрела на Мелиту. Тихо к ним подошла Джил и села на край стола. — Мёртвый он, — Мелита потянулась к краю брезента, чтобы накрыть тело, но передумала — пусть смотрит. — Даже чудо, что почти неделю протянул. Крови много потерял, рёбра сломаны, но ничего не задели. Только всё равно не выжил бы — внутри наверняка всё отбито. И башка хоть и с виду целая, но без внутричерепной травмы не обошлось. — Его можно реанимировать? — Поздно, это сразу делается. Да и смысла нет, говорю же. — Послушай, — Способная схватила Мелиту за руку. — Накс говорил, что трижды перед ним открывались врата Вальгаллы, но он остался жив. Из могилы он выбрался… Я видела сон, он хочет вернуться! Мелита и Джил переглянулись. — Вообще-то, можно попробовать, — Джил задумчиво побарабанила пальцами по оцинкованной столешнице. — Можно-то можно, только… Противоестественно это. Я тогда говорила, и в этот раз скажу. Способная с надеждой смотрела на женщин. — Ладно, — Мелита спихнула Джил со стола. — Для начала надо его формалином нашпиговать, на всякий случай, да подлатать. Ты, — она ткнула в Способную, — своими делами займись, не мешайся тут. И снова время потянулось бесконечно медленно. Зато Способная всё-таки смогла уговорить двоих, отмеченных как универсальных доноров, сдать кровь. Это уже было победой. Получив у Матерей молоко, доноры приободрились и обещали прийти завтра. Иногда она всё же заглядывала в операционный уголок. Мелита с парой ассистирующих щенков возилась над Наксом. Не по себе делалось от одного вида разложенных инструментов, а от того, как она лезет во вскрытую грудину и впрыскивает что-то шприцом в синюшные внутренности, и вовсе мутило. — Всё, — наконец позвала она. — Позвоночник и кости на проволоке да штырях теперь держатся, уж не знаю, что из этого выйдет. Грудину и ноги штопать сама будешь, я умаялась. Мелита опустилась на скрипучий стул и кинула окровавленные перчатки в ведро. Щенок подал Способной длинную загнутую иглу с мотком ниток, больше похожих на леску. Она принялась сшивать большой Y-образный разрез, в котором виднелись волокна мышц и сероватый подкожный жир. Ощущение было странное. Проткнутая холодная кожа не кровила, игла шла туго и приходилось с силой протаскивать её. Способная старалась делать всё аккуратно, чтобы не надорвать края проколов. На лбу выступила испарина, руки от напряжения начали подрагивать, спина ныла. С трудом разогнувшись, она оглядела свои труды — Накс лежал всё такой же окостеневший, с ничего не выражающим лицом, только теперь от него пахло формалином, и шов перечёркивал узор старых шрамов. Ещё никогда Способная не чувствовала такую усталость. Оставалось только верить, что это всё не зря. *** — Поверить не могу, что принимаю во всём этом участие, — проворчала Даг, обходя хранилище с факелом. — Тридцатый круг… Сколько ещё осталось? — Ещё три, — сверилась с толстой чёрной книгой Джил. Книга эта, с описаниями магических ритуалов, хранилась на дне саквояжа с семенами. Много тысяч дней назад, когда Фуриоса ещё была ребёнком, Вувалини провели вычитанный оттуда кровавый обряд — Зелёные земли истощались, и все средства казались хороши, чтобы вернуть былое плодородие. Не помогло. Но другие обряды действовали, только приходилось дорого платить. Фуриоса наблюдала за приготовлениями с недоверием. Время стёрло воспоминания о ритуале, который она видела, но подсознание вопило об опасности. Не нужно в это всё лезть. Тост чертила защитный круг вокруг тела Накса кровью ворон, Мелита, тоже то и дело сверяясь с книгой, выводила защитные знаки. Чидо, опасливо косясь на труп, расставляла на сымпровизированном из стола алтаре блюда с зеленью и мясом ящериц — подношения, которые надлежало сжечь. Облачённая в белое, как раньше, когда была кобылицей Несмертного, Способная готовилась. Три часа ей предстояло петь заклинания на древнем языке, и если она хоть на секунду замолкнет, последствия могут быть непредсказуемы. Она понимала, на какой риск идёт, но всё же хотела попытаться. Если б было возможно вернуть всех!.. Когда сгорели жертвенные подношения, Мелита нанесла каждой на лоб знак защиты, нарисовала на груди Накса в районе сердца символ призыва и вручила Способной книгу: пора начинать. Чидо не могла унять дрожь. Хотя свечи были зажжены, ей казалось, что в Хранилище недостаточно света. И сквозняк гуляет. Откуда ему тут взяться? Даг крепко обнимала её, но Чидо всё равно мороз по коже продирал. Способная пела уже час. Вдруг глаза её закатились, но она продолжала — голос её изменился, стал низким и хриплым. Фуриоса сжала рукоять пистолета, но никто не решился прервать. Наконец, Способная пропела последнее слово и рухнула на колени, выронив книгу. Джил вложила ей в руку заготовленные лепестки подсолнечника. Кто бы мог подумать, что подсолнухи, посаженные Даг, когда-нибудь пригодятся. Джо постоянно грозился вырвать их, как и другие цветы, чтоб «место не занимали». Но на самом деле ему просто нравилось доводить Даг, иначе давно бы это сделал. В книге говорилось, что подсолнечник аккумулирует в себе энергию жизни. Он нужен, чтобы удержать душу в теле после призыва. Способная вложила лепестки Наксу в рот. Остался последний этап. — Вернись. Я отдаю тебе половину жизни. Вернись. Моя кровь — твоя кровь, пока жива я, жив и ты. Вернись. Каким был, в здравом уме и твёрдой памяти, — Способная до крови прокусила губу и поцеловала Накса. Все стояли, затаив дыхание. Ничего не происходило, только подрагивали огоньки оплывших свеч. Способная не моргая смотрела на Накса, но он был всё так же неподвижен. Она обернулась и беспомощно взглянула на Вувалини. — В прошлый раз получилось, — Джил развела руками. — Троя так воскресила Марту. Только оказалось, что ей всего ничего оставалось — через месяц от заражения померла, и Марта второй раз того. — У тебя прядь седая, — пролепетала Чидо. Способной было всё равно. Пошатываясь, она встала. Фуриоса поддержала её под руку. Способная сделала всё, что могла. Не вышло. Надо похоронить Накса и жить дальше — она нужна подругам, людям, ей предстоит сделать большое дело, только вот… так пусто внутри, будто всё выскоблили и оставили одну лишь оболочку. — Ты пыталась, — Даг осторожно стёрла кровь у неё с подбородка. — Я жив, я умер, я воскрес!