* * *
Несмотря на всю новоприобретенную за год Невиллом уверенность в себе, бабушка категорически отказалась отпускать внука в гости к Поттеру, проживающему на одной территории с печально известной Беллатрикс Лестрейндж. К тому же сам Гарри Поттер так и не ответил ни на одно из множества писем Невилла, приглашающих гриффиндорца посетить дом Лонгботтомов вместе с крестным. Тогда Невилл пошел на принцип и вызвался провести каникулы у своих лучших слизеринских друзей Винсента и Грегори. После продолжительных переговоров между Августой Лонгботтом и Гертрудой Гойл, матерью Грега, Невилла камином переправили в усадьбу Гойлов. Помимо самого Грегори там обнаружились Крэбб, Малфой и Нотт, а так же Маркус Флинт, вовсю приударяющий за старшей сестрицей Грега – Урсулой. Старшим детям вменялось в обязанность присматривать за младшими, чтобы те не свернули себе шеи, играя в квиддич. Невилл летать на метле не любил, но миролюбиво согласился быть рефери, получая море удовольствия при присуждении Малфою штрафных очков. Драко в будущем году планировал вступить в команду Слизерина по квиддичу, поэтому Флинт просил Невилла судить однокурсника особенно строго. Мать и отец Грега практически не показывались дома, пропадая по каким-то своим взрослым делам, однако Гектор Гойл все же уделил мальчишкам пару вечеров, продемонстрировав несколько не преподаваемых в Хогвартсе заклинаний. Тренироваться в их использовании полагалось самостоятельно, под присмотром того же Флинта, который после пары кокетливых взмахов ресниц Урсулы начинал радостно хвастаться своими дуэльными навыками. В общем, не было ничего удивительного в том, что и к себе на день рождения Невилл захотел пригласить ту же компанию, с которой весело проводил все лето. Августа Лонгботтом схватилась за голову, выбранив внука, что тот разослал приглашения, не посоветовавшись с ней, и, спешно связавшись совой с Энид и Элджерноном, в приказном порядке потребовала от дражайших родичей помощи в организации приема – первого за много лет. Невилл, осознав, что вместо дружеской вечеринки его заставят провести традиционное празднество с танцами и светскими беседами, в ужасе попытался отговорить бабушку, однако Августа была неумолима. Пришлось высылать приглашения и однокурсницам, чтобы было с кем потанцевать на приеме под умиленными взглядами взрослых магов, мечтательно вспоминающих свои юные годы. Гермиона Грейнджер, проживающая в доме Блэков вместе с Поттером, также проигнорировала все попытки Невилла связаться с ней совой. В результате перед мальчиком образовалась проблема: гостей мужского пола на его приеме было пятеро, а девочек – только четыре. Пока Невилл приглашал только однокурсниц, те не должны были искать в этом намеков на заинтересованность в будущих отношениях. Но стоит ему позвать девочку не со Слизерина... Нет, бабушка непременно углядит в этом некий экивок! А Невилл не был готов связывать себя никакими отношениями. Знал бы он заранее, что ему придется проводить официальное мероприятие, озаботился бы другом женского пола еще на первом курсе – таким, который бы точно не заинтересовал бабушку. В итоге, помучившись, Невилл отправил сову гриффиндорке Падме Патил. Она более-менее подходила на роль друга и не раздражала других слизеринцев. А бабушка вряд ли бы стала рассматривать некоренную англичанку в роли потенциальной невестки. Улыбчивая девочка в красно-золотом сари, грациозно проскользнувшая сквозь камин в компании молчаливой матери, выглядела в точности так же, как Падма, но совершенно точно ею не была. Навскидку Невилл не смог бы ответить, в чем усмотрел отличие, но, поразмыслив, назвал бы пару примет. Девочка казалась более приветливой и открытой, нежели Падма, и Невилл ее определенно интересовал. – Тс-с, – сказала она Лонгботтому, когда ее мать и его бабушка покинули общество молодежи, отправившись в малую гостиную, где родителям гостей Невилла подавали аперитив и легкие закуски. – Я – Парвати. Падма сказала мне, что Рон и Гарри неправильно ее поймут, если она придет на слизеринскую вечеринку без них. Поэтому я решила, что ты будешь рад, если вместо нее приду хотя бы я. Я люблю танцевать и ничего не имею против слизеринцев. Она ослепительно улыбнулась Невиллу. Тот нахмурился. – А твоя мама думает, что пришла с твоей сестрой?.. – Она нас все время путает, – отмахнулась Парвати. – Нас у нее пятеро, мы почти такая же большая семья, как Уизли. Только у нас все девочки, а моя самая старшая замужняя сестра недавно завела своих детей и приехала к нам в гости на лето, чтобы мы ее поддержали. И теперь у нас дома постоянно такая суета, что нет ничего удивительного в том, что мама даже не поняла, куда ее тащат. Ничего, пусть отдохнет с другими взрослыми, это ей только на пользу пойдет. Не бойся, сватать меня твоей бабушке она не будет. Невилл залился мучительным румянцем, осознав, что именно об этом он в основном и беспокоился. До попадания на Слизерин мальчик был убежден, что его бабушку в принципе никогда не заинтересует вопрос договорного брака, и считал это устаревшей придурью всяких блюстителей чистоты крови. Однако в последнее время, особенно в связи с растущим в магическом сообществе негативом по отношению к магглам, Лонгботтом начинал в этом сомневаться. – Привет, Парвати, – помахала рукой гриффиндорке Трейси Дэвис, выглядывая в холл в поисках запропастившегося Невилла. – А где Падма? Невилл сказал, что прибудет твоя сестра. – На встрече клуба любителей индийского танца, – безмятежно отмахнулась девочка. – Невилл согласился, чтобы я посетила его вместо нее. Они вместе прошли в музыкальный салон, где остальные ровесники Невилла угощались сладкими закусками и слушали музыку, воспроизводимую на старинном фортепиано предоставленным дедушкой Элджи домовиком. Как вскоре понял Лонгботтом, все слизеринцы прекрасно отличали Падму и Парвати друг от друга. И обреченно осознал, что весь второй курс Винс с Грегом будут шутливо называть его с Парвати женихом и невестой – так же, как поддразнивали Малфоя и Паркинсон весь первый. И если об этом услышит его бабушка... Невилл мысленно застонал.* * *
Лето Гарри Поттера протекало как никогда счастливо. Впервые на его памяти рядом с ним был человек, согласный все свое время посвящать исключительно ему. Сириус Блэк был готов в любой момент сорваться с места, отправляясь вместе с крестником во все таинственные и интересные магические места Великобритании, куда годами не ступала нога ни одного маггла. Они проводили дни в волшебном кемпинге на окраине Запретного леса, несколько раз посетили матчи по квиддичу и один раз гонки на гиппогрифах. Побывали в нескольких лавках древних диковин, съели огромное количество мороженого у Фортескью, несколько раз тайком прокрадывались в маггловский кинотеатр и даже заказывали на дом пиццу. Правда, заказ пришлось принимать Гермионе, потому что Гарри никогда не заказывал себе пиццу, а Сириус вообще раньше не знал, что так можно делать. Гермиона, как соседка по дому, полностью устраивала Гарри Поттера. В основном она пропадала в библиотеке, практически не высовывая нос наружу, и появлялась только во время проведения общественных мероприятий и по вечерам, когда из Лестрейндж-холла возвращалась Беллатрикс и проводила для детей в малом дуэльном зале практические занятия по магии. Сириус сразу открестился от участия в этих уроках, заявляя, что досыта наобучался детей еще в Хогвартсе и теперь для разнообразия желает просто отдохнуть. Порой Гарри подозревал, что его крестный так говорит специально, потому что эти занятия были единственной вещью, которая помогала мальчику терпеть мадам Лестрейндж на одной территории с собой. Грейнджер неоднократно объясняла Поттеру, что Беллатрикс временно проживает с его крестным потому, что если она вернется к находящемуся на испытательном сроке мужу, у нее могут отобрать право на опеку над Гермионой и даже временно ограничить преподавательскую деятельность в Хогвартсе. Но Гарри все равно считал, что это просто отговорки, и на самом деле замыслы Пожирательницы Смерти гораздо более зловещи. Всякий раз, когда Лестрейндж случайно или специально заводила разговор о Темном Лорде и его видении блага магического мира, Гарри моментально покидал помещение и отправлялся в свою комнату полировать Нимбус-2001, подаренный Сириусом для будущего квиддичного игрока. Помимо мадам Лестрейндж этим летом Гарри Поттера беспокоили еще две вещи. Одной из них был домовой эльф Кричер, постоянно бормочущий гадости про Гарри, Сириуса и Гермиону и развесивший на стенах чулана, в котором он обитал, головы своих предков, которые Сириус выкинул из холла и приказал эльфу где-нибудь их закопать. Второй вещью, которая беспокоила Гарри, было полное отсутствие каких бы то ни было писем от друзей. Ни Рон, ни Падма, ни даже Невилл так и не прислали ему ни строчки. И хотя сам он несколько раз отправлял к ним сову с посланиями, ответов он так и не дождался. Гермионе, насколько Гарри было известно, также не писали. Впрочем, девочку это, в отличие от него, не удивляло: кроме Невилла, она ни с кем толком не общалась. Сириус неоднократно предлагал крестнику просто заявиться к Рону или Невиллу домой без приглашения и прямо спросить их о причине полного игнорирования, но Гарри упрямо отказывался, ведь подобный визит, как однажды поведала детям Беллатрикс, расщедрившись на урок магического этикета, английские волшебники посчитали бы совершенно невежливым. Да и обида на друзей, честно говоря, препятствовала Поттеру первым выяснять причину их молчания. Придется ему, видимо, встречать свой день рождения исключительно в кругу семьи. От своего дня рождения Гарри ждал чего-то совершенно особенного. У Сириуса было сверхбогатое воображение, и он обещал, что этот праздник Гарри никогда не забудет. Однако первым, кто поразил мальчика ранним утром 31-го июля, оказался незнакомый домовой эльф. Он выглядел гораздо моложе Кричера и обладал развесистыми ушами, похожими на крылья летучей мыши, и блестящими зелеными глазами, величиной с теннисный мяч. – Гарри Поттер! – пронзительным голосом воскликнул нежданный гость. – Добби так давно мечтал познакомиться с вами, сэр! Это такая честь! – Эм-м, спасибо, Добби, – неуверенно поблагодарил домовика Гарри, точно не зная, как к нему относиться. Ни Сириус, ни Беллатрикс никогда не рассматривали Кричера как равного себе, но мальчик помнил, как на истории магии профессор Боуд говорил, что когда-то давно измененные были людьми, следовательно, тоже имели право на человеческое отношение. К удивлению мальчика, в ответ на благодарность Добби разразился громкими рыданиями. – Эй, я не хотел тебя обидеть! – испугался Гарри. – Какая обида, сэр?! – удивился сквозь слезы домовик. – Добби не обижен. Добби просто еще никто никогда не благодарил! Как равного, как настоящего волшебника!.. – Это ужасно, – сочувственно покивал головой Гарри, сразу припоминая свои годы жизни с семейством Дурсли до тех пор, покуда не выяснилось, что Дадли – тоже маг. – Должно быть, раньше тебе просто не встречались хорошие волшебники. Добби горячо закивал. А потом, вдруг запрыгнув на подоконник, принялся яростно биться головой об оконную раму. – Гадкий Добби! – вопил он при этом. – Мерзкий гадкий Добби! Гарри оторопел. Кричер никогда не вел себя подобным образом. Он тоже называл себя в третьем лице и иногда, чрезмерно увлекаясь бормотанием гадостей, мог в качестве компенсации прищемить себе дверью пальцы, но никогда не впадал в подобное исступление. – Перестань сейчас же! – прикрикнул на эльфа растерянный мальчик, не понимая, как ему остановить это безобразие и начиная жалеть о том, что Сириус наложил на все спальные помещения заглушающие чары. – Но Добби обязан наказать себя, – мягко ответил домовик. – Добби плохо подумал о своих хозяевах. – Это они прислали тебя? – нахмурился Гарри. Если даже домовик считал своих хозяев плохими волшебниками, то и мальчику явно не стоило с ними взаимодействовать. – Нет, сэр, конечно нет! – возмущенно отозвался Добби, вздрагивая. – Добби потом накажет себя за самоволие. Очень сурово, сэр, уж это я вам обещаю. Возможно, даже прищемит уши печной задвижкой... – Но зачем тогда ты здесь? – удивился Гарри. – Ты решил сбежать от своих хозяев? – Нет, нет, нет! – замотал головой Добби. – Домовой эльф не может убежать! Только хозяин может освободить Добби. А хозяин ни за что не согласится на это. – Может, я как-то могу тебе в этом помочь?.. – неуверенно спросил Гарри. Возможно, если бы он попросил Сириуса выкупить этого эльфа... Крупные прозрачные слезы покатились из выпученных глаз домовика. – Добби многое было известно о величии Гарри Поттера, сэр, – прижав руку к сердцу, торжественно сказал он. – Но о вашей доброте до сих пор Добби не слыхал. Но Добби не нужна помощь Гарри Поттера. Это Гарри Поттеру нужна помощь Добби, сэр! Добби пришел сделать так, чтобы Гарри Поттер больше никогда не смог вернуться в Хогвартс! Там ему грозит страшная опасность! Заговор! Зловещий союз! Если Гарри Поттер отправится в Хогвартс, он ввергнет себя в целую пучину бедствий! Нет, сэр, вам нельзя в Хогвартс! Гарри даже несколько растерялся от такой отповеди. – Как это я не должен идти в школу?! – воскликнул он. – Какая опасность? Добби, ответь мне! И в прошлом году в Хогвартсе было опасно, но мы с друзьями вполне справились. Может быть, они и теперь помогут мне? – Друзья, которые даже не пишут Гарри Поттеру? – покачал головой домовой эльф. – Добби так не считает. – А ты откуда знаешь, что они мне не пишут? – подозрительно прищурился Гарри. Прежде чем Добби успел что-либо ответить мальчику, дверь спальни с громким ударом распахнулась, и в комнату влетел яростно визжащий Кричер, с ходу бросившийся на Добби и вцепившийся ему прямо в уши своими костистыми узловатыми пальцами. – Нарушитель! – вопил домовик Блэков. – Мерзкий нарушитель! Кричер поймал нарушителя! Добби заорал и принялся отбиваться. Дубася друг друга, эльфы рухнули на пол и выкатились в коридор. Спрыгнув с кровати и нашарив под подушкой волшебную палочку, Гарри побежал за ними. Там на шум из своей комнаты уже выглядывала Гермиона. И, судя по звуку, Сириус торопливо спускался с верхнего этажа. – Сири! – крикнул крестному Гарри. – Тут чужой домовик, который воровал мои письма! Услышав, как беззастенчиво мальчик сдал преступного эльфа своему крестному, Добби издал очередной душераздирающий вопль, ткнул пальцем в глаз Кричера, так что старый домовик от боли выпустил молодого, швырнул в бросившегося на выручку Гарри целую пачку писем, вытащенных откуда-то из-под старой наволочки, и с громким треском аппарировал прочь. – Вот мерзавец! – возмутился Сириус, опоздав на драку и пропустив все самое интересное. – Но кто же знал, что отец не накладывал на дом зачарование против домовиков?.. Наверное, такие чары помешали бы Кричеру ходить за покупками... Но теперь я обязательно наложу эту защиту! А за продуктами мы и сами сходим, верно, Гарри? Чего там тебе написали твои друзья? Так, рассуждая, Сириус повел крестника в библиотеку – читать возвращенные письма и искать книгу по чарам против домовиков. Кричер, рукой зажимая пораненный глаз, с кряхтением убрался прочь. Оставшаяся в коридоре в одиночестве Гермиона только покачала головой, с сожалением констатируя, что Гарри постепенно перенимает отношение своего крестного к домовикам, и даже не подошел к Кричеру, чтобы проверить, насколько тот пострадал, защищая безопасность дома Блэков. В том месте, где домовики усердно начищали друг другу рожи, на полу остался лежать тускло блестящий золотой медальон с буквой «S» на нем, украшенной мелкими самоцветами. Не было никаких сомнений в том, что он выпал из-за пазухи кого-то из эльфов. Гермиона подняла вещицу и задумчиво опустила ее в карман. Разумеется, позже она спросит у Кричера, не он ли потерял эту драгоценность. Хотя она и сомневалась, чтобы нечто подобное волшебники могли подарить простому домовику. Но она все равно спросит, конечно. Попозже. Возможно, после завтрака. Или вечером.* * *
Лето у семейства Уизли проходило, как всегда, весело. Братья играли в квиддич, разгномливали сад, купались в пруду и всеми возможными способами отлынивали от работы по дому. Их младшая сестра Джинни ухаживала за курами, помогала матери по мелочам, готовилась к поступлению на первый курс и искренне надеялась на то, что в Хогвартсе ее жизнь станет гораздо интереснее. По крайней мере, у нее появится возможность колдовать. И еще она наконец-то снова увидится с Гарри Поттером! Рон обещал, что этим летом непременно пригласит Мальчика-Который-Выжил в гости, однако его так называемый друг так и не ответил ни на одно письмо. Неужели на Гарри так подействовала атмосфера блэковского жилища?.. Впрочем, Джинни предпочитала считать, что Поттер со своим крестным просто уехали на лето в другую страну – вот письма и не доходят. В любом случае, первого сентября все окончательно станет ясно. А еще Джинни втайне надеялась, что заведет себе каких-нибудь подруг помимо Луны Лавгуд. Все остальные девочки в Оттери-Сент-Кэчпоул просто не соответствовали младшей Уизли по возрасту. А Луна, до смерти миссис Лавгуд, в принципе, была вполне ничего. Это потом уже, как однажды объяснила Джинни ее мама, в голове Луны от горя перемешались вымысел и явь. И рано или поздно, если поддерживать девочку и не давать ей чувствовать себя одинокой, все непременно должно прийти в норму. Если, конечно, отца Луны, мистера Лавгуда, можно считать разновидностью нормы. Некоторое разнообразие в будничную рутину внесло празднование дня рождения Джинни в начале августа. Вся семья торжественно подарила ей свои скромные подарки: новую мантию от мамы, башмачки от отца, чехол для палочки из драконьей кожи от Чарли, кованную шкатулку от Билла, ежедневник от Перси, конфеты от Рона и таинственный предмет в упаковочной бумаге от близнецов. Как всегда, главные шутники семейства предупредили, чтобы Джинни открывала презент как можно дальше от маминого и папиного взглядов. Фред и Джордж никогда не дарили сестренке заурядных вещей, однако не все эти вещи стоило показывать взрослым. Так что Джинни решила повременить с открытием подарка, вместо этого усевшись пить чай с фирменным маминым пирогом. К этому времени в гости как раз заглянула Луна, одарив Джинни малиновым пером фвупера для каллиграфического письма на уроках, так что Уизли-младшая благодушно решила поделиться со своей самой первой подругой тайной подарка близнецов. После ягодного пирога с меренгами, булочек «Челси» и домашних конфет, до отвала наевшиеся сладостями девочки удалились в свое тайное убежище – колючие кусты акации на берегу заросшего ряской пруда, в котором близнецы периодически ловили рыбу и лягушек. Рыба отправлялась на кухню к миссис Уизли, а лягушки, в основном – за шиворот Перси, который их прямо-таки ненавидел. К девчачьим кустам мальчишки предпочитали не соваться, так как между ветками для них было слишком мало пространства, чтобы протиснуться следом за сестрой. Рон, в принципе, сумел бы пролезть, но Рон был слишком ленив и не любопытен, и секретиками сестры не интересовался. Хотя после окончания первого курса школы, по мнению Джинни, взгляд Рона наконец-то начинал приобретать осмысленность, и она даже как-то раз застала его выпрашивающим у Перси какие-то книжки. Впрочем, к Джинни он все равно предпочитал не лезть. Устроившись поудобнее на спрятанной в глубине кустов подстилке из веток и старых тряпок, девочки, наконец, распаковали подарок. – Книга?.. – разочарованно протянула Джинни. – Всего-то?.. Как-то не похоже на близнецов... – Думаю, это не обычная книга, Джин, – задумчиво сказала Луна, тщательно ощупывая бархатистую черную обложку. – Кажется, я что-то слышала про нее от папы. Вроде бы, это маггловская книга заклинаний. Запрещенная, конечно. – Разве магглы умеют колдовать? – вытаращила на нее глаза Джинни. – Вот это уж ты точно выдумала! – А вот и нет! – запротестовала Луна. – Магглы умеют колдовать! Только особым способом, с помощью обращения к Древним Богам, когда-то давным-давно даровавшим всем волшебникам их магию. Папа говорит, что магглы снова до них дозвались в прошлом году. – Да, я тоже что-то слышала, – нахмурилась Джинни. – Но вроде бы они – плохие? – Как могут быть плохими те, кто дал нам магию? – удивленно посмотрела на нее Луна. – Они могут быть странными. Или непонятными. Но точно – не плохими. – Значит, ты думаешь, мы можем почитать эту книгу? – Джинни предпочитала практический подход к вещам вместо абстрактных рассуждений своей подруги. – Ну, нам от этого ничего не будет? В магглов не превратимся? – Не превратимся, – решительно кивнула Луна, открывая «Некрономикон». Рыжая и белокурая головы склонились над его пергаментными страницами. – Не по-английски написано, – спустя некоторое время с разочарованием заметила Джинни. – Ничего не понятно. Так мы никаких маггловских заклинаний не выучим. Разве что тут картинки интересные есть. Немножко напоминает тех чудищ, которых твой папа в «Придире» любит описывать. – А я, кажется, кое-что понимаю, – задумчиво сказала Луна. – Ну, то есть не понимаю, конечно. Но, когда я смотрю на буквы на этой странице, мне начинает казаться, будто я слышу, как это все должно звучать. – Да, я тоже, – согласилась Джинни, пристально уставясь на текст. – Странно, с другими страницами это так не работает. – Может, попробовать сказать заклинание вслух? – предложила Луна. – Ха'з'рам т'тха съех'х... – Ты что делаешь?! – возмутилась Джинни, захлопывая книгу. – А если оно боевое?! Ты сейчас скажешь его, а потом кто-нибудь пострадает! – Не думаю, что у магглов бывают такие заклинания, – пожала плечами Луна, – у них ведь нет волшебных палочек. А без них боевые заклинания не получаются. Мне кажется, это какой-то призыв. Может быть, после него мы сможем увидеть всех тех незримых существ, про которых мне рассказывал папа! Джинни с сомнением посмотрела на подругу. – Ну ла-адно, – с явной неохотой протянула она. – Произноси свое заклинание. Но учти, если что-то пойдет не так, я сразу же заору, прибегут Фред и Джордж и надают нам подзатыльников за то, что мы используем их подарок неблагим путем. Я думаю, они рассчитывали, что мы подсунем эту книгу каким-нибудь магглам и посмотрим, что из этого получится. – Папа не разрешает мне подходить к магглам, – заметила Луна. – Мы могли бы подсунуть книгу родителям Дадли Дурсли, – предложила Джинни. – Все равно он противный и совсем мне не нравится. – Но он уже учится в Хогвартсе, а значит, может узнать эту книгу, – рассудительно парировала Луна. – И тогда он отберет ее у нас и нажалуется твоим родителям. – Ты права, – вздохнула Джинни. – Ладно, читай уже, пока я не передумала! – Ха'з'рам т'тха съех'х, – нараспев произнесла Луна Лавгуд, мечтательно прикрыв глаза, – са'брам дь'о хр'луи фн'г уул... По мере произнесения литании подругой глаза Джинни слипались все сильнее. Она зевнула раз, другой, прикрыв рот ладошкой, и вдруг тяжело осела на подстилку, перейдя из состояния яви в глубокий обморок. Напротив нее так же растянулась бессознательная Луна. Девочки пролежали в кустах более пяти часов кряду. Впрочем, никто так и не сподобился их поискать: они и раньше любили подолгу пропадать в своем убежище, а Оттери-Сент-Кэчпоул слыла довольно безопасным местечком, так что беспокоиться за здоровье девочек раньше не приходилось. Проголодаются – сами прибегут, считала миссис Уизли. К тому же она была уверена, что старшие братья украдкой присматривают за сестрой. У очнувшейся Джинни страшно болела голова. Она сидела на берегу пруда, с трудом припоминая обрывки сна, который она видела. У нее было такое ощущение, будто часть времени, проведенного ей в бодрствовании, странным образом исчезла из ее памяти. Рядом с ней сидела Луна Лавгуд, кидая мелкие камешки в воду и флегматично наблюдая, как они оставляют после себя круги. Она была, как обычно, лохматой и не слишком ухоженной для девочки. К ее щеке прилип листик и немного земли. – М-м... – простонала Джинни. Все ее кости ломило, точно после тяжелой работы. – Луна, что это с нами было?! – Я думаю, – невнятно пробормотала та, – думаю, что это были мозгошмыги. Мы пробудили их, когда прочитали заклинание, и тогда они заползли в наши уши и притаились за радужкой наших глаз. Думаю, если присмотреться, можно заметить, как они выглядывают из зрачков. Джинни аж всю передернуло. – Перестань говорить такие гадости! – сердито сказала она. – Иногда меня от тебя озноб пробирает! – Значит, это были не мозгошмыги, – равнодушно ответила Луна. – Видимо, это были ознобчики. И, кажется, твой заболел. Джинни насмешливо фыркнула. Хотя мысленно должна была признаться, озноб ее все-таки пробирал. Не стоило им читать вслух тот отрывок из «Некрономикона». Хотя, вроде бы, ничего слишком ужасного пока не произошло... – Пойдем домой, – решительно сказала она, поднимаясь и отряхивая подол своей мантии. – Уже вечереть начинает, кажется. Скоро мама на ужин позовет. Да и тебя отец разве не будет разыскивать?.. – Не знаю, – Луна тоже поднялась со своего места. – Не уверена. Ты не могла бы проводить меня до дома? Кажется, я немножко подзабыла, как туда идти. Наверное, меня забыванчик укусил. Джинни тяжело вздохнула. – Я потом попрошу Рона тебя отвести, хорошо? – она потянула подругу за собой. – А пока пошли к нам. Хотя бы поешь нормально. Мама как-то мне сказала, что незамужней девушке невместно иметь подругу настолько худее себя. Хотя, я бы не сказала, что ты слишком уж тощая... Так, болтая разные глупости, Джинни вела Луну за руку за собой. Все-таки что-то с ней было не так. Конечно, она всегда была немного странноватой. Но раньше Джинни хотя бы не хотелось от нее убежать. ...Но больше всего Джинни опасалась, что с ней тоже могло кое-чего случиться.