Терпеть нельзя убить...

Девушка поднялась и начала исследовать дом. Почти в каждом ящике, в каждым цветочном горшке и укромном месте было оружие. Сразу понятно, что дом не для простых людей. В голове девушки всплыла сестра Дрэго. Ее очень огорчало думать о Сабрине. Вот их разница. Он лишил ее семьи, а у самого хоть кто-то, но есть. Ему не понять какого ощущать себя совсем одним в этом мире. Когда приходится все хранить в себе. Когда плакать приходится в тишине, чтобы чужие не увидели. Ты становишься никем в этой жизни, а все, потому что ты одинок. Потому что какой-то человек решил, что в мире кто-то лишний. Кто-то позволил себе распоряжаться чужой жизнью! А кто-то наварился на этом желании! И все жизнь разрушена. Наступает время для перестройки на руинах, но и тут не все хорошо: под руинами бомба и стоит ее задеть все полыхнет! И вот здесь происходит переосмысление всего. Ты меняешься и забываешь свое прошлое. Приходится отказаться от прошлого, от семьи, что в прошлом была убита, от себя, что умерла вместе с семьей. Ты выбираешь, что дальше и кто ты теперь. В тяжелых мыслях Эля спустилась на кухню и заварила чай. В помещение вошел Жерар, как только девушка села за стол. Он сел рядом и стал неотрывно смотреть на нее, ее смутило данное действие и начался разговор: — Что случилось? — смущенно спросила Эля. — Я хочу с тобой поговорить о Дрэго. Ты ненавидишь его, и хочешь убить, верно? — К чему настолько очевидный вопрос, все равно ничего не изменить. — Лина, я хочу хоть как-то сгладить ваши отношения. Дрэго виноват перед тобой очень сильно, но ты должна знать, что не все так просто. Я не буду рассказывать о нем все чтобы ты поняла, я просто хочу донести тебе что нет смысла его ненавидеть. — Нет смысла? Представь, что ты остался один в этом мире, а человек что в этом повинен стоит перед тобой и от тебя зависит его жизнь. Ты бы удержался? — Но тебя же что-то держит, — Жерар встал и налил себя чай, разговор обещал быть долгим. — Я врач, будь я кем-то другим я бы… — девушка резко замолчала, представляя картину смерти Дрэго. В душе творилось что-то необычное. Невероятная ненависть и злость охватила ее, и она представила, как яростно мстит за смерть родных. — Что бы было? — Я бы прекратила его жизнь, но не знаю, получила бы я удовлетворение или же стала сожалеть, — потребовались небольшие усилия, чтобы вернутся из представлений в реальность. Девушка устало выдохнула и отпила чая, который успел подостыть. — Запомни: если убить убийцу, количество убийц не изменится, — видимо девушка и сама это осознала и поникла. — Судьба куда более ироничнее. Я давала клятву и нарушить ее я не в силах. — Не думаешь, что это благословение богов? Ты не можешь убить, но ты можешь спасать людей. Любой убийца в первую очередь убивает самого себя, а тебе не дано испытать такую боль. — Зато мне придется убить себя, чтобы сохранить ему жизнь! Это тоже больно. Я увидела его однажды и хватило только несколько минут, чтобы я его возненавидела, а теперь я должна забыть о том чувстве и доверится ему. Расстояние от кухни до операционной было небольшое, а слышимость хорошая. Ей было больно это говорить, а ему слышать. Она смогла вновь убить словами того, кто и так уже мертв причем давно. Быть виноватым перед той, кто стал тебе дорог ужасное наказание судьбы. Когда ты хочешь быть рядом, но тебя ненавидят и хотят убить. Это ли называется роком? — Я не прошу все забыть и ему доверится, я прошу тебя простить его и просто не накалять ситуацию. Сейчас ты вынуждена быть в зависимости от него. Вряд ли эта зависимость исчезнет когда-нибудь, ведь он должен быть мертв, а ты беглянка. Сейчас вы нуждаетесь друг в друге, — Жерар накрыл ее руку своей и немного сжал. — Пойми это и подумай о дальнейшем. Жерар встал с места и спустился к Дрэго. Он лежал с закрытыми глазами неподвижно. Парень догадывался, что друг все слышал. Сейчас больше говорить ничего не надо было. Теперь им обоим нужно было подумать. Спустя час Эвелина зашла к Дрэго, практически молча проверила его состояние и поменяв повязку удалилась до самого вечера в спальню. У Дрэго было много времени подумать о том, что произошло, и не раз пожалеть о своем выборе. Вырасти в семье наемников и быть позором из-за своей мягкосердечности. Через тернии и трудности заглушить в себе любые чувства, начать презирать свою семью. Стать лучшим и добиться места в подчиненных правительства. Будучи оружием правительства совершить много зла, и вот повстречать ее… Мысли Дрэго: В тот день она была такой уставшей, но счастливой. Она радостно забежала в дом и только хотела поздравить отца как я все испортил. С тортом в руках она застыла, наблюдая как я убиваю ее родных. В мое задание не входила она. Но она была свидетелем, таких убирают без приказа. Но ее я не смог. В ее прекрасных глазах застыл страх и боль. Она не кричала, лишь тихо плакала. На мгновение я заметил, что она метнула на меня яростный взгляд, точнее на мою тату дракона на груди, что открылась во время борьбы с ее отцом. Впервые за очень долгое время меня посетило сожаление. Мне стало ужасно стыдно… что я сделал? Я обернулся на свое задание и исчез. Когда я был уже далеко от их дома, то заметил, что руки трясутся как никогда. Если бы я не убрал пистолет за пояс он бы выпал причем давно, еще там. После этого я нашел кто она и стал следить за ней. Когда у меня было свободное время я наблюдал за ней. Она очень быстро продала дом, где жила и переехала в квартирку. Казалось, кроме работы, которую она получила полгода спустя ее ничего не заботило. Видеть ее улыбку мне не удавалось, может она не улыбалась после смерти родителей или я просто не попадал на эти моменты мимолетной радости. Она не была бедной, от родителей ей досталось приличное состояние, но она его спрятала и крайне редко использовала. Зато родные начали охоту на эти средства. Не раз я угрожал им, чтобы не трепали и так больную рану. Когда очередные родственнички поспешно прощались с ней она облегченно выдыхала. Она не была глупой, наоборот очень и очень проницательной. Ей не нужно было время чтобы свято верить в благие намерения родных, а потом театрально в них разочаровываться. Однако ей не хватало той изобретательности, что была у меня, чтобы избавляться он этих хищников… Я слишком долго вспоминал прошлое, что ко мне вновь зашла Эвелина. Какое красивое имя… она с привычной мне тоской в глазах и тихим голосом сказала, что время ужина, но прежде перевязка. Она старалась меньше ко мне прикасаться, а я считал все ее случайные касания. Она ненавидела меня, но при лечении не показывала этого: делала все аккуратно и нежно. Я боялся даже что-то ей говорить. Словно она бабочка, которую я напугаю неосторожным движением или словом. Не знаю, как бы все было не будь здесь Жерара.