* * *
Встреча на высшем уровне, вопреки ожиданиям некоторых, произошла не в Министерстве магии, а в Хогвартсе, в учительской, где отлично разместились основные представители всех задействованных в конфликте сторон. Тем более что большинству из них даже не пришлось покидать школу – собрание проводилось аккурат после победы над кровавыми изродками Древних. Раненые, отравленные и окаменевшие под взглядом василиска маги были переправлены камином в больницу Святого Мунго, а вместо них в Хогвартсе запоздало появился отряд авроров со Скримджером во главе. Корнелиус Фадж, на присутствии которого настаивал Волдеморт, предложив министра в роли третейского судьи, посещать Хогвартс категорически отказался, аргументируя свое нежелание крайней занятостью. Вместо него в компании авроров прибыла Долорес Амбридж, которая нападения на себя культистов боялась гораздо меньше. Именно она, а так же Руфус Скримджер и Барти Крауч-старший, досрочно закрывший контракт временного преподавателя, и стали теми волшебниками, обязанностью которых стало временное примирение двух радикально настроенных политических лидеров. Со стороны Темного Лорда, помимо него самого, присутствовал также Люциус Малфой, как неофициальный экономический советник, и Беллатрикс Лестрейндж, категорически отказавшаяся покидать учительскую, апеллируя к незыблемому праву пребывания в этом помещении всех хогвартских профессоров. На том же основании в дальнем углу учительской с удобством устроились Сириус Блэк, Филиус Флитвик и Гилдерой Лавкрафт, изображая из себя блюдущих нейтралитет зрителей. Соблюдая равенство сторон, от своего имени Дамблдор пригласил на эту встречу Минерву МакГонагалл, как лояльного лично к нему преподавателя, а так же прибывшего вместе с другими аврорами Шизоглаза Моуди, которого, судя по мрачному взгляду Скримджера, в ближайшем будущем ожидал скоротечный конец карьеры. Прочие авроры ожидали окончания встречи за дверью учительской, готовые моментально ворваться внутрь, если вдруг мирные переговоры перейдут в стадию вооруженного нападения. – Кх-м, кх-м, – негромко откашлялась Амбридж, внимательно наблюдая за выражениями лиц присутствующих магов, – собственно говоря, я не понимаю, отчего здесь понадобился представитель Министерства. Темному Лорду были предоставлены все бумаги, подтверждающие приостановку обвинительных приговоров для него и всех текущих членов его организации. Как мне кажется, мистер Дамблдор, для разрешения спора о легитимности пребывания этих магов на территории школы вам было бы достаточно просто прочитать данный документ. – Пожирателей Смерти! – рявкнул Моуди, яростно вращая своим волшебным глазом. – Не «этих магов», а Пожирателей Смерти, которых я своими руками ловил и в Азкабан сажал! А теперь, чуть на вас магглы страху нагнали, так вы с их хозяином шашни водить удумали?! Совсем ума лишились?! – Поспокойнее, Аластор, – похлопал его по руке Дамблдор, прерывая резкую отповедь друга и вступая в разговор. – Прежде всего, мисс Амбридж, меня беспокоит, что решение о временном снятии всех обвинений с Темного Лорда и Пожирателей Смерти, которое следовало принимать полным составом Визенгамота, почему-то прошло мимо меня, его Верховного чародея. Я не буду сейчас убеждать вас, что связываться с этими без сомнения сильными, но при этом совершенно беспринципными магами было в высшей степени неразумным поступком. Я даже не слишком удивлен, что о возвращении Волдеморта в Англию представители Министерства никого не оповестили. Но при этом я искренне озадачен тем, что Министерство магии отказывается соблюдать собственные законы. Кто принимал решение о союзе с Пожирателями Смерти? – Разумеется, Министр магии, самолично, – мягко улыбнулась Амбридж Дамблдору. – Да, мы не стали выносить это решение на общий суд, как и сведения о воскрешении Темного Лорда. Но поймите нас правильно, мистер Дамблдор. В магическом мире и так царят панические настроения, не стоит добавлять к ним и мысли о гипотетически возможном возобновлении внутреннего конфликта между волшебниками. Разумеется, со временем всех оповестят. Возможно, министр даже сделает официальное заявление по радио. Все мы искренне убеждены в том, что именно постепенная, а не одномоментная подача столь жизненно важной информации приглушит все возможные опасения со стороны простых магов-обывателей. Одно дело – узнать о возвращении Темного Лорда сейчас. И совсем другое – услышать, что он вернулся уже довольно-таки давно, но при этом не ведет никакой преступной деятельности, напротив, помогает магическому миру справиться с его проблемами. Волдеморт изобразил на полускрытом глубоким капюшоном лице нечто, долженствующее означать приятную улыбку. Беллатрикс тихо захихикала, поймав неодобрительный взгляд Минервы МакГонагалл. – Именно проблемы, охватившие бо́льшую часть территорий волшебников и магглов, – продолжила заливаться соловьем Амбридж, – и подвигли нашего министра принять решение относительно организации Темного Лорда втайне. Подумайте, Дамблдор: в составе Визенгамота около пятидесяти волшебников. Конечно, мы их уважаем и априори считаем достойными доверия... но, что если мы ошибаемся? Что если кто-то из них, угрозами или же по собственному интересу, присоединился к культистам, поклоняющимся Древним Богам? В чью пользу будет голосовать такой маг, за принятие Министерством поддержки со стороны Темного Лорда или же против?.. – Даже если допустить, что все члены Визенгамота категорически не заинтересованы в Древних, – счел нужным вставить свое веское слово Люциус Малфой, – то наверняка после собрания им захочется поделиться новостями с друзьями и близкими. Это совершенно естественно – даже я, признаюсь, люблю посоветоваться с Нарциссой после особенно трудного дня. Однако не стоит забывать, что в настоящее время Визенгамот включает в себя не только чистокровных волшебников, перенявших страх перед Древними от своих благородных предков. Еще у нескольких магов выходцами с маггловской стороны являются супруги. Те, в свою очередь, наверняка общаются со своими родителями-магглами. А уж с кем общаются эти магглы – только Мерлин ведает! – с нарочитым беспокойством развел руками Малфой. – Вот как, – задумчиво пожевал губами Дамблдор. – Что ж, ваши опасения мне понятны. Могу я узнать в таком случае, кем в итоге было принято решение по данному вопросу? Кроме уважаемого министра, разумеется. – На консилиуме присутствовали главы всех значимых Отделов Министерства, – невозмутимо поведала Амбридж. – А так же я, хотя мой голос и был, скорее, совещательным. И, разумеется, с нами был мистер Малфой – как представитель магов, оказавшихся среди Пожирателей Смерти под принуждением заклинания Империо. Он подтвердил, что несмотря на былые страхи и конфликты все его коллеги по несчастью согласны добровольно вернуться под начало Темного Лорда, дабы, с одной стороны, оказать помощь в борьбе с культистами, а, с другой стороны, проследить, чтобы амнистированные Пожиратели Смерти не нарушали закон. Министр уверен, что маги, сами пострадавшие от деятельности Темного Лорда в прошлом, в настоящем станут самыми суровыми судьями всех его поступков. Минерва, не сдержавшись, громко фыркнула, а Аластор вполголоса выругался. В дальнем углу учительской Флитвик, досадливо поморщившись, украдкой передал два галлеона ухмыляющемуся Блэку. Поймав взгляд кузины, Сириус залихватски отсалютовал той двумя пальцами. – Что ж, мне почти все ясно, – сохраняя спокойное выражение лица, произнес Дамблдор. – Одного я не могу понять, мисс Амбридж. В чем была причина того, что на ваш консилиум не пригласили хотя бы меня? Полагаю, в будущем Визенгамот отнесся бы к вашему решению куда менее предвзято, если бы его Верховный чародей участвовал в обсуждении настолько животрепещущего вопроса. Или, – тут Дамблдор чуть насмешливо поднял брови, – моя лояльность также оказалась у министра под вопросом?.. – Полагаю, об этом стоит рассказывать мне, – впервые с начала встречи подал голос Темный Лорд, жестом руки заставив замолчать открывшего было рот Скримджера. – Во время знаменательной встречи, произошедшей между мной и мистером Фаджем, было принято решение о необходимости полной проверки на благонадежность всех волшебников нашей страны, занимающих влиятельные посты. Исходя из допросов культистов, проведенных в Отделе тайн, можно понять, что влияние Древних Богов на разум магглов и некоторых волшебников сходно с подавляющим свободу воли проклятьем. Но природа данного явления сверхъестественная, а не магическая, потому избавиться от него с помощью магии невозможно. – Пока невозможно, – елейным голосом добавила Амбридж. – Должна отметить, что сотрудники Отдела тайн вместе с предоставленными Темным Лордом, кх-м, специалистами по проклятьям усердно трудятся над этим вопросом. И хочу отметить, что у них в последнее время наметился кое-какой прогресс! Однако всем нам очевидно, что перед тем, как снимать с разума мага какие-либо воздействия, следует определить, имеются эти воздействия или нет. Как известно, противоядие может стать ядом для тех, кто не был отравлен изначально. – Это относится и к тем, кто предался Древним Богам по собственной воле, без принуждения, – тут же пояснил Волдеморт, иронично добавив: – Но Министерство не планирует вменять потери среди таких магов себе в вину. Так или иначе, но я разработал метод, позволяющий достоверно убедиться, является проверяемый волшебник культистом – или же нет. – А как же легилименция? – внезапно заинтересовался вопросом Флитвик. – Или она не работает на культистах? А веритасерум? – Легилименция зачастую показывает лишь шумы и яркие пятна, – сумрачно скривившись, ответил ему Скримджер, – а веритасерум эти ублюдки либо игнорируют, либо начинают биться в конвульсиях и пускать пену изо рта. Видно, Древние меняют что-то у них в кишках, отчего кое-какие зелья на культистах перестают работать правильно. Нет, на новичках, или как они сами себя называют, неофитах, эликсиры работают прекрасно, вот только дурни, дошедшие до этой стадии посвящения, не знают практически ничего. А как только культист начинает заигрывать с жертвоприношениями – все, внутри него начинается кавардак. Жуткие реакции на зелья, двоящиеся внутренние органы, странным образом ведущие себя кровь и лимфа – уж поверьте, я у невыразимцев в лаборатории всякого насмотрелся! Эти культисты еще не гоблины с русалками, конечно, но уже и не совсем люди. – Измененные, – пояснил Волдеморт, – так допрашиваемые нами магглы из Ордена Древних называют тех культистов, которые превращаются в магических существ на определенной стадии посвящения. Подозреваю, если мутации дойдут до конца, нам придется столкнуться с массой любопытных новых видов. Полагаю, они весьма воодушевят зельеваров в качестве объектов для сбора ингредиентов. Впрочем, до тех пор, пока Древние не вторглись в наш мир, взрывного роста этих мутаций не предвидится. – Но они уже вторглись, – неожиданно подал голос Лавкрафт. – Иначе с чем мы все столкнулись в подземельях Хогвартса? Я склонен предположить, что это был один из Древних – Йиг, если не ошибаюсь. И то, что нам удалось ликвидировать его физическую оболочку, вовсе не значит, что культисты не попробуют воззвать к нему снова – в другое время и в другом месте. – Вы магглорожденный, мистер Лавкрафт? – прищурившись, посмотрела на него Амбридж. – Возможно, вам это неизвестно, но хроники старинных волшебных семей утверждают, что покидая наш мир, земные боги хорошенько запечатали за собой выход. Уже чудо, что магглам удалось дозваться до Древних своими не имеющими магической силы молитвами. Полагаю, если бы они не ввели в культ своих детей-магглокровок, у них ничего бы не вышло. – Если бы волшебники забирали магглокровок у родителей при рождении, стирая последним память, как я предлагал в семидесятых годах, катастрофа могла бы и не разразиться, – Темный Лорд не упустил случая подпустить шпильку в сторону Дамблдора, – но, к сожалению, Верховный чародей Визенгамота наложил право вето на инициативу заинтересованных в будущем нашего мира магов. – Кх-м, кх-м, – покашляла Амбридж, возвращая к себе внимание окружающих, – так вот, мистер Лавкрафт. Как я уже говорила, без участия магглокровок магглы не смогли бы дозваться до Древних Богов. Но и обратившие взор на наш мир Древние не могут сами по себе проникнуть сюда, без активной помощи поклоняющихся им магов. Точнее, кх-м, жертвоприношений магов. – Да, мне знакома магия жертвы, – печально покивал Дамблдор. – Равноценный обмен: чтобы что-то пришло оттуда, необходимо, чтобы что-то равное ушло отсюда туда. Так работал проход в закрывшийся еще во времена Мерлина Тир-на-Ног, в Авалон, в Шамбалу и другие удивительные места, ставшие нам недоступными после ухода земных богов. Правда, настолько мне известно, чтобы пройти туда, вовсе не требовалось убивать волшебников. – Какой мир – такие и жертвы, – равнодушно пожал плечами Волдеморт. – Для того, чтобы существа такой мощи, как Древние, прорвали оболочку мироздания, потребуется целая гекатомба из жертв. – Жертв, обладающих магией! – наставительно подняла указательный палец Амбридж. – Министр полагает, что если мы сумеем обеспечить безопасность жителей магического мира, маггловские культисты не смогут открыть проход Древним Богам. – Вот только пока вы рассусоливали, додумываясь до всего этого, эти боггартовы культисты заполонили нашу страну, как клещи пузо собаки! – проворчал Шизоглаз. – Боюсь, в этом я вынуждена с вами согласиться, мистер Моуди, – сладко улыбнулась ему Долорес. – Однако теперь, когда Темный Лорд придумал способ обнаружения культистов, Министерство магии, наконец, сможет очистить Великобританию от этой заразы! – И тут мы возвращаемся к вопросу о лояльности, – промурлыкал Волдеморт. – Дамблдор, вы осознаете, что до сих пор все демонические прорывы на подконтрольных магам территориях происходили исключительно в Хогвартсе? Это наводит на некоторые размышления... – Каким образом будет происходить проверка? – перебив его, сухо осведомилась МакГонагалл у представителей Министерства. – Нам понадобится вызывать целителей из Святого Мунго? – Вовсе нет, – заговорил Бартемиус Крауч, до этого момента тщательно изучающий документы, переданные ему Долорес от Ранкорна, его заместителя. – Процедура вполне приемлема. Ученики и профессора Хогвартса по одному будут вызываться сюда, к нам. Им будет предложено выпить дозу очень сильного яда, смертельного как для человека, так и для любого другого живого существа – за исключением, разве что, вампиров и оборотней. После чего испытуемым также будет предложено противоядие. – Как вам говорил ранее мистер Скримджер, – пояснил Волдеморт, – на культистов высокого уровня посвящения зелья действуют нестандартным образом. Противоядие не подействует на них, и в результате истовые сторонники Древних Богов будут умерщвлены. Тех же, кто пройдет проверку ядом, в дальнейшем я предлагаю дополнительно напоить веритасерумом, дабы не упустить даже новообращенных культистов. – Вы с ума сошли?.. – почему-то Дамблдор посмотрел в глаза Амбридж, а не Темному Лорду. – Вы осознаете, сколько осложнений может вызвать подобная проверка?! Анафилактический шок, непереносимость компонентов противоядия... да даже веритасерум оказывает на магов самый разный эффект! А вы хотите использовать его на первокурсниках, я верно вас понимаю? – Директор Дамблдор, – негромко сказал Скримджер, переглянувшись с Моуди, – вы просто не видели того, чего за эти два года навидались мои парни. Это у нас в стране только два демонических прорыва было. Кое-где они один за другим идут. В Африке, например, часть территорий вообще антимаггловским куполом закрыли и сожгли адским пламенем миль шестьдесят. И метод, который Темный Лорд предложил, некоторые наши соседи по континенту уже на вооружение взяли. Нам просто пока везет, что мы на острове живем, и оттого нам проще контролировать свои территории. – К счастью, пока что я все еще Верховный чародей Визенгамота, – твердо ответил ему Альбус Дамблдор, – и творить подобный беспредел в Хогвартсе категорически запрещаю! Накладываю вето! И если вы сейчас не хотите сражаться со всей школой – а я уверен, что мои коллеги меня поддержат – то до рассмотрения этого вопроса при полном собрании Визенгамота вам придется отложить подобную проверку. Да и потом я честно сомневаюсь, что Визенгамот одобрит вашу идею, когда поймет, что данную проверку придется проходить и им. Должен быть другой способ отличать культистов. По крайней мере, мы обязаны его поискать. – Вы забываетесь, Дамблдор! – визгливо проговорила Амбридж, приподнимаясь со своего места. – Данная проверка санкционирована Министерством магии! Именно Визенгамот подчиняется Министерству, а не наоборот! – Я обращусь в Международную конфедерацию магов, если мое слово вас не остановит! – пригрозил Дамблдор. – То, что вы хотите сделать – это практически геноцид! Волшебники загомонили, препираясь. Под шумок Аластор Моуди отошел в угол учительской, где Блэк и Флитвик азартно предлагали Лавкрафту сделать ставку на победу Дамблдора в споре. – Ну вот, завели шарманку, – ворчливо проговорил старый аврор, усаживаясь в компании соблюдающих нейтралитет волшебников. – Теперь до утра галдеть будут. А защиту от подслушивания не поставили. Если кто из тех, что за дверью стоят, к культу относятся, наверняка ведь все своим донесут. А там поминай их как звали! И где тут постоянная бдительность, спрашивается, о которой я всем твержу? Эх, бестолочи... Шизоглаз отхлебнул из фляжки, неизменно висевшей у него на поясе и, поразмыслив, предложил напиток Лавкрафту. Хогвартские прения продолжались...* * *
Николас Фламель вошел в Больничное крыло Хогвартса, левитируя перед собой с помощью чар Мобилиарбус некое устройство. Это был странный механический прибор, весь состоящий из рычажков, шестеренок и зеркальных трехгранных призм, гоняющих между собой солнечные зайчики, источником света для которых служило нечто, запрятанное глубоко в недрах устройства. Высотой прибор был не более двух футов, шириной и длиной – в один фут. Выпуклое центральное зерцало аппарата представляло собой идеальный круг. Сонная мадам Помфри, клевавшая носом над свитками с историями болезней, встрепенулась было, поворачиваясь к гостю, но Фламель, даже не прерывая левитации, сначала наслал на целительницу невербальный Петрификус Тоталус, а после – Обливиэйт. Установив принесенный механизм на столике в кабинете мадам Помфри, Фламель вернулся в палаты пациентов, где крепко спали пострадавшие от демонических изродков волшебники, раны которых были достаточно безобидны, дабы обойтись без посещения больницы Святого Мунго. Не ленясь, Николас принялся методично накладывать сонные чары на всех пациентов Больничного крыла. Луну Лавгуд, привязанную заклинаниями к кровати в дальнем конце помещения, Фламель обнаружил только в самом финале своей работы, отодвинув плотную ширму из темного материала. Она смотрела на него широко распахнутыми глазами. Фламель вздохнул и отменил Силенцио, наложенное на девочку. – Вы провалили свою задачу, посредник, – сухо произнес он. – И даже позволили себя пленить. – Не понимаю, как это могло произойти, – Лавгуд растерянно поморщилась. – Мы предусмотрели все... – Вы не предусмотрели ошибку при замещении разума Джиневры Уизли на второго посредника, – охотно пояснил Фламель, – а так же ошибку при замещении разума домовика Добби на регулятора, который должен был исправить первую ошибку. Человеческий фактор, как я говорил. Так бывает. – И что теперь будет? – Луна вздохнула, окончательно принимая случившееся. – Вы отправитесь назад, разумеется, – пожал плечами Фламель, отменяя чары пут на девочке. – Из этого времени уточнить будущее совершенно не реально. Лично мне остается только предполагать. Не сомневаюсь, что вскоре наши с вами соплеменники повторят попытку подготовить плацдарм для всеобщего переселения. Но куда и когда – мне неведомо. – Домовые эльфы для нас потеряны, – задумчиво проговорила Луна, садясь на кровати и разминая запястья. – Значит ли это, что теперь йит должны помочь людям уцелеть, дабы в будущем нам было в кого переместиться? – Лично я точно буду помогать людям, – Фламель заметно улыбнулся, – по мере сил, но не открывая при этом своей природы. Для меня нет возврата, а эта интересная жизнь мне пока что совсем не надоела. К тому же мне будет крайне любопытно посмотреть, чем все закончится у людей – теперь, когда их будущее вновь находится в движении. – Нам следует поторопиться, – Лавгуд легко соскочила с кровати. – Уверена, что поставленные на охрану Больничного крыла Пожиратели Смерти не доставили вам проблем, однако вскоре сюда для моего допроса подойдет Темный Лорд, а я сомневаюсь, что конфронтация с ним входит в ваши планы. – Я предвидел, что Дамблдор задержит его, не подпуская к своей ученице, – усмехнулся Фламель, отправляясь вместе с девочкой в кабинет мадам Помфри. – Хотя Темному Лорду известно о йит, он точно ни с кем не будет делиться этой информацией. – Равно как и Дамблдор, – на ходу кивнула ему Луна, – иначе бы они оба знали, что обладают совершенно одинаковыми сведениями. Договорив, Луна внимательно посмотрела на устройство, принесенное Фламелем – прямо в центральное зерцало. Если бы кто-то, кроме Фламеля, мог увидеть ее отражение в этом стекле, он крайне удивился бы тому, что там отображалось. Это было существо, трехглазая голова которого покачивалась на толстом эластичном отростке, увенчанная по бокам стебельками с утолщениями, похожими на сомкнутые бутоны цветов. С нижней части головы свисали несколько тонких, бледно-зеленых, хаотически колышущихся щупалец. В темных глазах существа светились разум и любопытство. – Ну, здравствуй, – сказала Луна существу, – пришла пора нам снова поменяться местами. Интересно, как много ты запомнишь из того, что видела там?.. – Будем надеяться, что ничего, – сухо сказал Фламель, включая прибор. Позднее домовики, убирающиеся в Больничном крыле, сообщили занятому переговорами в учительской Дамблдору, что помещение запечатано незнакомыми им чарами, а из щели под дверью льется яркий сиреневый свет. А еще они будто бы слышали оттуда треск, грохот и скрежет, точно от плохо смазанных механизмов. Поспешивших к Больничному крылу волшебников встретили тишина и темнота, а дверь в палаты пациентов оказалась широко распахнута. Внутри все, включая мадам Помфри, спали крепким наколдованным сном. Лишь Луна Лавгуд, неизвестно кем изъятая из кровати, в глубоком обмороке лежала на полу в кабинете целительницы. А когда ее с большим трудом привели в чувства, то обнаружилось, что девочка не помнит ничего из произошедшего за этот год. Никаких следов аппарата Николаса Фламеля обнаружено не было.* * *
Ранним утром, когда уже практически расцвело, но роса еще не успела высохнуть под лучами солнца, Рубеус Хагрид осторожно высунулся из Запретного леса и, стараясь передвигаться тихо, покрался к своей избушке. Этой ночью иерофанту в облике полувеликана снился Ньярлатотеп, который давал своему жрецу новые инструкции, как всегда требующие немедленного исполнения. Однако его уже ждали. Из-за колючих кустов терновника, окаймляющих опушку Запретного леса, неспешно вышагнул Бартемиус Крауч-старший. В руке его была зажата волшебная палочка, указывающая на Хагрида. В другой руке он сжимал темный пузырек с каким-то эликсиром. – Так-так, мистер Хагрид, – сухо сказал он, – я рассчитывал, что вы появитесь. Хотя мне крайне повезло. Видите ли, я плохо сплю, рано встаю и люблю совершать короткие прогулки перед рассветом. Одинокие совы, отправляющиеся из школы в Запретный лес, не могли не привлечь моего внимания. Я подозревал, что пишут вам: с тех пор, как вы так неосмотрительно сбежали от мисс Амбридж и мистера Малфоя, за пределами леса вы не появлялись. Признаюсь, мне было бы крайне любопытно узнать, чего вы так боялись выдать во время допроса. И насколько ваши тайны могут быть связаны с событиями, происходящими в Хогвартсе. Хагрид шагнул было к Краучу, но тот угрожающе взмахнул своей волшебной палочкой, выпуская несколько зеленоватых искр. – Не стоит, мистер Хагрид, – сурово проговорил он. – С тех пор, как Министерство отменило запреты на темную магию, в моем арсенале появилось достаточно заклинаний, которые смогут остановить даже такого полукровку, как вы. А у вас при себе нет даже вашего зонтика. – Чего вы хотите-то? – глухо проговорил Хагрид, сжимая кулаки. – В Министерство меня забрать? Так кончилось все в Хогвартсе, разве ж нет? – Боюсь, все только начинается, – покачал головой Крауч. – Разумеется, демонический прорыв в школе ликвидирован, но пойманы ли те, кто был ответствен за него?.. Увы, мистер Хагрид. Хагрид задумчиво посмотрел на пузырек с эликсиром в руке Крауча-старшего. – Это яд, – пояснил тот, проследив взгляд полувеликана, – очень сильный, даже на вас подействует. Но и противоядие у меня тоже имеется. Сегодня ночью закончились переговоры между Дамблдором, Министерством и Темным Лордом, на которых было решено, что, хотя директор и не позволит испытывать средство для выявления культистов на детях, против использования его на профессорах он не имеет ничего против. Конечно, вы не преподаватель, но, я думаю, вы не будете возражать против небольшой проверки? Выпейте яд, мистер Хагрид. Затем я дам вам противоядие. Если вы не культист высокого ранга посвящения – оно вас исцелит. Его готовил сам Темный Лорд, и даже Дамблдор признает, что тот – неплохой зельевар. Или вы предпочитаете, чтобы я позвал авроров, мистер Хагрид? Иерофант скрипнул зубами. Он знал, что не неуязвим. И у него действительно не было с собой зонтика. Конечно, у него была его собственная палочка – но если в ходе поединка Крауч выживет, а потом сможет ее описать... Еще иерофант мог призвать кое-каких слуг Древних – после снятия третьей Печати он имел к ним практически прямой доступ – но это тоже не мгновенный процесс... Да и маскировка под безобидного лесничего в этом случае окажется бесполезной. Неслышно вышедший из-за растущего чуть поодаль раскидистого дуба волшебник приблизился к Барти Краучу-старшему практически незаметно. Тот услышал легкое шуршание травы за спиной и развернулся навстречу врагу слишком поздно. Короткое Секо практически в упор – и Крауч-старший с перерезанным горлом падает на траву. – Это было даже слишком легко, – с улыбкой проговорил Барти Крауч-младший, вытаскивая из кармана мантии белоснежный платок и стирая брызнувшую кровь со своей щеки. – Почему? – поинтересовался у него Хагрид, кивком указывая на его отца, захлебывающегося в собственной крови. – Я всегда его ненавидел, – Барти нервно передернул плечами. – Знаете, что он сделал, вытащив меня из Азкабана? Держал под Империо несколько лет подряд, не выпуская из дома! Поставил Винки, нашу домовушку следить за мной. И всякий раз, когда я был близок к тому, чтобы сбросить с себя проклятие, мерзавка докладывала об этом моему отцу, и тот накладывал его на меня снова! Думаю, Винки будет следующей, от кого я избавлюсь, когда вернусь домой. Правда, я пока не могу решить, что будет приятнее – убить ее или дать ей одежду. – Но сейчас ты свободен, – заметил иерофант, – разве нет? Да и твой темный господин вернулся в мир живых, насколько мне известно. – Господи-и-ин... – протянул Барти, скривившись. – Как я ждал его возвращения все эти годы! Как я мечтал, что он придет, освободит меня и укажет цель! Я верил, что рано или поздно он воскреснет, иначе и не могло быть... А потом, как-то раз, мой отец пришел домой и сообщил, что Древние Боги вновь решили почтить своим присутствием этот мир. И в страхе перед ними Министерство отменяет старые запреты на темную магию и дарует амнистию Пожирателям Смерти. То, к чему стремился Темный Лорд произошло благодаря Древним Богам, понимаете? Отец снял с меня Империо, привел в Министерство и обелил перед глазами Фаджа, утверждая, что я буду шпионить за Темным Лордом в пользу него. Отец так боялся, что я откажусь и гордо заявлю прямо в лицо министру, что не предам своего господина! Но мне к этому времени было уже плевать на них всех. Я осознал, что отнюдь не Темный Лорд ответил на мои молитвы. Поэтому, как только у меня появилась возможность проявить себя в глазах Ордена Древних – я сделал это. Надеюсь, убийство моего отца доказывает вам искренность моих намерений? – Вполне, – сухо кивнул иерофант, – хотя он и не представлял для меня серьезной угрозы. Да и в маскировке под Хагрида все равно отпала нужда. Тем более теперь, когда весь персонал Хогвартса проверяют способом Темного Лорда. – Что вы теперь будете делать? – полюбопытствовал Барти. – Как мне вас найти? Или вы хотите, чтобы я пошел с вами? Если вам интересно, то я уже прошел проверку ядом, и в ближайшее время подозрения мне не грозят. – В таком случае ты должен остаться в Хогвартсе, – принял решение иерофант, – нам может понадобиться помощь волшебника, обладающего преподавательским доступом к некоторым вещам. Я сам собирался занять это место... но, видно, не судьба. Иерофант склонился над окончательно затихшим Краучем-старшим, одновременно доставая из потайного кармана свою волшебную палочку. С помощью пары заклинаний он быстро, явно имея практику в этом деле, раскрыл грудную клетку вдоль ребер и извлек из груди мага па́рящее от собственного тепла сердце. Искоса взглянув на застывшего в любопытстве Крауча-младшего, иерофант окропил сердце своей кровью и тихо пробормотал короткую литанию на пнакотическом языке. В тот же миг образ Хагрида замерцал и поплыл, точно воск, на мгновение возвращая иерофанту его настоящее обличье. – Ты?! – ахнул Барти Крауч, вытаращив глаза на того волшебника, что предстал перед ним. – Но ты же... Иерофант невозмутимо положил в рот уменьшенное магией сердце Крауча-старшего и проглотил. В тот же миг мерцание вокруг него стало сильнее, превращаясь в светящуюся густую дымку. Внешность мага вновь поплыла, в очередной раз видоизменяя верховного жреца культа. Еще мгновение – и Барти Крауч-младший весело захихикал, отвечая на широкую улыбку на лице своего отца.