* * *
В начале декабря учеников Хогвартса встретило позитивное известие – чуть ли не первое за этот нелегкий год. Филиус Флитвик при поддержке Гилдероя Лавкрафта, обладающего достаточным опытом в свете своих приключений, планировали возродить в школе дуэльный клуб, дабы отточить в нем боевые и оборонительные таланты студентов. Перед лицом культистов и гипотетического наследника Слизерина данная инициатива казалась как никогда своевременной. К первому занятию дуэльного клуба обеденные столы в Большом зале были убраны, а у дальней стены, где обычно сидели преподаватели, теперь располагалась платформа высотой в пару футов и длиной шагов в двадцать. Вокруг нее постепенно скапливались учащиеся всех возрастов и факультетов – взволнованные и предвкушающие зрелище. Облаченный в строгую фиолетовую мантию Лавкрафт с легкостью, неожиданной для его солидного возраста, запрыгнул на платформу и чуть нарочито поклонился присутствующим. За ним невозмутимо поднялся Флитвик, сняв с шеи шарф равенклойской расцветки и взмахом палочки превратив его в лесенку. – Всем меня видно? Всем меня слышно? – улыбнулся профессор Лавкрафт, привлекая внимание тихо гомонящих учеников. – Прекрасно. Как вы все уже знаете, директор Дамблдор наконец одобрил запрос профессора Флитвика о создании дуэльного клуба, где мы с вами будем учиться правильно защищать себя в бою с другими волшебниками и атаковать тех, кто хочет нам навредить. Ближе к концу занятия мы с коллегой разделим всех желающих записаться в клуб на две группы. Тех из вас, кто решит овладеть мастерством дуэлей на профессиональном уровне для дальнейшего участия в международных спортивных состязаниях, профессор Флитвик с большим удовольствием научит всему, что требуется знать. В мою же группу войдут ученики, которые пришли сюда исключительно чтобы овладеть талантом защищать собственную жизнь. Но учтите, что лентяев, лоботрясов и тех, кто пришел сюда исключительно от скуки, ни я, ни профессор Флитвик терпеть не будем! Тех же, кто будет нарушать дисциплину на занятиях и не следовать правилам, мы с коллегой исключим из дуэльного клуба навсегда. – А почему в клубе будете преподавать вы, сэр? – поднял руку стоящий подле платформы Малфой. – Почему не профессора Блэк или Лестрейндж? Или профессор Снейп? Во время демонического прорыва в школе все они показали, что отлично умеют защищать свою жизнь волшебством! – Все очень просто, мистер Малфой, – снисходительно посмотрел на него профессор Лавкрафт. – В отличие от нас с профессором Флитвиком все названные вами профессора – самоучки. Безусловно, все они являются выдающимися волшебниками, выработавшими свой неподражаемый стиль боя. Но самоучки не могут передать вам все виды классических стоек с палочкой, универсальных приемов, тактических маневров и комплексных стратегий, которые изучают профессиональные дуэлянты в специальных учреждениях подготовки боевиков. Самоучки, конечно, могут научить вас своему способу сражения. Но что если он вам не подходит? Ведь многое зависит и от индивидуальных качеств мага, от его веса, скорости, с которой он может двигаться, предрасположенностей и многого другого. – Мой коллега совершенно прав! – пропищал в поддержку Гилдероя Филиус Флитвик. – Мы с профессором Лавкрафтом дадим вам так называемый базис: основы дуэльных и боевых искусств, которые позволят вам определить, какое направление вам наиболее подходит, какие стороны волшебства являются вашей силой, а какие – слабостью. На что вам следует обратить внимание, а что – лучше не использовать вовсе. Благодаря базису вы сможете определить, стоит ли вам заниматься дуэльными искусствами в принципе и у кого просить уроков в дальнейшем, основываясь исключительно за собственных предпочтениях. – То есть, по сути, мы с профессором Флитвиком дадим вам выбор направления, в котором стоит развиваться в будущем, – подвел итог Гилдерой. Сандра Фосетт тут же вскинула руку. – Скажите, сэр, а где вы получали дуэльное образование? – тут же осведомилась она требовательным тоном. – Нам известно, что профессор Флитвик до Хогвартса был профессиональным спортсменом. А вы? – А я стажировался в МАКУСА под эгидой Департамента правопорядка, – улыбнулся Лавкрафт, – планировал стать аврором, но не срослось. Желание писать истории оказалось во мне куда сильнее, чем стремление в этих историях участвовать. Однако профессиональные навыки я сохранил и с удовольствием вас всех с ними познакомлю. – Занятия будут проходить следующим образом, – вновь взял слово Филиус. – Мы разобьем вас по парам согласно вашим успехам по чарам, трансфигурации и началам темных искусств. Время от времени пары будут меняться, чтобы вы не привыкали к одному и тому же оппоненту. Все новые заклинания, техники и приемы будут сначала демонстрироваться на помосте с помощью наиболее подходящих, на мой взгляд, для обучения этим приемам учеников. Далее вы будете практиковаться самостоятельно под нашим контролем. И в каждую нашу встречу мы обязательно будем проводить несколько учебных поединков на помосте. – В конце сегодняшнего занятия нам бы хотелось, чтобы каждый из вас сказал, в какую группу – ко мне или к профессору Флитвику – вы планируете записаться, – добавил Гилдерой. – В дальнейшем занятия разных групп будут проходить в разные дни. Записаться в обе группы одновременно можно, но не желательно: поначалу вы наверняка начнете путать разные техники. Разумеется, все ожидали начала спаррингов. Гарри и Рон собирались записываться в группу профессора Лавкрафта: несмотря на их искреннюю симпатию к профессору Флитвику, гриффиндорцы считали, что боевая магия для них сейчас окажется куда полезнее дуэльной. Равенклойцы, напротив, в большинстве отдавали предпочтение своему декану. Мнения хаффлпаффцев и слизеринцев разделились. Наконец, вступительное занятие, на котором рассказывалось о важности стоек, церемониале и наиболее опасных ошибках, приблизилось к самому интересному моменту. – Приглашаю на помост Гарри Поттера, Гриффиндор и Дадли Дурсли, Равенкло! – торжественно пропищал профессор Флитвик, предварительно пошептавшись с Лавкрафтом. Гарри и Дадли переглянулись. Дадли демонстративно хрустнул костяшками пальцев. Гарри криво ухмыльнулся. Летние занятия с Беллатрикс Лестрейндж давали ему надежду наконец рассчитаться с кузеном за все дошкольные годы. Хотя неприязни к Дурсли Гарри в принципе уже не питал, желание вернуть кое-какие долги все-таки сохранялось. – В позицию! – скомандовал профессор Лавкрафт. Гарри и Дадли отступили на десять шагов друг от друга, прижали палочки ко лбам и синхронно поклонились. Поттер выставил палочку вперед и пружинисто согнул колени. Дурсли предпочел позицию с палочкой у виска и упором на левую ногу: он был куда тяжеловеснее кузена и планировал сконцентрироваться на щитах, а не отпрыгивать от заклинаний, как Гарри. Ему тоже было что показать. Профессор Флитвик громко досчитал до трех. – Секо! – резко выкрикнул Поттер, рубанув палочкой воздух. Ему нравилось это короткое емкое заклинание. Простое в исполнении, оно запросто могло сразу же вывести противника из игры. – Рефлекто! – моментально среагировал Дадли, отражая магию обратно в Поттера. Пирс Полкисс, маггловский друг Дадли, обожал пинг-понг, отчего Дурсли и сам поднаторел в этой игре. С помощью Рефлекто он мог перекидываться заклинаниями вечно. Гарри не принял игру, увернувшись от возвращенных чар. – Декрементум! – повысил он ставки, запуская проклятие усушки конечностей. – Редитум! – отмахнулся Дадли, ухмыльнувшись. Помимо Рефлекто на Равенкло знали еще несколько способов вернуть чары врагу. Поттер снова отпрыгнул. Похоже, щитовые чары он игнорировал напрочь. – Вирга! – рявкнул он заклинание розги, которое должно было хлестнуть Дадли по рукам и выбить палочку. – Редитум Дуплекс! – скомандовал равенклоец, отправляя в ответ сразу два луча одинаковых чар. От одного Гарри благополучно увернулся, но другой застал его врасплох, украсив его левую руку багровым следом удара. Поттер зашипел. Воспользовавшись моментом, Дурсли перешел из защиты в нападение и проскандировал любимое проклятие своего наставника, которое, по его словам, тот и сам частенько использовал в школе: – Вита Эксцетра! Проклятие моментально превратило волшебную палочку Поттера в гадюку. Конечно, наставник Дадли обычно предпочитал использовать более ядовитых змей, но Дурсли жизнью кузена рисковать пока не собирался. Гарри рефлекторно отбросил от себя палочку. Флитвик напрягся. Он знал, что ученики его факультета сговаривались между собой использовать призывающие змей заклинания в дуэльном клубе. С их помощью они планировали самостоятельно вычислить наследника Слизерина. Правда Филиус вовсе не рассчитывал, что подобное заклинание будет знать второкурсник, да еще и применит его против Мальчика-Который-Выжил. Как бы не было беды... Поттер настороженно сощурился, пятясь от змеи. Мальчик мог бы с ней сладить, не шипи его палочка на него самым гнуснейшим образом. Проведя лето в обществе Беллатрикс, Гарри уже наслушался о змееязычии Темного Лорда и отнюдь не жаждал демонстрировать общественности схожий талант. Но как еще избавиться от гадюки, он не представлял. – Поверить не могу, что Дурсли натравил змею на Поттера! – неожиданно заявил Джастин Финч-Флетчли из толпы. – Я и подумать не мог, что наследник Слизерина окажется с Равенкло! – Ты спятил что ли, Джастин?! – тут же громко возмутился Рон. – Он же магглорожденный, как и ты! – Да-а?! – ехидно уперла руки в боки Элоиза Миджен, поддерживая сокурсника. – А то, что он кузен Поттера, тебя не смущает, Уизли? В одной семье, да два волшебника? Спорим, все их предки – сквибы слизеринские! – Ой, девчонки, – тут же восторженно взвизгнула Фэй Данбар, известная гриффиндорская сплетница, – а вдруг наследников – двое?! – Точно! – ахнула Лаванда Браун. – Я слышала, как Чанг с Эджком говорили, что Тамсин Эпплби с Хаффлпаффа подслушала, как директор Дамблдор заявлял, что на пса Хагрида были наложены слишком сложные чары, и ни один школьник бы не справился! А если их двое было, то справились бы, получается?! Три четверти присутствующих в дуэльном клубе учеников как один отшагнули от платформы с растерявшимися дуэлянтами. Посвященные в заговор равенклойцы коллективно делали вид, что они ни при чем, нервно отводя взгляды от первого испытателя змеиного заклинания. – Финита Инкантатем! – наконец, принял решение вмешаться Лавкрафт, ловко возвращая палочке Поттера первоначальный облик. – Пять баллов с Хаффлпаффа, мистер Финч-Флетчли. Не следует обвинять кого-либо в подобных вещах, не имея на руках действительно четких доказательств. Возможно, вы просто хотите дуэлировать следующим? – Отчего нет? – развел руками профессор Флитвик, демонстрируя солидарность с коллегой. – Мистер Поттер, мистер Дурсли, вам по пять баллов за отличную дуэль и превосходное знание заклинаний! Хотя вас и отвлекли, к моему сожалению, думаю, вы оба согласитесь, что мистер Дурсли лидировал в поединке? Гарри неохотно кивнул. Ему было неприятно признавать это, но все, что он мог сделать против заклинания кузена, это либо использовать парселтанг, либо по-маггловски двинуть Дадли в челюсть. Причем, на победу в маггловском поединке у Дадли тоже были все шансы. Тем временем на помост поднимались приунывший Джастин Финч-Флетчли и зловеще ухмыляющийся Теодор Нотт, вызвавшийся попробовать себя в роли его оппонента. Профессор Флитвик посчитал им до трех и дал отмашку. – Вомитус! – быстро взмахнул палочкой хаффлпаффец, скандируя пакостное заклинание, вызывающее рвотный рефлекс и тем самым мешающее колдовать. Нотт по примеру Поттера отшагнул в сторону. – Фрактио Осса! – выдохнул он, запуская темное проклятие дробления костей, при попадании могущее изрядно добавить работы мадам Помфри. – Вискус Плувиа! – едва сумев увернуться, рявкнул Джастин, изобразив палочкой заковыристый росчерк. Флитвик тихо ругнулся, прикрывая глаза. Прямо на голову Нотта откуда-то с потолка тяжело шмякнулся сырой говяжий рубец. От специфического запаха Нотта моментально скрючило, словно заклинание Вомитус все-таки достигло своего адресата. – Мистер Финч-Флетчли! – профессор Лафкрафт произнес фамилию хаффлпаффца так, словно это было оскорбление. – Заклинание звучит как Пискис Плувиа! Дождь из рыбы, а не из требухи! Да и как вы вообще додумались использовать его в дуэли?! – Ну, ведь сработало же? – с ухмылкой развел руками Джастин, кивком указывая на Нотта, пробирающегося к выходу из Большого зала с зажатым руками ртом. – Какая разница как я победил, если я победил? Гилдерой только покачал головой.* * *
Практически никто из учеников Хогвартса не был удивлен, когда на следующий день Джастин Финч-Флетчли был обнаружен в окаменевшем состоянии неподалеку от кухни. Вместе с ним оказался проклят и Толстый Монах, факультетское привидение Хаффлпаффа. Впрочем, в отличие от пса Хагрида, Финч-Флетчли еще повезло: обнаруживший застывшую композицию профессор Лавкрафт авторитетно заявил, что второкурснику еще возможно оказать помощь. – Тут пригодятся ваши мандрагоры, мадам Спраут, – участливо сообщил он причитающей возле пострадавшего ребенка деканше. – Вероятно, мальчик оцепенел, а не превратился в камень потому, что направленное на него проклятие прошло сквозь призрака. Таким образом Джастин и Толстый Монах разделили силу заклинания между собой. Эмульсия на основе сока мандрагоры вполне способна разжижить эффект подобных чар, вернув пострадавшим полную способность двигаться. – Любопытно, что наследник Слизерина не стал завершать начатое, – отметил Дамблдор, вызванный преподавателями на место преступления. – Думаете, его что-то спугнуло, Гилдерой? – Возможно, – пожал плечами писатель, – или же его план как раз и заключался в частичном наказании для мистера Финч-Флетчли. Недавно на моем уроке предположили, что нападения наследника могут быть связаны с культистами. Возможно, наследник не был уверен, относился ли Финч-Флетчли к ним? Или же он прознал о планах Финч-Флетчли вступить в культ, и это нападение послужило своего рода предупреждением?.. – Вы отчего-то уверены в благородных мотивах наследника, – заметил директор. – Вы не думали, что наследник напал на мистера Финч-Флетчли только потому, что тот – магглорожденный? В конце концов, Салазар Слизерин когда-то протестовал именно против таких магов. – Ерунда, – фыркнул Лавкрафт. – Или вы скажете, что пес Хагрида тоже был магглорожденным? Нет, директор, первая жертва наследника, на мой взгляд, как раз-таки и давала нам понять, на кого тот планирует охотиться. И теперь, когда у нас появился разумный пострадавший, я настаиваю на необходимости проверить его на связь с Орденом Древних. – Боюсь, с этим придется подождать до созревания мангдрагор, – развел руками директор. – На мой взгляд, для Хогвартса было бы куда лучше найти самого наследника и спросить у него лично, на каком основании он выбирал жертву. И как он смог узнать о ее связи с культистами, если эта связь, конечно, действительно есть. В конце концов, у Салазара Слизерина никогда не было наследников с талантом к прорицанию. Вечером того же дня совсем другая компания обсуждала тот же вопрос в избушке Хагрида. Гарри, Рон, Симус, Падма, Парвати и Невилл собрались на чаепитие у добродушного лесника, уже которую неделю горевавшего о потере своего любимца. Второкурсники, искренне сочувствуя полувеликану, периодически рассказывали ему, как заинтересованной стороне, свои идеи относительно тайны личности наследника Слизерина. Гермиона в последнее время с ними не ходила, посвящая все свое свободное время какому-то дурацкому клубу спасения домовых эльфов, наверняка учрежденному полоумной Лавгуд. – Да Малфой – наследник, ясно же, как день! – кипятился Рон, в который раз высказывая свою точку зрения. – И не надо мне тут говорить, Гарри, что этого не может быть потому, что он твой кузен! Со стороны Малфоев-то он не кузен, верно? – Но со стороны Малфоев он со Слизеринами точно не пересекался, – рассудительно заметил Невилл. – В те времена Малфоев-то и в Англии еще не было. Да и заметил бы я, если бы он во время нападений отлучался. Все-таки мы с ним в одной спальне ночуем. – Это либо старшекурсник, либо преподаватель, – переглянувшись с сестрой, сказала Парвати. – Я знаю, вам Лаванда не нравится, но она права – один школьник нашего возраста вряд ли бы справился с чем-то подобным. – А вот и нет! – стоял на своем Уизли. – Вы Томаса вспомните! Он, между прочим, вообще первокурсником был, а чего натворить-то умудрился! – Ну, так он, небось, тоже не один в этом всем участвовал, – вмешался в разговор Хагрид, разливая ароматный чай с травами по кружкам. – Их вон сколько – целый культ! А наследник, думаю, один должен быть. Кто ж нескольких магов за раз своими наследниками делать станет? Так они и передраться могут! – Хагрид прав, – отрешенно кивнул Поттер. – И знаете, у меня есть кое-какие подозрения. – Опять скажешь, что это профессор Лестрейндж? – поморщился Невилл. – Гарри, уже даже я ее подозревать перестал. Очевидно же, что ее используют как отвлекающий фактор. Пока от такой фигуры, как Беллатрикс Лестрейндж, ожидают крупных проблем, в ее тени никто не замечает куда более мелких фигурантов. Таких, на которых точно никто не подумает. – Это вас на Слизерине такому учат? – прищурился Финниган. – Ты прости, Лонгботтом, но, по твоей логике, самый главный злодей – это ты. Потому что со всего Слизерина меньше всего на роль наследника подходите разве что вы с Грейнджер. Ты – выходец из продамблдоровской семьи, а она – сама магглокровка. Вот только если все так здорово и прекрасно, то какого Мерлина вас в принципе на Слизерин занесло? – А ты вообще с Томасом дружил, – холодно парировал Невилл. – Чем докажешь, что не культист? – А ну тихо тут! – Хагрид так стукнул кулаком по столу, что чашки аж подпрыгнули, жалобно звякнув об блюдца. Второкурсники смущенно попрятали вытащенные было палочки. – И так беда в Хогвартс пришла, а тут вы еще меж собой сцепиться надумали! Чай целый год друг друга знаете, неужто на это время не смогли с доверием определиться? Может, тогда и вовсе вам дружить не следует, коли в час беды палочками друг в друга тычете?! Рон и Симус покраснели, как маков цвет. Падма с Парвати смущенно потупились. Невилл независимо скрестил руки на груди. Гарри негромко кашлянул, привлекая внимание. – Я вообще-то не про Лестрейндж сказать хотел, – заметил он. – Тут Невилл прав, слишком уж она очевидная злодейка, чтобы реально иметь возможность что-то сотворить. Готов поспорить, Дамблдор за ней и без нас приглядывает. А вот профессор Лавкрафт... – А с ним-то что? – выпучился на приятеля Рон. – Он же сам магглорожденный, помните, он на уроке рассказывал! – Дадли тоже магглорожденный, – заметил Гарри, – однако в дуэльном клубе это никого не смутило. Может, отец нашего профессора тоже сквибом был? Со слизеринским наследием? – Точно! – ахнула Парвати. – И тогда отец профессора обратился к Древним Богам, чтобы те даровали магию его сыну! Наверно, потому он и умер вскоре после рождения профессора Лавкрафта – потому что жертву Древним принес! – И теперь профессор мстит Ордену Древних за то, что из-за них потерял отца, – продолжил мысль Гарри. – Ну, я бы на его месте точно живого отца предпочел, даже если бы в результате сквибом остался. Вон, дядя Вернон – вообще маггл, но Дадли из-за этого ничуть не переживает. Правильно я говорю, Невилл? Лонгботтом что-то пробормотал в ответ, отводя глаза. Намучившись в детстве со своим мнимым сквибством, он не был уверен, что согласен с Поттером на все сто процентов. Сейчас ему казалась более привлекательной идея стать могущественным волшебником и помочь своим отцу и матери самостоятельно, а не с помощью каких-то там Древних Богов. Тем не менее, точку зрения Гарри он тоже понимал – у того на возвращение родителей и вовсе не было шансов. Впрочем, так же Невилл понимал, что большинство людей непоследовательны, и даже если профессору Лафкрафту нравится быть магом, это вовсе не значит, что он не стал бы мстить за потерю отца. – Кстати, Финч-Флетчли именно Лавкрафт и обнаружил, – заметила Падма. – Занятное совпадение, не находите? А до этого в дуэльном клубе наверняка специально его в пару с Ноттом поставил, хотя и знал, как Нотт к магглокровкам относится. А в результате теперь полшколы считает, что именно Нотт Джастина и окаменил! – А еще он говорил, что проходил подготовку в МАКУСА, – припомнил Рон, – там его всяким сложным проклятиям запросто могли научить! Ну, чтобы всяких преступников с их помощью обезвреживать. – Но как нам вывести его на чистую воду? – нахмурился Невилл. – Да и надо ли нам это делать? Если профессор Лавкрафт, как вы считаете, охотится на культистов, так может и не стоит ему мешать? – Лонгботтом, ты что? – недоверчиво глянул на него Финниган. – А если он завтра на вашу Грейнджер нападет? Тоже на слово профессору поверишь, что она культистка? Если бы все так просто было, Лавкрафт бы культистов в аврорат сдавал, а не проклятия на них накладывал! – Есть такое зелье, – кашлянув, вмешался в беседу внимательно слушающий до сих пор Хагрид, – веритасерум называется. Зелье правды, по-простому. Кто три капли выпьет, потом целый час только правду говорить будет. Только готовить его сложно очень. А купить и вовсе нигде нельзя – только с разрешения Министерства магии. Гарри хотел было поинтересоваться, не знает ли Хагрид кого-нибудь, кто сможет помочь с этим зельем, как в дверь избушки лесника громко постучали. Насторожившийся полувеликан мигом смахнул кружки из-под чая в лохань для мытья посуды и ногой запихнул ту под кровать. Смекнув, что к чему, Гарри потянул друзей в дальний угол, накрыв всю компанию отцовской мантией-невидимкой, переданной ему Дамблдором через Сириуса еще в прошлом году. Убедившись, что припозднившихся школьников не заметно, Хагрид, пригладив бороду, распахнул дверь. – Добрый вечер, Хагрид, – поприветствовал его Дамблдор, вступая в хижину. Следом за ним шествовал кое-кто еще. Это была особа в кораллово-розовой мантии, элегантной маленькой шляпке набекрень и туфельках на небольшом каблучке. Первое, что она сделала, войдя, так это очистила свои туфельки взмахом палочки от чернозема, налившего на ее изящную обувь по дороге к дому лесника. Доброго вечера она Хагриду так и не пожелала. – А я-то уж думал, что Фадж сам заявиться отважится, – пробурчал Хагрид, смерив женщину в розовом неодобрительным взглядом, и попытался закрыть дверь, чуть не придавив ногу последнего гостя – светловолосого мага с надменным лицом, закутанного в черную дорожную мантию. Гарри с легкостью узнал в нем Люциуса Малфоя, отца Драко, который вместе с женой пару раз навещал Беллатрикс на Гриммаулд Плейс. – Министру нет нужды утруждать себя по таким пустякам, – процедил Малфой сквозь зубы, окидывая Хагрида пренебрежительным взглядом, – тем более нам с мисс Амбридж все равно нужно было посетить Хогвартс после заседания Попечительского совета. – Не знал, что вы состоите в Попечительском совете, Долорес, – поднял брови Дамблдор. – Что вы, – Амбридж жеманно хихикнула, – вовсе нет. Однако, как вам должно быть известно, я курирую деятельность воспитателей в приюте Святой Ганхильды для магглорожденных. И дотации на его обеспечение выделяют все те же уважаемые члены нашего волшебного сообщества, благотворительные вклады которых позволяют существовать и Хогвартсу. И разумеется, Корнелиус, зная, насколько я обеспокоена будущим наследников нашего волшебства, пожелал доверить миссию по устранению угрозы именно мне. Мистер Малфой лишь любезно предложил меня сопровождать. – Это вы меня угрозой называете? – хмуро поинтересовался Хагрид. Амбридж смерила его снисходительным взглядом. – Разумеется, мы ни в чем вас не обвиняем, мистер Хагрид, – чуть ли не по слогам с нарочитой ласковостью сказала она. – И как только мы убедимся, что вы ни в чем не виноваты, то конечно же позволим вам вернуться в ваш замечательный дом! Это просто предосторожность. Сами понимаете, ваше прошлое и ваше происхождение всегда вызывали некоторые вопросы у родителей. В таком деле, как будущее наших замечательных учеников, лучше не рисковать, верно, мистер Хагрид?.. – Не думаю, что это уместно, – нахмурился Дамблдор. – Разве что у вас есть разрешение на арест Рубеуса, Долорес? В противном случае я не позволю вам его забрать. Или, – директор прищурился, глядя на Малфоя, – вы и меня желаете устранить от должности как угрозу? – Мерлин с вами, Дамблдор! – усмехнулся ему в лицо Малфой. – Разве я осмелился бы в столь нелегкий для Хогвартса час лишать его единственного защитника? Кто тогда позаботится о безопасности учеников? С кого нам будет спрашивать в случае непоправимой трагедии? – Что же касается, мистера Хагрида, – улыбнулась Долорес, – то о каком аресте вы говорите? Разве его кто-то в чем-то обвиняет? Однако, – тут она извлекла из ридикюля сложенный вчетверо лист пергамента, – у меня есть постановление о вызове Рубеуса Хагрида на допрос с веритасерумом. Министерству известно, что так или иначе мистер Хагрид присутствовал при прошлом открытии Тайной комнаты. Возможно, некоторые подробности того дела пятидесятилетней давности смогут для нас кое-что прояснить. – Хм, – Дамблдор не отрывал внимательного взгляда от заместительницы министра, словно пытаясь узнать, о чем она думает, – в таком случае, не вижу причин препятствовать вам. Но вы же понимаете, что я подам официальную жалобу, если Хагрид не вернется в Хогвартс в течение трех дней? – Пойду соберу вещи, – буркнул лесник, убедившись, что никто больше не обращает на него внимания. Повозившись в углу и закинув кое-какие вещички первой необходимости в засаленную ковровую сумку через плечо, он потеснил Малфоя и, проворчав что-то про курятник, покинул дом. Некоторое время его отсутствие продолжали игнорировать. – А куда это направился ваш полувеликан? – внезапно спохватился Люциус, вдруг сообразив, что уже минут пять не наблюдает лесника в хижине. Дамблдор, подхватив мантию, высунулся из окна. Амбридж торопливо выскочила из избушки. Но все они в предночной тьме успели углядеть лишь грузную фигуру, громадными скачками несущуюся к Запретному лесу. Догнать Хагрида теперь явно было проблематично. – Ну зачем, Рубеус? – пробормотал директор, в растерянности потрогав колокольчик на своей бороде. – Неужели ты действительно что-то знал? Или же думал, что тебе что-то угрожает?.. – Похоже, один подозреваемый в преступлении у нас все-таки есть, – с удовлетворением заметила Амбридж.