* * *
Двойное нападение на Джастина и Толстого Монаха значительно подняло уровень тревоги среди студентов Хогвартса. На рождественские каникулы в школе остались считанные ученики: отпрыски семейства Уизли; Гарри, с трудом убедивший дежурящего в праздники Сириуса, что с ним крестнику будет безопаснее, чем без него; Невилл, совравший в письме своей ба, что поедет в гости к Поттеру; да по паре старшекурсников со всех факультетов. Даже Гермиона не стала задерживаться в школе, вернувшись на Рождество на Гриммаулд Плейс вместе со своей опекуншей. Беллатрикс внезапно выказала категоричное желание озаботиться безопасностью собственной подопечной, и никакие уговоры Дамблдора, пытавшегося приспособить волшебницу к охране Хогвартса, на взбалмошную женщину не действовали. За исключением Лестрейндж, Кеттлберна и обоих Краучей, остальные профессора приняли решение остаться в Хогвартсе, на случай, если культисты или наследник Слизерина почувствуют в полупустом замке дух свободы и что-нибудь учинят. Это более чем устраивало компанию Гарри Поттера. Конечно, сварить веритасерум самостоятельно они не могли – даже Падма с Парвати, лучше прочих подкованные в искусстве зельеварения, признавали, что приготовление сыворотки правды находится гораздо выше их текущего уровня знаний. Да и готовилось это зелье целый месяц, что, на взгляд Гарри, было умопомрачительно долгим сроком. Поэтому, ничтоже сумняшеся, веритасерум они выкрали из личной зельеварни профессора Снейпа, местонахождение которой гриффиндорцам любезно указал Невилл. Всем без исключения слизеринцам было прекрасно известно, где в случае чего искать своего декана, когда тот был не на уроках и не в Большом зале. Наведывался в зельеварню и Невилл, когда Снейп вызывал того для уточнения выбранных факультативных предметов на будущий год. Лонгботтом не тратил время зря и тщательно вертел головой в процессе доклада, усмотрев в помещении и дверку в хранилище ингредиентов, и шкаф с готовыми зельями, педантично подписанными убористым почерком Снейпа. Воровать зелье решили вечером во время праздничного ужина. Для этого пришлось посвятить в план близнецов, которые восприняли все происходящее как потрясающую шутку. Они с радостью согласились задержать Снейпа в Большом зале, приклеив его мантию к стулу собственной модификацией чар вечного приклеивания. Пока Снейп, ругаясь, пытался удалить чары, не повредив при этом свою одежду, Гарри и Рон, шустро проглотив по паре порций рождественского пудинга, в подходящий момент выскользнули из-за стола и бросились в сторону подземелий, на ходу закутываясь в мантию-невидимку. Лонгботтом же оставался в зале, дабы задержать своего декана, если тот разберется с заклинанием раньше, чем вернутся друзья мальчика. Однако все обошлось: зная, что слизеринцы частенько разыскивают его в зельеварне, Снейп не ставил на дверь пароль. А сигнальные чары, проверять наличие которых Поттера научил крестный, были обнаружены на флаконе с веритасерумом, но не на самой жидкости. Да и сработать они должны были только в том случае, если бы кто-нибудь решил вынести флакон за дверь. Очевидно, Снейп не хотел заморачиваться и то и дело снимать чары, потребуйся ему что-либо в пределах кабинета. Так что Гарри просто перелил половину нужного зелья в трансфигурированную из носка бутыль и долил во флакон воды с помощью Агуаменти. К Лавкрафту они направились перед самым комендантским часом, встретившись на полпути с Невиллом и близнецами. Мужчина к этому времени еще не должен был спать, а другие ученики, случись им заглянуть к профессору с вопросом, уже давно разбрелись бы по своим гостиным. – Как будем действовать? – суровым голосом осведомился Рон, разминая пальцы и изображая из себя бывалого аврора. – Бьем Ступефаем с порога или сначала попробуем заговорить зубы? Вроде как мы чая пришли попить? – Хорошая мысль, – одобрил Джордж. – А Гарри тогда спрячется под своей мантией и подольет веритасерум в его чашку. – Полная чепуха! – неожиданно для остальных возразил Невилл. – Вы это зелье на вкус пробовали? Может, оно горькое! И Лавкрафт сразу все поймет. Или не пригласит нас к себе – скажет, приходите завтра. Или решит напасть на нас, когда поймет, что мы ему подлили. Врать это зелье, конечно, не дает, а вот пользоваться палочкой не запрещает! – И что же ты предлагаешь? – осведомился Фред. – И правда Ступефай с порога? А ты уверен, что мы потом из Хогвартса так же не улетим? Одно дело – шутки, а совсем другое – нападение на преподавателя! – Пф-ф, – слизеринец холодно посмотрел на него, – и где же ваша гриффиндорская удаль? Сперва оглушим профессора, привяжем его к стулу, дадим веритасерум и узнаем, что к чему. Если мы правы, и Лавкрафт – наследник, то нам только спасибо скажут. – А если нет? – с прищуром посмотрел на него Джордж. – Обливиэйт, – предложил Невилл, – есть такое полезное заклинание. – Можно подумать, кто-то из нас его знает, – хмыкнул Фред. – Я знаю, – вдруг подал голос Гарри, – нас с Гермионой ему летом Лестрейндж научила, чтобы мы от маггловских культистов отбиться могли и при этом Статут не нарушали. Мы на Кричере пробовали, это блэковский домовик. Там чем больше памяти меняешь – тем сложнее. Но минут десять-пятнадцать я убрать точно смогу. Только поторопиться надо будет. – Талант! – восхищенно сказал Фред и хлопнул Гарри по плечу. – Уникум! – Подумаешь, – тут же заметил Рон, – я тоже его знаю, например. Не больно-то оно и сложное. На каникулах почитал кое-что у Перси. Потренировался на упыре. Делов-то! Об отсутствии знания о том, сработал Обливиэйт в его исполнении или же нет, Рон предпочел благоразумно промолчать, снисходительно поглядывая на близнецов и довольствуясь произведенным на них эффектом. – Брат, – театрально приложил руку к сердцу Фред, – похоже, мы с тобой безнадежно устарели. Молодое поколение решительно обгоняет нас и вскоре оставит на обочине жизни! – Да, – вытер несуществующую слезу Джордж. – Мы с тобой когда поняли, что дома можно колдовать? Только на третьем курсе? – И про упыря в качестве добровольца мы не сообразили, – грустно покивал Фред. – Эх... если дети будут расти такими темпами, глядишь, через пару лет все первокурсники будут исключительно Непростительными перекидываться! – Так, мы уже пришли, – внезапно совершенно спокойным голосом оборвал Джордж их общие с братом стенания. – Кто будет стучаться, а кто накладывать чары? Все прошло как по маслу. Мощный Ступефай Фреда с легкостью отправил сонного Лавкрафта в нокаут, а последующее Инкарцеро крепко привязало профессора к стулу. Джордж снял чары оглушения направленным Фините Инкантатем, и Гарри тут же влил в рот профессора веритасерум, зажав мужчине двумя пальцами нос, чтобы тот проглотил зелье. – Как вас зовут? – задал первый традиционный вопрос Джордж. – Гилдерой Уинфилд Лавкрафт, – монотонно ответил допрашиваемый. – На кого вы работаете? – задал второй типовой вопрос Уизли, желая на всякий случай проверить, не действует ли Лавкрафт в интересах культистов. – Я работаю... – Гилдерой говорил медленно; было видно, что он пытается бороться с веритасерумом: – Я работаю на... дикастерию Конгрегации доктрины веры. – Оп-па! – цокнул языком Джордж, медленно опуская палочку, до этого направленную на профессора. Фред грязно выругался, помянув Мерлина в сочетании с мурлокомлями. Гарри недоуменно нахмурился. – Инквизитор? – удивился Рон, озадаченно смотря на братьев. – Но что ему тут нужно? Откуда он вообще про магов узнал? – Рон, не будь дураком, – одернул его Невилл, – он же магглорожденный. Такие всегда в инквизицию входили. Другой вопрос, почему он к нам в Хогвартс пробрался. У нас маги традиционно приписаны к англиканской церкви и перед Римским Престолом неподсудны. – Маги приписаны к церкви? – удивился Гарри. – Нет, я как-то ходил с тетей Петунией в церковь, но... – Некоторые магглорожденные до сих пор становятся священниками разных религиозных конфессий, – объяснил Поттеру Джордж, – этим они помогают контролировать соблюдение Статута о Секретности со стороны магглов. Разумеется, главные религиозные чины знают о том, что среди них присутствуют волшебники. И в свою очередь используют этих магов, чтобы следить за соблюдением Статута о Секретности с нашей стороны. Конечно, на мелкие промахи, которые легко исправить обливиаторам, никто не обращает внимания. Конгрегацию привлекают только такие случаи, которые чреваты глобальным нарушением Статута или чем-то подобным. – Вот только Невилл прав, Великобритания не является католической епархией, – добавил Фред. – У нас англиканская церковь, а ее возглавляют королева и парламент. Именно поэтому Министр магии взаимодействует с магглами не через священников, а через маггловского премьер-министра. И даже Конгрегация доктрины веры над нами не властна. – Почему вы здесь? – тут же спросил Джордж у Лавкрафта. – Потому что представители различных конфессий были вынуждены объединиться перед лицом общего врага, – монотонно пояснил Гилдерой. – Клирики Конгрегации были сочтены наиболее подходящими для того, чтобы попытаться изменить текущую ситуацию к лучшему. Именно в Конгрегацию доктрины веры традиционно вступают все оскверненные вторичным грехом служители церкви. – Это магглы так волшебников называют, – пояснил для Гарри Фред. – Вроде как земные боги людей за первый грех из рая изгнали, но за хорошее поведение пустят обратно. А за второй грех разрешили оставить магические способности, но теперь не пустят в рай ни в каком виде. Ну, и по наследству эти грехи тоже вроде как передаются. Я в подробностях не очень разбираюсь. – Да, я понял, – кивнул Гарри. – То есть Лавкрафта сюда католики отправили, чтобы у нас культистов ловить? А почему из Америки? – А ты думаешь, магглорожденные толпами в церковь идут? – фыркнул Джордж. – Какой дурак будет поклоняться тем, кто гарантирует ему ад после смерти? – Ну, Лавкрафт же поклоняется, – заметил Рон, тоже с интересом слушающий брата. – А давайте у него и спросим? – предложил Джордж и обратился к Лавкрафту: – Почему вы стали священнослужителем? – Чтобы заслужить прощение земных богов, когда они вернутся, – ответил Гилдерой и в свою очередь поинтересовался у присутствующих: – Что вы намерены со мной делать, когда допросите? – Действие веритасерума проходит, – с сожалением отметил Фред, – а вторую дозу подряд давать вредно для здоровья. Сейчас память будем стирать или сначала все-таки узнаем, не является ли он наследником Слизерина? – Я не являюсь наследником, – тут же сказал Лавкрафт. – И память мне не стирайте, прошу, не надо. Велика вероятность того, что вы ошибетесь и затронете какую-нибудь действительно важную область. Я не собираюсь жаловаться на вас Дамблдору. Ведь теперь вы знаете мой секрет и наверняка выдадите его, если я попытаюсь наказать вас через директора. К тому же я нисколько не осуждаю вас. По сути, мы с вами занимаемся одним и тем же делом – поисками истины. – То есть профессор Дамблдор о том, что вы инквизитор, не знает, – сделал для себя важный вывод Невилл. – А почему? Разве не логично объединиться с директором в поиске культистов? – А вы уверены, что он их ищет, мистер Лонгботтом? – чуть улыбнулся Лавкрафт. – Я вот нет. К тому же, моей целью являются не все культисты в целом, а их лидер. Иерофант, по их терминологии. И кем он может быть, мне не очевидно. Я, конечно, не буду сейчас предполагать, что это сам Дамблдор – думаю, в это никто из присутствующих не поверит. Но что, если это – его брат? Или кто-то из профессоров, которых директор тщательно опекает? Он может считать, что у него получится доказать иерофанту ошибочность его убеждений. Однако Конгрегация в моем лице считает, что его как минимум следует осудить и изолировать вне зависимости от степени его раскаяния. Да и не верю я, что человек, ушедший так далеко по пути зла, может искренне захотеть вернуться к свету. – А что насчет наследника Слизерина? – тут же уточнил Рон. – Вы за него или против? – Скорее, против, – подумав, ответил Гилдерой. – Я уже говорил на своем уроке, что не вижу способа, каким наследник отличает культистов от остальных. Он вполне может руководствоваться исключительно догадками, причем ошибочными. – Ладно, – вздохнул Гарри, – развязывай его, Фред. Ошиблись мы, похоже, в наших предположениях. Тот кивнул и отменил свое заклинание, убирая волшебные веревки. Его брат настороженно следил за инквизитором, держа палочку наготове на случай, если Лавкрафт все-таки решит на них напасть. Гилдерой с нарочитой неторопливостью устроился на своем стуле поудобнее, принявшись растирать затекшие от Инкарцеро руки. – Мне кажется, нам следует объединить усилия, – негромко сказал он. – Я в любом случае буду высматривать наследника Слизерина, дабы побеседовать с ним и узнать, каким способом поиска культистов он руководствуется. А поимка иерофанта пойдет на пользу и вам, и нам. Вот только вы находитесь в Хогвартсе дольше меня и оттого вам проще будет заметить, не изменилось ли у кого-нибудь в последнее время поведение, нет ли каких странностей. Ну, а я взамен обучу вас кое-каким специфическим заклинаниям. В конце концов, я не совсем инквизитор – в том смысле, в котором вы об этом думаете. Оскверненные, вступившие в Конгрегацию, как правило получают чин экзорциста. И обретают доступ к знаниям, действительно могущим изгнать демонов на тот свет. Причем к темной магии эти знания никакого отношения не имеют.* * *
Когда дети, довольные заключенным с Лавкрафтом договором, покинули кабинет профессора, Снейп снял с себя дезиллюминационные чары и устроился на кушетке напротив экзорциста. Тот невербально призвал стоящую на секретере бутылку вина и заставил ее наполнить прыгнувшие на журнальный столик бокалы. Снейп едва заметно кивнул и пригубил пурпурного цвета напиток. – Благодарю вас за антидот к веритасеруму, – произнес Лавкрафт, в два глотка осушая свой бокал и наливая еще. – Вы были совершенно правы, предполагая, что эти дети собираются сделать. – Разумеется, я был прав, – хмыкнул Северус. – Когда эти идиоты воровали зелье из моей лаборатории, они даже не удосужились проверить входную дверь. Поняли, что на выходе сигнальные чары активирует флакон, и успокоились. А вот то, что на входе в зельеварню сигнал заставит сработать даже мышь, они не сообразили. Впрочем, я ничуть не удивлен. Мозги к гриффиндорским головам в комплект, очевидно, не входят. – С ними был и слизеринец, – напомнил Лавкрафт. – Лонгботтом, – Снейп поморщился, – из него выйдет толк, но курсе разве что на пятом-шестом. Пока его суждение затуманивают советы поколений гриффиндорских родственников. Впрочем, он как раз к моей зельеварне и не приближался. – Что ж, посмотрим, куда его приведет Слизерин, – согласился Лавкрафт, поболтав остатками вина в бокале. – Однако, полагаю, сейчас самое подходящее время спросить, почему вы мне помогаете. – Мне кажется, это будет риторический вопрос, – усмехнулся Снейп. – Скажем так: я заинтересован в благосклонности вашего начальства. – Вы желаете вступить в Конгрегацию доктрины веры? – удивленно поднял брови Гилдерой. – Вы никогда не казались мне религиозным человеком, Северус. – Я практичный человек, – Снейп вертел в руках свой бокал, любуясь отблесками свечей в его поверхности. – Мне и раньше было кое-что известно о Римском Престоле. Когда я понял, что Дамблдор упорно игнорирует угрозу со стороны Ордена Древних, я осознал, что если хочу выжить и сохранить свободу воли, мне необходимо искать союзников, более ответственно относящихся к данному вопросу. – Именно поэтому вы до сих пор не сообщили Дамблдору о возрождении Того-Кого-Нельзя-Называть? – изогнул губы в тонкой улыбке Гилдерой. – Не определились с союзниками? – Откуда Конгрегации известно о возрождении Темного Лорда? – нахмурившись, посмотрел на собеседника Снейп. – У Конгрегации длинные руки, – ухмыльнулся Лавкрафт, наливая собеседнику еще вина, – и речь сейчас не о ней. Меня куда больше интересует, отчего я должен приглашать в лоно церкви оскверненного, негативно настроенного к необладающим магией людям, вдобавок входящего сразу в две террористические группировки – Пожирателей Смерти и Орден Феникса. – А вы неплохо осведомлены, – одобрительно кивнул Снейп. – Но вы забываете, что у Англии нет ни постоянных союзников, ни постоянных врагов, только постоянные интересы. И в нашем с вами случае интересы сейчас совпадают. – И вы действительно полагаете, что сумеете совмещать членство в столь разных организациях? – задумчиво посмотрел на него Гилдерой. – Уверяю, Римский Престол потребует от вас не меньше клятв, чем Темный Лорд или же директор школы. – Директор скоро перестанет быть таковым, если не начнет обращать внимание на реальные проблемы, – пожал плечами Снейп, – а Темный Лорд не начнет действовать в своих интересах до тех пор, пока проблема культистов столь актуальна. В любом случае они с Дамблдором рано или поздно сцепятся. И тогда я хотел бы иметь место в стороне, на которое можно будет отступить, дабы не получить случайный удар в их драке. Но для того, чтобы она состоялась, требуется как минимум расчистить площадку от Ордена Древних, чего мы с вами и добиваемся. К тому же, – Снейп усмехнулся, – с моей помощью вы сможете расширить поиски иерофанта сразу на целых две террористические группировки. – Полагаю, мы сумеем найти общий язык, коллега, – помедлив, протянул ему руку экзорцист.* * *
На рождественские каникулы в мрачном доме на Гриммаулд Плейс стало людно. Помимо Гермионы – несколько удивившейся этому факту – в гости к профессору Лестрейндж пришли: Драко Малфой с Крэббом и Гойлом, Теодор Нотт, Пэнси Паркинсон, Майлз Блетчли и Теренс Хиггс со Слизерина; Блейз Забини, Дадли Дурсли, Сандра Фосетт и Джереми Стреттон с Равенкло; а также Захария Смит и Хейди Макэвой с Хаффлпаффа. Еще в компанию входили шестикурсники Слизерина Маркус Флинт и Урсула Гойл, выступая скорее в роли помощников Беллатрикс, нежели рядовых слушателей. Юные волшебники собрались в малом дуэльном зале, рассевшись полукругом на циновках, в изобилии устилающих пол. Беллатрикс садиться не стала, прохаживаясь вместо этого напротив детей и приковывая к себе их внимание. – Итак, все вы, здесь присутствующие, так или иначе имеете понимание текущей ситуации, – внезапно начала она говорить, словно продолжая когда-то начатый диалог. – Магический мир стремительно приближается к катастрофе, вызванной этими грязными отвратительными магглами. Древние Боги рвутся на Землю, готовые уничтожать на своем пути все, что хоть как-то им препятствует. И если они достигнут цели, они уничтожат и нас – превратят в каких-нибудь гоблинов или домовых эльфов, – женщина скривила в отвращении губы. Гермиона невольно посмотрела на Дадли, чтобы проверить, не оскорбился ли он отношением Лестрейндж к магглам. Однако Дурсли, несмотря на свое происхождение, казался наиболее спокойным из всей группы. Он явно был посвящен в причины их пребывания на Гриммаулд Плейс, в то время как прочие их сокурсники в той или иной степени выказывали свою настороженность. – Дамблдор – одряхлевший простак, упорно игнорирующий растущую угрозу, – тем временем продолжила свою речь Беллатрикс, – а Фадж и его сподвижники слабы и ограничены бесполезными в текущей ситуации догматами. Чтобы избежать гибели от рук культистов и не дать Древним вернуться в наш мир, волшебники обязаны объединиться под эгидой сильнейшего в нашей стране мага, упорно развиваться, практиковаться в магии и не бояться нарушить правила, когда от этого зависит их жизнь или жизни их близких. Нам пока не известно, что происходит в других странах. Может, они все уже обречены. Может – нет. Но если мы не хотим повторить судьбу слабейших, мы должны начинать готовиться уже сейчас. Беллатрикс нежно провела рукой по волосам Дадли и оскалилась в хищной улыбке. – Этот милый молодой человек, – сказала она, – сумел прошлым летом оказать неоценимую поддержку моему господину. Темный Лорд вернул себе магию и плоть и пришел к нам, жаждущим помощи и спасения. Он вновь готов встать во главе тех, кто желает лучшего для магического мира, кто готов идти на жертвы ради победы над хаосом Древних Богов! И если потребуется, он поведет волшебников в битву против наших врагов, и сам встанет впереди сражающихся. Грядет конец эпохи магглов, как и предсказывал Темный Лорд, и они сами приблизили свою кончину! И теперь маги – все маги нашего мира – обязаны начать действовать, дабы сохранить право волшебников на эту землю. Для убеждения несогласных уже практически не осталось времени. Мы должны поспешить, чтобы встретить рвущихся в наш общий дом тварей единым фронтом. Лестрейндж резко остановилась напротив Урсулы и Маркуса. – Вы двое, – сказала она, – у меня нет времени, чтобы тренировать всю эту ораву малолеток. Но с вами занимались ваши отцы. Теперь вы проверите навыки остальных, подтяните все, что сможете, и будете учить их колдовать в команде, а не только поодиночке. Позже у вас появятся как помощники, так и проверяющие. А когда мы сможем действовать более открыто, то и учителя. Что до остальных, – она развернулась к младшим детям, – учитесь, тренируйтесь, и начинайте искать союзников в Хогвартсе. Чем больше людей решат принять нашу сторону сейчас – тем больше подготовленных магов встанет плечом к плечу с вами в итоге. Нам не нужны трусы, глупцы и те, кто до последнего будет метаться из стороны в сторону, не зная, чью правду следует предпочесть. Не нужны те, кто будет бояться отстаивать свою свободу, опасаясь смерти. Настоящие волшебники не боятся смерти. Они едят ее на завтрак, – и Беллатрикс хищно подмигнула присутствующим. Внезапно со своего места поднялся Дадли, прокашлявшись и достав из кармана мантии какой-то пергамент, исписанный острым каллиграфическим почерком. – Я тоже кое-чего скажу, – заявил он, обводя присутствующих волшебников суровым взглядом. – Мадам Лестрейндж сейчас правильно сказала насчет тренировок, это нам всем надо. Я тоже летом без дела не сидел. Наставник хотел, чтобы я вровень с чистокровными магами встал. Наставник – это Темный Лорд, если вам не понятно. Так вот, чего я скажу. Некоторые из чистокровных сейчас не умеют и того, чему меня за одно лето научили. Это я уж про полукровок не говорю. А мы сейчас вообще любых магов принимать будем, если они к нам пойдут. Кто, кроме нас, их от культистов защитит? Это уже потом, когда победим, будем решать, кто тут элита, а кто погулять вышел. Все от заслуг будет зависеть, – Дадли сверился с пергаментом. – В общем так. Кого Флинт и Гойл-старшая как слабаков отсеют, будут иметь дело со мной. Будем сами тренироваться, чтобы хотя бы перед остальными стыдно не было. Это особенно тебя, Смит, и тебя, Паркинсон, касается, я на вас в Хогвартсе в дуэльном клубе уже насмотрелся. Ну, и будем на своих факультетах эту проводить, как ее, а-ги-та-ци-ю. А кого сагитируем, чтоб всех ко мне посылать. Чтобы Флинта с Гойл не скомпрометировать. На меня Дамблдор еще долго косо смотреть не будет. Да и Грейнджер мне поможет, если что. Поможешь же? – он обратил свое внимание на девочку. Гермиона коротко кивнула и улыбнулась. Дадли на миг померещился в глазах слизеринки какой-то багряный отсверк. Впрочем, скорее всего, это было просто отражение пламени волшебных свечей.