* * *
В субботу вечером Сириус Блэк, как оговаривалось ранее между ними, заглянул на чаепитие к своей кузине. Беллатрикс, утомленная трехчасовыми дополнительными занятиями в кружке по темной магии, лениво попивала чай в своих апартаментах, устроившись на диване и закинув ноги на журнальный столик. Сириус, хмыкнув, сел в кресло напротив и взмахом палочки подманил к себе чайник и сливочник. – Готова обсудить наши планы? – поинтересовался он, доводя сочетание заварки, сливок и сахара до совершенства. – Или я должен буду гадать, куда тебя ветер понесет, исключительно по гуще на дне чашки? – Сири, мои планы не секрет ни для кого в этой школе, – хмыкнула Беллатрикс. – Я хочу вернуть Темного Лорда. И прежде, чем ты пошлешь меня к Моргане, подумай о том, что без сильного темного мага с Древними справиться не удастся. – Дамблдор... – К гриндилоу твоего Дамблдора! – решительно махнула чайной ложечкой Лестрейндж. – Его от темной магии наизнанку выворачивает, что я не вижу, что ли? Он тут пару раз мои занятия посетить соизволил. Считал, видимо, что я первым делом деточек пытать начну, в целях наглядной демонстрации, – она насмешливо скривила губы. – А ты чего? – с интересом уточнил Сириус. Он, в отличие от директора, еще помнил, как прекрасно умела объяснять Беллатрикс интересующую ее тему. Недаром Регулус с дружками хвостом за ней ходили. – Устроила презентацию заклинания Инфернфламио на примере манипулирования малыми объектами, – ухмыльнулась волшебница. – Девочки визжали в восторге от огненных пастушек и единорогов. А мальчишкам я обещала устроить с помощью адского пламени рыцарские бои в миниатюре – как только директор подберет для занятий достаточно огнеупорное помещение. – Подманиваешь, как мотыльков, на огонь? – фыркнул Сириус. – Школьники твоего Лорда все равно возродить не помогут, даже если Дамблдор перестанет следить за тем, что ты им рассказываешь. Как ты помнишь, невыразимцы обговорили это условие в Непреложном Обете отдельной строчкой. – Они забыли добавить «действием или бездействием», – Белла пренебрежительно хмыкнула. – Я не могу помочь моему Лорду вернуться сама и не могу никого просить об этом. Но мне никто не запрещал рассказывать о своих желаниях, никому не препятствуя в их исполнении. – Я знаю, на кого ты намекаешь! – погрозил кузине пальцем Сириус. – Но после смерти Лили Нюниус скорее своим ядом подавится, чем будет в этом участвовать! – Меня больше интересует, почему ты вроде как не против участвовать, – парировала Беллатрикс. – Вы же с Поттером не разлей вода были. – Приоритеты, – вздохнул Блэк, – все дело в них. Сейчас такое время, когда без темной магии не обойтись, это даже Министерству понятно. Если не Темного Лорда, то твоих собратьев по ремеслу рано или поздно из Азкабана выпустят. Если мы с тобой, хе-хе, докажем свою полезность. И что, мне одному со всеми ними бороться? Я лучше крестника защищу. А лучшей защитой будет перемирие. И, в идеале, клятва твоего Лорда о непричинении вреда Гарри. Тогда я вообще весь ваш, кузина. Хотя Петтигрю я все-таки грохну! – и Сириус зловеще оскалился. – К Петтигрю и у меня кое-какие вопросы имеются, – задумчиво проговорила Лестрейндж, поигрывая своей палочкой. – Это ведь он, крыса, нам с Руди сказал, что Темный Лорд после Поттеров к Лонгботтомам отправится. И как нас там авроры нашли, хотелось бы обсудить... Но ты прав, Сири, Снейпу я не верю ни на грош. Он же бесхарактерный! Чуть что – и сразу сторону меняет. Да и Дамблдор, если не дурак, должен был его не меньше нашего Обетами опутать. Так что предлагаю все наши проблемы решать исключительно внутри семьи. – Какой еще семьи? – нахмурился Сириус. В дверь постучали.* * *
Драко Малфой столкнулся с Поттером аккурат перед дверью кабинета темных искусств. Малфоя сопровождал его давний друг Теодор Нотт, а Гарри для подстраховки взял с собой Рона Уизли. Слизеринцы и гриффиндорцы смерили друг друга подозрительными взглядами. Приязни между ними не было, но текущая ситуация в маггловском мире сплачивала и не таких оппонентов. – Лонгботтом передавал тебе привет, Поттер, – первым вступил в диалог дипломат Малфой. – Так вы с ним общаетесь? – недоверчиво переспросил Гарри. – Ты тоже считаешь, что Блэк отсидел ни за что? – А ты видел, как с ним Дамблдор разговаривает? – прищурился Драко. – Добродушно так, того и гляди по плечу похлопывать начнет. И улыбка у него такая виноватая-виноватая... При этом на уроках тети Беллы он палочку чуть ли не у ее головы держит. – Зато сам Блэк с Лестрейндж чуть ли не в обнимку ходит, – недовольно проворчал Рон. – По мне, так может Блэк когда и был ни в чем не виноват, но пока в Азкабане сидел, мог и передумать. – Ну так в этом нашей вины нет, – с ухмылкой развел руками Нотт. – За своими лучше следить надо было. А если твои союзники, Поттер, друзей без суда и следствия в Азкабан бросают, так, может, следует задуматься, какой стороне веры больше? – Я лучше своим глазам верить буду, – буркнул Гарри. – А с Тем-Кого-Нельзя-Называть мне не по пути. За родителей – не прощу. Ни я, ни Лонгботтом, думаю. – Не, ну, Лонгботтом еще может, – возразил приятелю Уизли. – Он же слизеринец. Договорятся как-нибудь. Может, Лестрейндж лечение им оплатит или еще как-то... – Его право, – пожал плечами Гарри. В этот момент из дальнего конца коридора, ведущего к их компании, донеслись торопливые шаги, шум удара, грохот падающих рыцарских доспехов и энергичное восклицание. Переглянувшись, Уизли с Поттером бросились на помощь встрепанной семикурснице с волосами цвета жвачки и в маггловских высоких ботинках с шипами. – Нимфадора Тонкс с Хаффлпаффа, – прищурившись, вынес вердикт Драко, окинув цепким взглядом новоприбывшую. – Мама мне про тебя говорила. – Просто Тонкс! – смущенно рыкнула на него девушка, на мгновение сменив цвет волос на черный и став похожей на родную тетушку. – Хочешь, чтобы тебя тоже звали Той-Кого-Нельзя-Называть, кузина? – ухмыльнулся Малфой, переглядываясь с Ноттом. Волосы Тонкс побагровели. – Я тебя всего минуту знаю, кузен, а ты мне уже не нравишься, – прошипела она и решительно направилась к двери кабинета. – Идем уже! Она постучала и, не дожидаясь разрешения, вошла. Следом за ней устремились Малфой с Поттером, в то время как Нотт с Уизли, как они и договаривались ранее, остались караулить снаружи кабинета на случай, если невольным родственникам темных магов понадобится позвать кого-нибудь на помощь. – А вот и наша надежда на будущее! – с улыбкой поприветствовал вошедших Сириус Блэк. – Драко, Гарри и Нимфадора. – Я Тонкс! – раздраженно буркнула девушка. – Пардон. Драко, Гарри и Та-Кого-Нельзя-Называть! – тут же поправился Сириус под хихиканье первокурсников и Беллы. Тонкс со стоном закрыла лицо руками. – Сразу видно родственные узы не обогащенных воображением интеллектов, – проворчала она, подсаживаясь к Беллатрикс и, по ее примеру, устраивая ноги на столе. – Недаром мне мама в письме настоятельно не рекомендовала с вами общаться. – Ну вот, а я всегда считал ее самой любимой кузиной, – расстроенно вздохнул Сириус. – Но я надеюсь, ты все же рискнешь составить свое собственное мнение? – А ты правда не виноват в предательстве Поттеров? – вопросом на вопрос ответила Тонкс. – Правда, – кивнул Блэк и задрал левый рукав мантии, демонстрируя отсутствие Метки. – Я был подставной фигурой, в то время как Фиделиус над коттеджем Поттеров хранил наш ничем не примечательный друг Питер. К сожалению, эта крыса подставила нас всех, в результате чего я оказался в Азкабане, а родители моего крестника – на небесах, – он тяжело вздохнул. – Прости, Гарри. – А доказать это вы можете? – Поттер скрестил руки на груди, скептически рассматривая своего крестного. – Ну, существует зелье правды, веритасерум, – начал перечислять Блэк, – можно заказать его у Снейпа. Еще можно одолжить у Дамблдора Омут памяти и просмотреть в нем мои воспоминания о том дне. Самому Дамблдору этого хватило. Но учти, в суде это все равно не дает стопроцентного алиби. Воспоминания можно подделать, а к веритасеруму существует антидот. Неожиданно Сириус сполз с кресла и опустился перед опешившим Гарри на колени. – Щеночек, я знаю, что очень перед тобой виноват, – сказал он, пытаясь взять крестника за руки. – Когда я увидел, что твои мама и папа мертвы, я бросился преследовать их предателя вместо того, чтобы схватить тебя в охапку и спрятаться в доме Блэков, откуда меня было бы не достать. В результате Дамблдор запихнул тебя к родственникам по матери, а меня – в Азкабан, не дав толком объясниться. Он тоже виноват, конечно, но мы и сами были дураками, решив не называть ему имя истинного хранителя Фиделиуса. – Тем не менее, сейчас ты спокойно общаешься с этой, – Гарри неприязненно кивнул в сторону Беллы, выдергивая свои руки и отступая на шаг. – А Лестрейндж точно на стороне Волдеморта была, мне Лонгботтом рассказывал! – Не смей называть его по имени, мальчишка! – зашипела Беллатрикс, хватаясь за левую руку. – Не тебе его судить! Посмотри, что творится у магглов: разве он ошибался в своем к ним отношении?! Если бы мы тогда победили... – А кому его судить как не мне?! – яростно перебил ее Гарри, сдерживая злые слезы. – Из-за него мои родители мертвы! Никакая цель не стоит того, чтобы из-за нее умирали люди! Он бросился было к выходу из кабинета, но Драко ловко перегородил ему дорогу. – Спокойно, Поттер, – Малфой вытянул руки ладонями вперед. – Ты уже победил Темного Лорда, а о мертвых либо хорошо, либо ничего, как говорится. Не о нем сейчас речь. А о том, что все мы тут – родственные друг другу люди, и хорошо бы нам объединиться перед лицом общей для всех магов опасности. В отличие от тебя, выросшего у магглов, дядя Сири и тетя Белла давно знают Дамблдора и, как и мои мама с отцом, прекрасно осознают, что магглолюбивый директор скорее выйдет с пустыми руками культистам навстречу, чем позволит нам развязать с ними войну. – А нужна ли нам очередная война? – подала голос Тонкс, доселе внимательно слушавшая. – Мама рассказывала, что в прошлый раз она не принесла волшебникам ничего хорошего. Может, просто получше спрячемся от магглов и подождем? – Нельзя нам ждать, – покачал головой Сириус. – Древним Богам плевать на все наши защитные и скрывающие заклинания. Даже если магглы не найдут проход в магический мир, от своего они уже не отступятся. Волшебники и волшебные расы в союзниках культистам полезны, но вовсе не обязательны. И без нас справятся. Но тогда уже будет поздно для всех обитателей нашего мира, что на волшебной, что на неволшебной стороне. Древние Боги погубят всех. Именно поэтому я стою за союз – с Беллой, с Малфоями, с гоблинами, да хоть с Мордредом и Морганой – лишь бы они помогли упрятать Древних поглубже в Хаос. Желательно, навсегда. – Ладно, – глубоко вздохнув, Гарри сел на краешек дивана и, сняв очки, потер переносицу. – Ладно, я в деле. Но учтите, слухи про вас по школе разные ходят. И если вы все-таки решите, что для победы над Древними нужен Волдеморт, просто вспомни, крестный, что его я ненавижу гораздо сильнее, чем магглов. – Как я – Червехвоста, – ответно оскалился Блэк. – Эта крыса еще заплатит за наши с тобой страдания! И я клянусь, что обязательно ее выслежу.* * *
Питер Петтигрю тихонько выбрался из кармана Рона Уизли, пока они с Ноттом сидели на корточках у кабинета темных искусств, по очереди прикладывая ухо к замочной скважине. Острый крысиный слух позволил Червехвосту услышать достаточно. Он прекрасно понимал, что когда Блэк действительно возьмется за его поиски, он его найдет. А темная магия, ныне разрешенная Министерством, предлагала для этого множество интересных способов. Иногда Питер и сам задумывался, что заставляет его год от года пребывать в облике домашнего питомца семейства Уизли. Первопричиной он бы назвал депрессию. А чего вы хотите? В рулетке судьбы Питер умудрился поставить на черное все, что у него было, и проиграл. Один его покровитель был мертв, а второй – догадался бы о предательстве, случись ему повстречать Червехвоста вживую. К тому же Питер полагал, что если бы он оказался в Азкабане, а не в списке погибших, это расстроило бы его мать гораздо сильнее. Она всегда хотела видеть своего сына великим человеком. И всем сердцем гордилась орденом Мерлина, врученным ему посмертно. Сразу после исчезновения Темного Лорда в Великобритании начались глобальные чистки в рядах приверженцев темного мага. Выбраться за границу в тот момент не представлялось никакой возможности – на анимагию проверяли даже комаров. Шастать по помойкам Питер не хотел, потому вскоре избрал для себя необременительную роль домашнего любимца. А когда растревоженный улей Министерства магии слегка успокоился, прикинув так и так, Петтигрю решил, что перебираться через границу и начинать там новую жизнь он пока не будет – его могли узнать и расстроить маму. К тому же предатель испытывал некоторую вину за то, что с ним приключилось: будь он умнее, он ни за что не стал бы так глупо подставляться, заручившись покровительством Темного Лорда иным способом, не раскрывающим его шпионской легенды. Именно размышления о собственной безрассудности и утрате годами наживаемой репутации и погрузили тогда Питера в беспросветную депрессию. Он просто лежал, свернувшись комочком в уголке своей клетки, отказываясь есть и пить, мечтая уснуть и проснуться вновь семикурсником Хогвартса, который мог бы все переиграть. Фактически, жизнь Петтигрю в той ситуации поддерживал исключительно Перси Уизли, добросовестно выкармливающий своего питомца из пипетки. К тому времени, как мать Червехвоста померла, анимаг уже совершенно смирился со своей участью. Он даже не был вполне уверен, что ему удастся вернуть себе человеческое обличье – спустя столько-то лет. Но теперь выхода не было: если он хотел избежать участи быть растерзанным Сириусом Блэком, то обязан был найти помощь у сильных мира сего. Начинать искать Питер планировал с Дамблдора. В конце концов, Нюниусу же директор дал второй шанс?.. Когда Питер на своих маленьких лапках добрался до апартаментов директора, Северус Снейп, о котором анимаг недавно размышлял, также обнаружился там. – Альбус, это безумие! – решительно выговаривал он Дамблдору, в раздражении расхаживая по кабинету. – Сейчас нет никакого смысла проверять мировоззрение Поттера! Какая разница, сунется он в вашу ловушку с философским камнем или нет, когда в маггловском мире происходит конец света?! – Ошибаешься, Северус, – Дамблдор невозмутимо пил чай вприкуску с сахарными мышками. Волшебные сладости жалобно попискивали, заставляя Снейпа недовольно морщиться. – Когда как не сейчас, перед лицом настоящей опасности, проверять, не посеял ли Волдеморт тьму в душе невинного ребенка, отметив его шрамом от своего проклятия? При произнесении имени Темного Лорда Снейп, зашипев, схватился за левую руку, а крыса под директорским столом – за лапку. – Вы считаете, что Темному Лорду, если он действительно витает где-то вокруг в образе духа, есть дело до ваших махинаций, в то время как у магглов происходит практически то, что он предрекал? – насмешливо скривил губы Снейп. – На его месте я давно бы мчался к любому хотя бы отчасти сохранившему ему верность стороннику, дабы тот поучаствовал в ритуале возрождения. Темный Лорд – не дурак, и понимает, что сейчас вряд ли кто откажется вернуться под защиту сильнейшего темного мага. – Том Риддл, которого я помню, не стал бы интересоваться новостями из мира магглов, даже если бы они были у всех на устах, – с легкой улыбкой парировал Дамблдор. – Но даже если он слышал о них, то ни за что не сочтет магглов большей угрозой для себя, нежели сторонников, предавших его в момент слабости. Мой бывший ученик не верил никому, кроме себя, и скорее обратится за помощью к постороннему человеку, чем к тому, кому будет выгодно оправдать себя в глазах других окончательным умерщвлением Волдеморта. – Именно поэтому вы подозреваете Квиррелла? – прищурился Снейп. – Потому что он при жизни Темного Лорда ни разу с ним не пересекался? – Квиррелла, Боуда, некоторых семикурсников и членов Попечительского совета, – покивал Дамблдор, – но прежде всего я подозреваю самого Гарри. Я очень боялся, что дух Волдеморта после смерти мог переселиться в тело беспомощного младенца и до поры до времени затаиться в нем, усыпляя мою бдительность. Но я надеялся, что жизнь в маггловской семье заставит его выползти наружу. Однако этого не произошло, и теперь Гарри ожидает последняя проверка. – Я понимаю ваши мотивы, но не могу не отметить, что время выбрано совершенно неподходящее, – поджав губы, Северус сел напротив Дамблдора и придвинул к себе собственную чашку с чаем. – Сейчас Министерство активно поддерживает всю темную магию в целом, и не без причины, заметьте. К тому же, Альбус, если вы против увлечения Поттера определенного рода искусствами, я бы рекомендовал для начала оградить его от Блэка, который с легкостью заморочит мальчишке голову. – Северус, я уже имел беседу с Сириусом, – Дамблдор укоризненно покачал головой, – и склонен доверять его истории. Он согласен пройти любые проверки и поклясться чем угодно, чтобы подтвердить, что предатель не он, а Питер Петтигрю, которого мы все благополучно считали мертвым. – При этом он продолжает дружески общаться с мадам Лестрейндж, – скептически заметил Северус, – а сторона ее интересов всегда была нам доподлинно известна. – Не будем торопить события, – помолчав, сказал директор, допивая свой чай. – Беллатрикс связана Непреложным Обетом и временно безопасна. А тебе, чтобы успокоиться, я предлагаю сварить веритасерум для Сириуса и поисковое зелье на тот случай, если его слова о Питере окажутся правдой. Сейчас мистер Петтигрю может оказаться для нас куда опаснее всех выпущенных из Азкабана Пожирателей. Ведь он никаких клятв не приносил. С Питера было достаточно. Он отнюдь не был дураком, и понял из услышанного, что Дамблдор попытается обменять на его жизнь доверие Блэка. Петтигрю это категорически не устраивало. А еще Червехвост был очень наблюдательной крысой. Как-то раз он полюбопытствовал, отчего профессор Квиррелл так сильно изменился за лето, начав заикаться, облысев и напялив тюрбан. Из-под кровати в покоях Квиринуса Петтигрю внимательно смотрел, как тот разговаривает с Темным Лордом, затаившимся в его голове. На тот момент у анимага и мысли не возникло встревать в очередную игру Волдеморта, подвергая опасности свое бесценное здоровье. Однако теперь дело принимало совсем другой оборот.* * *
Темный Лорд Волдеморт был несколько озадачен происходящим. Его план по проникновению к Хогвартс с целью похищения философского камня и возврата собственного тела выходил на финальную стадию. Волдеморт несколько раз проверял Квиррелла, дабы убедиться, что тот не состоит в сговоре с Дамблдором. Но нет: Квиринус искал дух темного мага исключительно по собственной воле. К тому же, на момент появления у Волдеморта плана своего воскрешения, философский камень хранился в Гринготтсе и к вотчине Дамблдора никакого отношения не имел. Конечно, о местонахождении камня Квиринус узнал все-таки от директора, проболтавшегося за обедом, что Фламель на целый год дает ему камень для исследований... но тогда Квиррелл и сам не знал, что свяжется с Темным Лордом! И новость об алхимическом артефакте он практически пропустил мимо ушей. Только глубокая легилименция позволила Волдеморту узнать о столь полезном для него предмете. Конечно, Гринготтс вовремя ограбить не удалось, но Темный Лорд и так понимал, что рано или поздно Дамблдор заберет философский камень в школу. Не в банке же ему было с ним эксперименты проводить? Так что преподавательская деятельность Квиррелла казалась Волдеморту лишь дополнительным бонусом. И он собирался действовать строго по своему плану, ровно до тех пор, пока не узнал о том, что происходило в данный момент в маггловском мире. Все пояснения о Древних Богах Темный Лорд, ничтоже сумняшеся, получил прямо из головы Квиррелла. И озадачился. Если все действительно было так, как говорил Дамблдор на совещании, ему следовало, смирив гордость и приглушив подозрения, броситься к любому из своих ближайших сторонников и требовать помощи в воскрешении любой, даже наименее всего подходящей ценой. Но... это означало, что Темный Лорд вернется в магический мир на правах побежденного, а не победителя. Он этого не хотел. И не был уверен, что кто-нибудь из избежавших Азкабана магов добровольно согласится возвратить своего повелителя к власти над собой, своими родными и близкими. За одиннадцать лет эти предатели, полагал Волдеморт, должны были попривыкнуть к тому, что ни перед кем не отвечают за свои действия. Нет, если бы кто-то предложил сам, то он, конечно... Из-за двери кабинета Квиррелла уже некоторое время доносились донельзя раздражающие скребущие звуки. Наконец, пожелав узнать, что там такое, профессор распахнул дверь взмахом палочки. Внутрь, к общему удивлению Квиринуса и Лорда, тут же проскользнула невзрачная серая крыса и, громко попискивая, застыла посреди комнаты на задних лапках. Профессор нацелился было выставить непрошеного гостя, когда Волдеморт, рефлекторно применивший легилименцию к зверьку, торжествующе прошипел: – С-с-запри дверь, мой непутевый друг, и дай мне поговорить с-с этой крыс-с-сой. Покорно исполнив приказанное, Квиринус размотал тюрбан и по подсказке Темного Лорда вернул прибежавшему к ним анимагу человеческий облик. Питер Петтигрю встретился со своим господином лицом к лицу и тут же упал на колени. – О мой Лорд! – трепеща, воскликнул он пронзительным, режущим слух голосом. – Наконец-то я вас отыскал! Я столько лет грезил о том, как помогу вам вернуть волшебному миру величие! Вы появились в самый нужный для этого момент, мой Лорд!.. Прикрыв глаза и чуть отрешившись от изливаемых на него восхвалений, Волдеморт мысленно корректировал свой план возвращения к жизни с учетом возможности эксплуатации в чреватых проблемами местах лабораторной крысы-добровольца.